POV JESSICA BROOKS:
Когда этот парень ушёл, я начала обдумывать всё то, что только что сейчас произошло. Кто он вообще такой и кем он приходится Эрике? Что произошло между ними? Откуда он меня знает? Из моей головы никак не выходил его образ. Я действительно пыталась и усердно старалась выкинуть его оттуда, твердя себе о том, что забивать голову такими ненужными данными — не самый лучший вариант, учитывая то количество информации, которую мне было строго необходимо запомнить. Но вместо неё я запомнила лишь те короткие тёмные волосы, холодные и бесчувственные серые глаза, смотрящие на меня пронзительным взглядом, от которого даже шевельнуться было страшно, и сильные руки, блуждающие по моему телу без разрешения. Вы, наверное, подумаете, что он мне понравился и я запала на него как все остальные здешние девчонки? Если да, то вы совершенно не правы. От таких, как он, меня тошнит. Он просто очередной глупый парнишка, который возомнил, что ему всё можно. Типичный «плохой парень» в подростковых мелодрамах или книгах про любовь. Отвратительно. Меня всегда раздражали такие главные герои, и этот парень исключением не стал, ведь в так называемой «игре» именно он и является этим главным героем. В игре, где я не знала правил. Из моих мыслей меня отвлек хлопок двери. Переведя взгляд на источник шума, я увидела Эрику, которая только что пришла и удивилась, видя моё растерянное лицо. Я подбежала к ней и неосознанно обняла. Возможно, такой жест с моей стороны был не очень-то уместен, но мне просто хотелось почувствовать хоть чьи-то объятия, пусть я даже и не удосужилась получить ответные. — Эрика, где ты была и что случилось? — меня всё ещё до чертиков пугал тот охранник, забравший ей. Зачем он её увел? Что он с ней делал? Вопросов — уйма. Ответов — ноль. — Воу, полегче, — темноволосая тут же отстранилась, оглядывая меня изучающим взглядом, — Мы просто обсуждали исправительные работы, ничего более, — девушка тут же успокаивает меня, будто бы разрешая выдохнуть и подрасслабиться. — Ты чего такая напуганная? — К тебе приходил какой-то парень, — я сообщаю резко и прямо, потому что в данный момент интерес во мне уж очень сильно перевешивает чувство какого-либо такта. — Он искал тебя и ушёл минут так пять назад. Если я не ошибаюсь, номер 1726. Её и без того странный взгляд тут же изменился. Стало понятно: они были точно знакомы. — О чёрт, детка, он ничего тебе не сделал? — Эрика начала пристально рассматривать меня, что не могло не насторожить. Почему он должен был мне, по её мнению, что-то сделать? — Нет, он просто спросил, где ты, — я решила упустить то, что было между нами. Пусть девушка мне вроде бы как и понравилась, я ещё не решила, могу ли ей доверять. — Кто это? — Его имя не принято называть в наших кругах. С ним лучше не говорить, с ним лучше не спорить и к нему лучше не лезть. — она закусила губу и опустила голову вниз. — Почему? Кто это? — несмотря на всё девушкой только что сказанное, я никак не могла унять разбушевавшийся во мне интерес. — Он сказал, что вы знакомы. Откуда? — Это… — она посмотрела в сторону двери, а после очень тихо, еле слышно, сказала: — Алекс Морган. Он сидит тут уже, кажется, целую вечность, поэтому у него самый высокий статус среди заключенных. Он всегда, запомни: всегда делает, что хочет, и ему никто не может помешать. Значит, любой его поступок действительно может оказаться безнаказанным? Чёрт. Как же сильно я влипла. — А как же охранники? — я действительно наивно полагала, что охранники здесь — блюстители порядка и не потерпят каких-то глупых выходок. Видимо, я очень сильно ошибалась. — Они ему не авторитет, Джесс, — девушка сообщает мне это уж как-то слишком устало, что наводит меня на мысли, что всё-таки были какие-то попытки усмирить этого парня. И, судя по всему, они оказались провальными. — Единственный, кто может на него повлиять, так это Питерсон. — Питерсон? — я вопросительно поднимаю брови, нахмурившись. — Самый главный здесь, с которым как раз таки и спит Мелисса. Значит, Питерсон — это тот мужчина, который сегодня вёл инструктаж? Что-ж. Я потихоньку, но начинаю что-то узнавать и понимать — это не может ни радовать. — Он точно тебе ничего не сделал? — продолжала допытываться Эрика. — Да нет же, что такое? — эта ситуация начинает раздражать меня всё сильнее. — Просто он… — темноволосая замолкает, видимо, думая, стоит ли мне знать то, что мне, очевидно, не понравится. — Сейчас начался обряд посвящения и… — Обряд посвящения? Пусть я и изучала всякие тюремные словечки и понятия, но о таком я никогда ранее не слышала даже в книгах и фильмах. — Его очередная дурацкая игра. Так уж вышло, что на девушек Алекс падок. И когда к нам в тюрьму привозят новых девчонок, он выбирает одну из них и начинает ей… — Эрика сглатывает, пока я нервно жду продолжения. — Активно интересоваться. У меня уже есть некоторые догадки об отношениях Эрики и того парня. Но я не могу поверить в это… Я не буду расспрашивать её об этом, ведь, как я поняла, для неё это больная тема. — Бр-р-р… — я поморщилась, отмечая, насколько всё-таки ужасное это место, — Наверное меня пронесло, и он выбрал другую девушку, — я пока что не знаю, говорю я это потому что знаю наверняка, или потому что мне просто хочется в это верить. Лучшим вариантом будет списать его этот непонятный интерес к моей персоне на… на что? Не знаю. На что-нибудь. Думать об этом у меня сейчас не было никакого желания, что я и озвучила девушке: — Давай лучше закроем эту тему. Девушка, на удивление, тут же согласилась, кивнув. — Расскажи мне об этом месте. Я не была уверена, что хочу знать всех подробностей, однако моё нутро подсказывало мне, что лучше знать заранее, к чему, в случае чего, нужно быть готовой. — Джесси, всё не так просто как кажется, — судя по интонации темноволосой, за время своего здесь пребывания она не однократно в этом убедилась. — Если ты не трахаешься с кем-то из сотрудников или не имеешь богатых родителей, то ты тут автоматически становишься изгоем и козлом отпущения. Я молчала и удивленно слушала каждое её слово. — Если слушаться, не перечить, то всё вполне себе нормально. А вот если заключённый не поддаётся указам, его наказывают: избивают электрическими дубинками, применяют принудительное кормление, воздействие холодом, лишают сна, обливают горячей водой, подвешивают и даже подвергают сексуальному насилию. Пытки в этой тюрьме самые изощренные во всём штате, уж поверь. — девушка закусила губу и сочувственно улыбнулась мне. В моем горле был словно ком, и я не могла сказать ни слова. Насколько нужно быть жестоким, чтобы… делать подобные вещи с людьми? Это ужасно. — Я поняла. Спасибо. Хватит мне на сегодня рассказов. Который час? Она указала мне взглядом на настенные часы. — Без пятнадцати десять. Ты пропустила ужин в восемь, ведь прибыла сюда позже. Ты не голодна? — Нет, я хорошо поела до прибытия сюда, — естественно, я соврала, ведь крайне сомневаюсь, что мой положительный ответ что-то бы изменил. — Значит, ты сейчас разбери самые важные вещи и постели бельё. Через пятнадцать минут придёт охранник, и я очень советую тебе успеть справиться до этого времени. — Хорошо. Я быстро достала самые важные вещи и расстелила бельё на кровати. После этого мы с Эрикой легли на койки, накрывшись одеялами. Спустя минуты три-четыре к нам в камеру зашел охранник, но, увидев, что мы уже спим, сразу же вышел. Слава богу. — Спокойной ночи, Брукс. — тихо прошептала Эрика. Ну что-ж, с первой моей ночлёжкой здесь.***
Я проснулась от громкого надоедливого звука, который напоминал звонок в моей школе: такой же противный и раздражающий. Как только я открыла глаза, увидела, что Эрика уже была одета в тюремную форму и заправляла кровать. — Эрика? Почему ты меня не разбудила? — я приподнялась и заняла положение полусидя. — Ты забыла? У новеньких сегодня свободный день, а я опаздываю на исправительные работы. — Что за работы? — сонно интересуюсь я, принимая положение полусидя и несильно потирая заспанные глаза. Кто бы мог подумать, что в тюрьме можно спать как убитый. — Они всегда разные, — девушка взглянула на настенные часы, после чего негромко выругнулась. — Прости, не успеваю провести тебе экскурсию, время не ждёт. Я побежала, вернусь ближе к обеду. Завтрак в девять, не забудь. Эрика в спешке выбежала из камеры, оставляя меня одну. Я не собираюсь лежать на кровати весь день, поэтому нужно привести себя в порядок и пойти изучать обстановку. Я встала с кровати и пошла в так называемую ванную. Сделав все водные процедуры, я решила не надевать сегодня робу. Ведь в первый же день можно ходить в свободной одежде? Как ни странно, но один лишь вид тюремной формы вызывает у меня отвращение. Наверное, с непривычки. Именно поэтому я надела обычную кофту и джинсы, не заморачиваясь. Перед выходом из камеры я посмотрела в маленькое, местами разбитое зеркало. Я прикусила губу и, взяв с комода резинку, завязала волосы в высокий хвост. Тяжело вздохнув, я вышла из камеры. В коридорах находилось всего лишь людей пятнадцать, и, на удивление, на меня никто не обратил внимания. Я решила начать изучать обстановку с первого этажа. Как я поняла уже спустя двадцать минут скитаний и изучения различной информации на стендах, форма, в которой ходят заключенные, играет немаловажную роль: в тюрьме есть четыре отделения: A, B, C и D. Им выдается специальная роба, то есть форма. Данные отделения делятся следующим образом: новые и прибывшие заключенные носят оранжевую робу; те, кто совершил незначительные преступления — синюю; средняя тяжесть преступлений — зелёная. Ну и последнее отделение, самое опасное, которые сидят по жутким статьям — носят жёлтую форму. Сначала я не поняла, почему мне выдали жёлтую робу, когда должны были выдать оранжевую, но ответ был прописан на этом же листочке с информацией. Оказалось, что людям с жёлтой формой оранжевая не положена, мол, привыкайте сразу. Замечательно. Лучше не бывает. Теперь каждый встречный будет смотреть на меня не самым лучшим взглядом. Не то, чтобы меня это волновало, ведь когда-то мне всё равно предстояло надеть эту форму, просто я хотела успеть познакомиться с кем-то, кто бы не делал поспешные выводы по цвету моей робы. А таких, как мне кажется, здесь просто уйма. Как оказалось, этажей тут четыре. На первом расположены будки для разговоров с родственниками, комнаты для свиданий, кабинеты охраны и большая столовая. Второй этаж, левое крыло — обычные заключенные, осужденные за небольшие кражи, избиения людей и прочие мелочи, то есть люди, носящие синюю форму —класс B. Второй этаж, правое крыло — заключенные уже по более серьёзным статья, зелёная роба и класс C. Третий этаж — заключенные, за которыми требуется особый присмотр. Все они осуждены за самые серьёзные статьи: торговля наркотиками, совершенный теракт, убийство, геноцид и тому подобное. Следовательно, это и есть класс D — люди, носящие желтую форму. Четвертый этаж полностью принадлежит сотрудникам, также там расположен кабинет уже известного мне Питерсона. Вся эта информация была указана на стенде в виде небольшой карты. Вновь не в силах утолить собственный интерес, я поспрашивала у охранников, почему я живу на втором этаже, ведь получается, что это не по правилам. Мне грубо ответили, что это в связи с тем, что я новенькая и девушка, а на третьем этаже живут в основном одни парни — мало ли что они со мной сделают. Недолго думав, первым делом направилась к телефонным будкам. Там было около пяти-семи людей, которые уже разговаривали по телефонам. Как только я подошла к одному из свободных телефонов, ко мне подошёл охранник: — Имя, фамилия и статья. — потребовал он. — Джессика Брукс, статья 105-я, часть вторая, пункт «д». — Не думал, что убийцы такие скромные, — охранник усмехнулся. — Тут есть свои правила: ты можешь сделать лишь один звонок, на разговор у тебя есть до десяти минут. Я буду стоять рядом, ведь мало ли, что ты хочешь сказать и какую информацию передать. — Хорошо. Начала набирать номер, нажимая на выпуклые клавиши, а после прислонила трубку к уху и, затаив дыхание, начала слушать долгие гудки. — Алло? — в трубке послышался такой знакомый и родной голос, но в это же время такой незнакомый и совершенно чужой. — Кто это? Ещё пару дней назад я постоянно слышала этот голос на протяжении нескольких лет. Но сейчас слышу его словно в первый раз. — Это… Это Джессика, — тяжело вздохнув, произнесла я. — Что тебе нужно? — тон сразу же изменился на более серьёзный. — Не звони сюда, или я сменю номер. — Подожди! — вскрикнула я, отчего получила недовольный взгляд от охранника. — Дай мне немного времени, прошу. В трубке послышалось молчание и еле слышное дыхание. — У тебя есть пять минут, потом я кладу трубку. — Хорошо, — глупо улыбнулась, понимая, что собеседник меня не видит, — Я понимаю, что ты не веришь мне, но клянусь: меня подставили, я не виновата. Но сейчас тебя это уже не волнует, — грустно усмехаюсь, начиная осознавать суровую правду. — Неужели тебе совсем неинтересно, как я тут? Какие здесь люди? Как со мной обращаются? — Ты там только второй день, а уже ноешь, — тяжелый вздох, в котором слышится нескрываемое желание закончить разговор как можно скорее. — Разве этому я тебя учила? Что-что, а нытьё эта женщина не то что не любила, просто терпеть не могла. — Прости, мам. — Не называй меня так, — в голосе послышалось нескрываемое отвращение. — Мне противно это слышать от тебя. Нужно было сразу отказ от тебя написать, ещё восемнадцать лет назад, в роддоме. Её слова подобно удару ножом в сердце. Я попросту не ожидала услышать их от самого родного мне человека. Моё сердце вновь оказалось расколото. — Прости. Мне действительно лучше не звонить тебе. Но… — в горле образовался ком, из-за которого было трудно говорить. — Я буду очень рада, если ты придёшь навестить меня. Я сбросила вызов, даже не дождавшись ответа. А смысл? Она бы всё равно сделала то же самое. Охранник всё также стоял рядом со мной и изучал меня взглядом. От этого появилось желание поскорей уйти, что я и сделала. На часах было без пяти девять, что означало скорейшее начало завтрака. Так как я была неподалеку, то решила не торопиться и медленным шагом пошла в сторону столовой. По размерам столовая была просто огромной, а людей там находилось ещё больше. Все сидели компаниями, а я металась из стороны в сторону, не зная, какое место лучше занять, чтобы случайно не нарваться на нежеланные мне неприятности. Вдруг я почувствовала руку на своём плече и обернулась. Передо мной предстал высокий довольно симпатичный блондин с ярко-голубыми глазами. Я удивленно посмотрела на него и выгнула бровь. — Я Кристофер, а ты? — Я? — так глупо замешкалась, но он лишь усмехнулся. — Джессика… Я говорила очень тихо и всё же не осмеливалась до конца поднять голову, только смотрела на его обувь и тяжело дышала. — Ты новенькая? — Да, я приехала сюда только вчера, — я никак не могла переселить себя и поднять голову, чтобы посмотреть на него. — Садись за этот столик и подожди меня, — он указал на ближайшее рядом со мной место. — Я быстро, только не уходи. Он ушёл, оставив меня одну. Я посмотрела по сторонам, а после села за стол. Я очень боялась ослушаться его, поэтому и села тут. Нервно поправляя волосы, смотрела по сторонам, выискивая глазами блондина. Совершенно неожиданно для меня к столу подошли две девушки. — Этот столик занят, проваливай, — проговорила одна из них, бросив на меня едкий взгляд. Спорить было глупо и страшно. И, очевидно, бессмысленно. — Да, простите. Я быстро встаю изо стола и собиралась уйти, как вдруг подходит Кристофер. — Что тут происходит? — он посмотрел на девушек, затем на меня. — Какая-то очередная новенькая девица заняла наш стол. Парень бросил на неё гневный взгляд, отчего та сразу замолчала. — Её зовут Джессика. Теперь она сидит тут, с нами. Возражения? Повторять дважды ему не пришлось. — Да без проблем. Я Кэтти. — представилась одна из девушек, протягивая мне руку, которую я тут же пожала. У неё были крашеные пепельные волосы и серые глаза. На вид она показалась мне милой. — Лиз, — сказала уже вторая девушка, оскорбившая меня в самом начале разговора. У неё были растрепанные рыжие волосы и аккуратные стрелки. — Прости, что мы так с тобой, — аккуратно извиняется, занимая место слева от меня. — Дело в том, что мы не очень любим новеньких, особенно в такой форме, ведь зачастую они суки те ещё, но если Крис сказал, что ты с нами, значит, он нашёл в тебе что-то действительно хорошее. «Что-то действительно хорошее» — неужели на этом свете ещё остались люди, которые не пытаются меня с него сжить? — Ничего страшного, я всё понимаю. — я немножко улыбнулась, пытаясь показаться доброжелательной. Всё-таки, не каждый захочет принимать за свой стол нового человека, особенно, как сказала Лиз, в жёлтой робе. — Кстати, Джессика, я взял тебе еду. Надеюсь, ты любишь гречку… — Крис подвинул мне поднос с едой, тоже занимая своё место за столом. — Я не привередлива в еде, спасибо, — вновь улыбаюсь. — Лиз, пошли тоже возьмем поесть. — рыжеволосая тут же устало застонала, оглянув уже прилично накопившуюся очередь, но всё же стала из-за стола. Остаться с Кристофером наедине было не страшно, скорее просто некомфортно и непривычно. — Какая у тебя статья? — чуть осмелившись, спросила я, дабы завязать между нами хоть какой-нибудь разговор. — 158-я, часть третья, пункт «в», — увидев мой вопросительный взгляд, он посмеялся, добавляя: — Кража в крупном размере, дали полтора года, сижу уже седьмой месяц. А у тебя? И тут я задумалась. Стоит ли мне называть статью? Не хотелось бы потерять единственного человека, который здесь ко мне более-менее доброжелательно настроен. — Не хочешь — не говори. — безразлично ответил, увидев, как я замешкалась. Видимо, его какие-то догадки обо мне как о хорошем человеке ему были важнее моей статьи. Вдруг послышался громкий шум, и я резко повернула голову в сторону источника звука. Я увидела, как в столовую входят четверо парней. Среди них был тот парень, Алекс, про которого мне и рассказывала Эрика. В столовой тут же стало тихо, все замолчали. Резко отвернув голову, тут же опустила её вниз. Не знаю почему, но я жутко его боялась. — Ты его знаешь? — Крис удивленно посмотрел на меня, заметив мою странную реакцию. Он же смотрел на него обычно, без всякого страха, словно он его и не боится. — Я? Его? Нет, — быстро и уверенно проговорила, дабы не возникло никаких сомнений. — Просто стараюсь не вмешиваться ни во что и не привлекать внимание. Я услышала сзади себя шаги. Пожалуйста, лишь бы это было не то, о чём я думаю. — Брукс, пошли выйдем, — я сразу же узнала этот голос, но продолжила сидеть, не вставая с места. — Ты меня слышишь? Встала и пошла со мной. Я настолько испугалась, что не могла и встать с места. С одной стороны, почему я его боюсь, и что он мне сделает? Но после того, что мне рассказала Эрика, я стараюсь избегать его. Вдруг, он резко взял меня за запястье и, потянув в сторону, заставил меня встать. Тут-то Кристофер решил вмешаться. — Морган, ты что творишь? У девочки только второй день, оставь её в покое. — Я сам решаю, кого мне трогать и когда, не лезь, Спаркс. Мы просто поговорим. — он бросил на него ухмылку и, потащив меня за руку, вывел из столовой. Я даже не сопротивлялась, ведь знаю, что будет только хуже. И чем же я ему так не угодила? За нами наблюдала вся столовая, обеспечивая мне то самое лишнее внимание, которого я так сильно старалась избегать. Рядом стоящие охранники даже не обратили на всю эту происходящую прямо у них перед носом картину. Вот что значит авторитет, я полагаю. Темноволосый затолкал меня в какую-то подсобку, а после нагло схватил за талию и притянул к себе. Сейчас мне оставалось только молиться, лишь бы он меня не убил прямо тут.