Монарший дом

      — Огонь!       Короткий приказ Глена утонул в свисте двух стрел, метко попавших в лоб омерзительного северянина, который, закатив глаза, завалился на спину. Отпихнув с пути второго застывшего альфу, Глен ступил на палубу и взволнованно бросился к омеге, который лежал в ногах мертвого мужчины.       Опустившись на колени, альфа моментально оценил обстановку — сонная артерия не задета, но рана присутствует. Быстро оторвав от незапачканной части плаща лоскут, Глен скомкал его и приложил к кровоточащему порезу. Звать парня или пытаться привести в сознание было уже бесполезно — он находился в глубоком обмороке, и проснется теперь только если его спасут.       К мужчине подбежал высокий альфа и опустился рядом, окидывая Аниса пристальным взглядом.       — На лошадь его нельзя, — покачал он головой. — Рана может открыться снова.       Глен рассерженно выдохнул — он еще не успел жениться на этом омеге, а тот уже доставлял ему столько хлопот.       — Ты уверен, Охара? А если я возьму его на руки и буду держать его голову неподвижно? — обратился альфа к другу.       — Ну… можно. Но очень аккуратно, и на шагающей лошади.       Глен посмотрел в бледное лицо омеги — кажется, его звали… Анис? Да, вроде так.       — Бестолковый, зачем к двум здоровым альфам полез, — не сдержав ругательства, мужчина поднял парня на руки, осторожно придерживая ладонью голову. — Ох, черт… у него еще на затылке волосы выдраны, нехило они его потаскали.       Рука Глена непроизвольно скользнула по мягким волосам, но на пальцах остался бледно-красный развод.       — А они его… «не того»? — неловко кашлянув, спросил Данзу. — Ладно, рану на голове и все остальное можно обработать дома, здесь нужна заживляющая мазь… А еще придется лечить ногу, у него разорваны связки.       Сглотнув, дабы не пробудить в себе нутро альфы, Глен коснулся кончиком носа основания шеи омеги и сделал судорожный вдох — от омеги пахло дикими полевыми цветами, нежно и едва уловимо, что несомненно подтверждало его невинность. Если бы он хотя бы раз лег под альфу, то его естественный омежий аромат так или иначе приобрел примеси, но их натренированное чутье Глена не учуяло.       — Дайте мне самую спокойную лошадь! — приказ альфа. — Мой жеребец слишком норовистый для долгого шага.       Пока в отряде выбирали коня, альфа еще раз сделал вдох и удовлетворенно усмехнулся — что ж, аромат этого омеги не вызывал в нем отторжения, а, стало быть, деление супружеского ложа может быть вполне приятным.       Взобравшись в седло, Глен осторожно принял свою ношу, крепко обхватив парня за талию и уложив его голову на своем плече. Судя по тому, что нащупали руки альфы, омега был не тщедушен, но опускать ладони ниже, дабы оценить все прелести омежьего тела, Глен все же не решился, хотя имел на это почти законное право. Нужды торопиться не было — впереди его ждала не одна ночь, проведенная с этим омегой.       В это время воины осматривали старый корабль и связывали Вальфу руки, несмотря на все его уверения добровольно идти вместе с отрядом в обмен на сохранение жизни. Глену этот немолодой альфа показался более-менее человечным и даже разумным, что было редкостью для северных народов, отличавшихся тугодумием и топорностью, но доверять ему на слово он, разумеется, не мог.       Добравшись до Сапфирового дворца, альфа сдал омегу на руки придворного лекаря. После короткого осмотра тот заявил, что порез на горле затянется приблизительно за месяц, как и рана на голове. А вот с ногой дела обстояли хуже — из-за того, что связки были порваны, парень долго не сможет нормально передвигаться.       Именно это Глен и передал Роланду, ожидавшему его в Императорской зале.       — Но как же так?! — сокрушался наместник Владыки, расхаживая из стороны в сторону. — Мы не можем ждать месяц! О боги, кажется, наш род действительно проклят, иначе я просто не могу объяснить причины всех тех неприятностей, что сыплются на нас, как из рога изобилия!       — Не уподобляйся истеричным омегам, — Глен стоял у стены, скрестив руки на груди. — Свадьбу не обязательно откладывать — лекарь может обезболить его ногу, но честно тебе признаюсь, что иметь в постели израненное тело я не пожелаю и вряд ли смогу. Сейчас он в моем видении — побитый деревенский парнишка, которого чуть не обесчестили два северянина, не более того.       — Нашел, о чем беспокоиться, — пренебрежительно фыркнул Роланд. — Главное — сокрыть его раны под свадебными нарядами и убрать хромоту, иначе вельможи смогут найти очередной повод для пускания слухов про нашу семью… А ночью тебе достаточно пометить его своим запахом и семенем, это не займет много времени и не потребует каких-то эстетических притязаний с твоей стороны…       Прерывая речь альфы, с которой Глен был категорически не согласен, одна из массивных деревянных дверей залы тихо скрипнула, и из-за нее показался тонкий силуэт в нежно-розовом кимоно.       — Шерри?.. — растерянно вдернул брови Роланд и тут же нахмурился. — У нас важный разговор, не мешай.       — Я прошу прощения за вторжение, — раздался мягкий вкрадчивый голосок. — Но так случилось, что я в курсе вашей проблемы и могу предложить свою помощь.       В залу вошел невысокий омега. Он грациозно подошел к альфам и улыбнулся уголками губ:       — Здравствуй, Глен.       — Виделись уже, — отмахнулся от парня альфа. — Ты действительно можешь помочь?       — Если бы не мог, я бы не предлагал.       — Оставь свои заискивания для придворных лиходеев, — раздраженно произнес Роланд. — И не забывай, что при последней попытке исцелить одного из советников ты едва не отправил его на тот свет. Мы не можем рисковать.       — Это было недоразумение, мой господин, — также жеманно проговорил омега, заправив короткую каштановую прядь за ухо. — Вы сами прекрасно знали, что тот вельможа вызывал во мне не самые приятные чувства, и я навредил ему непроизвольно… Использовать Дар в разрез со своими чувствами мы, омеги, не способны, и нашей вины в этом нет.       — Так если он может исцелить Аниса, то почему не попробовать? — спросил Глен. — Мои ранения всегда заживали быстро после того, как к их лечению прикладывал руку Шерри.       — Лучше бы ты себя исцелил, а не того омегу. — Вдруг осуждающе проговорил Роланд, обращаясь к супругу. — Тогда бы всех этих проблем не было.       В какой-то миг Глену показалось, что огни в фонарях потускнели, а в зале похолодело. Легкая улыбка сошла с красивого аристократического лица Шерри, и он неосознанно обнял себя за локти — Глен хорошо знал этот жест, к которому омега прибегал, когда ему становилось больно. Альфа послал брату недовольный взгляд, но тот этого не заметил, продолжая холодно смотреть на супруга.       — Себя я исцелить не могу, вы прекрасно знаете, мой господин, — глухо произнес Шерри. — Но… для суженного Глена я сделаю все, что смогу.       Все же, неохотное согласие Роланда было получено, и они втроем отправились в больничное крыло замка. Омега тихонько подвинул папирусную дверь в сторону и уверенно шагнул внутрь. У постели Аниса сидел главный дворцовый лекарь, которому Глен принес парня, а рядом с ним у стены неуверенно топтались несколько учеников.       — Каково его состояние сейчас, господин врачеватель? — вежливо поинтересовался Шерри у пожилого омеги.       — Ваше Превосходительство, он должен очнуться ближе к вечеру, когда его давление придет в норму, — лекарь встал на ноги и поклонился. — Также, пользуясь случаем, я осмотрел не только его раны, но и остальное тело. Кроме поврежденной ноги, небольшой раны на голове и нескольких синяков на нем больше нет никаких серьезных увечий. А еще, я безоговорочно уверен, что парень точно невинен, и здесь казусов возникнуть не должно.       — Да, я это уже понял, — кивнул Глен.       — Не сочтите за грубость, господин, но мне кажется, у главного лекаря полно других забот помимо сидения у постели одного из пациентов, — Шерри тронул старика за плечо и мягко улыбнулся. — Я хочу попробовать исцелить его ранения, а заодно освободить вас от мороки, вы не против?       — Печься о здоровье членов правящего рода — обязанность, которой я посвятил всю свою жизнь, — посмотрев на Роланда, произнёс пожилой омега. — Если наместник Владыки не имеет возражений, то я не откажу вам.       — Не имею, — хмуро произнес альфа. — Но в случае чего, будете отвечать головой.       — Это он так шутит, господин лекарь, — видя, как побледнело лицо старика, поспешил успокоить его Шерри. — Не стоит беспокоиться, сегодня я уверен в своих силах. А теперь, не будем мешкать. Я прошу вас всех покинуть лазарет, мне нужно сосредоточиться.       Оба альфы и лекарь с учениками вышли, а Шерри, размяв пальцы, опустился на постель рядом с женихом Глена и окинул его заинтересованным взглядом.       — Анис, значит… Красивый, хотя слишком бледный… не вижу ничего особенного, и почему Глен выбрал тебя? — надменно хмыкнул омега. — Искренне надеюсь, дорогой Анис, что ты станешь хорошим супругом и не будешь заставлять меня жалеть о том, что я сделаю сейчас.       Парень никак не отреагировал на слова, продолжив неподвижно лежать, и Шерри откинул край одеяла, а затем развязал пояс на кимоно Аниса, откидывая складки одежд в сторону. Справившись со всеми узлами и пуговицами, он полностью раздел омегу и внимательно осмотрел его.       — Да уж, на такое ладное тело у любого здорового альфы среагирует нутро, но эти раны могут все попортить, — нахмурился Шерри. — Надеюсь, тебе будет не больно. А если и будет, то потерпи, я для тебя стараюсь.       Закрыв глаза, омега обратился к своему Дару и мягко коснулся ладонью перевязанной шеи Аниса. Из-под его руки полился едва заметный, светло-зеленый свет, который скользнул под бинты.       С минуту Шерри сидел, держа ладонь на ране, а после отстранил ее и, найдя в ящичке ножницы, разрезал ткани. Увидев здоровую белоснежную кожу, он не удержался от самодовольного смешка.       — Кажется, все идет как нужно. Теперь разберемся с головой и ногой, а потом залечим синяки и царапины…       С ногой пришлось возиться дольше. Рана оказалась серьезной, и Шерри мысленно поразился, как только уцелели кости. Спустя время омега почувствовал, как по лбу потекла капля пота, но он не открыл глаза и продолжил медленно водить рукой над опухшей кожей, вновь обращаясь к Дару.       — Ну же, еще немного…       Тяжело дыша, Шерри наконец позволил себе посмотреть на ногу — на коже остался только большой темный синяк. Омега хотел залечить и его, но голова внезапно закружилась, и он был вынужден опереться на постель и начать глубоко дышать. Слабость окутывала тело, заставляя руки дрожать, но Шерри сжал их в кулаки, разозлившись на себя.       — Нет! Я пообещал Роланду… так пусть он увидит, на что я способен! Тем более, осталось совсем немного!..       Омега закрыл глаза и стиснул зубы. Его ладони вновь озарились мягким светом. Парень начал мягко водить ими по всем ранам на теле, и вскоре последний синяк исчез без следа.       Шерри обессилено рухнул на подушку рядом с парнем, выравнивая срывающееся дыхание. Ноги его не держали, но омега был донельзя доволен собой — он сделал все, что смог, и Роланд не сможет найти ни единого предлога для придирок!       С минуту полежав, Шерри позвал лекаря, и тот, сопровождаемый неизменными учениками и двумя альфами, тихо зашел в комнату.       Увидев бледного потного омегу, Глен бережно приподнял его за плечи.       — Большое спасибо, ты выручил нас всех, — мужчина прижал омегу к себе и тот схватился тонкими дрожащими пальчиками за его плечо. Но смотрел Шерри лишь на Роланда, который, заметив внимание супруга, все же равнодушно сказал:       — Да… благодарим тебя.       Омега счастливо улыбнулся мужу, но тот отвел хмурый взгляд и вышел из палаты. Парень разочарованно поджал губы и уткнулся в плечо Глена, вновь испытывая жгучее чувство обиды — почему даже младший брат его супруга проявлял к нему больше трепета и заботы, чем сам муж?! Ах, если бы он только мог родить Роланду сына — тогда бы все было иначе…

«…»

      Сквозь темную пелену Анис слышал отдаленные голоса и негромкий топот ног. Он находился в полубредовом состоянии, и не мог с точностью сказать, происходило ли что-то вокруг него на самом деле, или же это были плоды его больной одурманенной фантазии. Когда где-то снизу Анис почувствовал резкую боль, он понял, что еще не покинул этот грешный мир, а поврежденная нога также горела и болезненно пульсировала. Спустя небольшой промежуток времени все утихло, и Анис почувствовал, как на кушетку кто-то тихо сел. Омега невольно испугался, когда его начали раздевать, но после он ощутил приятное тепло у шеи и испытал какое-то чувство, расслаблявшее тело и душу и незаметно убиравшее всю боль… Однако вскоре тепло переросло в жар — но, с минуту помучив Аниса, он бесследно исчез. После этого все тело Аниса вдруг охватила легкая щекотка — будто кто-то водил по коже перышком, а затем омегу вновь одели и накрыли одеялом. Больше Анис ничего не успел ощутить и вновь провалился в беспамятство, но уже не омраченное сильными болями…       Омега очнулся и первое, что он увидел — спину невысокого пожилого омеги, который копошился в медицинском шкафчике. Проанализировав факт наличия лекаря и уже знакомых стен из темного дерева, омега изумленно понял, что он опять оказался в Сапфировом дворце.       Но что он тут делает?       Омега приподнялся на кушетке и непроизвольно коснулся шеи — под подушечками пальцев оказалась маленькая царапинка, как будто от когтей кошки. Непонимающе сдвинув брови, Анис откинул одеяло и с еще большим удивлением уставился на свою ногу, которая выглядела абсолютно здоровой.       — Ваше Превосходительство, вы наконец пробудились!       «Ваше Превосходительство»?.. Лекарь, часом, не обознался?       — Простите, но вы ошибаетесь, — осторожно произнес парень. — Меня зовут Анис, и вы можете обращаться ко мне по имени…       — Как можно, вы — жених достопочтенного господина Глена, а, значит, имеете право на уважительное обращение и прочие привилегии, — удивленно пояснил лекарь и подошел к омеге, глаза которого округлились и стали похожи на блюдца.       — Подождите, но я не жених господина Глена, — с сомнением возразил Анис. — На смотринах он выбрал другого омегу, а я…       В пробуждающееся сознание постепенно проникали картины недалекого прошлого — возвращение домой после смотрин, теплая вода, скачка по берегу, потеря кимоно и заколки, встреча с северными варварами и сражение…       Анис хотел сказать, что Глен просто его спас и, очевидно, привез во дворец, чтобы парню оказали помощь, но слова застряли у него в горле, когда лекарь произнес:       — Тот омега позже был отвергнут, потому что попал во дворец обманом. А свадьба — не то действо, которое можно просто взять и отменить, и поэтому пришлось в срочном порядке искать замену.       После этих слов Анис сидел, как громом пораженный: значит, теперь он — «замена» прошлому омеге? Но почему именно он?.. Как много неясностей посетило его за последние несколько минут…       — За вами послали гонцов, — продолжил разъяснения пожилой мужчина. — Но вас не оказалось дома, а потом нам сообщили о том, что на заброшенной пристани стоит корабль северян, и достопочтенный господин Глен сразу отправился туда…       Что ж, теперь Анису хотя бы стало ясно, почему альфа оказался у пристани.       — А почему мои раны зажили столь быстро?       — О, на этот вопрос ответить будет легко…       — Твои раны вылечил я.       Услышав надменный голос, Анис обернулся к двери и увидел в проеме омегу с темными волнистыми волосами.       — Меня зовут Шерри, — представился незнакомец. — Я супруг господина Роланда, наместника Владыки.       Анис тут же вскочил на ноги и шикнул, почувствовав боль в икрах.       — Не надо мне кланяться, — верно расценил его действия омега. — Учитывая тот факт, что мы скоро породнимся, это будет неуместно. И, кажется, твоя нога все же не до конца исцелена… но больше я ничего сделать не смогу, моя возможность использовать Дар ограничена.       — Благодарю вас, — Анис все же склонил голову перед омегой, и тот коротко усмехнулся.       — Я принимаю твою благодарность. А теперь, я полагаю, ты бы хотел узнать о том, что происходит вокруг тебя? Я объясню, если ты пойдешь со мной.       Растерянный Анис кивнул, и омеги вышли в длинный коридор. Шерри уверенно свернул направо, и парень последовал за ним.       — Как тебе уже успел наболтать наш главный лекарь, на данный момент ты являешься женихом Глена. Почему ты? На этот вопрос тебе может дать ответ только сам Глен и, возможно, Роланд, но его лучше не спрашивать. Все, что я могу тебе сказать — первый омега был уличен во лжи и изгнан из дворца, и потому потребовалась незамедлительная замена, иначе бы Глену подсунули какого-нибудь хитрого сыночка здешнего советника.       — Но как же, я не могу стать супругом достопочтенного господина Глена… — осознавая масштаб катастрофы, мозг Аниса принялся отчаянно искать отходные пути.       — Ты замужем?       На секунду растерявшись, Анис все же решил не лгать и честно ответил:       — Нет.       — Тебе больше тридцати?       — Нет, мне двадцать один год…       — У тебя есть внебрачные дети?       — Нет…       — Тогда можешь.       — Но… у меня остались незавершенные дела, — произнес Анис, и в его голосе проскользнуло отчаяние. — И не хочу…       — Хочешь — не хочешь, здесь это никого не волнует, — жестко отрезал Шерри, а после, заметив побледневшее лицо Аниса, все же смягчился. — Поверь мне на слово, если начнешь противиться, ты не облегчишь свою участь. Лучше сразу смирись. Забегая вперед, скажу: убежать, спрятаться или покончить с собой тебе никто не даст. Выкинешь что-нибудь, и Совет двенадцати Старейшин будет иметь право наказать тебя.       — А вы пытались что-то сделать, верно? — спросил Анис и тут же прикусил язык, но Шерри, нахмурив тонкие брови, внезапно ответил:       — Пытался. Все, что я смог — залезть на крышу дворца и отмахиваться от кучи стражей и советников старым веслом, которое я где-то подобрал. Естественно, при попытке спрыгнуть меня поймали и заперли в маленькой душной комнате без единого окна и мебели и приставили шестерых охранников. После этого мне не давали ни воды, ни еды, пока я не поставил свою печать в церемониальном пергаменте — тебе тоже такой дадут. Согласно его тексту, ты отрекаешься от прошлой жизни и готов вступить в брак и новую семью добровольно. Да… — омега иронично усмехнулся. — Добровольно… После этого Совет двенадцати старейшин приговорил меня к десяти ударам палками, но Роланд скостил число до пяти. Когда я прочувствовал боль и унижение, то смог смириться со своим новым положением. Тебе советую сделать тоже самое, потому что Совет состоит из довольно категоричных и жестких старомодных альф, с которыми тебе только предстоит познакомиться.       — А если я попробую бежать прямо сейчас? Коридор пуст… — оглядываясь по сторонам, Анис не заметил ни одного человека. — Или ночью, когда кругом стоит темнота?..       — Совсем глупый у меня такое спрашивать? — недовольно шикнул Шерри и, сцапав омегу за рукав, потащил за собой. — Повторяю еще раз: если ты не видишь охраны, это не значит, что за тобой никто не следит. Можешь попробовать, но это бесполезно и ведет к неприятным последствиям. Больше я тебя лечить не буду.       — А куда мы идем?       — В твои предсвадебные покои. Там ты будешь жить до церемонии бракосочетания, потом переберешься в комнату Глена, и, если он будет тобой доволен, и ты не будешь мозолить ему глаза, то останешься жить там. Сейчас можешь поплакать и поломать голову над темой побега, но знай, уже завтра к тебе придут советники, а также наместник Владыки и Глен с церемониальным пергаментом.       — И все же, что будет, если я не стану подписывать этот пергамент? — взгляд Аниса упал на открытое окно, за которым виднелся красивый дикий сад, но Шерри крепче сжал его руку. — Если не станешь подписывать, из тебя начнут постепенно выдавливать согласие, как сок из травы. Пытать никто, конечно, не станет, но начнут давить на естественные потребности — запрут в душном помещении, оставят без пищи и питья на какой-то срок. Этот метод всегда работает, если у омеги все в порядке с головой. А если не в порядке — то зачем он нужен такой с дурной кровью?       — Но это значит, что отчаявшегося омегу отпускают, раз он «не нужен»?       — Нет, в наказание его лишают личной неприкосновенности и принуждают к пожизненным тяжелым работам — мытью уборных, прочистке канализаций, тасканию тяжестей… к тому же, он лишен всех прав, а это значит, его можно безнаказанно насиловать и избивать, не лишая жизни. Если он рождает на свет ребенка, его сразу отбирают. Но таких безумцев этот дворец еще не видывал, все это просто прописано в королевских законах, и я надеюсь, ты окажешься благоразумен.       Шерри закончил и, отпустив рукав Аниса, медленно пошел вперед, а омега уныло поплелся следом. Рассказ о незавидной судьбе своенравных омег поверг его в шок и отрезвил, а лихорадочные идеи сбежать все сильнее и сильнее трещали по швам, оставляя место безысходности…       Комната, выделенная омеге, выглядела куда богаче, чем общая зала, где ему довелось ночевать после смотрин. Здесь лежал большой футон, стоял письменный стол с чернильницей и стопкой чистых листов, в углу находилось пышное растение с острыми листьями, а на стене висело две картины, изображавших горы и море.       — Осваивайся, — Шерри тоже окинул комнату взглядом. — Сейчас подумай о том, как несправедлива судьба, «за что» тебе это все и поплачь в подушку. Мне в свое время помогло. Ты родился на этой земле, а это значит, ты обязан следовать установленным здесь порядкам, таков твой долг. И не забывай, что за дверьми находится четверо охранников. Хорошего дня не желаю, сейчас это неуместно. Теперь свидимся на свадебной церемонии.       Шерри вышел из комнаты, а Анис заметил несколько темных теней, мелькнувших в дверном проеме. Когда в комнате воцарилась тишина, омега растерянно огляделся и прислушался к себе — как ни странно, в голове было пусто. Совершенно. Ни плакать, ни рваться на свободу, ни тем более самоубиваться желания не было. Омега спокойно опустился на футон и просто лежал на нем до самого вечера, не думая ни о чем и находясь где-то глубоко внутри себя.       Анису казалось, что все это происходило не с ним, и он просто был сторонним наблюдателем, и никак не мог признать себя главным действующим лицом сией истории. Вот сейчас он проснется у себя дома, на старой постели, под сводом низкого потолка, выдохнет и пойдет заниматься делами… Нет, еще лучше проснуться на корабле и осознать, что все трудности позади, а впереди лишь последний шаг…       За окном постепенно стемнело, но Анис так и не проснулся. Над головой также болталось какое-то украшение с длинными лентами, у дверей периодически можно было расслышать тихие шаги — стражи все еще стояли на посту.       Нарушая абсолютную тишину, в комнату вошел слуга, чтобы зажечь фонари. Однако омега, лежавший на подушках, даже не шелохнулся, продолжая бездумным, лишенным каких-либо эмоций взглядом смотреть в потолок.       — Ваше превосходительство, вам плохо?       Встревоженный вопрос слуги остался без ответа, и юный омежка поспешил выбежать в коридор. На секунду задумавшись, он развернулся в другом направлении и побежал.       — Ваше превосходительство, ваше превосходительство!       Паренек влетел в одну из комнат отдыха, где на мягкой подушке, поджав ноги под себя, сидел Шерри и пил чай. Омега удивленно обернулся к слуге.       — Что такое, Аки?       — Его превосходительство Анис выглядит очень дурно! — всполошено воскликнул слуга. — Он лежит на футоне и смотрит в потолок, и на мой вопрос о самочувствии ничего не ответил и даже не повернулся ко мне!       — Оставь его в покое, Аки, — мягко произнес Шерри и, отставив чашку на низкий столик, поднялся на ноги. — Не надо с ним разговаривать, утром он сам придет в себя. Над ужином тоже можешь не ломать голову — я уже приказал повару приготовить что-нибудь легкое, он все равно откажется есть. К слову, если он не притронется к пище, можешь забрать ее себе.       — Но нам нельзя притрагиваться к императорской…       — Если не будешь кричать об этом на каждом углу, можно.       — Спасибо, ваше превосходительство!       Омежка поклонился и побежал обратно, а Шерри утомленно выдохнул и опустился обратно на подушку, оправив подол кимоно. Он не испытывал щемящей душу жалости к Анису — в конце концов, его не обрекли на пожизненную каторгу, не продали на поругание в южный гарем и не выгнали на улицу без гроша в кармане. Но все же именно Шерри понимал Аниса, как никто другой на свете.       — Он справится, — убежденно произнес омега, а после тихо добавил: — Или умрет. Иного не дано.