Транквилити

«Сегодня всех горожан ждёт прекрасный жаркий день, температура воздуха уже превысила все среднегодовые показатели, публика продолжает стекаться к Флоренс Бич, бросая работу и все свои обязанности. На центральном хайвее пробка разрослась уже до таких размеров, что некоторые водители, покинув автомобили, пустились по направлению к пляжу пешком. Признаться честно, если бы не чёртов эфир, то мы со Стивом уже давно загорали на лазурном песке, попивая свой пятый Лонг-Айленд, не правда ли, Стив?» «Бесспорно, Райли, в этом душном кабинете невозможно работать, как думаешь, может стоит всё же выбить у нашего босса пару тройку выходных в качестве аванса за задержанную зарплату?» «Твои идеи всегда гениальны, дружище»… Уже второй час шёл эфир с самыми востребованными комиками страны, который состоял из бесконечных подколок над своим боссом и нытье о том, как им хочется на Флоренс Бич. Мужчине, уже второй час стоявшему в пробке на центральном хайвее, чтобы добраться до того самого всеми известного пляжа, подобные разговоры совсем не придавали бодрости. Вся его рубашка насквозь пропиталась потом, подлокотник кресла больно врезался в бок, кондиционер не работал, автомобильные гудки звенели в ушах, а в машине пахло чем-то горелым… вселенная будто решила обрушить на него все заготовленные несчастья в один день и все разом. Не поднимало настроения ни высоко светившее солнце, выглянувшее впервые за много недель, ни бутылка прекрасного жутко дорогого вина, бултыхавшегося на заднем сиденье. — Эй, ты, очкастый, куда едешь! Не видишь что ли, что я перестраиваюсь? — завопил какой-то толстый американец, за рулём огромного внедорожника. «Очкарик», злобно выдохнув, всё же сдал и позволил американцу протиснуться вперёд. Он открыл салонное зеркало и принялся также злобно рассматривать своё отражение. Определённо эти дурацкие очки, неуклюже уместившиеся на носу, совершенно ему не подходили. До сих пор не было понятно, зачем его муж так упрашивал их надеть: чтобы каждый засранец смог изрядно над ним подтрунить и лишний раз обозвать школьным «очкариком»? А ведь он никогда не был им и никогда не носил очки, да последние три года его зрение резко ухудшилось, и часто он путал мусорные баки с живыми людьми… но уж лучше здороваться каждый раз, выходя из дома, с мусором, чем выглядеть в очках как чей-то маменькин сынок, только поступивший в Гарвард. Из отражения на него злобно глядел какой-то весь потный, обрюзгший, с повисшими будто засаленными волосами, усталый дядька. В таком виде совершенно не хотелось показываться на глаза мужу, но другого выхода у него не было: не заезжать же ему в отель, потратив ещё несколько часов, а он и так уже порядком задержался. Понемногу пробка начинала рассасываться, и мужчина наконец смог подъехать к своему дому, так удачно расположившемуся прямо перед пляжем Карибского моря. Мужа не пришлось долго ждать: тот тут же сбежал с крыльца, и прежде, чем мужчине удалось выбраться из горячего авто, тот уже подбежал и принялся вытаскивать его из машины. — Господи, где тебя носило? Я попросил купить всего одну бутылку вина в ближайшем супермаркете, а такое чувство, будто ты отправился на другой конец страны получать визу. Все гости уже разъехались, только сестру удалось уговорить остаться. — Ты прекрасно знаешь, какие пробки образуются в этом городе в выходные, не понимаю, на что ты надеялся, Майлз. И не надо меня хватать, я сам в состоянии выйти из машины! Громко хлопнув дверью, Алекс недовольно взглянул на мужа. — Ну ладно, не злись, милый, я просто разнервничался, ты же знаешь, насколько важным для меня был этот вечер… — смуглое лицо Майлза растянулось в дружелюбной улыбке, а его рука привычно потянулась к волосам Алекса, слегка взъерошив их. На него невозможно было злиться. — Надеюсь, там ещё осталось твою рагу? Ещё немного и у меня случится голодный обморок. — На удивление — да, еле удалось урвать у Стефа. Я такого прожору как он, ещё не встречал. — Молодой организм… — мудро контактировал Алекс, тяжело ступая на ступеньки. — Только не надо опять разыгрывать из себя старика, Тёрнер, тебе всего сорок пять, а после вина и хорошего секса — все тридцать! — для спортивного Майлза ступеньки, напротив, не составили никакого испытания. Сестра Майлза, Эльза, уже ждала их в гостиной: она по-хозяйски разлеглась на софе, придерживая руками балансировавший на её животе пустой стакан. При виде мужчин она радостно приподнялась, а на её лице заиграла довольная улыбка. — Ну, наконец-то, Тёрнер! Я уже отчаялась тебя дождаться… И трудно было с точностью сказать, чего Эльза дожидалась с таким нетерпением: Алекса или бутылку вина, прижатого подмышкой. Но судя по тому, как её улыбка стала ещё шире при виде бутылки, ждала она вовсе не мужа своего брата. Остаток вечера, на удивление, проходил очень расслабленно: Алекс, приняв душ и переодевшись, с удовольствием доедал остатки рагу, Майлз, завалившись на софу к задремавшей Эльзе, принялся с удовольствием поглощать читос и громко комментировать выпуск «Холостяка», идущего по их новому телевизору. Из распахнутых окон доносились убаюкивающие звуки моря и смешки соседей, играющих на своём заднем дворе в волейбол. Проникнувшись атмосферой, Тёрнер не хотел больше тратить ни минуты времени в пустую. Закинув посуду в мойку, он бегом направился в свой кабинет. Как только дверь за ним захлопнулась, мужчина поспешил к своему старенькому радиоприёмнику, примостившемуся на окне. Настроившись на любимую радиостанцию, Алекс, наконец, был готов приступить к работе. К тому же, в его голове уже копошилось сотни идей для очередного романа. — Нет никого шанса, что эта недвижимость хоть когда-то окупится: все многочисленные исследования, когда-либо проведённые евросоюзом, доказали: Луна совершенно необитаема и не приспособлена к жизни человека, чего точно нельзя сказать о Марсе. Я искренне удивлён, как человек, окружённый плеядой самых богатых и умных людей нашей страны, не смог уберечься от такой катастрофической ошибки. Он продал свою успешную многомиллиардную компанию, и все её активы, всё своё имущество более чем в двадцати четырёх государствах, и акр на Нептуне — и всё для совершенно бестолковой заранее провальной затеи. Если всё это было сделано во имя любви, то тогда, пожалуй, я должен согласится с людьми, называющими любовь — дьяволом в овечьей шкуре. — бухтел старческий мужской голос в радиоприёмнике. — Нам больше нечего добавить к словам Рами, разве что только пожелать мистеру Джордану удачи и сил, чтобы пережить один из самых больших провалов в бизнесе за всю историю человечества. Далее мы публикуем прогнозы мистера Рами об экономической обстановке в мире на ближайший 2050 год… — диктор монотонно принялся перечислять какие-то малопонятные факты, как-то связанные с экономикой, а Алекс с головой углубился в свои мысли. Чем дольше грузился его старенький компьютер, тем больше ему хотелось выплеснуть уже куда-нибудь свои задумки. Так и не дождавшись, мужчина схватился за бумагу. Что ж, придётся работать «по старинке». Спустя несколько часов плодотворной работы, Алекс начал чувствовать, что его вдохновение ускользает. Ужасно хотелось докончить третью главу нового романа, но ещё сильнее хотелось лечь на маленький диванчик, стоящий в углу кабинета, и провалиться в глубокий сон. Позволив физиологической нужде одолеть его, Тёрнер, даже не дойдя до дивана, облокотился о спинку кресла и с облегчением закрыл глаза. Сон застал его тут же… Алекс с тревогой и интересом рассматривал телефон, разрывающийся громкой трелью. Наконец, собравшись с духом, он вытянул руку и прикоснулся к трубке. — Алло?.. — его робкий голос одиноко отозвался в пустоте. Как это и было ожидаемо, на другом конце провода никто не отозвался. Неожиданно разозлившись на себя, хозяин Транквилити отбросил замолкнувший телефон. — Убери эту рухлядь отсюда, — кинул он одному из ботов, а сам поспешно устремился прочь от ресепшена… предстояло закончить ещё столько дел. Транквилити не терпел никаких опозданий. .