24/12/1993
Молодой предприниматель подхватывает сверкающий бокал с шампанским с подноса и притягивает его к губам. Сначала алкоголь немного режет его вкусовые рецепторы, но спустя несколько секунд оставляет после себя приятные нотки ванили и корицы на языке. Сладость напитка мягко бьет по мозгу, заставляя мужчину прикрыть на мгновение глаза от исключительного удовольствия. С сотню наряженных людей, вероятнее всего, надевших на сегодняшний вечер лучшие одеяния, которые только можно было найти в их вычурных гардеробах. Живая музыка скользила по ушам также резво, как наточенное лезвие конька по гладкому льду местного катка. Кажется, что все собравшиеся сливки индустрии бизнеса в действительности наслаждаются провождением времени в этом роскошном светлом зале, где в самом центре, над зоной для танцев, величественно висит огромная хрустальная люстра. Но на деле… фальшь. Море и океан фальши. За эти несколько лет, что молодой Гарри занимался антиквариатом, он научился читать эмоции и, даже можно сказать, отчасти мысли своих собеседников. Класс психологии, как оказалось, не стал лишним, а наоборот, оставил после себя большое количество знаний, которые теперь были незаменимым помощником во многих ситуациях. — Чек? — Парень оборачивается в сторону, откуда услышал оклик своей фамилии. — Сильвер! Гарри расплывается в улыбке, как только узнает своего старого знакомого. С Натаниэлем Сильвером предпринимателю посчастливилось познакомиться на одном из аукционов в Лондоне в прошлом году. Тогда они шумно отпраздновали в компании друг друга выкуп письма Альберта Эйнштейна, где тот писал о своем презрении к религии. Мужчины обмениваются крепкими рукопожатиями, после чего Нейт чуть оборачивается, приглашая подойти ближе свою, очевидно, спутницу. — Дорогая, познакомься. Это Гарри Чек. Когда-нибудь он выкупит все наши картины, но сделает он это только через мой труп. Парень смеется с произнесенной шутки, но его глаза устремлены на миловидную особу, которую ему едва представили. Она осматривает внешний вид молодого человека, и Гарри, словно заметил на выглаженной ткани пылинку и желая убрать неприятную мелочь с вещи, непроизвольно проводит рукой по смокингу. Хотя это всего лишь был озорной взгляд карих глаз. — Аннет, — таким сладким и спокойным голосом произносит девушка, протягивая вперед ладонь. — Гарри. — Мужчина оставляет легкий поцелуй на пальцах новой знакомой. Знакомства знакомствами, но вежливость на подобных сборищах — первостепенная вещь. Предприниматель старается сосредоточиться на разговоре с Нейтом, когда тот рассказывает о каких-то поддержанных автомобилях, которые ему посчастливилось лицезреть в Америке. Но постоянно, из раза в раз, его зеленые глаза то и дело мечутся к утонченной фигуре молодой миссис Сильвер-Харрис, которая в этом розовом таком легком для декабрьского вечера платье и с блондинистыми локонами, собранными в аккуратную прическу, открывающую вид на тонкую шею, выглядела под стать сагарской принцессе. И Гарри уверен, что этот момент было бы проще пережить, если бы он не ловил ответные взгляды со стороны молодой девушки. — Я провел в их компании весь вечер, и — поверьте, ребята — я желал, чтоб тот вечер быстрее закончился, но с другой стороны молился, чтоб он не кончался так скоро. — Бизнесмен усмехнулся, чуть поворачиваясь в кресле. Он подошел к импровизированному бару и налил в рокс порцию виски. — Аннет умела очаровывать, и я не смог никак противостоять ее чарам. До этого напряженные плечи Агаты постепенно расслабляются под негромкий рассказ Гарри. На ее губах растягивается легкая улыбка, когда она неотрывно наблюдает за каждым движением мужчины, впитывая произносимые им слова, словно губка. Ведь именно такой девушка помнила свою тетушку в моменты разделяемого с ней единения: с ласковой улыбкой на устах, теплым взглядом и удивительной утонченностью даже в самой обычной домашней одежде. Изначально, как только юная Харрис переступила порог комнаты, ее порядком пугал созданный здесь полумрак: бордового оттенка стены едва освещались настольной ламой, а встроенные в потолок небольшие софиты, казалось, служили элементом декора, нежели предметом освещения для помещения. Теперь же образовавшаяся атмосфера дарила ей лишь ощущение некоего… успокоения, что ли? Словно стол бизнесмена — костер, а рассевшиеся вокруг него люди — старые знакомые, которые сейчас делились друг с другом своими самыми сокровенными тайнами и мыслями. Гарри делает неторопливый глоток напитка, после чего переводит внимательный взгляд на молодых людей. — Чем каждый из вас занимается? — Я адвокат, — спустя несколько секунд отвечает Александр. На его губах играет едва видная ухмылка, когда он замечает на себе внимание Харрис. И девушка словно старается проникнуть в его голову, хочет знать, о чем он думает именно в это мгновение. Нильсен чуть подается вперед и упирается теперь локтями в колени, сцепляя пальцы в замочек перед собой. Его поза выглядит слишком закрыто и самоуверенно одновременно. В работе адвоката ведь нет ничего подозрительного? — Стритрейсер, — негромкий голос Сэма заставляет шатенку перевести глаза на полицейского. Стритрейсер? Макото чувствует этот немой вопрос в глазах девушки, сидящую по правую руку от него. Видит исходящее от зеленых глаз откровенное удивление и непонимание услышанного. Парень тянет уголки губ в неловкой, даже отчего-то смущенной, улыбке, понимая, что дополнительных вопросов о его не самом радужном прошлом ему не избежать. — Интересно, — завороженно тянет Чек. — Агата? — Харрис медленно переводит свой взгляд с полицейского на бизнесмена. — Я буквально с пару недель назад получила диплом по криптографии. Мужчина понимающе кивает и делает пару шагов, останавливаясь напротив книжного шкафа. — Вы все такие разные. Казалось бы, вы определились в жизни, и ваши пути следуют разными маршрутами, но вы все равно здесь. В компании друг друга. — Гарри чуть ухмыляется. — А Аннет искала себя. Она, помимо семейного, хотела заниматься еще и собственным бизнесом, но считала нужным для начала удариться в ту степь, в которой разбиралась как никто. И ее выбор пал... — На искусство, — закончила за него Агата, потупив взгляд в стену.24/09/1994
Предприниматель в десятый раз обходит стол, подробно рассматривая план предстоящей стройки. Казино — довольно опасно и самонадеянно, но, чего уж врать, очень прибыльно. Пусть и в таком относительно небольшом городишке как Патели Бридж. Главное — привлечь внимание, а со временем и нужные люди с далеко нелишними связями подтянутся. — Гарри, к тебе посетительница, — голос секретарши Эдит раздается из динамика настольного телефона. Мужчина не глядя нажимает на кнопку селекторной связи с подчиненной: — Впускай. Посетительница? Интересно. Чек выпрямляется, чуть разминая шею. Спорта в этой работе точно недоставало, что уж говорить о постоянном сидении в офисе. Он хватается за ручку чашки, в которой безмятежно плавал уже давно остывший кофе. Когда-нибудь парень будет своевременно допивать этот бодрящий горячий напиток, но делать он начнет это точно не сегодня. Деревянная дверь неторопливо раскрывается, когда Гарри махом допивает остатки кофе и отставляет чашку куда-то вбок. Он поднимает свои зеленые глаза к единственному выходу из комнаты и приходит в откровенное удивление от созерцаемого. — Миссис Сильвер-Харрис? — мужчина усмехается, пытаясь скрыть откуда-то вырвавшуюся радость. В его офис не часто пожаловали женщины, но кого-кого, но именно эту даму он никак не ожидал видеть на пороге своего кабинета. — Мистер Чек. — Блондинка лучезарно улыбается, теребя ремешок небольшой классической сумочки в сцепленных пальцах. Очевидно волнуется. Гарри тянет уголки губ в ответном жесте, приглашая девушку присесть на одно из кресел, расположенных напротив его стола. И как ему теперь без зазрения совести смотреть в глаза Натаниэля, когда он не может оторвать свой взгляд от утонченной стройной фигуры девушки, бедра которой так четко обтягивает черная юбка-карандаш? Это, наверное, было одной из тех вещей, что парень обожал в бизнесе, — женщины в деловой одежде выглядели слишком горячо и притягательно. — Как поживает чета Сильверов? — Чек опускается в кресло, наблюдая за гостьей с другой стороны стола. — Нейт весь в делах: то в Лондоне, то в Чешире, то и вовсе в Веллингтоне. — Уголки губ Аннет немного подрагивают, но она быстро берет себя в руки. Это не то место, где она будет предаваться грустным мыслям о постоянной занятости мужа. — А у вас как дела, Гарри? — Ну, — Чек проводит взглядом по сложенному плану стройки казино, — собираюсь заняться одним довольно занятным проектом. — Он замечает вопрос, возникший в карих глазах девушки, поэтому спешит уточнить: — Инвестирую в строительство казино. — Ох, это… интересно. — Сильвер-Харрис довольно хмыкает себе под нос, складывая руки на коленях. — Гарри, я могу?.. — Парень видит некое метание в ее действиях, видит исходящее от нее волнение. — Я решила не отставать от своего горячо любимого мужа и тоже заняться, наконец, полноценным бизнесом, но… я не думаю, что в одиночку смогу осилить свою задумку. Проще говоря, решила найти развлечение на время отсутствия мужа в доме. Неужели он выделил ей так мало работы в компании? Занятно. — Чем я могу помочь вам, Аннет? — Чек обеспокоенно заглядывает в глаза блондинки. — Вы же, насколько я помню, занимаетесь антиквариатом? — в голосе девушки ясно проскакивают нотки надежды. Гарри медленно кивает, чуть щуря глаза. Что она задумала? — Видите ли, на чердаке моего дома скопилось некоторое количество довольно известных картин, имеющих весьма хорошую цену на рынке. Мужу на них все равно, но… — девушка отводит взгляд в сторону, — есть небольшая проблема, а для ее решения здесь уже нужны мне вы. С губ предпринимателя слетает удивленный смешок. Нужен именно он? Неужели. — И какая же проблема? — Некоторые из них реплики. Не все, но… Парень знает, к чему она клонит, знает и будто слышит ее слова еще до того, как она продолжит фразу своей неторопливой речью. И черт его дергает отчего-то согласиться. Да, это опасно. Да, самонадеянно и где-то даже глупо. Да, противоречит закону. Но риск оправдывает средства, не так ли? — То есть вы?.. — голос Агаты едва слышно надрывается. — Да, мы продавали подделки, — четко отвечает Чек, оборачиваясь на девушку. Харрис делает глубокий вдох, метая взглядом зеленых глаз по комнате. Какой, к черту, незаконный бизнес? И это ее тетя? Женщина, которая всегда твердила ей о том, что честность — это основополагающая вещь во всех аспектах жизни? Что нет ничего более безопасного, нежели чистый бизнес в твоих руках? Какого черта, тетушка? И Агате становится резко жарко. Хочется встать под холодные струи воды, смыть с себя услышанные слова, словно это выдумка писателя, нелепая идея сценариста, грубая, наиглупейшая опечатка переводчика. Боже, да называйте как хотите, только скажите, что это ложь. — То есть, конечно, по началу мы продавали те самые репродукции из твоего дома, — взгляд Гарри на несколько секунд задерживается на шатенке, — но знаете же: один раз попробуешь и дальше трудно остановиться. По итогу, это стало каким-то наркотиком, на котором мы помешались. Относительно легкие деньги, которые не требовали с нас каких-то огромных затрат. Будучи маленькой девочкой, Агата в шутку временами интересовалась у своей любимой тетушки о том, как же ей в будущем быть такой же успешной и красивой? С детских уст это звучало крайне очаровательно, на что Аннет всегда заливалась умопомрачительным смехом, ласково поглаживая малышку по коричневым локонам. «Непосильный честный труд всегда щедро вознаграждается, милая». Что же тогда ты своевольно влезла в противозаконные аферы? — Со временем мы распродали большинство из тех картин, но… нам хотелось больше. — Чек опускает голову, при этом со стеклянным звоном ставя пустой рокс на деревянную поверхность стола. — Аннет подключила своего брата Винсента, тогда он обосновался в Италии, заимел некоторых полезных знакомых. Он нанял каких-то итальянских художников, которые с достоверной точностью перерисовывали нам картины. Умеют же рисовать эти итальянцы, черти. — Мужчина усмехается, постукивая подушечками пальцев по дереву. — И поэтому мы решили немного сбавить оборот продажи и продавать картины раз в три-четыре месяца, чтоб этого не было так заметно. Нам не нужно было лишнее внимание. — Чеки… — тихо произносит Агата, сжимая ладони в кулаки. Боль от впившихся в кожу ногтей ноет где-то на задворках души, но она, черт возьми, не глушит эти душевные переживания. Гарри опускается на кресло, протягивая руки к скрепленной стопке чеков. Он, высвободив скрепку, начинает осторожно перебирать гладкие небольшие бумажки в своих руках. — Так или иначе, продажа — это процесс торговли. Мы выждали окончания строительства казино и продавали картины с оформлением через мою кассу под видом выплаты долга. — Мужчина раскладывает перед собой подписанные на оборотной стороне чеки, рассматривая слова, написанные до боли знакомым почерком. — У Аннет был какой-то бзик, она писала названия картин и их настоящего художника с отметкой даты продажи, хоть она и значилась на лицевой стороне чека. — Гарри спускает с губ нервный смешок. — Странная потрясающая женщина. Голова идет кругом, ходуном, водоворотом. Называйте это как хотите: смысл останется одним. Желание подскочить к стоящим на полках бутылкам и пропустить по горлу обжигающую жидкость граничило с прямым призывом к действию. Но Агата, словно каменная статуя, не может двинуться с места, лишь несмело поднимает растерянный взгляд на хозяина казино. — Тогда почему некоторые из чеков не подписаны? — баритон Александра прорезает слух девушки, заставляя ее отчего-то чуть вздрогнуть. — И почему на них значится имя Чарльза? — вслед за Нильсеном спрашивает Сэм. Как же Агата в этот момент счастлива, что решилась позвать своих напарников на эту беседу. Сама бы она еще долго собиралась с мыслями, попутно размышляя о том, какой же вопрос задать в первую очередь, как его правильно сформулировать, дабы захватить как можно больше деталей. Все равно что-нибудь забыла бы. — Нам нужно было третье лицо, никак не причастное к продаже. Ведь если есть, пусть и фиктивная, но задолженность, то на кого-то же она должна быть оформлена? — И вы решили сделать отщепенцем недалекого Чарльза. — Он был не против. Взамен на это он требовал от Аннет оплату всех своих действующих долгов перед казино, потому что со временем сам пристрастился к играм. А за редким исключением, когда задолженностей не было, ему был положен малый процент от продажи. Какой-то несусветный бред, верно?.. Харрис надеется, молится, чтоб это оказалось чертовым сном. Что она вот-вот проснется в своей постели, дома, в родном Бишоп-Мэнсон, а весь этот разговор — дикий вымысел ее собственного воображения. Мозг же может играть со своим обладателем злую шутку. Чем это не тот случай? Потому что это гребаная реальность. Девушка путается в ворохе собственных мыслей, смакуя, фильтруя и обрабатывая получаемую информацию, когда на ее сжатые в кулачок пальцы ложится горячая мужская ладонь. Агата поднимает растерянный взгляд, встречаясь со светлыми, даже в таком тусклом освещении, голубыми глазами Александра. Он едва поджимает губы, когда обеспокоенно всматривается в напряженные черты лица девушки: ему остается лишь представить, что именно творится в этот момент в ее сознании. Какого размера снежная лавина постепенно накрывает ее с головой. Агата расслабляет кулак и смело переплетает пальцы Нильсена со своими. Тепло его руки успокаивает, и в момент, когда он осторожно чуть сжимает ее руку в утешительном жесте, в грудь прокрадывается так необходимое сейчас мимолетное чувство спокойствия и расслабления. Адвокат ласково поглаживает большим пальцем участок тыльной стороны ладони Харрис, словно старается перенять толику переживаний на себя. На его губах застыла легкая, совсем не насмешливая или издевательская, ухмылка и девушка ничего не может поделать с собой, когда ее уголки губ подрагивают в робкой ответной улыбке. — Никто об этом не знал, кроме нас четверых, — напряженный голос Гарри вынуждает пару оторвать глаза друг от друга. — Вся эта авантюра держалась на честных обещаниях каждого из нас молчать о том, что происходит в стенах казино. Не делиться даже с самыми близкими. — Взгляд мужчины застывает на фигуре Агаты. Ее сердце бешено колотится в груди, словно кто-то намеренно разгоняет его механизмы на максимальную скорость. — Вы до сих пор занимаетесь этим? — Сэм чуть склоняет голову вбок, всеми силами стараясь игнорировать факт сплетенных пальцев рук девушки, которая ему так нравилась, и парня, чьи едкие шуточки выводили его из себя. — Нет, — с толикой грусти отвечает бизнесмен, поочередно складывая чеки в одну стопку. — Аннет решила закончить заниматься этим перед тем, как вышла вновь замуж несколько лет назад.17/03/2017
Приветливая деловая улыбка в секунду покидает лицо женщины с седоватыми волосами, когда массивные двери главного входа казино с громким стуком закрываются. Она устало вздыхает, кладя ладонь на свое бедро. — Что же, — мужчина довольно ухмыляется, пряча руки в карманах брюк, — нас можно поздравить с очередной небольшой сделкой. — Ты всегда так говоришь, — замечает Аннет, проходя мимо своего бизнес-партнера. — Гарри, я… — мужчина видит как она тушуется, чувствует те едва уловимые нотки нервозности в ее голосе и нарочито медлительных действиях, — думаю, что для меня это конечная. Чек хмурит брови. Он ведь в правильном контексте услышал ее слова? — То есть? —Уголки его губ подрагивают в напряженной усмешке. — Ты знаешь, что я выхожу замуж через два месяца, — Аннет отводит взгляд куда-то в сторону, будто не хочет в этот момент смотреть на мужчину, — и я хотела бы выйти из этой всей истории так же тихо, как мы ее и начали. Вот так просто? Оставить двадцать лет совместной работы, вместе с которой они прошли несколько крайне эмоциональных моментов? — Но… — Не хочу начинать брак с вранья мужу, — перебивает Сильвер-Харрис, вешая на согнутое в локте предплечье ремешок сумочки. Она сжимает губы в тонкую полоску, смотря на партнера расстроенным взглядом. — К тому же, вы отлично втроем справитесь и без меня. За столько-то лет мы все наизусть знаем схему действий. Ох, как же они оба ненавидят это неловкое молчание. Эта гнетущая разум тишина, что своими силами сейчас укрепляет созданную давным-давно бетонную стену. Словно кто-то намеренно приносит дополнительные каменные блоки и смачно смазывает грани цементом. — Это твое право, — сипло произносит Гарри, всматриваясь в до боли родные карие глаза. — Твое решение. Аннет подходит к нему достаточно близко для того, чтоб он мог чувствовать нотки ее цветочного парфюма. На ее лице неприкрытая вуалью грусть, а саднящее грудь расстройство неприятно пронизывает каждую клеточку. — Удачи, Гарри, — ее голос звучит непривычно нежно. — К тому же, сегодня день Святого Патрика. Более удачного дня для этого момента не найти. Лицо Аннет в мгновение расцветает под ослепительной улыбкой. Бизнесмен молча кивает ей с грустной улыбкой и без слов наблюдает, как она покидает стены казино, скрывая свой утонченный силуэт за закрывающимися дверями заведения. — Так вы… продолжили работу? — Макото нервозно крутит свой смартфон в ладони. — Да, но после… — Чек наливает в рокс еще немного виски и сразу же заливает порцию алкоголя в организм, — после кончины Аннет решили закончить с продажами. Мы как раз ожидаем последнюю выплату перед тем, как покончить со всем этим раз и навсегда. Подумать только, двадцать лет заниматься подпольной продажей репродукций и в один момент решить, что это не то, за чем ее тетя гналась почти половину жизни? Нет, это все, конечно же, звучало довольно романтично и очаровательно со стороны влюбленной женщины, но неужели до Фредерика у нее более не было веских причин положить конец той незаконной главе своей жизни? Например, смерть родителей Агаты. Боже, да сама племянница! Это ли не причина для мирного спокойного существования без даже призрачных опасений? Видимо, нет. — Но что насчет писем? Баритонный непривычно серьезный голос Александра вибрирующей волной прошелся по руке Агаты. Она чуть пожимает плечами, как будто по ее телу пробежал поток морозного воздуха. Но никакого холода в этой комнате нет, а волнение можно списать на мандраж. Шелест бумаги заставляет девушку поднять взгляд, фокусируя его на фигуре мужчины за столом. Он раскрывает сложенные вдвое письма и начинает бегать бледными зелеными глазами по выведенным строкам. На его лице — боль и горечь, сдобренная тоскливой, даже печальной, улыбкой на устах. — Юноши, — не отрываясь от прочтения посланий, начинает Гарри, — даже если вы катастрофически заняты, старайтесь находить время на свою даму сердца. Иначе она может стать не только вашей возлюбленной…10/02/1995
Молодой бизнесмен расслабленно покачивается в своем мягком кресле, вычеркивая из ежедневника очередную выполненную цель, которую он наметил на сегодняшний день. Надо же, первая аренда зала на весь вечер и ночь открывшегося с месяц назад казино, а большие шишки из соседних городов уже заприметили его заведение как одно из самых, как те выражались, презентабельных в относительно близком расположении. Если это не льстит, то что должно? Дверь с глухим скрипом раскрывается, когда на пороге кабинета появляется резвый силуэт любимой девушки предпринимателя. Гарри уже привык, что она была единственной, кто так бесцеремонно врывался в его личный офис без стука, пренебрегая всеми манерами. Она скидывает свое бежевое кашемировое пальто с сумочкой на кресло, и парень разворачивается в кресле, готовый ловить тонкую фигурку блондинки. Он протягивает руку, усаживая девушку к себе на колени. — Да, Джозеф, с этим не будет никаких проблем. Мы устроим все в лучшем виде. Аннет непринужденно наматывает провод от телефона на пальчик, заставляя мужчину хищно ухмыльнуться. Она всматривается в его профиль, такой деловой и притягательный, и чувствует, как тает под его нежными поглаживаниями по ее бедрам, от которых с ее губ срывается томный вздох. Конфетно-букетный период был в самом разгаре, а они были отчаянно влюблены друг в друга. — Тогда буду ожидать список приглашенных, да. До скорого, мистер Норт. — Гарри в секунду сбрасывает телефонную трубку на базу, захватывая в свои руки тело девушки. — Хулиганка! — Он накрывает ее губы своими, захватывая в долгожданный поцелуй. Пусть они виделись меньше суток назад, но Чек так успел соскучиться по ней: по ее звонкому смеху, ласковым прикосновениям, нежным губам и таким сносящим голову тихим стонам. Ее голос — музыка для его ушей, которую он готов слушать зацикленной мелодией до конца своих дней. Пара с трудом отрывается друг от друга, когда с уст Аннет слетает смешок. Она проводит пальцем по верхней губе своего возлюбленного, при этом убирая остатки своей помады. — Ну так что, — Гарри утыкается носом в щеку девушки, медленно передвигая ладонью вдоль ее стройной ножки, — наши планы на Валентинов день все еще в силе? — Нейт уезжает с утра на два дня в Кембридж, — блондинка судорожно втягивает воздух, ощущая накатывающее на нее возбуждение, — и я даже, наверное, смогу остаться у тебя на ночь. — М-м, — Чек проводит губами по линии подбородка возлюбленной, — наша первая совместная ночь вместе. Уверена, что захочешь потом уйти? Аннет проводит языком по губам, положив свою миниатюрную ладонь на шею мужчины. — Никто не запретит мне вернуться. На лице Гарри застывает теплая улыбка, когда он словно опускается в омут собственной памяти, воспроизводя в мыслях воспоминания. — Она была удивительной. Столько мужчин боролись за ее внимание, а она выбрала меня. — Мужчина усмехается, поднимая взгляд от писем на своих посетителей. — Каждый день я отправлял ей через личного курьера письмо под видом уведомлений из офиса ее компании. А она ругалась на меня, говорила, что это слишком опасно. Но мне грело душу знание о том, что я заставлю ее улыбнуться утром. Пусть это и выглядело старомодно. Зато невероятно романтично. Рассказы о тайных свиданиях, то, как Аннет и Гарри прятались по углам, снимали номера в отелях и небольшие домики недалеко от города, поселяют в сердце Агаты ноющее теплое ощущение. Неужели это ее тетя? Та акула бизнеса, которая спустя много лет после гибели мужа вышла замуж второй раз в жизни? Та Аннет, чей голос будоражил мурашки на теле маленькой девочки, когда она видела забытую в рабочих делах любимую тетушку? — Дядя Нейт не знал? — голос Агаты звучит довольно скованно, что заставляет Сэма ободряющее сжать плечо подруги. Пусть она и знала своего родственника лишь по изображениям на фотографиях и рассказам от членов семьи, но обида за вскрывшейся обман понемногу окутывала ее сознание. — Возможно, догадывался, но точно не знал. Мужчина неторопливо перебирает плотные листы с письмами, пока его взгляд не застывает на заключении врача местной больницы, которое Агата целенаправленно положила в самый низ стопки. Гарри застывает на месте, подобно каменному монументу, прожигая взглядом лист. — Так это правда?24/05/1996
Чек не видит никого и ничего вокруг себя. Он будто плывет по яркому белоснежному коридору больницы Патели Бридж, судорожно ища стойку регистрации пациентов. Медицинский персонал не кидает на него раздраженных взглядов, когда парень торопливо задевает плечом проходящих мимо работников больницы. Они понимают, видят панику в глазах бизнесмена, оттого и молчат, сочувствующе оборачиваясь ему вслед. — Аннет Сильвер-Харрис, — голос Гарри дрожит. Он наблюдает за тем, как медсестра копается в бумагах, перебирая листы. — Она в палате 517. В глазах рябит от яркого света. Кто-нибудь, сделайте освещение тише! Мужчина стремительно перебирает ногами, вглядываясь в номера комнат. Его сердце бьется так быстро, болезненными ударами поселяясь в ушах и затылке. 513, 515, ох, 517! Он ускоряет шаг и уже норовит потянуть широкую белую дверь за холодную железную ручку, как из-за дверной арки комнаты выходит мужчина в белом халате. — Осторожнее на поворотах, молодой человек! — Врач выставляет одну ладонь перед собой, тихонько прикрывая дверь в палату. — Вы, я так понимаю, к миссис Сильвер-Харрис? — Боже, да! Гарри активно кивает, стараясь выровнять сбившееся от волнения дыхание. — Мы дали ей снотворное, и она только уснула. Но если решите остаться здесь до ее пробуждения, то подумайте, как более деликатно преподнести ей информацию. — Информацию? — Гарри судорожно проводит ладонью по вспотевшему лбу. Какую, к черту, информацию? Просто впустите его к ней! — Вам не сообщили? — Парень отрицательно качает головой. — Муж пациентки погиб, и вследствие удара фуры она потеряла ребенка. Срок неболь… Муж погиб?.. Ребенок?.. Гарри хватается за голову, будто старается выбросить из сознания услышанные слова. Врач что-то продолжает медленно говорить, но Гарри не слышит. Он сломлен, разбит, уничтожен, и виной тому — тихий голос врача, что заевшей пластинкой раз за разом прокручивается в его голове. Глаза застилает пелена душащих слез, и он едва различает в неожиданно появившемся силуэте знакомые черты лица — это Ирма, родная сестра Аннет. Звенящая тишина кабинета накаляет и без того расшатанные нервные окончания. Агата крепче цепляется пальцами за горячую ладонь Александра и устало опускает глаза в пол, будто хочет закрыться от всех и вся в данные момент. Дядя Нейт. Это была одна из тех тем, что крайне редко поднималась в стенах роскошного Бишоп-Мэнсон. По короткому рассказу Винсента девушка знала, что мужчина в столь молодом возрасте погиб в автокатастрофе, когда как Аннет, к огромному удивлению врачей и близких, отделалась ссадинами, легким сотрясением мозга и переломом правой руки. «Считай, что он отдал за нее жизнь». Сэм задает какие-то вопросы хозяину казино, но произносимые японцем слова словно сливаются в сознании Харрис единым звуком, не давая возможности разобрать вкрадчивую речь. — Мне нужно на воздух, — едва слышно произносит девушка, мотая головой в стороны. Александр реагирует моментально. Он что-то негромко говорит Макото и, подхватив Агату за талию, осторожно выводит ту из кабинета. Швед почти что тащит ее на себе вдоль коридоров. Он слышит ее сбитое дыхание, видит раскрасневшиеся щеки, замечает бегающие по стенам зеленые глаза. Прохлада улицы дурманит. Шатенка словно выплывает наружу после затяжного плавания под водой, судорожно хватая ртом воздух. Отдельные обрывки фраз витают в ее мыслях: картины, измены, беременность… Беременность, твою мать! И Агата вырывает свою руку из цепкой ладони Нильсена, хватаясь за голову. Она не может сейчас рационально размышлять, не может сопоставить события в единую цепь, не может попросту осознать услышанное ранее. — Боже… Тихий шепот срывается с пухлых губ Харрис. Она чертыхается на месте, судорожно водя взглядом по цветастым вывескам, что в наступившей темноте светили, как ей сейчас кажется, слишком ярко. Фары проезжающих машин слепили, отчего девушка вымученно прикрывает глаза. Агата ничего не говорит, когда напряженная фигура Александра подходит к ней слишком близко. Мужчина молча обвивает ее тело своими руками, бесцеремонно прижимая к себе. Он чувствует, как резко вздымается грудь его подзащитной под тяжелым дыханием, которое совсем скоро, он уверен, перетечет в судорожные всхлипы. Харрис кладет свои дрожащие от нахлынувших эмоций ладони на спину адвоката. Она утыкается носом в шею мужчины, наконец, давая волю так долго рвущимся наружу соленым слезам. Нильсен укачивает ее как ребенка, удерживая бьющееся в истерике тело. — Тише, девочка, тише, маленькая…