Тяни!
— Что? Я ничего не понял? Тебя плохо слышно... — Цуна мгновенно сообразил и прикинулся дураком. — Подожди, я сейчас отойду... Вот теперь говори! — Еда отравлена ядом. Вызов был сброшен, Савада тут же пытался позвонить обратно, но не получилось. Реборн тем временем кому-то набирал и крепко прижимал огромный смартфон к уху. — Джанини, необходимо отследить звонок с неизвестного номера. Семь секунд тебе хватит? Мало? — аркобалено произнес эти фразы на итальянском языке, как понял Савада. Реборн гневно заскриспел зубами, пнул подушку и отбросил телефон. — Спокойствие. Я через чур перенервничал из-за пустяка. Стук в дверь и аркобалено срывается с места, но вовремя сбавляет темп, догадываясь, что за гость стоит у входа. Сложив два плюс два, Цуна быстро догадывается о том, кто пришел и топчеться на дверном коврике. Не дождавшись ответа, гость уверенно входит и сталкивается с контрастом эмоций — взъерошенным, но хладнокровным Реборном и расслабленным Савадой. — Реборн-сан, Дечимо-сан... вы меня ждали? — с долей удивления произнес Хаято, обернулся за плечо и обратно встретился взглядом с аркобалено и боссом. Цуна разгадал замысел Реборн и не старался говорить на тему звонка. Кто-то пожелал остаться анонимным и Савада не понимал, почему именно? Каждый день, после появления Реборна в этом доме, сменялся огромным количеством тайн, загадок и подозрений. Цуна мимолетом чувствовал себя главным героем детективной истории или второстепенным персонажем полицейского сериала, выполняющим огромное количество "мусорной работы", чтобы протагонист случайно нашел ответы на вопросы. — Если ты голоден... то ничего не могу предложить, — пожал плечами Савада. Реборн почесал пистолетом висок, раздумывая об личности загадочного осведомителя. Аркобалено впутывал в подозреваемых всех, кто был приближен к ним и не разделял даже случайные связи — даже мастер Доппо из спортивного клуба был в числе подозреваемых на первой волне размышлений. От общего к частному — Реборн использовал метод дедукции, как и Цуна. Как бы не старался поддержать естественную беседу, Гокудера быстро просек, что что-то не так и его покалывало возмущение от недоверия и невидимой ревности. Как будто бы к Хаято присматривались издалека, невзначай, не решались доверить и малейшие тайны по типу кражи жевательной резинки по случайности из супермаркета. И подобные недоверия Гокудера понимал, не старался позволить себе и намекнуть, как на то, что Ламбо, Реохей и Ямамото получили кольца, а он нет. И это было обосновано, но неприятно на душе — для них его искренние и чистые чувства чуть ли не собачьей преданности были словно вуалью для скрытия коварных планов. — Я не голоден, но не откажусь от чашечки кофе. Хаято разул белые кроссовки, оставил на диване сумку, снял сырую синюю джинсовую куртку, которую аккуратно разместил в дальнем углу прохожей, чтобы не доставить неудобства. Реборн остался у входа, Цуна сидел за столом на кухне, что была очень удобна совмещена с залом, а Гокудера расположился у светлого гарнитура, чтобы поставить чайник. Тишину нарушала лишь закипавшая вода — аркобалено начищал пистолет, Савада хрустел засохшим данго, Хаято бросал взгляд в сторону входа, когда сидел на ступеньках лестницы. В итоге, не выдержав, Гокудера резко высказался: — Я понимаю, что я недостоин кольца... но недопонимание будет лишним, по моему мнению. Ответом ему послужил почти закипевший чайник и скользнувшая тень у входа. Реборн жестом отдал команду Цуне, дабы он встал за дверь, а Гокудере приказал взять оружие в руки и занять позицию. Аркобалено рад, что у Хаято был боевой опыт наряду с опытным членом мафии, и ни за что не желал упустить или разочароваться в столь опытном кандидате. Неизвестно как, но Гокудера достал из-под пояса миниатюрный револьвер, с хрустом снял предохранитель и спрятался за диван. Курьер постучал и Реборн невозмутимо открыл дверь с оружием наперевес. В этот раз аркобалено еще внимательнее оглядел парня-доставщика — светло-зеленая униформа, испуганное выражение лица и объемная салатовая кепка. Курьер держал в руках коробки с пиццей и сверху положенные пакеты с напитками и едой. — Доброго вечера, вот ваш заказ — две пиццы, ризотто с крабом, паста с морепродуктами, три литра чешского пива и яблочный сок. Реборн отдал крупную купюру с щедрыми чаевыми и велел идти курьеру. Также аркобалено намекнул Цуне взять заказ на руки, а Гокудера без лишних слов проявил инициативу и взял половину пакетов и коробок, раскидав их по всей площади кухонного стола. Но к пище никто не притрагивался. Савада налил Реборну пива, а себе соку. Гокудера заварил кофе, заправил его сухими сливками и уселся за стол. Цуна собирался ради интереса посмотреть на свой заказ. Как только Савада открыл коробку с пастой, то постепенно столовую стал наполнять тонкий аромат смертоносного блюда, близкий к миндальному. Гокудера выплюнул кофе на пол, прокашлялся, схватил коробку с пастой и от души затолкал ее ногой в мусорное ведро, а после накрыл слоями бумажного полотенца. Хаято вдруг стало настолько плохо, что его лицо посинело и ему пришлось доползти до раковины, чтобы выпить воды и умыться. — Твою же мать. Как я раньше не мог догадаться? — хлопнул себя по лбу Реборн, прекрасно понявший личность отравителя пищи. — Настолько все очевидно и ясно. — Но не для меня, — вставил свою речь Цуна и щедро отпил сока. — Гокудера, ты мне так счетчик намотаешь до приличной суммы. Хаято без остановки промывал свой рот и лицо, причем так небрежно, что не вписывалось в этикет итальянца. Что его могло так выбить из колеи? Да и Реборн не был совсем озадачен этим. Савада догадался, что между ними есть какая-то связь, какое-то событие или человек тесно связывает их общие узы. Может быть, даже и поэтому Реборн более-менее лояльно относиться к Гокудере? А ведь все станет по местам. Все оказывается гораздо проще, если аркобалено собирался нейтрализовать И-пин, однако к Хаято отнесся более лояльнее, который был в таком же положении, как и китаянка. Клубок запутанных тайн расслабился, дал нужную нить для распутывания. Савада открыл пиццу, но не обнаружил пестрого запаха яда, как это было с пастой. — "Итальянский ресторан, убить хотели точно меня и кто-то точно знал, как именно меня убить. Кто-то видимо хорошо знает Реборна, раз ему не подбросили добрую порцию яда. Но явно аркобалено будет впутывать в такую свою опасную профессию кого-то из близких родственников, если они у него есть... Не знаю, сколько ему лет на самом деле, но он не выглядит слишком через чур старым..." — Твою же мать, так сводит живот... Не могу, — простонал Гокудера, который сполз к полу. — Не могу пошевелиться... опять. — И всегда ли у тебя такая реакция от стряпни твоих родственников, Гокудера? — резко спросил Цуна. — Почему твоя сестра желает так сильно отравить меня? Хаято перекосило даже больше, чем от вида отправленной пасты. Когда Хаято еле-как приподнял голову, то Цуна был готов провалиться сквозь пол, чтобы не видеть перебинтованное лицо Гокудеры — изумленно раскрытый рот, задранные вверх брови и глаза, шокировано выпученные, чуть не прожигающие взглядом дыры в голове Дечимо. На Саваду смотрели так, как будто бы он показал огонь первобытному человеку. Цуна сблефовал и его авантюра удалась. — Ваша проницательность поражает, Дечимо! Вам хватит ума, чтобы руководить такой крупной и влиятельной мафиозной семьей! — Гокудера выпалил так бодро, что совсем позабыл про ужасную тошноту. — Как вы догадались об этом, Дечимо-сан?! — Хватит этого цирка, — покачал головой недовольный Реборн. Аркобалено был ничем не удивлен и не собирался хвалить подопечного. Цуна упустил момент, когда Реборн успел достать и открыть пиво. — Это было все очевидно, если складывать общеизвестные факты в одну цепочку. Вы двое — берите пиццу и сок, и поднимайтесь в комнату Цуны. Сегодня будет первое общее заседание. — Да, да, — кивнул Савада и взял пиццу, а Гокудера схватил свою кожаную сумку, сок и пару белых кружек из кухонного шкафчика. — Кстати, Дечимо, некая дерзкая овца, не умеющая уважительно общаться с вами, Хана просила передать вам лично это, — Гокудера аккуратно достал из кармана сумки сложенный тетрадный лист. — Хоть и она хорошо разбиралась сегодня на математике, но это не отменяет того факта, что она тупая овца, не умеющая следить за собственным языком. Цуна взял листок, но ему было лень что-то сейчас изучать, а после чего он попросту кинул записку на рабочий стол, забитый книгами и тетрадями. Когда Гокудера зашел следом, то удивился огромному количеству разбросанных бумаг — постарался сильный ветер, заходивший через открытое окно. Савада съежился от холода, растер плечи и на цыпочках подошел к окну и с хлопком закрыл его. — Дечимо... это, конечно, не мое дело, но я краем глаза увидел на одном листе упоминание моего имени и заметки про... И-пин? — под нос сказал Хаято. Цуне стало неловко, но Гокудера не стал копать глубже — видимо понял, что это был как раз тот случай, когда стоит немного поддержать язык за зубами. Савада с душой оценил столь полезный навык Хаято. А может быть, все же стоит отбросить все подозрения и поручиться за него? — И-пин достаточно скрытая личность, если говорить честно, — прямо высказался Цуна. — Кто знает, какие тараканы ползают у нее в голове? Было бы интересно понаблюдать за ней со стороны... Савада выждал, хотел посмотреть на реакцию Гокудеры. Не скрывая истинных мотивов и сопоставляя факты, Цуна считал, что Хаято как-то водит его за нос. Гокудера решил раскрыть карты: — Дечимо, я прекрасно понял вас. Прошу меня простить, но так уж сегодня получилось, что я застал вас сегодня в лапшичной. Вчера я нанял бригаду рабочих, которые под виду сотрудников электроснабжения установили на ближайшем столбу сверхчувствительные камеры с датчиком движения. Я попросил настроить камеры под таким углом, чтобы они фиксировали не прохожих, а тех, кто проходил вплотную мимо входа и почти заходил в забегаловку. Благо, что та улица не слишком оживленная и уведомления на мой телефон мне приходят десять-двенадцать раз в день. Сегодня я увидел на занятиях по математике, как рабочие делают ремонт и не придал этому значения, пока не увидел вас... Я сразу взял винтовку из тайника и побежал занимать позицию в случае чего... — Нихрена ж себе, — тихо присвистнул Цуна, не питавший надежд на столь развернутый ответ. — "Я заподозрил его из-за того, что он где-то пропадал в то время, когда шел дождь и его одежда промокла, сопоставив с тем, что он где-то шатался возле моего дома и мог следить за мной. А тут все вон как вышло..." Резкий звонок на мобильный телефон и Цуна мгновенно достает смартфон, где отображается снова незнакомый номер. Быстрый ответ, перевод на громкую связь и Савада глубоко в душе чувствует тревогу, навязчивую опасность, гуляющую под руку: — Доброго вечера. Это Савада Цунаеши? Вас беспокоит заместитель главы дисциплинарного комитета, Кусакабе Тецуя. Вопрос небывалой важности... Цуна знал этот голос. Он слышал его всякий раз, когда проходил мимо кабинета дисциплинарного комитета. Хибари был не всегда разговорчивым, но его слово в необходимый момент всегда уважали, однако значительную часть переговоров вел заместитель, Кусакабе Тецуя. Для Гокудеры последний был не более, чем какой-то шишкой из школьного управления и прямые указания Хаято явно не собирался исполнять, если того не повелит босс. Да и вообще на данный момент для наемника С4 не было авторитета, кроме Реборна и Цуны. — В чем же дело? И откуда у вас мой номер, Тецуя-сан? — поинтересовался Цуна. Ему было очень некомфортно, когда в последнее время ему звонили достаточно много малознакомых людей. Охотно было сломать сим-карту и купить новую, дать контакты только матери, отцу, учителю по физкультуре и Реохею с Ямамото на пару... да и Ламбо... ну и... Гокудере? — Савада-сан, ваш номер я нашел в пустом конверте в кабинете. Слушайте, давайте немного повременим с этим вопросом. Основная часть звонка — пропал Хибари-сан, и я звоню с той причиной узнать, что вы, возможно, контактировали с ним пару дней назад до его исчезновения? — Без понятия, Тецуя-сан. Ничего не знаю, — честно ответил Цуна. — "Куда он мог пропасть? Он не маленький ребенок, чтобы искать его. Или они без Хибари не смогут даже и в туалет сходить?!" Тецуя что-то произнес, но его было плохо слышно, после чего сбросил трубку. Цуна впал в раздумия, а Гокудера буквально сгорал от гнева. Савада даже заметил, как по руке Хаято пробежали сгустки алого пламени и пропали в воздухе. — Даже ему! Даже ему отправили письмо! — прорычал Гокудера и серебристое кольцо на его руке загорело ярким огнем пламени урагана. — Чем CEDEF может там заниматься? Совсем крышу потеряли?! Или это Реборн-сан приложил руку?! — Я могу лишь направлять кандидатуру, все дела исполняет CEDEF, — резкий голос вошедшего Реборна заставил Гокудеру подпрыгнуть чуть ли не до шкафа. — Ужин придется отложить — вам сегодня будет поручено новое задание по встрече посыльного из Италии. Он передаст важную посылку сегодня в аэропорту. Я скинул его фотографию, номер и координаты в форме MMS на ваши телефоны. Это срочно. — Да ты нашел время, — проворчал Цуна, смачно откусил пиццу и затолкал крупный кусок в рот. — Пойдем, придется найти его и тогда будем свободны. — Да, Дечимо, — кивнул головой Гокудера. Хаято достал из кармана телефон и зашел в приложение по заказу такси. — Я сейчас же закажу нам такси.***
В то время, когда Цуна и Гокудера ехали в такси, в другой части города Киоко и Реохей возвращались из супермаркета с большим количеством бумажных пакетов, заполненных едой, напитками и прочими вещами для быта. Неуспевшие переодеться после школы и дополнительных курсов по иностранным языкам, двое из семьи Сасагавы планировали вечер провести дома. Сасагава-старший, исполняя роль заботливого старшего брата, взял полноценную ответственность, чтобы понести "экстремальное" количество пакетов, оставив в руках Киоко только небольшую сумочку и нежданный подарок, который девушка успела взять у брата пару минут назад: — Какое красивое... и там нарисовано вроде бы солнце? Но почему же оно как будто бы располовинено? — промурлыкала Киоко, глядя на темно-серое кольцо. — Кто сделал тебе такой подарок? Не расскажешь ли? — Я вступил в одну очень экстремально крутую организацию! — душевно ответил Реохей. — Правда, я до конца не понял, как все обстоит, но мне объяснят. — Это как-то связано с Вонголой, да? — спрашивает Киоко, вспоминая письмо. Настойчивый шаг позади, кажущийся едва бесшумным, но Реохей чувствует опасность, взгляд крадущегося хищника и его жаркое дыхание. Близко. Совсем близко. На рефлексах Сасагава-старший бросает пакеты на тротуар, подбивает их ногой и быстро оборачивается. Киоко обронила кольцо и испуганно упала на цветочную клумбу. — Беги в штаб! Живо! — заорал Реохей и заблокировал руками быструю лобовую атаку какого-то парня в светло-зеленой школьной униформе. — Спасите! Кто-нибудь! — оглушительно заорала Киоко, бросившись бежать в произвольную сторону. Копна светлых волос, сродне гриве, разлеталась по сторонам при каждом сделанном ударе. Техника ведения ближнего боя была резкой, не имеющая определенного боевого стиля, отчего, проигрывая в физической силе, Реохей быстро нагибается под замах, шустро подбивает парня со звериным оскалом в воздух, чуть не ломая острый подбородок. В тот же самый момент Сасагава спешно поднимает кольцо и надевает его на палец, однако за это время противник успевает прийти в себя, резко разорвать дистанцию и впиться острыми клыками в плечо, легко прокусив рубашку, кожу и твердые мышцы. Реохей попытается выбить врага локтем, но атака не увенчается успехом. Тогда поразмыслив, Сасагава решил сделать то, чего от него не ожидал противник — замахнулся свободной рукой для пробития мощного прямого удара. Ложный замах уходит в сторону, Реохей тянет на себя противника, из всех сил приподнимает его и наносит быструю подсечку под щиколотку. Это выбило почву из-под ног нападавшему, который считал, что старшеклассник способен лишь боксировать. Сасагава с трудом отрывает от себя противника, отталкивает его мощным хуком, завершая комбинацию нежданным прямым ударом ноги в область подбородка, при этом выбив пару зубов. Когда нападавший рухнул, то со звоном выронил из кармана нечто подобие стоматологических щипцов. — Поднимайся, говнюк, твои экстремальные избиения только начинаются, — ухмыльнулся Реохей и растер рукой кровоточащую рану. — Ублюдок... — прорычал окровавленным ртом противник Сасагавы и шустро поднялся на ноги, встав в стойку, копирующую разъяренного медведя. Он выплюнул остатки ткани вместе со смесью слюны и крови. — Когда я покончу с тобой, то я выгрызу лицо твоей милой сестренке... Му-ха-ха-ха! Ах да, я же не представился, мое имя — Кен, я член из банды Кокуе... Всплеск золотистого пламени беспощадно лупит по глазам. Кен вздрагивает от беспомощности, разыскивая испарившуюся из тела уверенность. Раскаленная ярость, бескрайний гнев, твердая решимость. Реохей концентрирует все негативные эмоции из сознания, чтобы дать силы разгореться жаркому золотистому пламени из кольца на его правой руке. Сасагава вновь и вновь проматывает в голове сказанные слова Кена, чтобы раскалить этот пылающий огонь до сверкающих звезд чистого осеннего неба и осветить Намимори вторым солнечным светом. Раны на плече начинает с шипением затягиваться, разорванные ткани мышц и кровеносных сосудов стимулируются к регенерации. Даже обрывок рукава рубашки сплетается между собой тончайшими нитями до тех пор, пока одежда не будет полностью восстановлена. — Это же... Это же пламя предсмертной воли! — крикнул Кен и попятился назад, а позже перешел на бег. Член банды Кокуе не мог предполагать, что его ночная охота так нелепо закончиться! Реохей очень стремительно обходит с тыла, шумно появляется перед лицом противника и мощно пробивает ему пылающим кулаком по разбитому подбородку, отправляя в тяжелый нокаут Кена. — Максимум Канон!