dangerous flowers

Серая улица. Темные громады зданий сливаются в единое мрачное пятно, больше напоминающее лестницу из-за разной высоты домов. В окнах давно не виднеются яркие пятна электрического освещения от ламп, люстр и торшеров, находящихся в чужих квартирах, где, наверное, уже давно спят все жители. Взгляд серых глаз скользит по уже слишком привычному пейзажу, и слух смутно улавливает посторонний шум: на кухне трещит холодильник, за стенкой Стив царапает карандашом бумагу блокнота, а за окном тихо шелестит листьями теплый ветер. Пейзаж до боли знаком. До того, что, кажется, если не прекратить смотреть на него, либо в глазах пойдет рябь, как на телевизоре во время профилактики, либо тьма посмотрит на тебя в ответ. Барнс медленно опускает взгляд на пол и, поднимаясь на ноги, убирает с лица спадающие пряди отросших темных волос. Ему хочется выйти на улицу, снова всмотреться в синее, далекое, изрезанное маленькими белыми пятнышками - звездочками ночное небо.  Мужчина оборачивается и, глядя на одну из потрепанных жизнью открыток с летающей тарелкой, нервно усмехается. Наверное, глупо сохранять увлечение уфологией в этом новом мире. Стив не раз говорил, что сейчас это все уже доказано, что неземные цивилизации, возможно, действительно когда-нибудь посетят эту планету, и это почему-то расстраивало. Каждое такое слово будто подтверждало сказку, в которую верил Баки в детстве, но в то же время лишало его веры во что-то, будто отрезало уже привычную часть сознания, закрывало уголок, покрытый пылью, но слишком родной, чтоб от него отказаться. Во что ему еще верить, если не в инопланетян? В соулмейтов что ли? В цветки в легких? Бредятина. Роджерс вот, вроде, взрослый человек, а в такие глупости верит. Идиотизм, правда: к огромной льдине и перемещениям во времени не хватает только еще одной неправдоподобной хрени. Цветков в легких. Но переубеждать его Баки уж точно не станет - зачем? Разрушить его наивную хрупкую веру? Стив, хоть давно и не маленький мальчик, все же должен сохранить свою душевную организацию, и Барнс с трудом, но в этом поможет. Где-то на улице яркой вспышкой загорается свет, и Барнс, замечая это, с кровати подскакивает, к окну подбегая и через небольшую щель меж шторами выглядывает на улицу. Темное пятно, повисшее над землей, виднеется где-то в районе кроны ближайшего дерева, отдаленно напоминает летающую тарелку на кружке по форме, и у мужчины даже приятно под сердцем что-то вьется, будто детская мечта сбывается. Давно забытая, нереальная, и ее даже увидеть хочется, прикоснуться, чтоб на кончиках пальцев осталось это сияние. В квартире тихо. Стив, наверное, уже спит, и будить его нет ни желания, ни необходимости. Барнс тихо открывает свое окно первого этажа и, спрыгивая с подоконника на землю, босыми ногами ступает по влажной траве. Ему не мерещится - там, под кроной дерева действительно висит маленькая летающая тарелка, чуть затянутая дымкой тумана. Странно, вроде, на улице и не туманно, только вокруг тарелки немного клубится белый пушистый пар. - С добрым утром! Водить умеешь? - раздается сверху знакомый голос, и Барнс резко вскидывает голову, глядя на источник звука. На фонарном столбе сидит уже знакомый ему парнишка в костюме человека-паука. И правда, что-то такое в аэропорту он видел, было. Теперь даже верит, что пацан не соврал. Только понятнее, что он тут делает, не становится. А еще снова пахнет этими противными цветами, и Барнс уверен, что это навязанные Стивом убеждения выливаются в нечто вроде "ты видишь то, что хочешь видеть". Баки даже на секунду забывает о парящей в воздухе летающей тарелке и, оборачиваясь к пацану, брови вскидывает. - Серьезно? Три утра, инопланетное вторжение, а тебя колышит только мое водительское удостверение? - язвит Барнс, глядя в знакомые карие глаза. - Еще и эта газовая атака! - Не понимаю, о чем ты, - усмехается Паркер и, паутиной стреляя в повисшую в тумане летающую тарелку, тянет ее к себе, в руки Баки бросая светящуюся игрушку и отсоединяя снизу свой дрон. - Ты только что сломал мою детскую мечту, - совсем не шуточно укоряет мужчина, но тарелку все же рассматривает и пальцами поглаживает пластиковые края, больше похожие на какой-то объемный блин. У него так омлет утром на сковородке выглядел, когда в центре появился большой пузырь воздуха. Пит виновато опускает голову, но, ногами обхватывая фонарный столб, с него свешивается вниз головой и медленно крутит в руках ключи, привлекая внимание собеседника звоном металла. Маячить железным предметом перед бывшим агентом Г.И.Д.Р.Ы стал бы только тупой, коим Паркер себя пока не считал. - Так ты водить умеешь? - переводит тему паучок, подбрасывая в руках ключи, и раскачиваясь корпусом, ближе тянется к Джеймсу. - Тут в двух кварталах стоит миникупер на каршеринге, и если бы... - Я сел за руль, я бы отвез тебя на тусовку к таким же задротам, как ты? - усмехается Баки, плечом пихая повисшего парнишку и забирая ключи из его окутанных перчатками костюма пальцев. - Ты бы отвез нас в Канаду. Я уже выбрал место, - предлагает Паучок, спрыгивая на землю и гордо вскидывая голову. - Я в интернете читал, там рядом лисички живут! Баки замолкает. Нет, правда, сложно не замолчать и не потерять дар речи, когда человек, которого ты знаешь всего часа два, дает тебе ключи от машины, на которой можно сбежать в Канаду. Зачем в Канаду? Кому туда надо? Неужели он не набегался еще по странам, по заданиям? Если это очередная тупая шутка, она совсем не смешная.  Он пожимает плечом, хмыкая, и отмахивается, явно давая понять жестом - ему не интересно. Барнс разворачивается, через плечо бросая ключи парнишке, и почему-то, по ему самому неясным причинам, не бросает игрушечную тарелку, чуть сжимая ее края пальцами. - Джей, ты же понимаешь, что иначе не будет! - умоляюще выдавливает Паркер и, ключи хватая, недовольно прячет их в карман. - Если мы не будем общаться, ты до своих юбилейных 105 не доживешь, как и я даже до 21! А нам не дадут видеться, мистер Старк меня скорее заживо похоронит, чем к тебе отпустит. - Может, нам и не надо общаться, - отстраненно фыркает Барнс, даже не оборачиваясь и пряча лицо за упавшими на него с двух сторон длинными волосами. - С чего ты вообще решил, что наше общение пойдет тебе на пользу? Я убийца, если не забыл. - Ты мой соулмейт, а не убийца, - обреченно выдает Питер и, стискивая в руке ключи, недовольно губу прикусывает, совсем по-детски сверля обиженным взглядом широкую спину. - Пиздеж это все! - Комментирует Баки и, пряча руки в карманы домашних штанов, ведет щитками бионики, поворачиваясь к собеседнику лицом. - Знаешь, во что я верю? В то, что все это сказки, в которых вам хочется жить. Стив всегда верил в какую-то херню: он до пятнадцати считал, что детей людям Боженька посылает, потом он верил, что кризис Америка преодолеет, потом он верил, что, если он на войну придет, она на раз-два закончится! Потом он верил, что я стану нормальным человеком! А сейчас верит в соулмейтов! И вам своей капитанской чушью мозги пудрит! Я скорее поверю в то, что от часового стояния в позе собаки мордой вниз можно забыть о том, кем я был, чем в то, что у меня в груди карманная оранжерея. И, если ему так нравится, пусть думает, и ты так думай, если тебе тоже доставляет, только мне вколачивать это в голову не надо, там и без тебя авгиевы конюшни! Если я в чем и не сомневаюсь, то в том, что вы с ним сговорились, расставили здесь свои ебучие ромашки, и смотрите, как меня корёжит от их запаха! Питер в самом начале монолога, кажется, даже усмехался, слушая про эволюцию философских вер Капитана, но, как только Баки агрессивно и грязно выплюнул фразу о ромашках, парнишка усмехнулся, качая головой и отводя взгляд от Барнса и блестящей в фонарном свете руки. - Он ничего не знал о ромашках, - тихо шепчет Питер, нервно усмехаясь, и, ключи в ладони подбрасывая, вьющиеся волосы назад зачесывает. - Ромашки - последнее, что я получил от мамы.. Она сплела мне ромашковый венок перед поездкой в аэропорт. А потом они улетели... - И не прилетели, - с ужасом озвучивает догадку Баки, и мальчишка кивает, подтверждая его правоту. - Прости... Это были.. - Мои любимые цветы. Раньше. - договаривает Питер и, дрон возвращая из другой руки себе на грудь, аккуратно крепит металлические паучьи лапки к броне. - Забудь, правда. Зачем тебе это хранить в памяти.. Бесполезная информация.. Паучок закидывает паутину на дерево и, притягивая ей свой рюкзак откуда-то с ветки, надевает одну лямку на плечо, пряча ключи в боковой карман. - Ключи давай, - командует Барнс и, руку протягивая, к парнишке подходит, за плечо его чуть встряхивая, - Информация об этих твоих.. Соулмейтах. Не бесполезная. Пошли. Баки легко перемахивает через подоконник своей спальни и, накидывая на плечи фланелевую рубашку, спешно застегивает пуговицы - не попорядку, через одну. Так быстрее. Так легче. Пацан все еще ждет его и объяснений. Вряд ли, конечно, Барнс сможет пояснить свое поведение - очень, очень маловероятно. Странное спонтанное решение - сорваться в Канаду с первым встречным. Только после того, что было сказано, после того, как Паркер чуть не расплакался от резких фраз, выбора не было. Вину нужно как-то искупить, можно и побыть водителем паренька, наверное, у него там что-то важное. Может, подружка из этих.. Интернетов. Да и, в прочем, какое Барнсу дело, что там у пацана в Канаде, если так он хотя бы не будет себя винить за сказанные глупости? Он хватает всегда собранную сумку, забрасывает ее на плечо и, выводя на каком-то листке записку, захлопывает окно, оставляя лист закрепленным между закрытыми рамами. Он выскальзывает из дома, тихо-тихо проходя мимо спальни Стива. Доходяга, наверное, спит еще, нечего его тревожить. В дверях дважды поворачивается ключ, щелкает замок, и Баки, хлопая Паркера по плечу сзади живой ладонью, бионикой выхватывает из чужих рук ключи. - Я просто твой водитель, понял? Довезу туда, обратно и все, ни... - Расставляет личные границы мужчина, но замолкает, когда вокруг его торса обвивается мальчишеская ладонь. Питер приобнимает его, доверительно бодая макушкой плечо, и у Джеймса под сердцем сладко тянет - когда-то так Стив делал, и все еще рефлекторно пальцы сжимаются на хрупком чужом плече, ближе притягивая к себе. Выпустить нужно, никогда у него объятья не длятся дольше секунд тридцати, да только чужие пальцы сжимают бок крепче, и никак не получается отстранить его. И, если честно, не хочется. Приятная тяжесть и тепло сбоку радуют, непривычно даже. А еще дышится почему-то легче. Питер кивает на автомобиль. Старая, голубая развалина с открытым кузовом и вещами в нем уже припаркована, приветливо мигает фарами, когда с нее снимают сигнализацию. Барнс не успевает и моргнуть, как Пакер уже запрыгивает на переднее сиденье рядом с водительским, и остается только глаза закатить и цокнуть языком недовольно. Откуда прыть такая? Где ты энергии набрался, пацан? Три ночи! Мужчина спокойно занимает водительское сиденье, поворачивает ключ зажигания и, вслушиваясь в рычание мотора, металлическими пальцами ведет по кожаному покрытию сиденья. - Тебя искать будут? - тихо спрашивает Барнс, зажимая педаль газа и бросая свою сумку в руки паучку. - Завтра мой класс на неделю едет на экскурсию в Нью-Джерси. Мистер Старк меня искать не будет, тетя тоже. - легко отвечает паучок и сумку чужую сжимает пальцами, бережно поглаживая непромокаемый материал. "Больше некому" - мысленно заканчивает Баки и, убирая ладонь с ручника, касается ей пальцев парнишки, расправляя их и считывая по стиснутым рукам нервозность сидящего рядом. - Пацан, про ромашки, - начинает Баки, неловко поджимая уголок губ, и, выезжая на один из поворотов, взглядом скользит по  поверхности бокового зеркала. - Лет сто назад они росли у Стива. Его мама лечила ромашкой все болезни, знаешь. Его от простуды лечили ромашкой, от ушибов и растяжений ромашкой, от астмы ромашкой. Его даже от аллергии на ромашки лечили ромашкой! Парнишка усмехается и откидывает голову на подушку сиденья. Кажется, эффект достигнут - обстановку разрядили, осталоь закрепить извинениями, можно дальше ехать молча. Осталось только по картам посмотреть, куда ехать. - Так что я не цветы не люблю, а ассоциацию с ними. С детства так, если пахнет ромашкой, значит, я теперь гулять буду один, если вообще буду. - поясняет Баки, краем глаза замечая, как юноша подгибает под себя одну ногу, боком устраивается на сиденье под ремнем безопасности и снимает с груди дрон с паучком. - Карен, построй маршрут отсюда до Эдмонтона, - просит Питер, и на лобовом стекле возникает голограммный экран, выделяющий зеленым цветом нужный поворот. - И нам надо будет остановиться, чтоб я переоделся. В ближайший двор свернем? Питер говорит так спокойно и расслабленно, будто только что их разгвор не состоялся на одну из самых болезненных для обоих тем. Вспоминать прошлое было трудно - казалось, еще пару минут подумаешь о том, как там было хорошо, и точно откажешься от жизни здесь. Но почему-то не тяжко. Парнишка по-хозяйски вынимает из незакрытой сумки Барнса кожанку и, накидывая ее на себя, жмурит глаза от ударившего в нос запаха чужого парфюма. И пионов. Джеймс молчит и усмехается уголом губ, широко мотая головой, чтоб сбросить назад падающие на глаза пряди волос.

***

Ресницы Паркера едва видно подрагивают, в уголках глаз паутинкой расходятся морщинки. Питер лениво зевает в кулак и, сонным взглядом скользя по профилю Барнса и пейзажу за окном, усмехается. На улице едва занимается заря, розовым шампанным золотом разливаются лучи восходящего солнца, и в этом свете бежевая кожа обивки сидений кажется чем-то невероятно теплым. На панели возле руля вибрирует телефон Барнса, и Пит точно знает, кто это звонит - слово Придурок дотаточно ясно говорит за себя. - Разбудил? - отстраненно интересуется Джеймс, кивая на телефон. - Специально не сбрасывал. Что за манера идиотская, звонить друзьям на пробежке? Вот если б тебе в половину шестого утра звонили, ты бы рад был? - Ответь, Джей, - усмехается Питер, сонно потягиваясь и зябко кутая плечи в куртку. - Вдруг что важное... - Что у него важное в пять утра? Как у тебя, спонтанная идея сбежать на Аляску? - Заведем у юрты двенадцать собак, полозья врежем в коляску! - перебивает его Питер, вдохновенно цитируя явно полюбившиеся строки, и плечи разминает с тихим хрустом костей. - Будем встречать золотой рассвет консервами из Канады? - Намек на завтрак понят, - кивает Баки, пихая легко Паркера в кулачок бионикой и даже забывая о вибрации телефона, но все же кивая на гаджет через пару секунд. - Переведи на громкую связь и молчи. Окутанный алыми перчатками костюма палец скользит по смартфону, и Питер принимает чужой звонок, тут же переводя его на динамик. - Стив, не могу, за рулем. Перезвоню. - тут же завершает диалог Барнс, не успев его начать. - Чего? - спокойно, даже без особых эмоций переспрашивает Кэп. - Говорю, я за рулем, потом позвоню, неудобно. - снова повторяет Барнс, глаза закатывая и языком цокая, явно не радуясь чужой непонятливости. - За рулем чего ты? - переспрашивает Стив уже чуть более распространенно. - Сам как думаешь? - усмехается Барнс, бровь изгибая и невольно останавливаясь взглядом на Паркере, наполовину стянувшем с себя броню. Не такие уж хрупкие плечи и обнаженную грудь покрывала лишь кожанка бывшего Зимнего. Парнишка, высунувшись в окно, фотографировал сменяющиеся пейзажи, и его неуложенные вьющиеся волосы весело трепал ветер. - Я думаю, что с твоими правами на трактор из сороковых ты максимум велосипед можешь водить по нашему законодательству. Или тележку в супермаркете, - доносится из динамика голос Стива, и Питер рассыпается - словно жемчугом, сияющем в золоте перламутровых лучей - едва слышным смехом. - Но, зная тебя, не удивлюсь, если ты опять забрал вертолет. Так где ты? - Стив, давай послушаешь спокойно и орать не будешь, окей? Или зачем ты там звонил? - Баки едва успевает договорить, как Пит, втискиваясь в окно назад и поднимая стекло, яростно жестикулирует, размахивая руками и давая понять, что о нем говорить нельзя ни в коем случае. - Да я звонил сказать, что я ночью к Тони уехал. Не знаю, сколько тут пробуду. Так где ты? - переспрашивает Стив, и Баки совершенно теряется. Теперь уже точно не получится сказать правду, так у пацана проблемы будут. Да и у него самого будет неприятностей, хоть одним местом жуй. - Да я уехал заниматься йогой! - Выдает Барнс раньше, чем успевает подумать, и Паркеру приходится руками зажать рот, чтоб не всхохотнуть от представления Баки в позе голубя. Но, если уж начали врать, то до конца. - Ты знаешь, тут... В Канаде открыли курсы лесной йоги! Отшельнчество, духовное очищение, медитации! Вот я и поехал! Но ладно, доеду и позвоню! Барнс спешно сбрасывает и, зажимая тормоз, останавливается, лбом на руль падая. Зажатый чужой головой клаксон шумно вопит, скрывая этим хохот Питера и протяжные отборные ругательства Джеймса.