Двое влюбленных идиотов.

Инк лишь икнул, и резко отстранившись, наклонился обратно, но не удержался и упал со стула на кафельный пол, больно ударившись черепом. Дрим увидев это, сначала дернулся, захотев помочь ему подняться, но после заметил, что не может это сделать из-за аппаратов, что были подключены к его костям. Поэтому скелет охнув, решил хотя бы попытать надежду, на то, что друг не умер, ударившись виском или свихнув шею: — Инк, как ты там? — немного дрожащим голосом спросил хранитель — Я.в порядке.  — хрипло ответил ему Инк, слабо поднимая руку и сжав ее в кулак, вытянув большой вверх, показывая жест «одобрения» или же в его случае того, что с ним всё в порядке. На самом деле, на кафельном полу было довольно удобно лежать, хоть и казалось, что плитки, когда ты падаешь хотят лишь твоей смерти, спустя пару секунд ты привыкаешь. И прохлада кажется уже не такой обжигающей, а даже приятной, дающую свежесть всем частям твоего бренного скелета. Обычно, когда ты уже свыкаешься с этим, то с полом не так уж и легко расстаться, а на ум всегда приходят философские и не очень мысли, заставляя надолго проваливаться в раздумья. Вот и Инку уже вставать не хотелось, но ради приличия и Дрима, он все решился. Сначала он попытался схватиться за ножки хлипкой тумбочки которая стояла рядом с койкой, только вот сразу спохватился, вспомнив о вазе с цветами, стоявшей на ней. Вторая попытка заключалась в том, чтобы взяться за ножки стула, но и она не увенчалась успехом. Стул, как самый настоящий предатель Родины, решил отомстить Инку за то, что он недавно покачивался на нем, и со всей своей силы упал на несчастного скелета, зарядив ему по глазнице и лобовой части черепа. Художник зажмурился, сдерживая слезы. Может он и мужеподобный скелет, хотя на самом деле пола, как такого у него нет, но когда гребаный стул с железными ножками бьет прямо по твоему лицу, то это как-то не очень. Отодвинув от себя этого предателя, художник привстал на локте, а после постепенно поднялся, хотя ему было очень неприятно:у него темнело в глазницах. Дрим на это смотрел с легкой улыбкой, конечно нехорошо, когда тебе нравятся чьи-то страдания, но Боже, как же он смешно ударился об этот стул. Видно, все еще не может контролировать свои действия из-за смущения. Лучник на самом деле проснулся еще на поцелуе в лобик и сильно покраснел, когда понял, кто это сделал. Ощутив дыхание на губах, скелет понял, что боится двигаться, только вот в конце концов, поцелуй он так и не получил, поэтому решил «проснуться». Интересно, что чувствовал Инк? Неужели он действительно может что-либо испытывать к Дриму? Ему просто не верится. К сожалению, хранитель не мог это проверить, любовь — нейтральное чувство и оба брата не могли ощутить его у других монстров. Дрим, умиляясь смотрел на Инка: он потирал рукой свой лоб, тихо похныкивая. Бедняга, кажется ему действительно очень больно. Скелет не сдержался и дотянувшись до руки художника, потянул его на себя. Художник удивился, но поддался и оказался почти вплотную к другу, тут же покраснев. *Боньк* Именно этот звук был, когда Инк поцеловал еще спящего Дрима в лоб, и сейчас он повторился, только поцеловал не Чернильный. Лучник мягко поцеловал того в лоб, и на удивление, болеть он и правда стал меньше. Их руки все еще были вместе, поэтому скелет чуть сжал ладонь друга, сильно смущаясь. — Л-ладно, — Инк отстранился, отпустив его руку. Дрим смотрел на него с нежностью и любовью в глазницах, чем вгонял в краску художника еще больше. — Я пойду, скажу ученому что ты проснулся. — Хорошо.

***

Вернулись в штаб они лишь к утру. Ученого, что заснул на столе в своих бумажках, разбудили и как только он хотел возмутиться, то тут же рассказали радостную весть. Скелет сразу смягчился, только вот все равно замучил Дрима с анализами и проверками. На самом деле Саенс был категорически против того, чтобы отпустить лучника домой уже этой ночью. Только проснулся, а уже скачет в бой. Но отпустить пришлось, потому что чувствовал он себя каким-то чудовищем, когда два взрослых и самостоятельных скелета дули губы и делали «щенячьи глазки». Единственным условием ученого было — покой пациента. Взяв с Дрима клятву о том, что он не посмеет идти куда-то драться и по крайней мере неделю из комнаты своей никуда не выйдет, скелет с тяжелым вздохом отпустил их. По пути скелеты зашли на кухню, в окне было видно небо, и сегодня оно было довольно-таки чёрным, и лишь серенькие тучки разбавляли эту картину. Дриму очень хотелось кофе, но Инк, сказав, что сдаст его назад ученому, потащил того в комнату. Ближе к шести утра Инку кое-как удалось уложить лучника в кровать, пообещав тому, что он не уйдет, пока Дрим не заснет. Чернильный спокойно лежал, расслабляясь и отдыхая, За последнее время ему стало заметно легче общаться с Дримом. Лучник мягко сжимал его руку и вдруг вздрогнул, услышав как Инк засопел. Заснул все-таки, и даже быстрее самого хранителя. Боньк. Дрим после легкого поцелуя в лобик, нежно обнял свою любовь, стараясь не разбудить. — Это не первое, и не последнее утро, что я тебе подарю, — прошептал Дрим еле двигая «губами»

***

Скелет очень медленно шагал по холодной снегу Подземелья, было видно, что каждый шаг давался ему с необычайным трудом. Он волочил ноги, не видя перед собой дороги: глазницы застилала черная пелена. С них капали слезы, перемешанные с темной жидкостью, оставляя на снегу под скелетом расплывчатые чёрные пятнышки. Он буквально почувствовал перед собой другого скелета и, пройдя еще пару шагов, упал на него, цепляясь за плечи друга и утыкаясь лицом в его шею, размазывая по куртке «тушь». Скелет, на которого улёгся наш знакомый, не сопротивлялся, он неспешно положил руки на его спину, мягко прижимая к себе и нежно поглаживая, будто утешая.Наш друг не выдержав, сначала пару раз всхлипнул, похныкивая, а после не сдерживая себя разрыдался, сжимая куртку друга. Парень продолжал обнимать его, даже не морщась от того, что приятель почти что кричал на него, сейчас это было совсем не важно. Посреди пустого «Сноудина», наполненного уже больше не снегом, а пылью, расходилось сильное эхо от криков и рыданий скелета. Сколько прошло времени никто не знал, но скелеты не стояли, а сидели на снегу.  Парень уже сорвал голос и лишь вздрагивал, тихо всхлипывая и шептал:«Я не хотел», повторяя эту фразу миллионы раз, он будто успокаивал себя и свою совесть, но на самом деле лишь оправдывался перед другом, которому пообещал попытаться больше никого не убивать. Но вновь сорвался, и ведь все из-за гребаного Кошмара! Это он его сподвиг, своим ужасным мастерством манипулирования! ...Но Киллер сделал это своими руками и винить мог здесь только себя. — Прости, я пытался сохранять свое адекватное состояние, но Чара взяла верх.- выдохнул скелет, пытаясь успокоиться, он спокойно лежал на плече друга, перестав сжимать его куртку, лишь обнимая его. Тот, услышав это ненадолго застыл, но что-то обдумав, продолжил гладить парня по спине, тепло обнимая. — Все хорошо приятель, то, что ты сейчас передо мной извиняешься, означает, что ты полностью осознаешь свой поступок, и это уже ступень выше. Не беспокойся, со временем у тебя получится взять полный контроль над своим разумом, и все будет хорошо. Ты совершил плохой поступок, но ты раскаиваешься, а значит я тебя прощаю. — Ты такой добрый… Я тебя не заслуживаю — Не говори так, ты это делаешь лишь по приказу Найтмера. Кроссу удалось сбежать, так ведь? — Ага, мне Хоррор все рассказал. — И что думаешь делать после вашего распада? — Я…я хотел бы остаться с тобой, — Киллер густо покраснел, но это не было видно из-за того, что он не показывал лица, утыкаясь в куртку. — Ох, Киллер, мне очень приятно такое слышать, — Боньк. — Я буду только рад, когда ты будешь со мной. Скелет поцеловал убийцу в висок, слегка смущаясь и покрываясь радужным румянцем.

***

Проснувшись на следующий день, Дрим поспешил в комнату к Кроссу. Скелету повезло, ведь Монохром не спал. Лучник пошарил по карманам, а после вытащил оттуда маленькую бутылочку с плескавшимся блестящим золотым позитивом. Он положил ее на ладонь, протягивая скелету: — У меня есть для тебя задание.