М. Булгаков
«Мастер и Маргарита»
«Самое невыносимое для меня – это ситуация, которую я не контролирую»Сериал
«Побег из тюрьмы»
Анатолий Рязанцев стоял перед входом в Психиатрическую больницу №17 и думал над тем, что ему делать дальше. Находясь во власти эмоций, в припадке душераздирающей ревности капитан страстно желал прикончить свою неблаговерную жёнушку за измену, да ещё и с кем? – со своим старым заклятым врагом, этим отбросом, именующим себя вором в законе! Однако, несмотря на всю чудовищность ситуации, Анатолий точно знал, что никогда не сможет причинить вред Светлане, которую он любил больше всего на свете.. И этот самый страшный гнев – гнев бессилия что-либо изменить душил Анатолия со страшной силой. После неудачной попытки суицида врачи подлатали разрезанную руку жены, и угроза жизни миновала. Но при этом, учитывая её нестабильное психическое состояние, было принято решение направить Светлану на реабилитацию в психиатрическое учреждение. Узнав об этом, Анатолий поначалу был даже рад, потому что в его душе пылала дикая обида на жену, и в припадке неконтролируемой ревности он всерьёз опасался неосознанно причинить ей вред. А потому такая вынужденная мера, как лечение Светланы в психиатрическом учреждении, позволяла Анатолию в течении этого времени подлатать душевные раны и постараться потушить пламя обиды, пылающее в груди капитана. Однако спустя две недели, когда страсти поутихли, Анатолий с ужасом подумал о том, что он сотворил. Имея представление о том, что происходит в застенках подобных заведений, Рязанцев примчался сюда с твёрдым намерением вызволить свою жену, однако перед самым входом задумался над тем, каким образом ему это сделать. Ведь назначенное Светлане лечение рассчитано на несколько месяцев, и просто так никто её оттуда не выпустит. В глубине души тлели головешки былого пожара обиды, причиняя боль и призывая рассудок мыслить трезво, однако любовь к жене, помноженная на чувство вины за содеянное, заставили отринуть все сомнения, и Рязанцев уверенным шагом направился в сторону входа в психиатрическую лечебницу. – А ну стоять! Куда прёшь? – двое рослых санитаров в грязных, некогда белых халатах и с дубинками наперевес двинулись навстречу Анатолию, преграждая дорогу. Видя, что он не собирается останавливаться, один из них продолжил свою речь: – Вали отсюда, а то щас так отмудохаем, неделю будешь ссать кровью! Не сбавляя шага, Рязанцев мгновенно выхватил из кобуры табельный Макаров и направил в сторону громил, которые, судя по дебильным рожам, ничем не отличались от психбольных. Санитары при виде направленного на них ствола встали, как вкопанные. Подойдя вплотную, Анатолий от души врезал рукояткой пистолета в челюсть тому, кто раскрыл свою пасть, пытаясь преградить путь ему, боевому офицеру Воздушно-Десантных Войск. Второй санитар тоже не остался без внимания. После знатного пинка по яйцам тяжёлым армейским берцаком, он вслед за своим коллегой повалился на землю, потеряв сознание от дикой боли. Проследовав вовнутрь помещения, Рязанцев двинулся вдоль длинного коридора с палатами по обе стороны. Странно, но ни одна из палат не имела дверей, их попросту поснимали с петель, открывая взору творящееся внутри них. Зайдя в ближайшую палату, из которой доносились приглушённые стоны, капитан поражённо замер на пороге, после чего чеканным армейским шагом направился в кабинет с надписью «Главврач», и ударом ноги выбив хлипкую дверь, наставил пистолет на побелевшего от страха мужичка в медицинском халате. – Кт.. кто Вы? И по ка.. ка.. кому праву сюда врываетесь? – заикаясь, едва выговорил главврач, продолжая таращиться на направленный в него пистолет. – Говори, где моя жена, сука!! – гневно прорычал Анатолий. Подскочив к восседающему в кресле лепиле, он свободной рукой схватил его за шкирку и потянув на себя, протащил по столу и швырнул на пол. Анатолий дал мощного пинка под жопу вставшего на четвереньки лепилы, от удара отлетевшего к двери, и произнёс: – Я повторяю свой вопрос! Где?! Моя?!! ЖЕНА?!!! Внезапно дверь в кабинет распахнулась, и в грудь Анатолию воткнулись две иглы с тянущимися за ними тонкими проводками.. Через секунду Рязанцев затрясся от пронзающих его тело электрических разрядов. В проеме дверей стояли двое знакомых санитаров в запачканных кровью и землей халатах, сжимающие в руках электрошокеры с выставленной на максимум мощностью.. Тот, что был с разбитой рукоятью пистолета рожей, злорадно ухмыльнулся, глядя на распластанное на полу бесчувственно тело, однако тут же скривился от боли в сломанной челюсти. – Вот сука! Челюсть мне сломал! – буркнул он, сжимая свободной рукой подбородок. Второй лишь болезненно переминался с ноги на ногу, всё ещё держась за отбитые яйца. – Пётр Васильевич, Вы там как? – глядя на барахтавшегося на полу главврача, промычал первый санитар, пряча электрошокер. Главврач кряхтя медленно встал на четвереньки, и вцепившись в руку санитару, наконец сумел подняться на ноги. Второй санитар тем временем подошёл к лежащему без сознания Рязанцеву, и грубо схватив его за волосы, заглянул в лицо. – Ну, падла! Теперь тебе точно хана! Гарантировано! ..Рязанцев очнулся и обнаружил себя лежащим на койке в просторной медицинской палате без дверей. В палате находилось где-то двадцать кроватей, расположенных двумя рядами друг напротив друга с проходом между ними, две трети из которых пустовали. Правая рука Анатолия оказалась прикованной наручником к изголовью кровати, из вены в изгибе локтя левой руки торчала толстая медицинская игла, через которую по прозрачной пластиковой трубочке из капельницы поступал физраствор.. «Дежавю» однако.. Перед глазами все плыло, голова дико болела, во рту было сухо, словно после знатной попойки.. Мысли путались и никак не хотели собраться воедино, однако Рязанцев прикрыл веки и неимоверным усилием воли заставил себя сосредоточиться и вспомнить что с ним произошло. Итак, он пришёл в психбольницу вызволить жену, по дороге вырубив преградивших дорогу санитаров и уже допрашивал главврача в кабинете, как его сознание отключилось. Перед тем, как потерять сознание, он увидел довольные рожи стоявших в проеме распахнутой двери двух знакомых имбецилов в грязных халатах, сжимающих в руках электрошокеры.. Значит, всё-таки достали, суки! Ну ничего, он найдёт способ вырваться отсюда! В это время в палату вошли несколько человек, и судя по всему, остановились напротив лежащего с закрытыми глазами Анатолия. – Пётр Васильевич, да кто такой этот урод? И какого хрена сюда сунулся? Вона, Мишане челюсть своротил, месяц теперь на бульонах сидеть будет! А у меня.. У меня до сих пор яйца болят, прикоснуться больно! Да и Вас отпинал он знатно, судя по Вашей синей рож.. разбитому лицу, я хотел сказать.. Второй, судя по диалогу, главврач, в ответ негромко процедил сквозь стиснутые зубы: – Этот бравый офицерик – муженёк той суцицидной психопатки, которая поступила к нам две недели назад.. Пришёл значит, вызволять благоверную.. Скотина.. Чуть не убил, хорошо, что вы вовремя подоспели.. Где, кстати, его пистолет и прочее барахло? – Да в дежурке его ствол, вместе с ксивой и лопатником.. Эээ-э, забыли занести к Вам.. – Ага, «забыли»! Как же! – передразнил санитара главврач. – Чтобы сейчас же приволокли всё изъятое! Санитар, который не хотел расставаться с бумажником Анатолия, обиженно зыркнул на собеседника и мстительно заметил: – А не боитесь, Пётр Васильевич, с ним связываться? Боевой офицер, как-никак! Не сегодня завтра гляди хватятся вояки своего коллегу, свяжут пропажу с его жёнушкой и живо прискачут сюда переворачивать всё вверх дном! А он тута вон, «загорает на вязках» под «святой троицей»! Как думаете, сойдёт Вам с рук такое самоуправство? «Святая троица» – выражение на жаргоне психиатров, означает комбинацию из трёх основных препаратов, использующихся для лечения душевнобольных – галоперидол, аминазин и феназепам. – Ты, паршивец, мне угрожать надумал? – в гневе зашипел врач. – Да я вас уничтожу! Ляпнете хоть где-то про случившееся – и вам конец! Тебе бл@дь ясно?! – Да мы чо? – снова включил «дурачка» не в меру сообразительный санитар. – Будем молчать, как немые! Вы только это.. выделите нам денежную компенсацию за Ваше спасение и ещё на.. хм.. поправку здоровья, частично утраченного из-за этого урода.. – Ладно! – успокаиваясь, проговорил доктор, – занесёшь мне его вещи, и – так уж и быть, получите премиальные за причинённый ущерб.. А что делать с этим воякой.. решим позже.. – А что решать-то? По-тихому лоботомию провести да и выкинуть голышом ночью где-то за городом.. А там пусть следствие разбирается.. если не сдохнет к тому времени где-нибудь в канаве.. – Заткнись, умник! И живо тащи ко мне его шмотки! Советчик хренов, бл@дь! Запомните приказ – держать язык за зубами! Никто не должен знать о случившемся! Всё, разговор окончен, свободны! Анатолий, лёжа с прикрытыми глазами и слушая перепалку санитара с главврачом, с трудом сумел сохранить на лице выражение безмятежности спящего человека. Внутри него всё буквально клокотало о ярости и бессилия. Это же какими нéлюдями надо быть, чтобы вытворять подобное с живыми людьми! Но больше всего Рязанцева поразило то, с какой обыденностью и спокойствием выродки в медицинских халатах обсуждали все эти жуткие вещи. Видимо, озвученное для них было далеко не в новинку. Бедная Светлана! При мысли о том, что эти садисты могли сотворить с его женой, капитана прошиб холодный пот. Он очень надеялся, что не опоздал, и с ней всё в порядке.. Анатолий открыл глаза и некоторое время не мог проморгаться. По всей видимости, от препаратов у него двоилось в глазах, поскольку перед ним стояли две абсолютно одинаковые здоровенные бабищи в белых халатах, кое-как натянутых на их огромные гротескные фигуры. Отвратные мясистые рожи, похожие на былинную Бабу Ягу, одинаково корчились в кривых ухмылках, демонстрируя желтые лошадиные зубы.. Наконец та, что слева, подала голос, больше похожий на мощный генеральский бас: – Ну что, офицерик, насмотрелся? А теперь запоминай! – женщина-гора упёрла руки в бока. – Меня зовут Галина Петровна, для тебя – тётя Галя! Ты находишься в мужском отделении психиатрической больницы на принудительном лечении.. если это можно назвать лечением.. – на этих словах она усмехнулась. – Рядом со мной находится Валентина Петровна, для тебя – тётя Валя! Ты человек военный, к дисциплине приученный, а потому слушай и выполняй всё, что тебе будет приказано, и жизнь твоя будет приемлемой. А не то будешь сутками напролёт загорать «на вязках». Как понял, вояка? Рязанцев, едва сдерживаясь, лишь медленно кивнул, давая понять, что услышал сказанное. Он пообещал себе в случае, если вырвется отсюда, прикончить всех этих мразей и садистов, издевающихся над бесправными людьми, низведёнными до статуса рабов в современном цивилизованном мире. Но в нынешнем положении ему оставалось лишь изображать из себя сломленного обстоятельствами, безропотного человека и при этом искать выход из сложившейся ситуации. И он его сумеет найти, главное, чтобы не было слишком поздно.. Тем временем вторая бабенция подошла к капельнице и воткнула в мягкий пластик трубочки иглу шприца с мутным содержимым, после чего нажала на поршень. Рязанцев почувствовал, как по вене пробежал легкий холодок, и сознание мягко погасло..Эпилог
..Он очнулся от холода и обнаружил себя абсолютно голым, лежащим в темноте в кустах где-то на обочине дороги. Ночное небо было усеяно яркими звёздами, где-то позади в лесу раздавалось уханье ночных птиц. Спину больно кололи мелкие веточки вперемешку с листьями и землей. Кое-как сумев принять вертикальное положение и присев на пятую точку, он почувствовал накатившую слабость и дурноту, и через секунду его вырвало вязкой желчью. Отплевавшись и вытерев ладонями остатки липкой мерзости, молодой человек провёл руками по траве, еле встал на ноги, и пошатываясь, побрёл вглубь леса. В абсолютно стерильном мозгу было пусто, ни единой мыли о том, каким образом он оказался в этом месте. Стоп! Молодой человек остановился и осознал, что не помнит своего имени.. Точнее, не только имени – он не помнит АБСОЛЮТНО НИЧЕГО! Этого не может быть! Крепко зажмурившись, он почувствовал острую боль в верхних веках, над глазными яблоками и где-то внутри черепа под самым лбом. Схватившись за глаза, он провёл ладонями вниз по лицу и почувствовал что-то горячее и вязкое на руках. Медленно открыв глаза, молодой человек обнаружил, что его ладони залиты кровью, которая почему-то сочилась из-под бровей, и впервые за все это время краешек знакомой мысли промелькнул в его сознании и ускользнул в пустоту.. Бессильный гнев наполнил разум человека, не помнящего ничего о себе. И это чувство собственного злобного бессилия, как ни странно, было ему чем-то знакомо. Словно катализатор, оно помогло преодолеть какую-то преграду, парень успел ухватиться за краешек ускользающей мысли в это бесконечно короткое мгновение. Маленький сжатый импульс, который спустя некоторое время «раскрылся» в голове молодого человека на несколько составных частей: «Светлана, психбольница, пленение, лоботомия.. Офицер Рязанцев Анатолий!» Продолжение следует..