Выкрутится

Тони смотрел на экран древнего, как ископаемое, стоящее рядом с ним, компьютера и отказывался верить в то, что видит. Дорога, авария, хладнокровное и до удушающего отвращения грамотное убийство. Блеск стальной руки в свете фонаря. Тони видит звезду, которая должна быть в реальности красной, как и кровь его матери. Зимний. Сомнения даже не посещают голову. Сердце стучит так громко и быстро, что отголосками в сознании мелькают мысли: «Сейчас реактор выдержит?». Он бросается к Барнсу, но Стив задерживает его: - Стой, Тони… Тони! Ненависть, перехватывающая дыхание, заполняет тело, но разум все еще держится за глупой призрачной надеждой. Тони задает вопрос, хотя ответ на него очевиден, зная, что правду услышать он не хочет. Не отвечай. - Ты знал? В голубых глазах напротив на мгновение появляется раскаяние, смешанное со стыдом. Тони даже не думал, что эти чувства знакомы их обладателю. На языке горечь. Соври. - Да. Ответ отскакивает от брони, но Старк отшатывается, оглушенный простым сочетанием звуков. Внутри него рухнула последняя стена, спасающая их всех от неминуемой катастрофы. Один из этого дуэта убил его родителей, другой – умолчал об этом. Это забавно. Тони бьется, как раненый зверь, одержимый жаждой крови. Будто все его старые травмы одновременно вдруг ожили, наполнив сознание горячей алой болью, пульсирующей в висках. Он не различает, кто перед ним – Барнс ли, Стив – и это уже не имеет никакого значения. Они оба хуже всех тех, из кого Тони приходилось вытряхивать дерьмо; они хуже, чем он сам. Убийца и предатель – да это же идеальное сочетание, черт побери! Железная рука – чужая, в крови – лишает его репульсора. Рушатся коммуникации убежища, Стив что-то кричит и машет рукой. Зимний сбегает из-под носа, но Тони отслеживает его взглядом, в последний момент глазами спотыкаясь о Капитана. Тот смотрит на него, очевидно понимая, что словами остановить не сможет, но не затыкается: - Это был не он, Тони, его запрограммировали убивать! Голос Стива срывается в истерические ноты в конце фразы – Тони слышит это. Внутри все кипит от ярости, раздражения, ненависти и жажды крови. Любой крови, но прежде всего – Солдата. Капитан тут ни при чем, трогать его бессмысленно. - Уйди. - Это был не он! – и теперь еще одна рука – знакомая, почти родная – отнимает левый бут-джет. Старк почти стирает внутри себя свою личность, загоняя её глубоко в подкорку. Остается только Железный человек – броня с горящим в груди реактором. Так проще замахиваться и бить того, кто совсем недавно прикрывал спину. Теперь же они по разные стороны баррикады. А Солдат тем временем приближается к выходу. Черт! В голове проясняется – бой с модифицированными людьми не может быть променадом по набережной. Тони видит цель – и Тони к ней идет. И никакие Капитаны Америка его не остановят. - Отказала система наведения, босс! – голос Пятницы звучит как голос болеющего за него друга. - А мы на глазок! – открыть шлем, прищуриться, поймать цель, выстрелить. И не думать – делать: таков залог успеха. Зимний Солдат падает, и Тони немедля подлетает к нему. Плевать, сколько раз он получает по лицу, в итоге-то все равно оказывается за спиной, удерживая противника за шею. - Ты хотя бы их помнишь? Вопрос, заданный исключительно из любопытства, – внутри ни единой эмоции, все выжжено. Кровь, кровь, кровь! - Да, я помню их всех, - где-то на краю сознания запечатлевается хрипящий голос человека, ненавидящего себя за все сделанное. Но сейчас это неважно. Стив бросается на них, и все вместе они падают, прикладываясь спинами о кровожадно твердые плиты. Кажется, Солдату повезло несколько больше, а Капитану – меньше, чем Тони. Старк уверен, что на его собственном теле – и внутри него тоже – не осталось ни одного живого места, но он целиком – это набат убейубейубей, и он поднимается, готовый сражаться снова. Стив тяжело дышит, но встает достаточно легко - он еще полон сил. Старк выпрямляется, и теперь они смотрят друг на друга: Тони сверху, Стив - снизу, - и оба все еще искренне не хотят продолжать. Но ни один не отступится. - Это уже ничего не изменит, - Кэп предпринимает последнюю попытку прекратить творящееся кругом безумие. Отвали, Стив. - Да плевать, - Старк – холодная сталь. – Он убил мою маму. Стив не хочет смертей, Тони – не способен остановиться. Глубоко внутри что-то все еще кричит каждому, что это абсурд, но удары быстро затыкают ему рот. Или бьешь ты - или бьют тебя. Третьего не дано. Ввязывается Барнс. Тони вынужден защищаться и атаковать на две стороны – и он к этому готов. Ему плевать, сколько их – хоть тысяча неправых, - ведь он знает, что может противостоять им, и он действительно может. Справедливость и честность умерли вместе с тем Капитаном Америка, которого он знал, которого знал его отец. Каждый сам за себя. Зимний и Стив все пытаются остановить Тони, вымотать, отключить. Им нужно просто уйти. Исчезнуть, чтобы больше не проливать ничью кровь. Старк понимает, но не готов сделать вид, что это в прошлом, не готов отпустить – ни их, ни память. Слишком старая и слишком любимая рана. Барнс стремится вырвать реактор – считает, что так правильно и проще, - и Тони готов потратить хоть всю энергию, чтобы сейчас его убить. Убить не получается, зато получается уничтожить руку… руку, которая задушила его мать. Солдат отлетает, но теперь напротив – Стив. Роджерс, который готов бить его, пока Тони не отключится в костюме, не перестанет двигаться и подавать даже малейшие посылы к движению. Роджерс, который смотрит прямо в маску глазами бешеного дикого волка, почти рычащий, совершенно переставший сдерживаться. Роджерс, который сражается, как с врагом. - Предельный уровень повреждений! – Пятница вторит шокированному ужасу внутри Старка. - Анализ боевых алгоритмов, - все, что теперь он может. Тони знает, что это подло, и все равно отдает команду. Искусственному интеллекту нужно совсем немного времени, а Тони – пара секунд прийти в себя. - Отделай его. Костюм, заживший отдельной жизнью, расправляется со Стивом потрясающе быстро. Тони, наверное, успевает моргнуть всего один раз, как Роджерс оказывается перед ним на коленях. Он в крови и дышит так, что легкие с каждым вдохом отзываются пожаром. Тони шагает к нему, перехватывая взгляд – привычно прямой и честный, но так непривычно просящий понять. - Он мой друг. Стив хочет, чтобы Тони прекратил. А в голове Тони система снова дала сбой, и он просто не может понять. - Им был и я. Это определенно та капля, которой суждено стать последней. Старк бьет еще несколько раз, отшвыривает Капитана, намереваясь закончить затянувшийся цирк. Они уже не друзья – и больше ими вряд ли будут, - но Тони не хочет и не готов убивать Стива. Цель – не он, даже несмотря на предательство. - Не вставай. Все кончено. Стив ползет по колонне в попытке подняться, шатается. Тони видит кровь, стекающую из-под маски Капитана, видит разбитые губы и десны, замечает мутный взгляд. Он уверен, что в голове Стива стоит адский шум, что он плохо слышит, что мир вокруг него кружится и качается – в конце концов сам Старк на грани того же. Но Капитан встает, как вставал всегда, фокусирует на нем мутный, не выражающий ничего, кроме упертости, взгляд, и отвечает: - Да я только начал. И Старк даже не отрицает, что восхищен. Всего на мгновение он позволяет себе короткую ухмылку, которая надежно спрятана за шлемом, прежде чем поднимает ладонь. И опять – твою мать! – Барнс. Солдат не успевает сделать ничего, но Тони уже отвлекся, а Стив, как хорошая борзая, не теряет времени понапрасну и атакует. Пара мгновений – и вот уже Старк лежит там, где лежал Роджерс, приложившись головой о бетонное основание колонны до крови, брызнувшей на маску изо рта, и взрыва сверхновой перед глазами. Он больше не способен защищаться. Он больше вообще ни на что не способен. Тони даже не видит, как Стив бьет его, забравшись сверху, - он это слышит. Все происходящее будто бы отдаляется от него, сознание вылетает из головы. Внутри – пустота, тишина и холод. Тони уверен, что не хочет умереть здесь, сейчас, так, от него, но все что он может – это лежать и не сопротивляться. Стив бьет отчаянно, остервенело, с мелькнувшими на секунду слезами в уголках глаз (или это только привиделось?), бьет совершенно не профессионально, устало, буквально из всех оставшихся сил, иссякающих с каждым замахом. Он хватает щит, снова бьет, и все, о чем Тони теперь остается думать, - это пульсирующее прекрати, перестань, остановись, ХВАТИТ! Но в груди совсем нет воздуха, легкие горят, горло перехватило от внезапно накатившего ужаса. Стив метит в реактор, стремясь выключить Тони, с каждым ударом все сильнее пробивает броню, добираясь до яркого синего свечения, а Старк не может даже вскрикнуть. В голове начинается обратный отсчет, неразрывно связанный со звуками извне. Стив сбивает с него шлем, обнажая окровавленное лицо, перекошенное гримасой ужаса и ненависти. В карих глазах Тони – пожар и бездна, и Роджерс заносит щит, на секунду затягиваясь вверху, чтобы увеличить амплитуду и силу удара. В следующий миг вибраниум пронзает защитные оболочки реактора. Тони, закрывший руками лицо в инстинктивной попытке спастись, смотрит на Стива с непередаваемой смесью эмоций. Капитан видит в его взгляде быстро сменяющийся усталостью и злостью угасающий ужас, но отчего-то этот ужас оставляет после себя след. Словно живой огонь, покрывшийся в один миг корочкой льда, пылает где-то в глубине, моля о помощи, но Стив отмахивается от этого видения. Он дышит, как загнанный конь, почти полностью перенося вес своего тела на щит, торчащий перпендикулярно вверх из брони Старка. Они смотрят друг на друга так долго, что Стиву кажется это чем-то интимным. Он отворачивается, падает, затем тяжело поднимаясь, вытаскивает щит и не замечает гримасы боли поверженного Железного человека. Тони смотрит на Стива, все еще не способный издать ни звука. В один момент происходящее потеряло всякую важность: теперь уже любой смысл в его жизни был иронией. В голове постепенно воцаряется истинный покой, приносящий с собой осознание – что мы наделали? Он следит за Роджерсом, еле передвигающим ноги к Барнсу, но не может поверить в то, что все кончено. Тони обидно, больно и смешно. Капитан забирает с собой щит, и взгляд цепляется за этот отвратительный кусок металла. Перевернувшись на бок, Тони слышит, как со звоном сыпятся на бетон разбитые защитные стекла реактора. Он не знает. Старк пытается отдышаться, набрать воздуха в легкие быстрее, чтобы крикнуть, остановить, рассказать, наконец, но время утекает песком сквозь пальцы. Роджерс подхватывает Баки, и они вместе идут к выходу. Рука Кэпа, обхватывающая чужую руку, что-то замыкает в его голове: - Щит не твой. Стив останавливается и делает глубокий вдох. - Не заслужил. Его мой отец сделал! Ты!... Капитан поднимает голову, устало прикрывая глаза, и отбрасывает свою любимую игрушку в сторону. Старк прав: не заслужил. Только сейчас они оба – и Стив, и Тони – ощущают точку, поставленную в их истории дружбы, доверия и взаимной помощи. Роджерс уходит не оборачиваясь. У самого выхода он слышит, как Тони сплевывает. Кровь? Он выкрутится. Старк больше не следит глазами за удаляющимися спинами Капитана и Зимнего – зачем? Он уверен, что через пару метров их перехватит Пантера, тепловую сигнатуру которого отметил костюм еще задолго до того, как все полетело к чертям. Тони немного надеется, что этот… Т’Чалла, кажется? заглянет к нему, хотя и не питает иллюзий. В конце концов, несколько часов назад они были на одной стороне, так теперь было бы неплохо в этом убедиться, несмотря на то, что Принц-кошатник сбежал, предоставив им самим разбираться друг с другом. Тони даже благодарен ему за это. Так действительно получилось честно. Старк пытается сесть, упираясь руками в пол. Костюм еще условно жив – как и он сам, - и потому поддается манипуляциям и движению достаточно легко. Адреналин постепенно покидает кровь, и за ним приходит волна боли в теле. Кажется, у него снова тысяча ушибов ног и лица, окончательно сломана рука и в довесок сотрясение. Тони прислоняется к колонне, откидывая гудящую голову назад, и закрывает глаза. Сколько продержится реактор? Сколько осталось? Тони вспоминает день, когда Пеппер собрала вещи в особняке и ушла, поцеловав его в губы на прощание. Он знал, что так будет, знал, что она не выдержит постоянного напряжения и хватки беспокойства за его и свою жизнь на горле. Знал, но не думал, что все рассыплется так просто. Он хотел, чтобы она осталась рядом хотя бы еще на день – ему была нужна всего одна последняя ночь вместе после операции и поздний завтрак в постели, - но Пеппер ушла сразу же, как только они переступили порог дома после больницы. Парадоксально и иронично. Тони смотрел на чемоданы и сумки, стоявшие у стены рядом с дверью, и был близок к истерике. Он чувствовал на себе почти испуганный взгляд Пеппер, ожидающей взрыв с минуты на минуту, но не мог сказать ей ни слова, чтобы остановить. Лишь кивнул, дернув край губ в подобии усмешки. И она ушла, жестом прерывая вопросы, грозящие сорваться с языка Хэппи. А Тони просто стоял и смотрел. Черная Пантера, как настоящий живой кот, приходит тихо. Старк слышит его только тогда, когда Т’Чалла шумно выдыхает где-то рядом с его носом, и открывает глаза, ожидаемо обнаруживая перед собой присевшего на корточки мужчину. Они немного молчат, просто смотря друг на друга. Тони подмечает капли чужой крови на костюме принца и хмурится в немом вопросе. - В джете есть аптечка, - тихо и спокойно произносит Т’Чалла, правильно истолковав это движение. Старк едва слышно хмыкает, снова прикрывая веки. Сколько лет этому парню? 30? 40? Хотя без разницы, сам Тони явно старше. И дерьма, следовательно, повидал больше. Но, черт вас всех дери, это не значит, что над ним надо сидеть и трястись! Он подавляет волну раздражения, поднявшуюся откуда-то изнутри, и слышит, как принц встает, уходя. Тони понимает, что теряет время и надо бы сказать хоть что-то, но жалости он не хочет. В голове табуном проносятся мысли, оставляя после себя ощущение, очень похожее на панику, и в последний момент Старк отпинывает гордость и произносит: - Сообщи им. Пантера останавливается, разворачиваясь. Тони неопределенно дергает головой, неспособный на что-то более внятное, но поясняет: - Не долечу. Вообще не взлечу, но это неважно. Т’Чалла кивает, давая немое обещание, и уходит. Тони долго смотрит ему в спину, надеясь, что Стив и этот найдут пристанище в Ваканде и нигде не засветятся. Им стоит начать думать о своей безопасности, потому что если команда не успеет…. Он определенно не хочет об этом думать. Мысли сбиваются, появляется ужасная нарастающая головная боль. Тони чертыхается и снова сплевывает, затем долго смотря в красные пятна. Он не ощущает времени, не задумывается, как долго уже сидит, просто отпуская все внутри себя и позволяя сознанию уплывать куда-то, путаться в образах. Пеппер, Роуди, база Мстителей, глаза матери, мастерская, плен, Йинсон, Абадайя, новый марк, снова Пеппер, реактор, Романофф с мартини, еще раз Роуди, Вижн, камни, Тор, Локи, атомная бомба и Нью-Йорк, портал в космос, свет, операционная, врачи, голубое мерцание в груди…. В какой-то момент Старк просто отключается, проваливаясь в боль и темноту, и остается только одна мысль: с ним всегда только реактор, реактор – это он. Постепенно головная боль притупляется, и Тони чувствует, что замерз: тело сотрясает озноб. Это включает его, возвращает в реальность. Он же механик, он сможет что-то придумать. Тони шипит, шевелится, пытаясь оценить масштаб повреждений. - Эй, Пятница, не спишь? - Немного дремала, босс. Старк усмехается, пытаясь ощупать раздавленный реактор. Тот все еще мигает голубым светом, подает признаки жизни, и Тони хватается за призрачный мираж надежды. - Насколько все дерьмово? - Костюм не пригоден для передвижения. Бежать или стрелять мы не можем. Реактор нестабилен, уровни энергоснабжения падают. - Какая радость, - бормочет Тони, пытаясь в уме определить вероятность безболезненного и успешного отсоединения брони от него без лишних потерь. - Ты можешь меня вытащить? - Просчитываю возможные варианты, - отвечает Пятница и ненадолго замолкает. Тони еще немного водит пальцами по железу и крутит головой, высматривая доступные для отсоединения части, а после переводит взгляд на шлем. Его экран не горит, и Тони думает, что автономная система энергообеспечения накрылась вместе со встроенными приемниками, датчиками местоположения и микрофоном. Старк прикидывает, сколько времени уйдет у поискового отряда на его обнаружение без данных телеметрии – костюм отразит волны, способные его найти в этих катакомбах, - и невесело усмехается: даже если допустить, что джет вылетел к нему сразу же после маяка от Т’Чаллы, ребятам придется попотеть, чтобы добраться сюда. Проблема в том, что времени у Тони просто нет. - Я могу отключить и открыть броню на ваших конечностях. Для отсоединения механизмов спины необходимо силовое вмешательство в панели J-5 и H-13. Защита на груди повреждена критически, я не могу отделить элементы питания костюма от реактора. - Превосходно, - ворчит Тони. Боль в руке не позволит ему сделать что-либо с корпусом, чтобы снять броню со спины, а без прочной фиксации конечностей все внутренние повреждения в его теле грозят осложнениями. А еще будет холодно. - Ты можешь отключить панели отражения? Хочу, чтобы нас нашли быстрее. - Да, босс. - И вырубай все системы, которые жрут энергию. Отключай все, кроме теплорегуляторов – у нас уже есть парочка людей-сосулек, не собираюсь примыкать к их команде. - Выполняю. Тони слышит, как механизмы в броне выключаются, щелкают многочисленные предохранители, и вскоре ощущает, что его тело просто придавлено к полу и колонне огромной грудой бесполезного железа. Он доволен: выиграл немного времени для себя и подарил каплю тем, кто прилетит – он верит в это – его спасать. Теперь остается лишь ждать. - Эй, Пятница. - Я тут, босс. - Посчитай-ка, сколько времени продержится реактор? Искусственный интеллект снова недолго молчит, и Тони внутренне собирается, ожидая услышать самый страшный ответ. - У вас есть примерно 30 минут, сэр. Старк сначала улыбается, потом подавляет пару хмыков-всхлипов, а после разражается истерическим смехом во весь голос. Кажется, теперь он точно не успеет доработать костюм Роудса. И с Пеппер, видимо, тоже не поговорит. Истерика длится не долго, исчезая так же внезапно, как появилась. Тони позволяет себе забыться, тщательно фильтруя образы, возникающие на внутренней стороне век: он отсеивает все страшное, что ему приходилось видеть; все леденящее душу, что пришлось пережить; все горькое, что когда-либо испытывал. Он методично подчищает воспоминания, так некстати подкидываемые памятью, пытаясь не проводить параллели и не подводить итоги. Ему хочется улыбаться, и он идет за образом Пеппер, готовящей завтрак в их так недолго совместной кухне в башне. Она стоит босиком с накинутой на плечи его рубашкой – кажется, это Том Форд, - и ловко подкидывает блинчики на сковороде. Рядом шумит кофемашина, на столе – папки с вчерашними отчетами из компании вперемешку с чертежами нового костюма для Вдовы. Тони мысленно цепляется за эти бумаги, распутывая клубок ассоциаций, и вот перед глазами уже Наташа и Клинт, методично колотящие друг друга в тренировочном зале базы. Старые друзья смеются, несмотря на ожесточенную борьбу. Смех звучит где-то внутри головы Тони, и он вспоминает, как все вместе они сидели у него однажды, распивая разной степени крепости алкоголь и травя друг другу истории из жизни. Тогда отжигали Роуди и Тор, наперебой рассказывая о своих сражениях, остальные же перебрасывались комментариями и шутили, смеясь. Сам Тони, сломавший в недавней стычке нос и ногу, страдал от ноющей боли в последней, и потому отмалчивался, изредка вставляя ехидные ремарки только для того, чтобы к нему не лезли с расспросами. Напротив сидел Беннер, неловко бросающий взгляды на Вдову, а рядом – Стив, белозубо улыбающийся и расслабленный. Лицо Роджерса возникает перед Тони внезапно, буквально как черт, и больше не покидает. Тони отслеживает, как стоп-кадры памяти сменяют друг друга в слайд-шоу, а потом определяет в них избранные: Стив, колотящий грушу на тренировке; Стив, устало улыбающийся после сражения в Нью-Йорке; Стив, пытающийся отчитать его за безрассудство на миссии (и это не было безрассудством, это было прикрытие – и удачное – их маневра с воздуха!); Стив, расслабленный в узком кругу команды после вечеринки; Стив, упрямо отказывающий подписать договор; Стив, стоящий напротив, рядом с Зимним; Стив, смотрящий ему в глаза перед роковым «да». Тони хочет отмахнуться от этого, как от назойливой мухи, но получается только ощутить внутри новую волну раздражения. Старк хмыкает и дергает уголком рта – их дуэт с Капитаном был даже удачным. Кажется, в бою им не нужно было говорить, чтобы понять друг друга, а в жизни они просто не лезли в чужой дом со своим уставом, что было неожиданно, если помнить о том, какой Роджерс зануда. Тони думал, что если кому и стоит знать, как завершилась его попытка избавиться от шрапнели, то это – Стиву, однако пока он прохлаждался в больничке, восстанавливаясь после неудачной операции и размышляя о бренности своего существования, тот умудрился налажать в Лагосе, втянув в это Романофф, своего дружка Уилсона и даже юную Ванду. А потом все завертелось слишком быстро, у них не осталось времени на разговоры по душам. В итоге – вот он, Тони, подыхающий от руки ничего не ведающего Стива, лежит на холодном бетоне в холодной Сибири. До дома далеко, до друзей – еще дальше. Интересно, кто за ним прилетит? Вижн, наверное. Возможно, еще Вдова. И то, если их выпустят. Внезапная боль в груди перехватила дыхание. Тони захрипел, хватая ртом воздух, но сделать вдох не получалось. Перед глазами поплыли черные пятна. - Пят… ца… - Скачок напряжения в главном блоке питания! Система энергоснабжения не стабильна! Старк пытался пошевелить руками в попытке дотянуться до реактора – в сознании пульсировала мысль, что можно по нему просто стукнуть, и все снова заработает, - но механизмы брони не поддавались слабым потугам к движению. Все внутри завопило от ужаса и паники, Тони перестал что-либо видеть, его пальцы просто скребли под собой пол. Реактор в груди затрещал, заискрил, мигая, как безумный, синим и голубым. - Я отключаюсь, босс. Через несколько долгих секунд он сумел вдохнуть. Страх, накативший неожиданно, не отпускал, и Тони, судорожно и шумно пытающийся отдышаться, силился разглядеть свет на броне. Перед глазами все плыло и смазывалось, черные мушки мешали сфокусировать взгляд, и он не видел перед собой ничего, кроме исцарапанного железа. Осознание настигло его постепенно. Вот и все. Успокоив дыхание, Тони впился взглядом в потухший реактор. Он больше ничего не может сделать. Не успеет. Безысходность. Йинсон подарил ему восемь лет жизни. Эти восемь лет даровали прекрасную женщину, друзей и возможность искупить грехи. А в конце он просто сдохнет в одиночестве от руки друга, захлебнувшись своей беспомощностью. Ну это точно смешно. И Тони смеется, искренне и долго, пока новая вспышка боли в груди не перехватывает его дыхание. *** - Эй, Старк, не замерз? – Черная Вдова съезжает с возвышения, ловя равновесие руками. Отряд прилетел минут двадцать назад. Они потратили кучу времени, чтобы утрясти все в Совете Безопасности - сообщение от Т’Чаллы вызвало там едва ли ни шквал новых запретов, приказов и отстранений, - и Наташе пришлось проявить дюжую сноровку, лишь бы самой отправиться в Сибирь. Вижн остался, вынужденный контролировать ситуацию и тормозить слетевших с катушек чинуш. - Ну и забрались же вы, я даже успела подумать, что проще тут все снести, чем осматривать… - взгляд Романофф цепляется за валяющийся щит Стива и погасший шлем Железного человека. – Старк? Она быстро приближается к нему и опускается на колени, прикладывая пальцы к шее и оценивая тусклую серо-черную дыру в середине нагрудной пластины. - Тони!