Hum to Dil se Hare

Квартира Мамору Джиба.       Усаги и Мамору вышли в квартире прямо на диван и упали, хохоча.       — Нет, этот способ путешествовать не для меня, — сказала Усаги, усаживаясь на мягкое сидение. — Как ты?       — Нормально, — ответил Джиба, располагаясь рядом с любимой. Меч был спрятан в пространственном кармане. — А ты как себя чувствуешь, Усако?       — Хорошо. С удовольствием выпью чаю и съем шоколаду.       — В морозилке есть ещё мороженое. И оставалось немного еды, кажется, — парень притянул к себе девушку.       — Чай и шоколад. И ты, — Цукино покраснела при этих словах.       — Чай, шоколад, ты и ничего больше.       Раздавшийся звонок во входную дверь заставил пару вздрогнуть и вынырнуть из сладкой неги объятий. Нехотя Мамору встал и пошёл открывать гостям.       — Мамору, я не могла дозвониться до тебя, — взволнованный голос Икуко разнёсся по квартире. Усаги вскочила и побежала к матери. — Франсуа сказал, что ты забрал Усаги и вы давно ушли из клуба. Господи, эти явления, я… Усаги! — женщина, не раздеваясь, кинулась обнимать дочь. — Слава богам, вы оба целы!       — Мама, что случилось? — девушка силой усадила перепуганную маму на стул в прихожей, пока Джиба ушёл за водой.       — Из-за этих явлений твой отец застрял в другой префектуре. Я оставила Шинго у госпожи Осака, он сейчас с ней и Нару, — Икуко торопливо глотала воду, не отпуская руку дочери. — Усаги, я не знаю, как это долго продлится. Пожалуйста, поедем домой. На такси нам ещё хватит, обо всём остальном подумаем позже.       — Не надо тратить деньги, госпожа Цукино, — Мамору взял стакан и внимательно посмотрел на женщину. — Я вас отвезу. Заберём Шинго, и я останусь с вами.       — Мамору, я не хочу тебя стеснять, — Икуко почти успокоилась.       — Прекратите. Я вас спокойно отвезу. В конце концов, если вы так переживаете, что друзья Усаги узнают, что она встречается со студентом, то можете расслабиться. Они знают, все. Включая Нару, Рей, Минако, Макото, Ами. Ещё знают Мотоки, Рейка, Франсуа, Эжен, Юсукэ, Акико, этот проныра Умино, Ючиро, дедушка Рей. Вроде никого не забыл.       — Мамору! — старшая Цукино смотрела в ужасе на дочь и её парня, веселящихся от признания.       — Мама, успокойся. Ведь это Мотоки и познакомил меня с Мамору, — Усаги обняла маму. — Послушай, мы сейчас соберём вещи, а ты пока спокойно позвони тётушке Тиэко, пусть не волнуется. Мы сейчас приедем.       Усаги ушла вслед за Мамору вглубь квартиры, не мешая матери звонить. Икуко набирала номер квартиры Осака нервно подрагивающими пальцами.       — Госпожа Цукино, вы готовы? — Мамору стоял рядом с уже одетой Усаги. В его руках была небольшая сумка со сменой вещей буквально на пару дней. — Идёмте.       — Конечно, Мамору.       Они спускались вниз, к припаркованной машине, и всю дорогу Икуко крепко держала за руку дочь.       Забрав по пути Шинго и купив продуктов, они зашли в дом. Младший Цукино с неудовольствием смотрел, как парень сестры спокойно идёт в её комнату и располагается, как у себя дома.       — Мама, зачем он тут? — Шинго ворчал, пока помогал раскладывать продукты.       — Никто не знает, что будет дальше, — Икуко старалась не показывать тревогу. — Поэтому пусть лучше будет тут. Отвезёт вас с Усаги в школу, пока папы нет.       — Как скажешь, мам.       — Шинго, потерпи немного, ладно?       — Да, мама.       Продолжая недовольно сопеть и ворчать, мальчик направился в свою комнату. Его душила обида от того, что этот Джиба заставил его сестру плакать все эти недели. Да что недели, год! Нет, если все эти вопросы не хотят решить родители, то он сам разберётся с парнем Усаги. И наплевать, что ему всего тринадцать лет. Наплевать, что он меньше и слабее Мамору. Он мужчина, а значит, должен защитить честь сестры. И точка.       — Зайчиха, — Шинго без стука распахнул дверь, заставляя отпрянуть друг от друга сестру и её парня, — иди, сделай чай, нам надо поговорить как мужчина с мужчиной.       — Шинго, ты чего? — Банни подошла и потрогала лоб брата. — Ты заболел?       — Нет! — он раздражённо скинул ладонь со своего лица. — Иди, делай чай. Нам надо поговорить с Мамору!       — Шинго, не сходи с ума, — Уса упёрла руки в бока и гневно посмотрела на младшего брата. — Я сейчас тебя оттаскаю за уши.       — Усако, сделай, пожалуйста, чай и кофе, — Мамору подошёл и аккуратно выставил девушку за дверь. — Мы сейчас поговорим и всё решим. Хорошо?       Усаги возмущённо пыталась объяснить, что думает по этому поводу, но Бака захлопнул дверь прямо перед носом. Продолжая ворчать что-то не очень лестное о наглых младших братьях и парнях, позволяющих себе слишком многое, Цукино направилась вниз, готовить чай и кофе.       — Усаги ушла, — Мамору внимательно смотрел на взвинченного Шинго. — О чём ты хотел со мной поговорить?       — Ты приходишь сюда как к себе домой, — медленно начал мальчик, сжимая кулаки, — то доводишь мою сестру до слёз ночами, то встречаешься с ней, как ни в чём не бывало. То у тебя ещё какие-то подружки. Зачем тебе Зайчиха? Ты разве её любишь?       — Люблю. И хочу жениться на Усаги, — Джиба улыбался, глядя на насупленного младшего брата Усако. — Ты против?       — Против. Ты не любишь Банни.       — Шинго, — Мамору устало вздохнул и сел на пол, опёршись спиной о кровать. — Не пойми превратно, пожалуйста. Но для тебя любовь – это как дышать. Ты это умеешь. Я нет. И я не встречаюсь ни с кем, кроме Усако. И не было никого и ничего у меня до твоей сестры. Пока это сложно будет тебе понять. Но так оно и есть.       — Что значит «как дышать»? Ты что, никогда не любил? — Шинго недоверчиво смотрел на парня, устало потирающего лицо.       — Нет, не любил так, как люблю Усако, — тихо ответил Джиба. — Шинго, отношения двух людей – это не компьютерная программа и не видеоигра. Это как операция на сердце. Одно неверное движение — и человек умирает. Поэтому да. У нас сложные отношения, но мы над этим работаем.       — То есть ты проводишь операцию на сердце Усаги? — резко уточнил мальчик.       — Мы одновременно проводим операцию друг другу. Усако вскрывает мои нарывы и вычищает всё плохое, что есть, и даёт всё хорошее, что только можно. Я же учусь любить и показывать это Усако, — мягко продолжал объяснять Джиба. — Не всегда это проходит гладко. И я тоже стараюсь давать самое хорошее, что только могу. Понимаешь?       — Не совсем, — честно ответил Шинго.       — Как бы тебе объяснить-то, — Мамору задумался.       — Мамо-тян, бросай болтать, — Усаги вошла без стука в комнату. — Иди вниз. И ты тоже, Шинго. Мама приготовила лимонный пирог, там и чай, и кофе. Идите есть.       — Уса, уйди, а? — Шинго сморщился.       — Нет, идите есть. Мама вас ждёт. Или весь пирог достанется только нам двоим, — пригрозила девушка.       — Хорошо, мы идём, — Джиба поднял вверх ладони. — Вот взяла и испортила нам разговор.       Уса лишь фыркнула, ожидая, пока мужчины выйдут из комнаты.       Икуко внизу уже расставляла чашки и разрезала на части сладость. В животе у Мамору заурчало, он вспомнил, что не ел почти три дня из-за последних событий.       — Неужели мой пирог настолько вкусный? — Икуко рассмеялась. — Мамору, садись. Усаги, возьми телефон, кто-то звонит.       Только все надкусили по первому куску пирога, как услышали недовольные возгласы блондинки на французском. Мамору внимательно вслушивался и пытался понять, о чём речь, но всё, что он смог разобрать из потока слов — это имена Эжен и Франсуа.       — Мама, мне придётся идти на работу, — Усаги плюхнулась на диван рядом с Шинго и взяла пирог. — Эжен заболела и потеряла голос, Франсуа требует, чтобы я привезла некоторые кассеты из студии Акико. Говорит, что Эжен не может говорить.       — Это ужасно, — Икуко отставила кружку с чаем в сторону. — Тебе обязательно надо идти сейчас?       — Да, мам. Не переживай, Мамору отвезёт меня, — девушка улыбнулась. — Я сейчас переоденусь, и мы поедем. Можешь приготовить на ужин тогда свою вкуснейшую рыбу с имбирным соусом?       — Конечно, приготовлю.       — Тогда я пошла собираться. Будем вечером. В крайнем случае, заночую у Мамору, — весело щебеча, блондинка убежала в свою комнату. Храм Аполлона, особняк Ямада, незадолго до звонка.       Франсуа сидел перед потухшим треножником и размышлял о содеянном. В свете холодного октябрьского солнца блестел родовой кинжал, а в воздухе стоял запах мускуса и сандала.       — О чём жалеешь, пророк? — резкий женский голос заставил его вздрогнуть.       — Я польщен, что ты решила меня почтить своим присутствием, Тёмная леди, — Акиро встал и поклонился розоволосой женщине.       — Я пришла поговорить с тобой.       — Ты пришла предложить мне сделку. А не поговорить, — он предложил ей жестом сесть в карло напротив.       — Вроде того. Пожалуйста, выслушай меня, а потом дай ответ, — Чибиуса села и внимательно посмотрела на мужчину, постаревшего разом за одну ночь. — Ты совершил непростительное во второй раз, Франсуа. Ты снова воззвал к смерти и вернул утерянное. Ты лишился всего самого дорогого тебе. Я предлагаю перейти на мою сторону. Я смогу вернуть тебе и голос Эжен, и право на детей. С Сецуной я уже говорила, она даст ответ сегодня вечером в парке, где я впервые встретила Мамору и Усаги.       — Но для этого тебе всё равно нужна моя помощь, — пророк покачал головой. — Тебе надо, чтобы я помог забрать кристалл у Серенити и отдал его тебе.       — Всё верно. Я предлагаю тебе помочь мне, а я помогу тебе. Я не Мудрец, не принц Алмаз. Я сдержу своё слово.       — Я правильно понимаю, что у меня нет выбора? — после некоторого молчания спросил Акиро.       — Правильно.       — Тогда возьми мой кинжал. За ним я приду в то же время, что и Сецуна. Это гарантия того, что не сбегу.       — Хорошо. Кенотаф*(1) с именем твоей дочери останется неприятным воспоминанием об одной единственной ошибке, — Чибиуса взяла кинжал и повертела его в руках. — Ничего плохого больше не случится ни с кем из твоих родных.       — Да будет так, Чибиуса.       — До вечера, Франсуа. Моё почтение Эжен.       Тёмная леди исчезла. Франсуа нахмурился и вздохнул.       — Сецуна, ты всё слышала?       — Да, Феоклимен, — из тени от колонны вышла Плутон. — Что ты будешь делать?       — Позвоню Серенити. Дочь их величеств умная девочка. Она сама мне вернёт кинжал, когда придёт время, — взмахом руки пророк зажёг огонь в треножнике. — Сецуна, помоги ей найти верный путь домой, прошу тебя. Глаза маленькой принцессы наполовину черны от магии Тьмы.       — Разумеется, — Плутон кивнула головой и добавила: — Эжен всё ещё спит.       — Я иду в дом. Огонь осветит путь заблудшим и вернёт ясность глазам.       Франсуа тяжело поднялся с сидения карло и направился в дом, а Сецуна внимательно глядела в огонь, ставший будто ярче после ухода пророка. Немезис, дворец принца Алмаза.       Чибиуса стояла и смотрела на кристалл. Её глаза действительно стали наполовину чёрными. Кинжал Франсуа скрывал длинный тяжёлый бархатный плащ с прорезями для рук, сменивший лёгкую газовую шаль.       — Мудрец, ты здесь? — негромко спросила женщина.       — Да, Тёмная леди, — призрак возник за спиной Чибиусы. — Ты выполнила моё задание?       — Почти. Добавь мне ещё энергии. Я лишила пророка его главного оружия. И он сам мне принесёт Серебряный кристалл, чтобы я могла всех уничтожить.       — Надеюсь, что ты не оплошаешь в этот раз, — проскрежетал призрак, вливая энергию в Темную Леди.       — Не испорчу ничего, — женщина решительно развернулась к Мудрецу. — Я сделаю даже лучше.       Она быстро вытащила кинжал Акиро из складок плаща и кинула в Мудреца, после чего ударила стилетом и чёрными розами.       — Серебряный кристалл, приди ко мне! — крикнула Чибиуса, продолжая кидать розы в призрака. — Дай мне силу очищения!       Женщина зажала в руке возникшую брошь Усаги и направила поток яркого света в Мудреца.       — Что ты делаешь? — Мудрец кричал и корчился в другом углу зала, стараясь спрятаться от слепящего света Луны.       — Всего лишь то, что надо было сделать раньше, — пожала плечами Чибиуса. — Ты умрёшь, а я лишь осуществлю твоё желание. Мир умрёт. И ты вместе с ним.       — Нет, остановись, прошу тебя! Прекрати!       — Очистись, Мудрец. Стань же отныне воспоминанием! Серебряный кристалл, уничтожь Мудреца!       — НЕТ!       Призрак сжался в комок, стараясь скрыться, но тут же осыпался масляными хлопьями по всему залу. Кинжал и стилет упали на пол с глухим металлическим звоном.       Тёмная леди тяжело дышала, стараясь унять волнение. Брошь с Серебряным кристаллом впивалась острыми краями в пальцы, судорожно сжимавшие её. Глаза стали совершенно чёрными. На руках появились бесконечные серебряные браслеты, издававшие звон при малейшем движении, как и серебряные цепочки с колокольчиками, вплетённые в треугольные оданго.       — Я всего лишь сделаю так, что никто и никогда больше не возродит мир. Никто не потревожит вселенную. Никто и ничего, — Чибиуса подняла оружие и повесила обратно на пояс. — Я выполню твоё желание, Мудрец. Но ты этого не увидишь. Ты тоже перепутал отражение и небо. Что ж. Пора. Тёмный кристалл теперь во мне, он моя сила. Мир больше не будет существовать. Ни в тридцатом веке, ни в двадцатом. Не станет боли, страданий, отчаяния, одиночества. Ты так хотел существовать во Мраке, отец. Я дам его тебе. Мрак и утешение, — Чибиуса сжала сильнее брошь. — Пустоту и бесконечность.       Женщина с чёрными глазами и розовыми волосами исчезла, лишь только полы плаща взметнулись вверх от порыва ветра. Токио, парк Итинохаси, настоящий момент.       — Рей, она забрала мою брошь! — Усаги кричала от отчаяния. В голубых глазах стояли слёзы и ужас. — Рей, я не могу превратиться!       — Усаги, что ты такое говоришь? — жрица синто смотрела на свою подругу и принцессу. — Неужели Чибиуса поняла, как управлять кристаллом?       — Да, — Сецуна шагнула снова из тени. Хранительница врат была в форме Сейлор Плутон. — Она также забрала кинжал Феоклимена. Он не сможет помочь своей магией.       — Что нам делать, Усаги? — Минако смотрела на Цукино, судорожно сжимавшую руку Мамору.       — Сражаться, — ответил парень. — Сражаться и постараться потянуть время, пока мы с Плутоном вернём брошь Усаги. Девочки, постарайтесь разбить эти накопители энергии. Чибиусу оставьте нам.       — Хорошо, — Ами и Макото кивнули, — будет выполнено.       — Усаги, идём, — Плутон очертила вход своим ключом, — девочки, превращайтесь и постарайтесь потянуть время.       — Есть! — дружно отрапортовала четвёрка. Принц и принцесса исчезли вместе с хранительницей.       Девушки превратились в сейлоров и приготовились к атаке на первый камень сбора энергии.       — Вы так жаждете умереть? — голос Чибиусы звенел набатом. Над городом сгустилась тьма. — Ну же, отвечайте, когда с вами разговаривают. Ах да, я забыла. Вы же не были воспитаны родителями. Манеры вам не привили, — явиявшаясь женщина внимательно смотрела на воинов. Брошь с Серебряным кристаллом была приколота под горлом, на манер камеи. Руки сжимали матово поблескивающие кинжал и стилет. — Что ж, позовите Сейлор Мун и Такседо Маска. Пусть они прекратят прятаться за вашими юбками.       — Опомнись, Чибиуса! — Минако попыталась воззвать к разуму и совести королевы Тьмы. — Мы не враги тебе!       — Молчать! — сгусток воздуха отбросил Венеру назад. — Я не давала тебе права говорить.       — Но это право говорить и приказывать есть у меня, — вкрадчивый мужской голос вмешался в разговор. — Я, Аполлон Лучезарный, сын Юпитера и Латоны, говорю и приказываю тебе, дочь Серенити и Эндимиона. Отдай Серебряный кристалл, дай очистить себя и попроси прощения.       — Нет, ты не можешь быть тут! — Чибиуса распахнула от ужаса глаза. — Франсуа не мог тебя призвать.       — Для этого не надо никаких жертв с его стороны. Достаточно просьбы, — златокудрый мужчина атлетического сложения сделал шаг вперёд, от которого содрогнулась земля. Короткий белоснежный хитон лежал безупречными складками, плечи покрывал плащ пурпурного цвета, на левом бедре висел колчан со стрелами. Золотые волосы венчал венок из лавра. — Попроси прощения и дай себя очистить.       — Нет, ни за что! — оскалилась Чибиуса. — Этого ты не получишь, забытый бог.       Тёмная леди ударила друг о друга кинжал Акиро и свой стилет так, что посыпались искры.       — Я взываю к силе изначальных богов. Хаос, дай мне силу! Тартар, откликнись на мой призыв! Открой врата своим детям, гекантохейрам и титанам! — крикнула Чибиуса. — Явитесь миру, забытые дети и воины. Явите свою силу!       За её спиной выросли врата, из дверей которых вышли титаны и сторукие великаны — гекантохейры.       — Что ж, твои пифии ничего не говорили тебе о том, что придётся сражаться? — Чибиуса продолжала скалиться. — Ну же, сражайтесь. Или вы струсили?       — Мы не струсили, — голос Макото едва заметно дрожал от страха и ужаса, охвативших её при виде чудищ, которые окружали их. — Мы будем сражаться.       — Вперёд! Убейте их всех! — Чибиуса отпрыгнула назад, выпуская свою армию.       — Воины, разрушайте вместилища энергии, — Феб натянул тетиву лука и приготовился выпустить первую стрелу. — Я беру на себя порождения Тартара и Хаоса.       — Есть, — дружно отрапортовали девушки и бросились врассыпную.       — Я победил вас один раз, проклятые создания, повергну и во второй, — Аполлон мрачно усмехнулся. — Вперёд.       Тёмная леди начала отражать атаки воинов. Драгоценным сосудам с энергией не должно было ничего угрожать. Она продолжала кидать чёрные розы в воинов и выкрикивать проклятия в адрес бывших друзей. Огонь Марса, гром Юпитера, дождь Меркурия, цепь Венеры – всё разбивалось о мощный щит Тьмы Малышки. Цепи и браслеты Чибиусы звенели и впитывали каждую искру магии воинов.       — Так мы ничего не добьёмся без Сейлор Мун, — Венера тяжело дышала, стараясь унять волнение и дрожь. — Есть план, Меркурий?       — Нет, — воин держалась за саднящие рёбра. — У тебя какие предложения, Марс?       — Никаких, — жрица сжимала кулаки в бессильной злобе. — Я не знаю, как разрушить вместилища без принцессы. Это даже хуже, чем когда мы сражались против сестёр и Рубеуса вместе взятых!       — Я предлагаю бежать, — предложила Юпитер. — Сбежать и попробовать что-то другое.       — Что именно? Без Сейлор Мун мы бессильны, — Меркурий еле успела поставить защиту.       — Тогда бежим.       Девушки снова бросились врассыпную. Чибиуса выругалась и принялась посылать обратно сейлорам их же заклинания, только усиленные.       — Трусихи! — крикнула Тёмная леди. — Трусихи, как и ваша Сейлор Мун.       — Маленькая Леди, — за спиной Чибиусы возникла Плутон. — Прошу вас, идёмте со мной.       — Ты тоже против меня? — женщина приготовилась к очередной атаке.       — Нет, я не против вас. Я всегда была верна вам, моя принцесса, — гранатовые глаза смотрели с печалью.       — Тогда почему ты не сражаешься вместе со мной?       — Я сделала для вас другое. Я заперла во временном пространстве Сейлор Мун и Такседо Маска. Теперь они никуда не сбегут. Прошу вас, идёмте со мной, — Сецуна протянула руку Чибиусе. — Хорошо, идём, — после некоторого колебания розоволосая женщина вложила свою руку в ладонь давней подруги и наставницы. Она шагнула вместе с Сецуной вперёд.       В парке Аполлон продолжал методично посылать стрелы в гекантохейров и титанов, напевая какую-то незатейливую мелодию. Постепенно количество чудовищ Тартара уменьшалось, равно как и сокращалось расстояние между открытыми дверьми врат. Постепенно бог приближался к створкам, чтобы их закрыть.       — Они здесь, Маленькая леди, — Мамору и Усаги вздрогнули, когда услышали голос Плутон. — Вы можете делать с ними всё, что посчитаете нужным.       — Спасибо большое, Пи, — Чибиуса обняла свою подругу. — Спасибо.       — Прошу вас.       — Мы снова встретились, — уже не рубиновые, а чёрные глаза смотрели на Джибу и Цукино. — Вас возродили. Но я снова убью вас.       — Ты понимаешь, что тогда и сама умрёшь? — негромко спросил Мамору, сжимая руку Усаги.       — И что? — женщина пожала плечами, обходя своих родителей медленно, словно змея перед прыжком. — Больше не будет вас, не будет меня, не будет мира. Будет тьма и тишина. Ведь так, отец? Ты же этого хотел всегда. Спокойствия и тьмы.       — Раньше я бы согласился с тобой, — принц отпустил руку возлюбленной и тоже начал медленно двигаться следом за дочерью. — Но теперь я против.       — Почему же? Любовь — это твоя самая большая проблема. Ты полюбил и стал глуп.       — Нет, я прозрел. Если тебя устроит такая аллегория.       — Лжёшь, — чёрные глаза сузились. — Ты лжёшь.       — Как тебе будет угодно. Что ты сейчас предлагаешь сделать?       — Больше нет Алмаза, нет Мудреца. Они мертвы. Присягни мне на верность. И я пощажу тебя.       — Но не Усаги.       — Всё верно, — голос Малышки упал до опасного шёпота. — Ей уготована смерть.       — А если я присягну тебе на верность в обмен на жизнь Усаги? Что тогда?       — Тогда она будет жить. Если не наделает глупостей.       — Я присягну тебе. Поклянись на Серебряном кристалле, что не причинишь Усаги вреда. И мой меч станет твоим, — глаза Мамору сверкали, как два сапфира.       — Тогда, — Чибиуса сняла и зажала крепко в своей руке брошь, — подойди, преклони колени и поклянись.       — Сначала поклянись ты.       — Хорошо, — усмешка изогнула полные губы. — Клянусь, что не причину вреда Усаги Цукино, когда Мамору Джиба присягнёт мне на верность. Твоя очередь.       — Клянусь служить верой и правдой Тёмной леди в обмен на жизнь Усаги Цукино, — Мамору положил пальцы на брошь.       — Клятва принята.       — Твоя тоже. Усаги, лови! — Мамору выдернул брошь и кинул её Цукино, отпрыгнув прочь. — Плутон, назад!       — Нет, — Сецуна создала щит вокруг Чибиусы. — Я всегда служила Маленькой леди. На какой бы она ни была стороне.       — Плутон, это предательство, — Усаги перевоплотилась в Сейлор Мун и теперь держала в руках лунный жезл. — Не вынуждай меня сражаться против тебя!       — Медея, прошу тебя, забери нас отсюда, — негромко произнёс Мамору.       — Да будет так, — прошелестел женский голос. В ту же секунду Джиба и Чибиуса исчезли.       — Куда они исчезли? — спросила Усаги, сжимая жезл. — Плутон, где они?       — В Аиде, — гранатовые глаза Сецуны с беспокойством смотрели на место, где только что была Малышка. Тонкие пальцы так сильно сжимали ключ Врат, что казалось, ещё немного, и сломают его.       — Тогда открой мне вход туда, и я верну их.       — Не могу, это не в моей власти, — тёмно-зелёные волосы качнулись. — Я могу только отворить вход для вашего мира.       — Тогда отправь меня к девочкам, — ответила Усаги после некоторых раздумий. — Я помогу им разрушить вместилища.       — Будет исполнено, ваше величество.