***
Спустя полтора часа, я нервная и взбаламученная направилась домой. Ребят я так и не увидела, Яна соответственно тоже. Но это и к лучшему. Я бы просто не могла нормально отвечать на вопросы и разговаривать с ним, ибо я ещё не отошла от олимпиады, а весь поток нервов, что забылся при выполнении теперь нахлынул и окунул с головой. Я ощущала себя настолько вымученной, что даже выжатый лимон казался бы свежим на фоне меня. — Что там Леночка, как написала? — Мама лучезарно улыбнулась, помешивая что-то в кастрюльке. — Не знаю, я даже ответов своих не помню, но если не последнее место займу, то уже хорошо, — и так всегда. Мой мозг просто блокирует воспоминания про все тесты и олимпиаду в том числе. Честно говоря, сейчас я вообще не уверена, что заняла высокое место в рейтинге. Не знаю, интуиция ли это, предчувствие или моя неуверенность в себе разыгралась, но тем не менее, я думаю, что первого места мне не видать. — Мамочка, а как ты думаешь, какое место я займу? — Первое конечно. — Ну это же смешно. Я серьезно, — да, Мама у меня точно оптимист. — Я на полном серьезе, ты умная, это во-первых. А во-вторых, так пахать как ты, солнышко, никто не пахал, потому я уверена, что ты возьмёшь заслуженное место на пьедестале. — Хотелось бы верить. Я бы хотела спросить ещё отца, да и вообще поделится, как оно всё прошло, но для него, хоть слово про биологию и что-то в этом роде, действует как красная тряпка на быка. И это очень обидно. Ведь, даже если я чудом займу первое, то сомневаюсь, что папа порадуется, а мне хоть иногда хотелось бы от него похвалу… Но не будем про грустное… И кстати, а где он? — А где папа? Сегодня ж суббота. — Срочно пошёл на работу, что-то там с бумагами решать. Он скоро уже должен вернуться. — Ясно, — я лишь кивнула маме, говоря вымученным голосом, что сопровождалось ещё актом кислородного голодания. Что-то меня конкретно в сон клонит. Прилечь, может, на часок? — Мам, можно я пойду посплю? — Конечно, солнышко. Сейчас же выходные, зачем спрашиваешь, — мама по-доброму улыбнулась, и я направилась в свою комнату на боковую. Но видимо, в Царство Морфея попасть мне было не суждено. Телефон начал разрываться, как только я начала дремать. Но почему-то, сердце надеется, что это Ян… Глупенькое… Входящий звонок: Варежка Детское прозвище очень давно привязалось к Варе, и даже в телефоне она записана так. Но, что и требовалось доказать: звонил не Ян. А я вспомнила, что обещала подруге позвонить, когда освобожусь. — Привет, Лен, ну что там? Я могу говорить, что подруга самого большого ботаника на районе? — я беззлобно закатила глаза, и ничего, что Варя этого не увидит. — Если ты про мой вес, то это немного обидно, — смеюсь я. — Ой всё, к словам она придирается. От лучше говори, как там олимпиада? — Если займу не последнее, то можно поздравить, — я хихикнула. Мне кажется, я говорю так из года в год… — Первое, Лена, ты должна получить только первое, — ну-у… — И пойдёшь ли ты гулять? — Надеюсь, Варя не очень обидится, что я выберу сон, а не её. — Варь, ты извини, но я очень устала. Я сейчас иду спать. Давай завтра или ближе к вечеру… — мне всегда очень неловко отказывать, ощущаю себя виноватой… Но я не хочу себя пересиливать. Все-таки выходные на то и выходные, что бы отдыхать, а как, это уже иной вопрос. — Ну ладно. Позвонишь, — да… в голосе слышится разочарование. Прости, подруга, но это была очень тяжёлая неделя. Я все ещё не могу отойти от Яна, его сегодняшней фразы, вообще от него. — Ага, пока, — Варя разъединилась, а я все-таки попробовала уснуть.***
Всю следующую неделю я была словно помешанная. Каждый день проверяла сайт: нет ли результатов. И плевать, что Ян сказал, что раньше субботы не будет известно. И вот в этот заветный день недели я чуть ли не каждые пять минут обновляла страницу сайта. — Ленка, успокойся, сестрица. Ты так кнопку на мышке сломаешь, — Петя смеялся надо мной, явно не понимая такой шумихи возле этого. Но и я не собиралась объяснять. Для меня это важно, и точка. — Я уже представляю, что будет когда она результаты экзаменов ждать будет. Боюсь, синяк себе на указательном пальце набьёт, сколько клацать. — Очень, смешно, Лера! Вы бы лучше чайку сделали. — И лучше с мятой и ромашкой, бабушка говорит это успокаивает, — чуть было не кидаю в брата ножницами, правда, вовремя останавливаю себя, но при этом уже сама смеюсь. — Я уже поняла, что это глупо. Но я ничего не могу с этим сделать, — пожимаю плечами, но при этом не забываю клацать по кнопке мышки. — Я же говорю, ромашка и мята. Ты как ботан должна знать это! — ну, всё, Пётр, ты нарвался! Вскакиваю с места, чтобы захватить с кровати самую большую подушку, но брат этого и ожидал. Подушкой по лицу получаю я. — Ты всё равно ответишь мне за ботаника! Когда-нибудь… — Надеюсь, доживу до этого! — Петя лучезарно улыбается и, отсалютовав, идёт отвечать на телефонный звонок. — Лен, я пойду все-таки чай сделаю. — Угу, спасибо — кидаю я Валерии через плечо. В который раз обновляю страницу, и вот он заветный свет в конце туннеля… 11 классы Сердце начинает бешено стучать в груди. Ну, что… 1 место: Олег Щукин. 54 балла. 2 место: Елена Макарченко. 53,5 балла. Не может такого быть. Стараюсь глубоко дышать, чтобы осознать. Я вторая… Всё было впустую. Часы учения, проделывание сотен тестов, нервов и просто времени. Даже его жаль. Потому что с этого ничего не вышло. Абсолютно. Да, для школы это хорошо. Да, я все равно получу грамоту и денежную премию. И это будет хорошим результатом, но для других. Однако не для меня. Ведь планку, что я себе поставила, не смогла преодолеть. Разбивать чужие ожидания — это одно, но вот не оправдывать свои — в сотню раз неприятнее и унизительнее. Речь сейчас даже не про олимпиаду. А про то, что я не дотягиваю до того уровня, к которому стремлюсь. То, что я поставила себе цель, но не смогла её достигнуть. А я лишь сижу и смотрю в монитор, хотя даже не вижу там букв, только своё отчаяние. Отцепляю взгляд от компьютера только тогда, когда настойчиво звонит телефон. — Кому я опять нужна? — ругаюсь про себя. Входящий звонок: Ян Владимирович Видно, и он уже знает про мой позор… Долго не намереваюсь поднять, но глубоко выдыхаю и наконец отвечаю. — Алло. Здравствуйте, Ян Владимирович, — неуверенно говорю я. — Здравствуй, Елена. Звоню, чтобы сказать про… — Я уже знаю результаты. — Даже так. Хорошо. Тогда перестань терзать свою душу и топиться в самоистязании, — как он, чёрт возьми, узнал? — Да, Еленушка, я знаю, что именно это ты и делаешь. Так вот. Отрыв у тебя и того мальчика в полбалла. А это значит, что ещё ничего не потеряно, — Ян замолчал, а значит сейчас я должна что-то ответить. Ла-адно… — В каком смысле? Апелляция что ли? — Именно. Поэтому сейчас ты идёшь собираться, мы с тобой едем подавать на пересматривание твоей работы. Твоей маме я сейчас позвоню и объясню, — что? Нет-нет, в смысле едем? Как вместе? Боже мой, я уже чувствую, как сердце готовится к инфаркту! Отвечаю самое глупое, что могло быть: — Как вместе? То есть Вы и я? А почему?.. — начинаю тараторить, пока не слышу драматический вздох на том конце трубки. — Елена… — от его «Елена» у меня мурашки пошли. Ян как-будто останавливал меня, предупреждал, но в тоже время это было сказано с теплом… да, именно ним, — Прекрати этот несуразный поток слов. Успокойся и соберись. Ты будешь готова через тридцать минут? — К чему? — мозги явно решили сегодня не работать. Им оно надо? — К алтарю тебя поведу. Покупай платье и ищи свидетелей, — Ну всё, вызывайте скорую. — Мы так не успеем на апелляцию подать. Давайте в следующую субботу? — ладно, язвить я могу всегда. На том конце слышится только тихий смех. — Иди уже собирайся, Еленушка, — видимо, этот раунд остаётся за мной? — дату потом согласуем, — видимо, мне никогда не победить…***
Я вышла во двор и сразу увидела автомобиль Яна, собственно его, что стоял, опершись об машину. Мужчина не сразу заметил меня, я же разглядывала его с ног до головы. В чёрном полупальто, из которого выглядывал такой же джемпер, Ян выглядел словно сошёл с обложки журнала. А легкая небритость и взъерошенные волосы добавляли ещё больше мужественности его образу. Он был красив, безупречно красив. Неудивительно, что мое глупое наивное сердце, решило отдать себя Яну — тому, кому оно точно не нужно. Но ведь ничего противозаконного нет, чтобы вот так разглядывать его исподтишка, любоваться и предаваться любовным грёзам и мечтам. Ведь только там Ян может стать моим, либо в шутках, где он ведёт меня к алтарю… — Привет, Еленушка. Садись, — он открыл мне дверь, как джентльмен. Я усмехнулась. — Спасибо. На фоне играла спокойная музыка. Ян думал про что-то своё, я же переживала. Он часто переводил взор на меня, я же старалась не смотреть, ведь я точно покраснею, когда взгляды пересекутся. А мне хватает, как я краснею в школе перед другими. Точно. Я же не знаю, как написали ребята. — Ян Владимирович, а как Даша с Вадимом написали? — наконец перевожу взгляд на учителя. — Даша заняла третье место. А Вадим второе. — А почему не подать на апелляцию тоже? — Очень большая разница в баллах. Если больше трёх — уже нет смысла, — у меня пол балла. Значит, ещё ничего не потеряно? Мы доезжаем до унылого серого здания той самой школы. В вестибюле проминаем поток людей, что туда-сюда снуют. И останавливаемся возле кабинета, где перед нами есть небольшая очередь. Ян переговаривается с немолодой женщиной и отходит к окну. Я, как собачонка, прячусь за ним. Мужчина стоял в таком неудобном месте, что мне нужно либо впечататься в фикус, стоящий в углу, либо стать предельно близко к нему. Прости, фикус, но Ян лучше. Всеми силами стараюсь не упасть в обморок от близости с ним. Но когда замечаю, что наши ладони на критически маленьком расстоянии, коленки начинают дрожать от какого-то странного волнение. А бергамотовый аромат одеколона мужчины только усугубляет ситуацию. — Они все тоже на аппеляцию? — стараюсь отвлечься от ощущений разговором. Лучше уже краснеть от зелени глаз Яна, чем сдерживать порыв не коснутся его рук… как-будто случайно. — Что? Я не расслышал, — Боже мой! Лучше бы я этого не делала. Ян наклоняется ближе, вопросительно смотря на меня, и как раз в тот момент тыльные стороны ладоней соприкасаются, а по телу проходит разряд. Перевожу взгляд на мужчину, но там… в его изумрудных глазах только спокойствие. Но вот руку он не спешит одергивать, наоборот, как-будто намеренно медленно движет кистью, дразня… Но и не нужно… Останавливаться. — Так что ты хотела, Елена? — томным голосом спрашивает Ян, хищно смотря. Но в этот раз даже без тени улыбки. Но все равно играя со мной. С моими чувствами. А я не знаю, что больше заставляет меня нервничать: касание его руки, или то, что это могут заметить всё. Но тем не менее, не хочу избавляется от этого безумства. Тяжело дышу, намереваясь ответить, но не успеваю, так как нас уже зовут в кабинет. Оно и к лучшему… Когда мы вышли из кабинета, я опять ощущала дрожь по коже. То ли от дурацких прикосновений, то ли от его хищного взгляда и недоброй ухмылки. Я больше так не могу! Надо всё решить сейчас же! — Ян Владимирович! Стойте! — крикнула я, когда мы уже были на улице. Я ухватила его за рукав пальто, сама не понимая такой реакции. Мужчина обернулся на меня, вопросительно смотря, а я, кажется, забыла, как дышать… Сейчас, либо никогда… — Я тебя слушаю, Елена, — он был серьёзен, не было ухмылки и насмешки. Странно… Я все удерживала его руку. Шумно сглатываю слюну. Но только все слова улетели. « Что происходит?» «Что это было только что?» «Прекратите со мной играть» «Я имею к вам чувства…» ЧТО ИЗ ПЕРЕЧИСЛЕННОГО СКАЗАТЬ? — Ян Владимирович… Я договорилась гулять с Варей, не нужно меня отвозить, — на выдохе. Дура! Трусиха, ты Лена! Самая настоящая! Мужчина только покачал головой. А потом наклонился близко-близко. От чего я забыла как дышать. А потом и вовсе сердце остановилось, когда Ян накрыл мою ладонь своей. Полностью накрыл, но от пальто не оторвал. В горле пересохло, я ожидала его следующего действия. Да чего угодно… — Когда будешь готова сказать то, что ты хотела, попробуй ещё раз, Елена, — он смотрел мне прямо в глаза, неотрывно, а зелень его глаз устрашающе сверкала. — Я это и хотела… — стараюсь оправдаться, но замолкаю на половине фразы. — Если тебе легче думать, что я ничего не понимаю, то пусть так и будет, Елена… — неужели он знает, про всё? Про мои чувства? Неестественную тягу к нему? Сердце бешено стучит внутри. Подбираю слова, что б хоть что-то сказать, но Ян меня опережает. Он только забирает мою ладонь из своего пальто, отпускает, от чего руку пробирает холодом, как будто всё тепло ушло с ладоней мужчины. — До свидания, Макарченко. И просто уходит. Ни разу не оборачиваясь, садится в машину, уезжает. Ян всё понимает… Но вот только я не понимаю ничего…