***
Желание сорваться на слежку за Чарльзом грызло Агату яростнее, чем бобры — дерево. Она нервным движением отстукивает кончиками ногтей по блестящей поверхности стола, чувствуя сейчас свою тотальную беспомощность. Она так хочет помочь следствию, но любая предлагаемая ею помощь Сэму обрубается ровно на том моменте, когда он ласково просит ее не лезть в дела полиции. В последние дни в доме было непривычно тихо и спокойно. Никто не ссорился, ничего не падало, образовавшуюся в стенах обширного поместья тишину прерывали лишь звуки природы за окном и берущее все в свои руки наступающее лето. Агата понимала, что сейчас ее основная задача – это ровно сидеть на пятой точке и мирно ждать дня слушания, которое было уже на носу. Единственными развлечениями в доме служили для нее занятия с Фредериком и вечера, что она проводила в компании Сэма или Рейчел — или обоих сразу. С последней, кстати говоря, Харрис успела довольно тесно начать общаться. Обитатели дома знали, что если Агаты нет в библиотеке или в ее комнате, то с вероятностью в девяносто процентов она где-то прогуливается под ручку с миленькой Линд. Кажется, что они успели за эти дни обойти вдоль и поперек всю обширную территорию Бишоп-Мэнсон и побывать в каждом захватившем внимание молодых девушек магазине в небольшом Патели-Бридж. Именно из уст милой помощницы Агата узнала, что Александр и Рейчел знакомы с детских лет и знали друг друга ровно столько, сколько сами себя и помнили. Идея поступать на юридический факультет перешла из мыслей Нильсена и в светлую голову Линд, чему родители последней были не особо рады, ведь они рассчитывали на то, что единственная дочь пойдет по стопам родителей и посвятит себя развитию их яхтового бизнеса, что с годами только развивался и все сильнее укреплял свои позиции на рынке. Агата ненароком сравнила себя с Рейчел, ведь ту тоже пытались пристроить к семейному делу. Только если у Линд успешно получилось избегать этой участи, то Харрис скоропостижно сломалась и самовольно приняла бразды бизнес-сферы. — Я – глаза и уши Алекса, — с гордостью за саму себя щебечет она, откидываясь на мягкую спинку стула. — Если бы не я, то он бы и половины своих дел не закрыл. Агата тихонько посмеивается, качая головой. Она чувствует полное спокойствие в компании этой миниатюрной девушки, из которой так и сочились энтузиазм и оптимизм. А это именно те составляющие, что хозяйке огромного поместья до этого катастрофически не доставало. Вся атмосфера этого дома, мягко говоря, угнетала и пожирала ее. Харрис давно перестала чувствовать себя в безопасности в доме, который всегда считала родным: скрип третьей ступеньки на боковой лестнице рядом с гостиной — в страхе оборачивается и срывается с места; тихие настигающие в спину разговоры — скрывается к ближайшей свободной комнате, чтобы не быть замеченной и вовлеченной в ненужный ее голове разговор; она даже проверила все свои стены на наличие проходов и возможного рычага для открытия двери, но не нашла – либо плохо искала. Но факт оставался фактом: она боялась. От этого она и сбегала пару раз из собственной комнаты в выделенные апартаменты Александра, в которых могла хоть немного почувствовать себя в безопасности. Конечно, сбоку от кровати тот самый проход, из которого ты вывалилась. Безопасность на высшем уровне. Ну, или это спокойствие Агата старательно пыталась затесать в свою голову, находясь в атмосфере Нильсена. Она растворялась в аромате его постельного белья, что еще сохранило запах своего владельца, и чувствовала полное умиротворение. Конечно, было бы в разы проще, если бы мужчина был с ней в кровати, но зато теперь она имела неоспоримое право обитать в его постели. Она же его девушка. Черт, это даже звучит красиво! И немыслимо. И невероятно! Агата не верила собственным ощущениям и воспоминаниям, из раза в раз мысленно возвращаясь в то мгновение, когда с излюбленных мужских губ сорвались желанные и приятные слуху слова. Господи, да она мечтала услышать их с первого дня знакомства с Нильсеном. Пусть им обоим и понадобилось порядка трех лет для принятия некоторых решений и для прихода к той стадии взаимоотношений, на которой они находились сейчас, – это все однозначно стоило того. Это даже стоило того момента на свадьбе, когда Агата в напряжении ждала момента, когда Александр пригласит ее на танец. Два ближайших родственника брачующихся должны были подарить друг другу танец в знак принятия в семью. И Харрис готова поклясться, что напарывалась украдкой взглядом на голубые глаза Нильсена в толпе, но он стремительно отводил глаза. Тогда ей это льстило и заставляло ее щеки пылать. А потом она увидела, как он танцует с дочкой какого-то бизнес-партнера тетушки, и желание продолжать тот вечер на веселой ноте как-то резко сошло на нет. Стоит ему это припомнить. Но не могла же она нарушить чертов, чтоб его, этикет, находясь в окружении аристократов, и подойти пригласить на танец его первой?! Время неумолимо утекало в небытие, приближая день слушания все быстрее и быстрее. Агата примерно представляла, что ее ждет прекрасным пятничным днем. Рейчел ясно дала понять, что на этот раз пришла пора самой Харрис отвечать на вопросы прокурора, оттого и временами натаскивала незаслуженно попавшую под звание «подсудимой» девушку вопросами и объяснением того, как надо и не надо себя вести, сидя за трибуной. — Не волнуйся. — Линд положила свою аккуратную ладошку на плечо Харрис, в ободряющем жесте чуть сжимая его. — Алекс не даст тебя в обиду. Это успокаивало лишь отчасти, ведь даже он не мог ручаться и быть уверенным в решении, которое по итогу слушания будет принято присяжными. Конечно, со стороны могло казаться, что они всецело были на стороне поистине невиновной Агаты Харрис, но кто знает, что творится в головах и блокнотах этой дюжины людей. Конечно, она знала, что, в случае чего, Александр до конца будет биться за свободу своей девушки и на следующий же день подаст апелляцию. Но это не отменяло того факта, что плашка со словом «тюрьма» все ещё продолжала неумолимо висеть над головой наследницы Аннет Ларсен-Харрис, вгоняя ту в душащий и холодящий жилы ужас и страх перед будущим. Поэтому Агата старается отвлекаться на все: на Рейчел, что не прекращала восхищаться молодым полицейским по имени Макс, с которым успела сбегать на вполне себе милое свидание; на Фредерика, что старательно и с искренними намерениями делился знаниями о ведении бизнеса своей покойной жены с племянницей; на Сэма, что после их небольшой спонтанной вылазки стал более разговорчивым и открытым к общению, как это было раньше; на Винсента, что приноровился проводить время с Агатой во время чаепития ближе к вечеру, где-то между полдником и ужином; на Элизу, что с чистотой в глазах обожала прогуливаться в полдень с двоюродной сестрой недалеко от импровизированного и спрятанного в садах пруда; с Гвиннит и Эстебаном, что делились забавными историями из жизни; на Данте, которого в последнее время можно было довольно часто найти тренирующимся недалеко от сарая. С Александром Агата на протяжении всего времени продолжала активно переписываться, и восторг по уши влюбленной девочки накрывал ее с головой тогда, когда по вечерам ее телефон начинала разрывать вибрация от ожидающего скорого ответа телефона. Господи, на кого угодно, лишь бы не думать о том, что до пятницы оставалось неумолимо мало дней.***
— Сэм. Мягкий голос Агаты вырывает крепко призадумавшегося полицейского из водоворота собственных мыслей. Он оборачивается через плечо и видит подходящий все ближе к деревянной скамейке силуэт подруги, что с доброй улыбкой смотрела на него. — Как дела? — безмятежно спрашивает он, наблюдая за тем, как Харрис осторожно присаживается на сиденье рядом с ним. — Нормально, наверное. — Агата едва пожимает плечами, хмыкнув себе под нос. — Твои дела как? — Могло быть и лучше, — откровенно отвечает Макото, поведя носом в сторону. Он откровенно устал от всего происходящего, отчего желание закрыться в себе и уехать на парочку дней в британскую глушь росло с каждым днем все сильнее и сильнее. Начальство считало дело Агаты Харрис закрытым, а рука с соответствующей печатью уже была давно неумолимо занесена над бумагой. Все ожидали лишь окончательного и решающего удара молотком рукой судьи. — Я хотела у тебя кое-что спросить, Сэм. Кажется, что неуверенность Агаты – это именно то, что Макото может почувствовать за версту. Он видит, как она осторожно заламывает пальцы и нервно бегает глазами по его лицу, словно старается там найти ответы на все интересующие ее вопросы. Вот только было бы в разы проще, если бы Сэм действительно имел ответы. Жилось бы ему в этой Санта-Барбаре точно намного проще и удобнее. — Ты только скажи сразу, если я вдруг лезу не в свое дело или еще что-то… — Подруга в пугливой манере опускает взгляд на свои сплетенные пальцы, вероятнее всего, размышляя над формулировкой вопроса, что так рьяно терзает ее ум. Только после легкого кивка полицейского она неспешно продолжает: — Это давно крутится в моей голове, но я все не могла найти правильного момента, чтоб спросить. Японец немного хмурится, ощущая исходящие от хрупкого тела Агаты флюиды нервозности. В ее глазах плещется явный интерес, который со стороны выглядит отнюдь не напористо. — Когда мы были у Чека, то на вопрос о том, кто чем занимается, ты сказал, что ты стритрейсер. Ну, конечно, она не могла пройти просто так мимо этого слова и оставить все на волю судьбы. Сэм ведь еще тогда чувствовал немой вопрос, что каким-то магическим образом повис между ними в тот наполненный событиями и информацией вечер. Наверное, в глубине себя он таил наивную мысль о том, что со временем этот отголосок прошлого вылетит из воспоминаний подруги подобно петарде. Но Агата была бы не Агатой, если бы оставила этот непонятный факт без внимания.Несколькими годами ранее
— Вы можете все заткнуться?! Взглядом, полным ненависти и злобы, Сэм оглядывает небольшую кучку народа, что так бесцеремонно заняла пассажирские места в его автомобиле. Какого черта он вообще позволил этому длинноволосому блондину поехать с ним? А этот рыжий парень и девушка с вьющимися темно-русыми волосами что тут забыли? Что было в его голове, когда он согласился на эту с самого начала плохо пахнущую аферу с нахождением неизвестных ему людей в пределах его автомобиля?! Сэм раздраженно резко выдыхает, борясь с желанием прикрыть глаза на пару мгновений. Он старается всячески игнорировать образовавшийся в салоне автомобиля галдеж, пытаясь сконцентрировать все свое внимание и усидчивость на ситуацию на дороге, что сменялась перед ним так же быстро, как прокрутка ленты фотопленки. Ему нужно срочно нагонять отставание и возвращаться в привычные лидирующие позиции. Бегая глазами по следовавшим чуть впереди машинам, Сэм одним движением вжимает педаль газа в пол, вдавливая в мягкие сидения остальных пассажиров и ощущая, как гудящие под железным капотом лошадиные силы будто проникают и под его кожу, разнося непередаваемые ощущения по телу. В кровь выбрасывается очередная доза адреналина, дарящая гонщику такие привычные оттенки спокойствия за рулем. Он с предельной осторожностью лавировал между разноцветных автомобилей соперников, оставляя постепенно каждого позади себя и ловя в расположенных по бокам и спереди зеркалах их оскалившиеся гримасы. Сэм полностью игнорировал все прописанные правила дорожного движения и смену цветов на расположившихся вдоль трассы светофорах. Сейчас вокруг него не существовало напряженного городского трафика и правил. Были только он, соперники и четко поставленная цель, которую парень не собирался упускать из своих рук. — Что за черт?! Сэм чувствовал, как машина постепенно начала снижать заданную раннее скорость. Нахмурившись, он перевел глаза с дороги на соседнюю сторону салона, видя, как длинноволосый блондин аккуратными касаниями что-то делал внутри бардачка. Макото уже хотел пуститься в рассерженную тираду с приказом не прикасаться ни к нему, как неожиданно парень подскочил на кресле, не сдерживая в себе смех. — Какого?.. Не отвлекайте меня! Машина вновь начала набирать скорость, сопровождая это действие яростным рыком мотора. Сэм быстро нагнал секундное отставание, вновь вливаясь в тесное соперничество очевидных лидеров гонки. Тихие переговоры расположившихся сбоку и позади пассажиров глушились ревом двигателя, не давая разобрать и слова. Но парень и не пытался вникнуть в суть, радуясь тому, что их голоса попросту меркнут на фоне звуков механических частей автомобиля и соприкосновения колесной резины с асфальтом. Будучи полностью сосредоточенным на том, что происходило на оживленной трассе, боковым зрением японец замечает пристроившийся ровно напротив знакомый черный автомобиль. Он чуть поворачивает голову в сторону окна, замечая через него привычный глазу профиль девушки. Ее пепельные локоны, как она всегда это делала на гонках, собраны в небрежный высокий хвост, из которого аккуратно выбилось несколько передних прядей. Мишель переводит взгляд карих глаз на находящееся через пассажирское сидение окно, после чего легко подмигивает своему оппоненту. Сэм усмехается, ощущая раскатывающееся по телу тепло. Его ладони все так же крепко сжимают кожаную оплетку руля, не давая тем самым машине совершить ненужное движение в сторону. Те колебания и дух соперничества, что мимолетно проскакивал между этими двумя гонщиками, можно было увидеть невооруженным взглядом. Немудрено, ведь единственным местом их небольшого противостояния была трасса, где они выкладывались на все существующие проценты, стирая всевозможные грани между друг другом. Сэму будет не стыдно проиграть в гонке собственной девушке, но кто сказал, что он отдаст ей победу просто так? Педаль в пол и капот автомобиля Макото вырывается вперед. Растянув на губах предвкушающую скорый после финиша сладкий поцелуй, он плавно маневрирует между несущимися на более низких скоростях машинами, издалека замечая неоновую вывеску, что рекламным билбордом была растянута над оживленным шоссе. Совсем немного и он вновь закрепит за собой звание несокрушимого с первых мест чемпиона, в который раз с гордостью за самого себя исподлобья поглядывая на слегка расстроенных конкурентов. Неприятный звонкий лязг железа привлекает внимание сосредоточенного Сэма. Он резко поворачивает голову в сторону, откуда до него донесся звон, и глаза его в испуге расширяются. Неизвестная машина с подмигивающим брюнетом за рулем сворачивает за ближайший перекресток, оставляя после себя лишь жар на поверхности асфальта и… старающуюся восстановить ровное движение и удержать в своих руках руль Мишель. Испуганными глазами она поочередно смотрит то на дорогу, то на руль, пытаясь взять контроль над автомобилем. Ее губы что-то раздраженно говорят себе под нос, пока она ведет активную борьбу с механической металлической коробкой. Сэм молится, чтоб она вспомнила все, что он рассказывал ей о действиях в подобных ситуациях, и облегченный вздох срывается с его губ, когда черный автомобиль, несясь вдоль патока, постепенно выравнивается. Стараясь утихомирить больно бьющееся о грудину сердце, он с легкостью пересекает финишную полосу, медленно снижая скорость. Слыша позади себя радостные возгласы того рыженького паренька и девушки с вьющимися волосами, он расслабленно откидывает голову на подголовник и устало чуть прикрывает глаза, мысленно уже ругаясь на свою девушку. Умиротворение Сэмюэля длится ровно до того момента, как мимо него не проносится автомобиль Мишель. Какого черта? Они же финишировали! Почему она не останавливается? Тонна вопросов в секунду поселяется в голове японца, но он не успевает подумать хотя бы об одном из них, со стороны немощно наблюдая за тем, как машина возлюбленной на бешеной скорости врезается в грузовик. Сэм опускает голову вниз, сжимая ладони в кулаки. — У нее отказали тормоза. Находясь в напряжении, он нервозно поджимает губы в ровную полосу, чувствуя, как собственноручно ковыряет заживающую вот уже не один год рану. Сколько бы ни бежал от терзающих ум воспоминаний, они каждый раз настигают его и заставляют впасть в подобие апатии. Он чувствует, как от сидящей сбоку от него Агаты тянет волнением. Уверен, что в ее голове сейчас витает сотня вопросов, но то ли из уважения, то ли из-за того, что она не может выбрать, какой именно задать вопрос первым, молчит. Шокировано смотрит на профиль друга, толком не зная, с какой стороны к нему подойти. Поэтому вместо каких-либо слов и ненужных фраз она опускает свою теплую ладонь на напряженное плечо Сэма, совсем легонько сжимая его. Она понимает, что никакие слезливые и трогательные речи не смогут приободрить его, а возможность того, что это окажет на ситуацию лишь исключительно негативный эффект, по мнению самой Агаты, с каждой секундой возрастал в геометрической прогрессии. — Ты не виноват. Сэм тихонько хмыкает себе под нос и поднимает голову, всматриваясь своими карими глазами в открывшийся перед этой деревянной лавочкой вид на размашистые поля. Разноцветные маленькие цветочки только начинали понемногу распускаться, смешиваясь и раскрашивая заполненную зеленью поляну различными яркими оттенками. — Да, ведь она даже не сказала, что у нее с тормозами проблема, а я не проверил, как делал это всегда перед заездами, — его голос звучит удрученно, что заставляет сердце Агаты неприятно сжаться от понимания своего бессилия перед другом и невозможности облегчить его тяжкую ношу. — После той ночи и пары месяцев каждодневных страданий я решил начать жизнь с чистого листа. Оставить все эти чертовы гонки позади и заняться тем, что мне всегда нравилось. Ну конечно же, полицейская академия. Харрис помнила, как Макото несколько раз рассказывал ей о некоторых забавных случаях, что с ним приключались во время учебы. Тогда его лицо украшали веселая улыбка и задор, а сейчас… сейчас на него было больно смотреть. Девушка уже тысячу раз пожалела о своем решении расспросить Сэма о подробностях его прошлого, но ведь она даже предположить не могла, какая именно правда всплывет перед ней.***
Агате было не по себе — и это еще мягко сказано. После рассказа Сэма она еще в течение следующих нескольких дней чувствовала некую подавленность и отрешенность от всего мира, желая остаться хотя бы на какое-то время один на один со своими мыслями. Ведь в очередной раз ее желание к неизведанному привело ее в тупик и поставило в многочасовой ступор. Поэтому, включив внутреннюю актрису и вкладывая в интонацию голоса горстку непонятно откуда появившегося энтузиазма, она слегка наиграно говорила Рейчел о том, что с ней все в порядке и искренне надеялась, что порядком волнующаяся за нее подруга хотя бы сделает вид, что поверила в ее ложь. Слова о том, что Агата была взвинчена предстоящим слушанием хоть и были правдой, но не открывали даже и части завесы на истинную причину переживаний. Встревоженность Линд ясно читалась в ее бледно-зеленых радужках, заставляя Агату чувствовать себя еще хуже прежнего. Но не может же она без разрешения Сэма рассказать ей о его личной истории, которой он так сокровенно и трепетно поделился с ней? Единственным способом отвести мысли в сторону оставались встречи с Фредериком в его кабинете. Агата с еще большим усердием вкушала науку о ведении многомиллионного бизнеса, отчего-то раздражаясь в моменты, когда телефон Ларсена начинала разрывать тихая трель сотового гаджета. И если раньше он мягко обещал собеседникам перезвонить позже, то сейчас охотно отвечал на звонки, нередко отправляя в сторону некровной племянницы извинительную улыбку. Харрис никогда особо не любила вдаваться в подробности чужих разговоров, от этого лишь вполуха слышала слова о делах с риелторами и парочке запланированных на ближайшие дни встреч. — Ты уезжаешь? — тихонько спрашивает Агата, не лишая своего голоса ноток заинтересованности. Фредерик прокручивает в ладони сенсорный девайс и, постучав пальцами второй руки по деревянной поверхности стола, словно подытожив собственную мысль, немного задумчиво отвечает: — Да, есть некоторые дела в Лондоне. — Девушка понимающе кивает, слегка поджимая губы. — Я вернусь накануне вечером перед заседанием, не волнуйся. — А Алекс? — вопрос срывается с уст Агаты быстрее, нежели она успевает подумать о сказанном. Сколько бы она ни спрашивала Нильсена о сроках его возвращения, он филигранно уклонялся от заданного вопроса, попутно говоря что-то о том, что обязательно успеет вернуться к положенному сроку. Может, он мне не доверяет? Это ведь понятно. Возможно, в понимании Александра они еще не настолько близки, чтоб делиться каждой деталью друг с другом?.. — Насколько я знаю, он уже заканчивает с делами в Швеции. Совершенно не понимая происходящего, Агата тупит взгляд в стену, нервозно щелкая колпачком шариковой ручки.***
Тишина. Чертова тишина, которая неприятно давит на подсознание и играет на остаточных частичках нервной системы. Автомобиль Ларсена вновь несется по уже знакомой дороге, с каждой секундой приближая Агату к злосчастному зданию суда и залу заседания, в котором ее судьба снова будет находиться в максимально подвешенном состоянии. И будто бы не было тех полутора недель передышки между слушаниями, не было тех отчасти напряженных разговоров с Рейчел о том, что будет происходить дальше с процессом. А дальше будет только допрос непосредственно самой мисс Харрис. С одной стороны, ей было совершенно не о чем переживать, ведь правда на ее стороне, а скрывать какие-то факты той роковой ночи Агата не видела смысла. Утаи она что-то от глаз и ушей присяжных, и противная прокурор посчитает своей обязанностью перевернуть все имеющиеся факты с ног на голову, обвиняя подсудимую едва ли не во всех смертных грехах. Этого команде Нильсен-Линд-Харрис точно было не нужно. От нетерпения, хотя скорее больше от желания хоть чем-то занять непослушные руки, Агата выуживает из небольшой сумочки свой смартфон, проверяя уведомления. Тут тебе и непрочитанное новое письмо в ящике электронной почты, и уведомление о новом видеоролике на популярном видео-хостинге, и несколько сообщений от парочки друзей из Лондона, и рассылки из приложений. Все, абсолютно все, кроме ожидаемой весточки от номера человека, возвращения которого девушка ожидала с замираем сердца. Проезжая мимо вновь столпившейся кучки репортеров, утонченный автомобиль Фредерика скрывается под крышей подземной стоянки, лишая охотников за удачными кадрами момента прибытия подсудимой по делу, которое, без тени сомнения, гремело на все Соединенное Королевство. Аннет Ларсен-Харрис была, несомненно, видной фигурой, имя которой ненароком, но играло на устах англичан. Другого исхода после ее запутанной в событиях кончины ожидать и не стоило, потому что для слушающих новости британцев это был лишь очередным поводом перетереть кости человеку — пусть он и не виновен. Сделав несколько глубоких вдохов, Агата вылезает из машины, накидывая на плечи черного оттенка пиджак. Хоть Рейчел и удалось вытащить подругу на небольшой шоппинг, но в этот раз Харрис решила не особо задумываться над своим внешним видом и, под чутким руководством и одобрением Линд, надела едва ли не первые попавшиеся под руку вещи, которые однозначно можно было отнести к разряду делового стиля: черные обтягивающие брюки с высокой посадкой в соответствующем оттенке с аккуратными лодочками подчеркивали стройность длинных ног, а несколько верхних пуговиц заправленной белой рубашки так и остались небрежно расстегнутыми. Рейчел, облаченная в серую юбку-карандаш и бледно-розовую шифоновую рубашку, вновь пробежалась взглядом по внешнему виду Агаты, удовлетворенно кивая. Подошедший позади Фредерик, лаконичным движением руки предложив девушкам проследовать на выход с парковки, тихонько двинулся вслед за ними. Сегодня он был особо неразговорчив, чем вызывал со стороны племянницы непонимание. — Не хмурь брови. — Агата непонимающе обернулась на Ларсена. — Ты же не хочешь обзавестись преждевременными морщинами? Пытающийся сохранять непоколебимость в образе Фредерик все же украсил свое лицо легкой улыбкой, чем вызвал со стороны девушки смешок и наигранное закатывание глаз. Было что-то особенное в моменте, когда находящаяся в пределах лифтовой кабины тройка близких друг другу людей трогательно обменивались между собой заботливыми взглядами. Агата понимала, что в ближайшие часы ей и подавно запрещено даже мечтать о призрачном шансе на спокойствие, поэтому она вкушала последние секунды умиротворения и легкости на душе, надеясь, что эта пытка все же закончится. Пусть на это и уйдет не один час. Железные створки раскрываются, являя общественности подсудимую, чье дело в этом длинном коридоре было буквально у каждого на устах. Агата неосознанно хочет начать пятиться назад, но теплая ладонь Фредерика, аккуратно расположившаяся между лопаток девушки, не дает ей это сделать. Наоборот, он мягко подталкивает племянницу вперед, призывая ее к движению, ведь если она задержится на месте еще на несколько мгновений, то поселит в головах снующих в разные стороны людей четкое понимание страха сегодняшней виновницы собрания. Вопросы различного характера, но все же преимущественно касающиеся дела, льются на следующую вдоль коридора небольшую компанию людей со всех сторон. Агата хочет спрятаться в ближайшей комнате, стать невидимкой или вовсе ненавязчиво слиться с толпой. Все, что угодно, лишь бы лишить себя этого назойливого внимания прессы, которая так и жаждала услышать из уст наследницы бизнес-империи хотя бы парочку компрометирующих слов. Пусть все и будет выглядеть со стороны как обычные слова, но журналисты обязательно все перевернут, знаем мы таких. Сталкивались уже. Чем ближе они продвигались к широким дверям в зал судебного заседания, тем скорее и сильнее Агата хотела перейти на бег. Вероятнее всего, Александр уже там и теперь ждет появления своей подзащитной в компании своей помощницы, демонстративно и самоуверенно скалясь в сторону столь ненавистной ему прокурора. И как только она пересекает порог широкого зала, то ее глаза сразу же падают на стол, за которым она должна будет гордо восседать на пару со своим адвокатом. Только есть одна проблема — адвоката за столом не было. Практически мгновенно в голове девушки зреет мысль, что, возможно, Александр отошел, предположим, в уборную? Он же, в конце концов, тоже человек, а не киборг механический, который не имеет за собой естественных живому организму нужд. А при условии того, что он, вероятнее всего, отправился из аэропорта Хитроу сразу сюда, в Брэдфорд, мысли о небольшой прогулке в сторону здешнего кафетерия не кажется столь глупыми и надуманными. В поисках поддержки, Агата переводит взгляд с широкого зала на лицо Рейчел, пытаясь отыскать в ее ободряющей улыбке толику спокойствия и успокоения. — До начала заседания еще двадцать минут, — Линд слегка наклоняется к уху подруги, заметно понижая громкость своего мягкого голоса. — Он точно где-то здесь. Сохраняющий до сих пор благородное молчание Фредерик осторожно подталкивает фигуру племянницы вперед. Она слишком застоялась в проходе, о чем журналисты позже, конечно же, сделают неправильные выводы и напишут статьи, приплетая неправильные суждения недопсихологов. Агата, старающаяся не выдавать своего мандража и страха, на не сгибающихся ногах следует вдоль рядов деревянных лавок. Она с интересом бегает взглядом по собравшейся в большом помещении аудитории, заметно выдыхая, когда видит тройку своих родственников в лице Винсента, Элизы и Данте, чьи глаза были направлены на нее. Пожалуйста, не смотрите на меня так. Ей хочется провалиться сквозь землю, но ни в коем случае не ощущать крупицы жалости по отношению к себе. Если жизнь и подкидывала девушке такие испытания, то, наверное, не зря. По крайней мере, жалости тут было точно не место. — Я попробую его найти, — Рейчел старается вложить в произнесенные слова как можно больше ласки и заботы, видя столь отрешенный облик Харрис. Она приоткрывает деревянную калитку, отделяющую зону участников процесса от зрительских мест, мягко толкая девушку вперед. Агата делает медленный глубокий вдох, надеясь не выпустить из своих рук поводья, которыми было запряжено ее собственное сознание. Ей неспокойно, и она четко для себя это понимает. Осознает и ощущает, что если бы прямо сейчас, в эту самую секунду, Алекс был бы рядом, то она бы чувствовала себя в разы увереннее. А так, она ощущала себя загнанной в угол клетки с хищниками, которые только и ожидали столь подходящего момента для нападения. В данном случае, хищник – это блондинка-прокурор, что высокими шпильками отстукивала каждый свой шаг на паркетном полу. Полная уверенности, она пересекает калитку и опускает свой наполненный различными бумагами портфель на лакированный стол. — Добрый день, мисс Харрис. Ее голос звучит слишком наигранно доброжелательным. Так, словно она готовится достать из-за ткани своего пиджака козырь, который полностью перечеркнет все будущее для обвиняемой в убийстве Аннет Ларсен-Харрис девушки. Правда на нашей стороне. Правда на нашей стороне. Правда на нашей стороне. — Добрый день, мисс Хилл. Агата выдавливает из себя самую вежливую улыбку из всего арсенала, что могла сейчас предоставить миру. Она уверена, что прокурор уже давно невооруженным взглядом уловила ее волнение и настороженность, но воспитанно, или же глумливо, об этом умалчивает. Это не война Харрис. Скорее, это война Александра Нильсена, в которой каждый его шаг и решение были рассчитаны и прописаны заранее, имея при этом по несколько запасных планов на различные исходы. Опустившись на стул и расправив плечи, Агата старается сдерживать рвущиеся на всеобщее обозрение переживание и опасение. Она смотрит ровно перед собой, старательно игнорируя сотни взглядов знакомых и не знакомых ей людей, и молится о том, что Алекс действительно где-то не нарочно заплутал в коридорах здания. А вдруг он решил соскочить?.. Все тело в мгновение ока обдает потоком жара. Нет-нет, он не мог так со мной поступить. Если забыть про то, что в последние несколько дней все общение Агаты и ее молодого человека (это до сих пор звучит одновременно дико и до ужаса прекрасно) сводилось лишь к перебрасыванию незамысловатыми смс и недолгим звонкам, то ничего не предвещало беды. Закинув ногу на ногу, она мысленно считает до десяти, пытаясь успокоить с силой отбивающее по грудной клетке от волнения сердце. Нет, Алекс не такой и не мог так со мной поступить. Агата уверена, что каждая секунда сейчас длилась в два раза медленнее. Иначе как объяснить то, что время для нее будто бы остановилось? Она нервозно отбивает зацикленный ритм кончиком своего ногтя на гладкой поверхности подлокотника, стараясь совладать с желанием оборачиваться на широкие двери каждую чертову минуту. Потому что терпение уже закачивалось и висело где-то на хлипкой ниточке у нее в сознании, едва сдерживая тормоза. С застывшим напряжением на лице, Агата бросает взгляд через свое плечо, поглядывая на не менее неспокойную фигуру Рейчел. Она прижимала своей телефон к уху, в ожидании упираясь взглядом бледно-зеленых глаз в деревянное обрамление перегородки. Почувствовав на себе внимание Харрис, она растягивает уголки губ в утешающей улыбке. — Адвокат защиты не является на слушание, — из вереницы размышлений девушку вытаскивает певучий голос прокурора. Агата легко трясет головой, стараясь отогнать гнетущие размышления, и переводит взор на перебирающую перед собой бумаги Эмилию, что прервала поток ее мыслей. — Как досадно. Видимо, переосмыслив все факты, он все же пришел к окончательному выводу о том, насколько это дело безнадежно. Хилл медленно переводит взгляд со стола на довольно обескураженную Агату, замечая ее секундное замешательство. Она улыбается слишком сладко и приторно, ощущая оседающий на кончике языка страх подсудимой, отчего последней становится немного противно от такого поведения. Кем ты пытаешься казаться? Ведь манипулятор из тебя никудышный. — Я бы не спешила с выводами, мисс, — Харрис сосредотачивает всю себя на звучании своего голоса, молясь, чтоб он предательски не дрогнул. Пусть внутри нее и бушует ураган негативных эмоций, который с каждой секундой все усиливал и усиливал напор своего давления на шаткое состояние девушки. Но эта чертова прокурор не должна быть свидетелем этой минутной слабости. Момент выплеска накопившихся за столь короткий период эмоций лучше оставить на потом, а сейчас самым верным решением, по мнению Агаты, будет попросту игнорировать скользкие выпады Эмилии, которая однозначно пыталась играть на образовавшемся в голове подсудимой волнении. — Ну, как же? До начала заседания осталось… — прокурор вскидывает перед собой руку, смотря на циферблат своих наручных часов, — три минуты, а намека на появление вашего правозащитника как не было, так и нет. Остановите время и дайте кто-нибудь Агате ластик, чтоб она стерла эту противную надменную улыбку с губ Хилл. Ей до одури хотелось плюнуть что-то едкое и грязное в ее сторону, но так она лишь подтвердит суждения в голове представительницы закона, чем, скорее всего, только закопает саму себя в ее глазах. — Без длинного языка Нильсена вы не так смелы, как я погляжу. — Эмилия закидывает ногу на ногу, смакуя вкус страха девушки, которую она, в скором времени, засадит за железную решетку на несколько лет, как минимум. Наверное, это была одна из любимых частей ее работы: видеть страх в глазах подсудимых и наблюдать за тем, как их выстроенная из мнимого самообладания и уверенности в себе стена с каждым мгновением продолжала порастать разрывающей гладкое покрытие бетона паутинкой. Совсем скоро из образовавшихся зазоров начнут выпадать мелкие камешки, и потом остается только сидеть и наблюдать за тем, как хлипкая постройка превращается в груду строительного мусора, который после всего уже будет невозможно применить к чему-либо. — А уж вы-то при отсутствии его языка смелеете как никогда, — Агата открыто издевается, сопровождая сказанное слегка надменной улыбкой, и ей от этого даже не стыдно. Уголки губ Эмилии всего на секунду позволяют себе дрогнуть, после чего она тихонько хмыкает себе под нос, уводя взгляд на несколько мгновений в сторону. — Нет, просто при его неявке вас будет проще отправить в тюрьму. Она произносит это довольным голосом, слегка приподнимая подбородок. Самоуверенность, что сейчас буквально поблескивала в ее карих глазах и источалась из каждой клеточки тела, очевидно, поднимала ей в данный момент уровень чувства собственного достоинства и добавляла уверенности в сказанном. — Психологическое давление на подсудимого чревато серьезными последствиями, мисс Хилл. Стараясь раствориться в небольшом облачке тщательно сооружаемого спокойствия, слова, что были произнесены где-то за спиной над ухом, не сразу доходят до Агаты. Ее голова в мгновение поворачивается в левую сторону. Страх, что услышанное окажется лишь проделками ее взвинченного и порядком напряженного сознания, оседает на острых плечах. — А вот и главный ворчун прибыл, — довольно громко с насмешкой говорит позади сидящая Рейчел, качая головой и складывая руки на груди. Она расслабленно откидывается на деревянную скамью, мысленно ругая своего друга за проявленную беспечность. Но это реальность! Реальность, в которой Александр презрительно смотрел в упор на сжавшуюся фигуру прокурора; реальность, в которой он, стоя между двумя столами сторон судебного процесса в черном костюме и белой рубашке, величественно возвышался над удивительно притихшей девушкой, самоуверенность которой постепенно отходила куда-то в темень ее разума. Сердце Агаты сделало не один кульбит от осознания того, что он все же здесь. Ей резко стало стыдно за мысли о том, что он мог оставить ее расхлебывать весь этот чан бурлящей убийственной субстанции в одиночестве, но он здесь! Вот он, стоит, убивая в секунды поумерившую пыл Эмилию своим пронзительным холодным взглядом. — Так что советую оставить мою клиентку в покое и впредь вести все разговоры с ней исключительно в моем присутствии, если не хотите нарваться на серьезные проблемы. Сталь в голосе Александра холодила кожу и разносила беснующий жар по жилам, где он смешивался с потоками крови. Заострив свое внимание еще на несколько секунд на оторопевшем прокуроре, он, сжимая в ладони ремешки портфеля, медленно разворачивается на пятках и занимает соседний рядом с Агатой стул. Его силуэт источает уверенность и решимость, которых девушке сейчас крайне не хватало. Нильсен садится удобнее и, расстегивая пуговицы пиджака, наконец, обращает свой взор на удивленно смотрящую на него Харрис. — Где ты был?! Агата негодует, и ее чувства вполне объяснимы и понятны. Она чуть наклоняется в сторону мужчины, переходя на громкий шепот. Боже, зачем ты так пахнешь?.. Но какого черта? Она сидит и волнуется здесь, терпит не самую приятную компанию глупой блондинки, которая так красочно в своей голове представляла для нее худший жизненный исход, а он является за минуту до начала процесса и даже не краснеет! — Я тоже очень рад видеть тебя, котенок. Вытаскивая из портфеля необходимые бумаги, Александр с легким прищуром посматривает на свою девушку, стараясь мысленно совладать с физическим желанием заключить ее в свои объятия или попросту взять за руку и переплести пальцы. Его крайне умиляет ее нахмуренные черты лица, в которых ясно читается негодование и толика ярости. Казалось, что еще немного и она запыхтит как летящий вдоль железнодорожных путей локомотив, в котором были поломаны тормоза. За свое опоздание Александр собирается извиниться чуть позже, а сейчас он расслабленно откидывается на спинку стула и резко выдыхает, помещая свою ладонь на лопатки девушки. Они неотрывно смотрят друг на друга, словно стараются загипнотизировать и ввести в транс. Но все, на чем может сейчас сосредоточиться Агата, — это чарующий взгляд голубых радужек и теплая ладонь, пальцы которой легонько поглаживали ткань блузки на ее спине.