Два Питера

      Прошло полгода после их возвращения из Нарнии. Все четверо по-прежнему жили в поместье мистера Керка – Лондон продолжали обстреливать.       Сьюзен и Эдмунд с утра куда-то ушли, а Люси пробралась в комнату к Питеру. Сбросив туфли, с ногами забралась на его кровать. Питер ничего не сказал на это безобразие – он раскачивался на стуле напротив, и лицо его было странно отрешенным для четырнадцатилетнего подростка.       Окно по весеннему времени было открыто, и Люси подставила лицо залетавшему ветерку, жалея, что день выдался пасмурным.       – А помнишь… – начала она и, прервавшись на полуслове, взвизгнула.       Было от чего. В окно влетел рыжий мальчишка в зеленом костюме, подозрительно напоминавшем засохшие листья. Комната мальчиков находилась на первом этаже, и попасть через окно было можно. Но вот то, что он не опустился на пол, как все нормальные люди, а кружился под потолком, умудряясь не задеть лампу – вот это уже было, мягко говоря, странно.       Питер вскочил, загораживая собой Люси. Стул за ним рухнул с грохотом, но его это мало заботило.       – Кто ты такой? – резко спросил он.       Пришелец смерил его недоуменным взглядом, будто только сейчас заметил. Нахмурился. И вместо того, чтобы представиться или хотя бы поздороваться, спросил с претензией:       – Ты чего такой взрослый уже?       Питер ненадолго потерял дар речи от подобной наглости. Когда способность говорить всё же вернулась к нему, ответил со вздохом:       – К сожалению, я теперь не настолько взрослый, каким был.       Пришелец вытаращил на него синие огромные – как у девочки – глаза:       – Как можно жалеть, что ты не принадлежишь к скучным унылым взрослым?! Что до меня, – самодовольно заявил он, укладываясь прямо в воздухе на живот и болтая ногами, – я горжусь тем, что выбрал никогда не взрослеть. Я забыл, где окно Венди, – виновато признался он. – А уже весна, и мне совершенно необходима весенняя уборка!.. Мне сказали, что в этом доме теперь живут дети, и их тоже трое.       – Четверо, – поправил Питер.       Люси, соскочив с кровати, прошла прямо в белых чулках по полу и выглянула из-за его спины.       – Ой, ты, наверное, Питер Пэн? – восхищенно спросила она.       Улыбка от уха до уха осветила веснушчатое лицо.       – Именно! – крикнул мальчик и перекувырнулся в воздухе. – Я Питер Пэн, я никогда не стану взрослым! И я зову тебя с собой, Венди! Краснокожие прячутся в зарослях, пиратский флаг чернеет на горизонте, он зовет к себе, зовет за играми и приключениями!.. У меня никто не взрослеет, и вы тоже никогда не повзрослеете – ни на единый миг. Разве это не чудесно?       – Как же здорово! Снова приключения!.. Только я не Венди, я Люси Пэвенси, – Люси вышла вперед и протянула руку. Тот, помедлив, церемонно пожал ее.       При слове «приключения» у Питера загорелись глаза. Но кое-что ему не нравилось. Он, конечно, слышал о вечном мальчике и порой мечтал оказаться в Неверлэнде, как все дети. Но им досталась иная сказка, и по возвращении из нее он думал по-другому.       – Я был взрослым, – негромко сказал он. – Мы все были. Это прекрасное чувство. Это могущество и сила. Это власть и управление – собой и другими. Это возможность сделать чью-то жизнь лучше, ярче, справедливей. Ребенок мало на что способен. Отчего ты так не любишь взрослых?       – Я не то чтобы хотела быть взрослой или не быть, – вздохнула Люси, рассматривая свои маленькие руки с обкусанными ногтями. – Скорее я просто хочу в Нарнию. Там меня уважали и любили, там я была Отважной Серебряной королевой, а здесь я мало что могу. Это… печально.       – Это невыносимо! – воскликнул Питер, сжимая кулаки. – Я сражался и вел войска в бой, я поднимал страну из разрухи, я издавал законы и следил за их исполнением! Я создал Золотой Век!.. Не один, конечно, мы все его создали, – смутился он. – Но я был взрослым и помню это потрясающее чувство, когда ты можешь приносить пользу! Кто я сейчас? Ребенок, которого надо опекать и кормить манной кашей?.. Что хорошего в вечном детстве, скажи мне? – обратился он к вечному мальчику. – Почему ты выбрал такую странную сказку?       – Питер, – зашептала сестра, дергая его за рукав. – Это неприлично. Ты же знаешь, что у него мама… ну…       – Мама… – медленно повторил брат. – Люси, как часто мы вспоминали маму в Нарнии?       Она только вздохнула. Воспоминания об Англии и родителях у венценосной четверки приутихли к концу первого года. Слишком много всего надо было успеть изучить и сделать, не до ностальгии было. А потом, когда вздохнули посвободнее, потребность в воспоминаниях отошла на второй план. Будто кто-то подвинул ее мягкой лапой…       – Мне не нужна мама, – заявил Питер Пэн. – И вам тоже. Вы прекрасно обходились без нее. Взрослые только портят всё. Я знаю, что вы не можете попасть в страну-из-шкафа по своей воле. Но в Неверлэнд путь открыт для всех, кого я приведу. Я зову вас с собой – вы согласны?       – Пойдем, Питер, – потянула брата за руку Люси. – Мы и впрямь не можем попасть в Нарнию, но ведь Неверлэнд ничем не хуже!..       – А как же Эд и Сью? – возразил тот. – Нас четверо, Лу. Мы не можем… без них.       Веснушки запрыгали на искривившемся лице Питера Пэна.       – Ты говоришь как взрослый! – закричал он, тыча в другого Питера пальцем. – Они вечно всё усложняют! Мы не можем то, не можем сё! Не положено! Не принято! Не по возрасту! Леди не пристало, джентльмен не может... Я наслушался этого бреда, я не хочу к вам, не хочу! Я сделал всё, чтобы никогда эти слова не применили ко мне. И я не хочу видеть тебя на своем острове, вот! Неверлэнд для тебя закрыт!       Он сделал замысловатое движение рукой, будто обрушивал невидимый занавес.       – Зато для меня открыта Нарния, – ответил Верховный Король. – Необязательно быть ребенком, чтобы испытать приключения в Нарнии.       Вечный мальчик рассмеялся – будто хрустальная ваза разбилась на тысячу осколков, и мягкий звон наполнил воздух.       – А кем же надо быть? Или этот ваш профессор может пройти через шкаф? Или ваши родители могли зайти к вам на чашечку чая, пока вы торчали в Четырехтронном?.. Сказки – для детей, Питер. Не для взрослых.       – Первые король и королева Нарнии пришли в нее уже взрослыми людьми.       – И всё! И всё! Больше взрослых там нет! За тысячу лет – нет и не будет!       – Кроме Нарнии там есть и другие страны, – вмешалась Люси. – Мы дружили. Приглашали послов и гостей к себе, ездили сами… Там живут вполне себе взрослые люди, Питер. Они… разные. Есть добрые, есть коварные. Веселые и задумчивые, отважные и гордые…       – Но вам милее не эти скучные страны, а ваша, с кучей чудных существ, которых никто из соседей не принимал всерьез!.. Потому что это страна детства, также как моя, и если вы вздумаете это отрицать – вы просто глупы.       – С Нарнией считались, – процедил Питер, сдерживаясь из последних сил. Кулаки чесались оттаскать нахала как следует, останавливала лишь разница в возрасте. Хотя, если разобраться – нестареющий Питер Пэн был куда старше Питера Пэвенси с его четырнадцатью… или двадцатью девятью?.. годами. – Мы выиграли битву у Беруны, мы отбросили обнаглевших тельмарин далеко в леса, усмирили великанов на Севере. Наголо разбили калорменскую конницу – лучшую на материке, к слову. Это всё не детские забавы.       – Подумаешь, – фыркнул вечный мальчик. – Мои Потерянные тоже разбили наголо пиратов, а их капитана я лично заколол его же шпагой!..       – А я слышала, что он сам упал за борт и…       – Ах, да какая разница!.. – досадливо воскликнул Питер Пэн. – Пусть с вами считались взрослые там, в вашей стране, но здесь с вами не считаются! Разве ты не сходишь с ума от бессилия и скуки, Верховный Король? Разве над тобой не посмеются, если ты расскажешь о своих приключениях – те самые взрослые, которых ты так защищаешь?.. А что ты скажешь, Питер, когда вы сами вырастете по-настоящему и забудете Нарнию?       – Мы никогда ее не забудем, – ответил тот, но лицо его побледнело.       Вечный мальчик захохотал вновь – совсем не так хрустально, как в первый раз. Теперь в его хохоте чудилось зловещее эхо.       – Все так говорят! – вскричал он. – А потом вырастают и забывают! Взрослые ничего не помнят, у них дыра в голове! И вы забудете! Забудете, забудете, забудете! Будто вашей Нарнии и не было никогда! Помяни мое слово, глупый Верховный Король!..       – Я не забуду, – упрямо повторил Питер. – Пусть мне будет хоть сорок, хоть сто пятьдесят! Я был взрослым в Нарнии и я не забуду ее, став взрослым здесь – или где-либо еще. Эту память из меня можно вырвать только вместе с жизнью.       Пэн прекратил смеяться, глядя в полное решимости лицо.       – А если это будешь не ты, а кто-то из твоих близких? – вкрадчиво спросил он. – Если кто-то, бывший с тобой там, сидевший на соседнем троне все пятнадцать лет, деливший приключения и победы, и ужас битв, и веселье летних танцев – скажет, что Нарнии не было, что это выдумка, детская игра, и что пора взрослеть? Что скажешь ты тогда, Питер, Верховный Король?       – Нет, – прошептал Питер, и вечный мальчик ухмыльнулся. Выпад был точен: за себя Верховный боялся и вполовину не столь сильно, как за других. – Ты лжешь! – ломающимся голосом закричал он. – Никто из Четверых не способен на подобное предательство! Я знаю их как себя, я доверяю брату и сестрам как себе. Никто из нас не забудет Нарнию, я ручаюсь!..       – Тогда вот тебе мое проклятье: кто-то из вас обязательно вырастет и забудет. Забудет всё, что было в стране-из-шкафа! Тогда ты будешь выбирать, что дороже: волшебная страна, в которой ты прожил пятнадцать лет, или глупая взрослость, которая делает всех одинаковыми, правильными, скучными! Взрослость сотрет с лиц твоих родных печать королевской власти, печать сказки. Я знаю… я видел... – лицо его исказилось как от боли – но лишь на мгновение. – Я сделал свой выбор. Ты будешь делать выбор тоже, Питер. Это тебе за то, что не пожелал идти со мной в Неверлэнд. И за то, что не отпустил девочку. Ты ведь не пойдешь без него, Венди? – с горечью спросил он Люси.       Она оглянулась на старшего брата и со вздохом покачала головой.       – Я не Венди. Я Люси Пэвенси, Отважная королева. Мне очень хочется, но я не пойду, Питер. Брата я знаю и люблю восемь лет… или вообще двадцать три? А о тебе только слышала. И потом, Эд и Сьюзен…       – Ах, опять эта взрослая ответственность за другого!.. – вскричал вечный мальчик. – Я не могу больше находиться с вами, мне срочно нужно найти девочку, которая проведет у меня дома весеннюю уборку!       – Сестра моя королева не нанималась в служанки, – резко ответил Питер.       – Я улетаю, – помахал рукой Питер Пэн. – Помни мои слова, Верховный Король! Ты отверг дар вечного детства, ты выбрал взрослость. Придет день, и ты пожалеешь о своем выборе, но будет поздно. Взрослым нет хода ни в Неверлэнд, ни в Нарнию!.. Прощайте же! – С этими словами он вылетел в окно.       Люси с минуту смотрела, как колышутся занавески. И, конечно, ей было обидно оттого, что Питер не пожелал отправиться к пиратам и краснокожим. Раз уж они пока не могут попасть в любимую Нарнию, отчего бы не прогуляться в Неверлэнд?..       Но, обернувшись к брату, она мигом забыла про обе страны разом. Даже в боях она не видела такого выражения на его лице. Забыв назревавшую обиду, она кинулась его обнимать, сжимая изо всех сил детскими руками, тормоша и шепча:       – Питер, милый, всё хорошо будет, он просто глупый мальчишка, он не подумавши ляпнул, он… ну, он как Эдмунд раньше. Я не забуду никогда Нарнию, Питер, слышишь?! Даже когда буду взрослой, ну же, ты мне веришь?!       – Тебе – верю, Лу, – ответил тот. – Только в Кэр-Паравэле четыре трона. Если хоть один из них будет пуст…       – Неужели ты думаешь, что Сьюзен или Эдмунд смогут забыть? Разве Нарнию вообще можно забыть?       Именно в этот момент вернувшийся Эдмунд зашел в их комнату и собрался что-то спросить у брата, но тот его перебил.       – Брат мой король, – Питер отвел обнимавшие его изо всех сил руки Люси. – Скажи мне, что ты не забудешь Нарнию, сколько бы лет нам ни исполнилось.       Эдмунд нахмурился. Глаза у Питера сверкали нездоровым блеском, весь его вид младшему не нравился. В ответ он лишь пожал плечами.       – Смешной вопрос, Пит. Кто был хоть день королем Нарнии, навсегда им останется. Ты разве забыл? Мы непременно туда еще вернемся. Но сейчас я хотел…       Договорить ему не дали. Питер широкими шагами пересек комнату и обнял брата. Тот вытаращил глаза, не понимая, что происходит. Раньше наверняка вырвался бы, но сейчас им всем порой требовалась поддержка, и он не отстранился. Сказал негромко, кладя руки на плечи брату:       – Всё хорошо, Верховный Король. Мы все здесь, Питер, мы все живы. Всё хорошо.       Недавно Питеру приснился кошмар, где их всех убило, и Эдмунд также шептал какую-то утешительную ерунду, уговаривая идти обратно спать, а не ломиться среди ночи к девчонкам – убедиться, что и у них всё в порядке.       Люси подошла, вклинившись между братьями и обнимая обоих.       – Всё хорошо, Питер, – эхом повторила она. – Мы все помним Нарнию.       – Сьюзен, – деревянным голосом произнес старший. – Где Сьюзен?!       Голос его с баса вновь сорвался в фальцет. Люси поморщилась.       – Позови ее. Срочно! Люси, приведи ее!..       Увидеть – сию секунду, обнять также, как двоих младших, убедиться, что она здесь, что она также не забудет ничего, никогда, что бы с ними не сталось…       – Питер, я устала, только села отдохнуть… Что за пожар? – сварливым, совершенно взрослым голосом осведомилась Сьюзен, появляясь в комнате.       Сердце Питера сжалось от дурного предчувствия. Нет, не может быть… Сьюзен, дорогая его Сьюзен, королева Лука и Рога, не может стать предательницей. Поднимавшая войска одним своим видом, танцевавшая под луной с речными богами, поддерживавшая его советом и безмолвной помощью, понимавшая лучше младших… Прекраснейшая из женщин не то что Нарнии – материка… Она не может стать той, кто отколется от Четверых. Это всё проклятый вечный мальчишка, заболтавший его. А он и уши развесил. Хорош Верховный Король.       – Прости, Сью, – сказал Питер, делая к ней два шага и заключая в объятия.       – За что же? – удивилась сестра, но рук его не сбросила. – Ох, Питер, ты настоящий Верховный Король, но иногда такой глупый! Как все мальчишки…