Попытка бегства

POV Author:

Дверь позади Брукс с шумом захлопнулась, отчего девичьи плечи невольно вздрогнули и сдвинулись чуть вперёд. Заметив это, Мэдисон усмехнулась, ведь этого она и ждала с самого начала. Испуг — именно то, чего сейчас уж точно не стоило показывать этой девушке. Под замешательство блондинки, девушка, которая её сюда и привела, быстренько шмыгнула обратно в коридор, закрывая за собой дверь. Бежать не было никакого смысла. Она бы потерялась здесь как только бы вышла за эту дверь. Да и тем более, что с ней будет, когда они её догонят? Явно ничего хорошего. А они-то её точно догонят, ведь сами здесь далеко не первый месяц, и даже не первые полгода. У них было больше времени для того, чтобы изучить саму планировку тюрьму: каждую её камеру, кабинет и потайные уголки. У Джессики же этого времени было крайне мало. Пусть Мэдисон толком ещё ничего и не сказала, но один лишь её вид уже не сулил ничего хорошего. Рукава, пусть и не жёлтого, а зелёного комбинезона, были закатаны до самых локтей, открывая чужим глазам лишние сантиметры её запястий, на которых была далеко не одна татуировка. Если присмотреться, то набиты татуировки очень криво, и явно не самым стерильным способом. Даже думать не было нужно, чтобы понять, что набила Мэдисон их не в каком-нибудь тату-салоне, а здесь, в тюрьме. Она опиралась об стенку, настороженно смотря на неё и слегка прищурив глаза. — Видимо, предупреждения на тебя не действуют, — окидывает блондинку взглядом сверху вниз с нескрываемым отвращением. — Разве я тебе в прошлый раз не достаточно понятно всё объяснила? Её провели. Провели как дурочку вокруг пальца. Но самое обидное даже не это, а совершенно другое. Как она могла довериться незнакомому человеку и куда-то с ним пойти? Возможно, большую роль сыграла неожиданность и шок, но это всё равно нельзя счесть за достойное оправдание такой глупости. Джессика так старалась избежать неприятностей, что позволила загнать саму себя в ловушку, даже и не заметив этого. И если сейчас с ней что-то и случится, то в первую очередь она будет винить не Мэдисон и её шестёрок, а саму себя. Именно Брукс сейчас облажалась, и из-за этого оказалась тут. — Чего тебе нужно? — пытается говорить спокойно и сдержанно, не давая ноткам взаимного раздражения вырваться наружу. Если изначально голубоглазая действительно ходила опустив голову вниз и боясь сказать лишнее слово, потому что мало ли его бы неправильно поняли, то теперь на всё это плевать с высокой колокольни. Лишнее внимание к своей персоне, которое она так не хотела, ей организовал Алекс ещё во второй день её пребывания здесь, когда прилюдно схватил её за запястье и потащил в ту самую подсобку. Затем уже и без того не очень хорошую обстановку усугубил чуть не задушивший её Харди, пришедший в тюрьму и встретившийся с ней в одиночной камере. Но несмотря на всё это, если бы Брукс показала сейчас ей своё отвращение, как его и проявила минутой позже темноволосая, ситуация бы ухудшилась в разы. Мэдисон бы навряд ли пришла в восторг от того, что кто-то осмелился ей дерзить и точно бы не оставила это просто так. Блондинка бы вообще не хотела иметь врагов, особенно если этот враг будет никем иным, как бывшая девушка Моргана. — Поговорить, — пожимает плечами, словно у неё и в мыслях не было больше ничего другого, кроме как простого разговора. Брукс прекрасно догадывалась, о чём с ней хочет поговорить эта девушка, но сейчас было бы правильнее уточнить, чем в очередной раз сделать поспешный вывод и ляпнуть какую-то глупость, за которую потом точно придётся отвечать. — О чём? — включает невинную дурочку точно так же, как её включила и Мэдисон. — Ты знаешь, о чём, — было сложно не заметить, как она начинает раздражаться. — Точнее о ком. Джессика могла бы и дальше нести какую-то чушь, выгораживая себя всеми возможными способами, но это было бы бессмысленно, ведь темноволосая всё равно не уйдёт и не отстанет, пока не услышит того, чего хочет и ради чего собственно и привела её сюда, пусть таким и не очень честным способом. Было бы глупым ожидать, что Мэдисон просто заявится к ней в камеру со словами: «Привет, может обсудим то, почему ты сегодня утром вышла из камеры Алекса?» — Мне с самого начала не нравилось то, что ты постоянно ошиваешься рядом с ним, — начинает именно тот разговор, ради которого голубоглазая здесь и оказалась, пусть и не по своей воле. Хотелось сказать, что ошивается далеко не она, а он сам, но блондинка сдержала себя, решив, что это только добавит и без того ненужных сейчас проблем. — Я думала, что ты надоешь ему через пару дней, максимум неделю, и он вновь вернётся ко мне, — недовольно, почти обиженно скрещивает руки на груди. — Он делал так всегда, каждый божий раз, — зачем-то делится этими не особо уместными сейчас подробностями с девушкой. — Я думала, что этот раз не будет исключением… — Но он стал, — в разговор влезает какая-то незнакомая Брукс высокая девушка, стоящая слева от Мэдисон, которая тут же кидает на неё недовольный взгляд. — Извини. — понимает, что сейчас лучше не лезть и заткнуться, ожидая точных указаний. Обстановка накалялась с каждой секундой и с каждым словом об Алексе. Было видно, как Мэдисон находится на каком-то пределе, чтобы не вспыхнуть и не сделать глупость. Она пытается сдерживать саму себя, но выходит так себе. — На протяжении всего месяца я закрывала на это глаза, — прикусывает внутреннюю сторону щеки, затем печально усмехается. — Пока сегодня утром ты не вышла из его камеры. — говорит то, именно о чём и думала Джессика. Ну конечно, ведь это именно основная причина, которая и послужила тому, что она сейчас здесь находится. — Это стало моим пределом. Темноволосая отходит от своих подружек, если их и можно назвать таковыми, и подходит к Джессике. Затем, не капли не стесняясь, начинает внимательно её рассматривать, пытаясь не упустить ни одной детали. Обращает внимание даже на номер и небольшие, еле видные пятна, так и не отстиравшиеся от того самого сока, который она и пролила на блондинку. Это было не специально, но и нельзя было сказать, что Мэдисон совсем была не рада такой удачно сложившейся ситуации. Конечно, она не ожидала, что голубоглазая сразу же убежит, но и испорченного комбинезона было более, чем достаточно. По крайней мере, для их первой встречи. — Что в тебе такого особенного? — переводит взгляд на грудь. — Сисек нет, — затем спускается ниже. — И задницы тоже, — возвращается наверх, к лицу. — Да и не особо ты и симпатичная. — недовольно морщиться. — Так чем же ты его так заинтересовала?.. На самом деле, в глубине души, Брукс и сама очень сильно хотела получить ответ на этот вопрос, которым она уже задавалась ранее, и далеко не один раз. Вокруг Моргана ежедневно крутятся множество девушек, которые симпатичнее, и фигуру имеют получше. Но он даже и не смотрит в их сторону, постоянно думая о той невысокой блондинке, которая плотно засела в его голове на очень-очень долго. — У нас с ним ничего нет, — оправдывается, словно младшеклассница перед мамой, за полученную двойку в школе. — Я уверенна, в скором времени он вновь вернётся к тебе, как это и было всегда. — пытается убедить её в том, что она лишь временное увлечение. — Может у тебя-то ничего и нет, — усмехается, видя непонимающее выражение лица блондинки. — Но никак не у него. — недовольно качает головой. — То, как он смотрит на тебя, — замолкает, обдумывая дальнейшие слова. — Он не смотрел так ни на кого. — в голосе слышится еле заметная нотка печали. — Никогда. Он смотрел на неё как на ничтожество, как на мешающийся мусор под ногами, но эта девушка сейчас говорит совершенно обратное. Если это — хороший взгляд, то как он смотрит на остальных? Испепеляюще? Уничтожающе? Или даже вызывающе? В следующий раз голубоглазая обязательно обратит на это внимание. Но только для того чтобы убедиться в том, что слова темноволосой — бред, да и только. — Я, — нотка печали тут же пропала. На смену ей пришла высокомерная усмешка. — Хочу, — теперь в голосе слышалась нескрываемая злость. — Чтобы ты, — вновь смотрит на неё так, будто она ей даже в соперницы не годится. — Отстала, — диктует свои требования. — От него. — удовлетворено вскидывает брови вверх, не ожидая никакого сопротивления. Если Джессика сейчас сделает вид, что послушала эту темноволосую бестию и скажет что-то в роде «я поняла тебя», то потом это аукнется в два раза больше. Как бы блондинка это не хотела, «отстать» от Моргана она просто не могла. Он её единственный шанс, единственный счастливый билетик и единственный спасательный круг во всём океане, где круг это рука помощи, а океан — тюрьма. Голубоглазая не откажется от такого круга только потому, что он нужен кому-то ещё. И нужен не для того, чтобы спастись, а просто для того, чтобы поплавать. Но вот сама Брукс плавать не умела, а та, кто его пыталась сейчас отнять, в океане уже долгое время, за которое плавать она точно научилась. И Джессика сейчас сделает всё, чтобы не потонуть и не пойти ко дну. — Нет, — отрицательно качает головой, чем выводит девушку из себя. — Я не стану этого делать. Мэдисон ждала извинений, слов и слезливых обещаний о том, что Брукс ближе, чем на десять метров к нему больше не подойдёт, но никак не это. Ей нахамили, её унизили при её же шестерках. И оставлять это так она точно не намерена. — А ведь изначально я даже и не хотела тебя трогать, — наклоняет голову вбок и вновь усмехается — Но ты сама меня заставила, — кивает куда-то в сторону, какой-то из девушек. — Я преподам тебе урок, Брукс. Урок, который ты запомнишь ещё на очень-очень долго. Джессика не успела и глазом моргнуть, как по обе стороны к ней подошли по две девушки и крепко схватив за запястья, дернули вниз, опустив на колени. Они не выглядели особо сильными, но их хватка была просто железная. Отцепить от себя их руки не получилось бы даже если блондинка приложила к этому всё свои усилия. Она одна против четверых, не считая Мэдисон. Просто без шансов. Пусть Джессика уже примерно понимала, что сейчас будет, это ни капли не успокаивало и не уменьшало неожиданно подступившего волнения. — Думаю, это заставит тебя передумать. Первый удар. Тело напрягается и вздрагивает от нанесённого удара ногой в область рёбер, где только относительно недавно сошла огромная, ставшая в конечном итоге фиолетовой, гематома. Удары были не такими сильными, чтобы сломать ей ребро, ведь лишние проблемы были не кому не нужны, но достаточно сильные для того, чтобы блондинка ещё пару дней точно валялась на койке, не имея возможности даже приподняться на локти. Это было крайне больно, но помимо этой боли в её жизни было предостаточно и других. Предательство любимого человека, родителей, осуждение абсолютно каждого знакомого незнакомого человека и клеймо виновной в убийстве на всю оставшуюся жизнь никогда не сравнятся с простым ударом, каким бы сильным он не был. — Ну? Как тебе такое? — насмехается над блондинкой, которая судорожно вдыхает воздух, пытаясь успокоиться и сосредоточиться, чтобы не провоцировать их ещё сильнее. — Или Алекс бьёт тебя поприятнее? Второй удар. Он приходится по тому же самому месту, что и предыдущий, сделанный буквально секунд пять так назад. Руки пытаются вырваться и освободиться из цепких лап девушек, которые отпускать её явно не намерены. Какого им вообще исполнять такую грязную работёнку? Чем они вообще думают, когда в очередной раз соглашаются на подобное? И что им обещают взамен? Видимо, что-то действительно стоящее, раз ни одна из них даже не дернулась, когда блондинка в очередной раз истошно закричала. Её крик был наполнен такой болью и отчаянием, что только самой эгоистичной и бессердечной мрази не станет жалко кричащую девушку. — Если он тебя и бил, — отвечает на провокацию, понимая, что терять ей больше нечего. — То это не значит, что он бьёт и меня. — Убогая ты сука, Брукс, — злобно скалится на девчонку, давая понять, что та попала в самую точку. В самое больное место. — Надеюсь, что ты скоро сдохнешь. Джессику не интересовало то, почему она к ней так относится, учитывая то, что блондинка ей ничего и не сделала, не считая Алекса, которого, как думает темноволосая, она увела. Джессике было интересно только одно: сколько всё это будет продолжаться? До какого момента? Пока голубоглазая не начнёт плакать, не потеряет сознание, или пока им просто не надоест? Если рассматривать самый последний вариант, то это всё может затянуться на долгие, медленно тянущиеся часы. Из мыслей выводит третий удар. Он поступил не туда, куда предыдущие, а чуть ниже, что хоть чуть облегчило и без того невыносимую боль. Брукс никогда не была в таком положении и в такой ситуации, и, следовательно, что делать она тоже не знала. Джессика кричит. Кричит, срывая голос и молясь, чтобы её кто-то нашёл и это всё закончилось. Но при этом всём она не плачет, несмотря на дикую боль, отдающуюся сразу во всем теле. Даже слезинки не проронила, не давая лишний повод насмехаться над собой. Она уже позволила это сделать однажды, когда темноволосая пролила на блондинку этот дурацкий поднос, этим самым опозорив её далеко не перед одним десятком заключённых. Джессика пообещала самой себе, что это был первый и последний раз, когда ей удалось её задеть, и другого такого больше не будет. — Неужели ты действительно думаешь, что изобьёшь меня и он сразу прибежит к тебе, потому что испугается каких-то жалких синяков и гематом? — голубоглазая усмехается, понимая, что такого точно не будет. Он как и в прошлый раз потащит её в медпункт, невзирая на всё отказы и сопротивления. — Знаешь, — Мэдисон останавливает свою же ногу в паре сантиметров от живота девушки. — А ты права, — затем и вовсе приставляет её к первой. — Синяки и гематомы это ни о чём. Всего лишь детская забава и дурачество, совсем как-то несерьёзно. Брукс даже и не догадывается, что только что подала своей сопернице замечательную идею. Естественно, замечательная она только только для темноволосой, но никак не для блондинки. Можно считать, Джессика сама только что ухудшила своё положение, сказав то, что уже сказала. И забрать свои слова обратно никак не получится. Мэдисон вновь кивает какой-то девушке, которая отпускает запястье голубоглазой и отходит куда-то в сторону. Затем перед лицом Брукс показалось что-то блестящее, как гладь воды от лучей солнца, довольно длинное и, возможно, режущее и очень острое. Она сразу же попыталась отстраниться от данного предмета, но её лишь толкнули в спину, приближая к нему ещё ближе прежнего. — Ну что ж, — Мэдисон усмехается, видя растерянное и напуганное лицо блондинки. — Пора играть по-взрослому. Джессика имела в виду совершенно другое, но, видимо, девушка поняла её не так, а в точности по-другому. Так, как захотелось ей. Темноволосая знала, что совершает ошибку, которая ей потом очень сильно аукнется, но злость настолько затуманила ей рассудок, что и на это было плевать. — Посмотрим, будешь ли ты нравиться ему такой. Резкое движение рукой, и клинок рассек воздух с такой скоростью, что уследить за ним было практически невозможно. Прошла какая-то секунда, но верхние слои кожи на щеке уже разошлись, а из самой раны потекла тонкая струйка крови. Порез был глубокий — очень, очень глубокий. В момент того, когда холодная сталь разрезала нежную кожу, боль голубоглазая не почувствовала. Возможно, потому что всё произошло очень быстро и неожиданно. Возможно, потому, что Брукс не могла поверить в то, что Мэдисон действительно на такое способна. Но тем не менее, боль появилась. Появилась ровно тогда, когда капли крови стекали вниз, пачкая яркий комбинезон. — Шрам останется, — словно читая мысли Брукс, отвечает темноволосая. — Останется на очень-очень долго. Мэдисон сделала это специально. Специально оставила его именно на таком видном месте, которое не скроешь ни от себя самой, ни от посторонних взглядов. Она знала, что каждый раз, когда блондинка будет смотреть на собственное отражение в зеркале, то будет вспоминать её. — Остановись, хватит с неё, — встревает какая-то девушка, которая понимает, что Мэдисон зашла уже слишком далеко. — Алекс же тебя убьёт! — Даже если и так, то что с того? — отвлекается от всё также стоящей на коленях Джессики и вопросительно приподнимает бровь. — Зато к ней, — вновь кидает на блондинку неприятный взгляд. — Потеряет весь интерес. То, что она делала это ради какого-то мужчины, было просто унизительно и отвратительно. Когда Морган узнает, что она сделала, то сразу же потеряет к ней какой-либо интерес, и в глубине души она это прекрасно знала. Но не могла позволить, чтобы он таскался и бегал за какой-то убогой девчонкой, которая пробыла здесь всего лишь месяц. — Он не бросит её из-за шрамов, сколько бы их не было, — та самая девчонка отрицательно мотает головой, пытаясь убедить темноволосую в своих словах. — Они не испортят всей её красоты, как бы ты её не старалась. То, что её шестерка смела так дерзить, было просто верхом наглости. Но, как ни странно, она действительно была права. Морган точно не тот человек, которого испугает парочка шрамов. Нужно было думать по-другому. — Да? — поднимает бровь ещё сильнее прежнего. — И что же в ней красивого? Девушка замялась, понимая, что ляпнула глупость. Но не ответить сейчас на её вопрос было бы в разы хуже, чем она начала извиняться и говорить, что в Брукс нет ничего красивого, в отличии от Мэдисон. — Ну… — судорожно пытается что-то придумать. — Волосы. — говорит первое, пришедшее на ум. Волосы у Джессики такие, что и позавидовать не стыдно. Объёмные, густые, без секущихся кончиков и до самой талии. Это если ещё не учитывать тот факт, что она за ними не особо то и следит. Не использует никак масок, кондиционеров или бальзамов. Другие же девушки просто скупали все самые дорогие средства, чтобы их волосы были хотя-бы чуть-чуть похожи на её. Но сама голубоглазая никогда ими не хвалилась и в лишний раз даже предпочитала собрать их в высокий тугой хвост, дабы не светить ими на учёбе, на улице или в магазине. — Значит, тебе нравятся её волосы? — усмехается, явно довольная ответом. — Ну… — видит, что девушка не злится и явно не собирается на неё кричать. — Да. Мэдисон садится на корточки, тем самым опускаясь до уровня Брукс. Берёт её опустившийся вниз подбородок, наблюдавший за тем, как пачкается роба, и резко приподнимает вверх, словно намекая о том, что в её же интересах сейчас уделить ей внимание. — Когда вы трахаетесь, — наклоняет голову вбок, наблюдая за эмоциями блондинки. — Он тянет тебя за волосы? — затем задаёт очень странный тебя вопрос. — Может, наматывает их на собственный кулак, когда он сзади? — продолжает смущать её подобным вопросами. — Ну же, скажи мне! — кричит, требуя ответа. — Он гладит их, говорит, какие они у тебя длинные и красивые?! — взрывается. Джессика просто не понимает, что она хочет от неё услышать. Что стоит сейчас ей вообще ответить? Что у неё не то что с Алексом, а вообще секса не было? Не поверит. Тогда, может, что он делает всё сказанное и ему это нравится? Разозлится ещё сильнее. Кажется, что правильного ответа вообще нет. — Не хочешь отвечать — не отвечай, — видя замешательство голубоглазой, тут же усмехается. — В любом случае, больше он так делать не будет. Пусть Мэдисон и не сказала напрямую, что она имеет в виду и что сейчас сделать, Брукс сразу же это поняла. Джессика могла вытерпеть почти всё, закрыть глаза на многие, но никак не на это. Это был просто предел. — Умоляю, — из глаз хлынули так долго сдерживаемые слёзы. — Не надо, — рана начала неприятно щипать, из-за попадание в неё соленой жидкости. — Пожалуйста, Мэдисон, прекрати, не нужно этого делать… — вновь взвыла, увидев, как металлический предмет приближается к её волосам. — Ты отстанешь от него? — останавливается, ожидая от девушки ответа. — Да, — всхлипывает, пытаясь отговорить её. — Отстану. — повторяет по сути то же самое, дабы убедить её в своих собственных словах ещё сильнее. — Не люблю лжецов. Волосы были завязаны в высокий хвост, так, что отрезать их было в разы удобнее и быстрее, нежели они бы были распущенные и раскиданы по плечам. Брукс рыдала взахлёб и навзрыд, не в силах остановиться. Она уже захлёбываясь в собственных слезах, задыхалась от унижения и безысходности, и что-то неразборчиво, из-за сбитого дыхания, шептала. Но никто в конечном итоге и не расслышал. Или попросту не хотел слышать. Она была сломлена. Морально убита, растоптана и уничтожена. У Мэдисон получилось сделать именно то, чего она с самого начала-то и хотела. Только вот совершенно другим путём. Но кому, если не ей, было плевать на все эти пути и последствия? Она достигла своей цели — и для неё это самое главное. — А это для профилактики. Джессика не успела ни отойти, ни понять чего-либо, ни даже успокоится, как получила очередной удар в область живота. Он был гораздо сильнее всех предыдущих. Даже если взять их всех вместе, то даже примерно не получится то, каким был этот. От боли тело словно распалось на отдельные части, и каждая из них невыносимо болела и ныла. Это было очень подло, низко и гадко с её стороны. Жестокость этой девушки уже и так перешла все границы, но останавливаться она не собиралась. Один удар следует вслед за другим, не давая голубоглазой даже пары секунд на банальную отдышку и переведения дыхания. Всё происходило слишком быстро и необдуманно. Мэдисон была зла, да, но это всё равно не могло оправдать её ужасных, только что совершенных поступков. — Мэдисон! — видя, что блондинка начала задыхаться и кашлять собственной кровью, одна из девушек отпускает запястье девушки и подходит к темноволосой. — Прекрати! Достаточно! — пытается успокоить её, но это не действует, и она лишь молча продолжает наносить удары. — Ты же убьёшь её, боже! — Она права, остановись, — вторая девушка тоже отпускает Брукс, понимая, что та больше и сопротивляться то не в состоянии. — Ты прекрасно знаешь, что с тобой будет, если ты случайно её убьёшь, — даже эти слова не особо помогают. — Алекс бы этого не одобрил. Имя парня резко остановило весь этот процесс. Она нанесла последний удар и подошла к той самой девушке, которая сказала эти слова. — Заткни свою пасть! — произносит чётко, серьёзно и злобно, давая понять, что сейчас она далеко не шутит. — Думаешь, я сама этого не знаю?! — заводится ещё в разы сильнее прежнего. — Какого бы было тебе, если бы какая-то убогая сука заняла твоё место, за которое ты боролась, пахала, не раз переступала через саму себя и свои принципы?! — в очередной раз срывается и кричит. — Я бы разозлилась, — входит в её положение и отвечает предельно честно. — Но убивать бы её точно не стала! — высказывает своё мнение. — Я не думала, что ты так далеко зайдёшь! — выгораживает саму себя. — Это уже слишком, Мэдисон, даже для тебя. Пусть эта девушка и была очень жесткой, такое действительно было через-чур. Если бы они не остановили её, то она бы просто убила блондинку в приступе и порыве гнева. — Я бы её не убила! — возражает, хотя в глубине души понимает, что это отнюдь не так. Если бы она продолжила избивать её ещё какие несчастные две минуты, то в живых Брукс точно уже бы не было. — Я просто преподала ей урок! — Посмотри, что ты сделала с ней! — девушка кивает в сторону Джессики. — Она же даже на ногах стоять не может! Мэдисон перевела взгляд куда-то в сторону. Голубоглазая упала из-за нехватки сил на холодный кафель, держась руками за собственный живот. Видимо, боялась, что темноволосая продолжит её туда избивать, и таким образом хотела хоть как-то уменьшить силу поступающих ударов. Лучше было бы отбить руки до синяков, чем органы внутри просто бы перемешалось, превращаясь в кашу. Щека была настолько сильно вскрыта, что без швов точно не обойтись. Да и кровотечение было довольно не слабое, роба пачкалась кровью буквально на глазах, с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Где-то в метре от девушки лежали её собственные волосы, один лишь вид которых заставил блондинку начать рыдать по-новой, периодически откашливаясь кровью. Её некогда длинные локоны до самой талии стали чуть выше плеч, что было чертовски непривычно и странно. Родители всегда твердили ей то, что её волосы — это гордость, которые отстричь хотя бы на пять сантиметров просто грех. В принципе, ей и самой очень сильно они нравились, так что за много-много лет у неё даже и мысли не было, чтобы вот так вот коротко их обстричь. Теперь смотреться в зеркало не хотелось от слова совсем. — Значит, и трахаться с Морганом она тоже не сможет, — видит в словах шестёрки только то, что хочет видеть. — Ни стоя, ни сидя и даже не лёжа, — перечисляет некоторые позиции. — А как сможет, так я повторю. Повторить такое у неё навряд ли бы получилось. Для Брукс это действительно стало очень хорошим уроком, который она запомнит на всю свою оставшуюся жизнь, до самой смерти. Верить незнакомцам опасно, чтобы они не говорили. Жаль, что голубоглазая не поняла это чуть раньше. Тогда, возможно бы, она сейчас здесь не лежала и не корчилась от невыносимой боли. — Господи, пошли уже, прошу тебя, — дёргает Мэдисон за руку, пытаясь увести её из душевой. — Ужин давно начался, её уже наверное спохватились, нужно сваливать. Кажется, что эти девушки, не тронувшие Джессику и пальцем, волновались за последствия в разы больше, чем сама девушка, избившая её до такого состояния. — А есть ли у тебя, Брукс, люди, которые бы спохватились за твоё отсутствие? Темноволосая усмехается, но всё-таки прислушивается к совету и выходит из душевой, оставляя блондинку в почти бессознательном состоянии наедине с самой собой и своими мыслями.