Заложники

Дни становились все короче, а ночи холоднее и злее. Все чаще поутру замерзали лужи, а трава слегка похрустывала под ногами. Приходилось жечь все больше больше дров и свечей, в Моране не скупились, чтоб наступление зимы не казалось таким очевидным, хотя по коридорам и лестницам гулял проказливый сквозняк, норовивший скользнуть под юбку и за шиворот. По большей части Эмма была предоставлена самой себе. Возможно, подобное обращение возмутило или угнетало бы кого-то другого, но девушка была скорее довольна, что хозяин замка не надоедал ей своим вниманием, хотя угрожал дразнить и выводить из себя. Он часто пропадал где-то у себя или в полях, уезжая чуть становилось светло и возвращаясь замершим как ледышка. По крайней мере, Эмме думалось, что он должен был там замерзнуть. Сама она тоже не сидела в своих покоях круглосуточно. Она обследовала каждый уголок замка, окончательно утвердившись во мнении, что при Моране Уайтплас являл себе образец постоянной резиденции богатого аристократа, хотя многими комнатами не пользовались. Мебель была закрыта чехлами, хотя пыли не было, видно, что Моран нанял столько слуг, чтоб хватало рук содержать все в должном порядке. Хотя, скорее всего, всеми хозяйственными делами заведовала этот молчаливый ворон Мур. Эмма так прозвала его про себя за преимущественно черный невзрачный гардероб и черные блестящие глаза, пристально осматривающие и оценивающие все вокруг себя. Мур мог решить любую проблему и, судя по всему, Моран всецело на него полагался. Чтоб не засидеться, Эмма старалась регулярно ездить верхом или прогуливаться рядом с территорией замка. Ей выделили пару сопровождающих, которые тенью следовали за ней по пятам. Вряд ли кто-то думал, что Эмма попробует сбежать - до ближайших возможных союзников надо было скакать на пронизывающем ветру много дней - да и рядом с замком ей мало что угрожало. Но леди Мертон не возражала, таков был протокол и ей было приятно, что хотя бы кто-то о нем помнит. Но иногда все-таки они выезжала одна. Пейзаж был довольно унылым и однообразным. Исполинский вековой лес уже давно стоял голым и угрожающе покачивал потемневшими от влаги ветками словно гигантскими руками, поднятыми к низкому осеннему небу. Иногда небо прорывалось мелким дождем вперемешку с колючим снегом, от которого не спасал плащ, и тогда копыта лошади начинали вязнуть в грязи. Тогда Эмма всегда спешила в замок, к огню. Но изредка выглядывало солнце. В один из таких дней Эмма приказала седлать смирную кобылку, которую ей посоветовал Мур, ей не терпелось исследовать новые маршруты. На улице оказалось неожиданно холодно, а все лужи замерзли. Изо рта вырывались клубочки пара, а лошадь нетерпеливо мотала головой. Конюх подставил рядом с Резвой специальную лесенку, чтоб леди Мертон без труда могла сесть в седло в совей амазонке. Эмма села верхом и распустила шнурок, чтоб шерстяной подол укрыл выглянувшие лодыжки. Ворота раскрылись, и леди направила кобылу неспешной рысью прочь из внутреннего двора. Дождя не было несколько дней, а все лужи замерзли и растрескались под копытами лошадей и колесами телег. Грязь застыла в причудливых формах и хрустела под копытами Резвой. Ветер ударил в лицо, и глаза Эммы заслезились. Внезапно она ощутила острый приступ какого-то ребяческого восторга: солнца играло рыжими бликами на шерсти Резвой, капюшон давно сорвало с головы и ветер начал трепать волосы. Эмма оглянулась назад, но ворота давно закрылись. Тогда девушка пришпорила кобылу, и та радостно понеслась вперед, оправдывая свою кличку. Клубы пара вырывались из ее ноздрей и исчезали где-то за спиной. Эмма направила Резвую ближе к лесу, возвышавшемуся над полями. Она давно приметила там тропинку, но не решалась по ней проехать из-за дождей, боясь, что Резвая начнет вязнуть и чего доброго сбросит свою наездницу. Эмма уже имела некоторый опыт падений и совершенно не жаждала снова отбить себе всю спину. Лес сомкнулся над головой и сразу стало темнее, Резвая сбавила шаг, не дожидаясь понуканий, но Эмма перевела ее на шаг: нестись рысью по узкой тропе - это однозначно идиотская идея, хотя кобыле так не казалось, и она недовольно обмахивалась хвостом. Хотя лес готовился к спячке, то тут, то там потрескивали веточки и слышалось чириканье мелких птичек. Эмма оглянулась назад, но тропинка не пропадала из виду и не петляла, так что девушка немного расслабилась. Платье под плащом немного взмокло, и она накинула капюшон, покрепче завязав шнуровку. Дорога пошла слегка вверх, они забирались на холм. Где-то недалеко послышалось журчание ручейка, и Эмма спешилась. Взяв резвую под уздцы, она свернула с тропинки, но вскоре пришла к выводу, что лошадь лучше привязать и дойти до ручейка в одиночестве. Кобыле это не слишком понравилось, она протяжно фыркнула и мотнула головой. Эмма похлопала ее по шее. Ручеек обнаружился довольно близко. Он спускался с вершины холма, лавируя между некрупными камнями. Он собирался в каменную чашу, из которой шел маленький желобок, который отпускал воду дальше. Деревья вокруг были явно моложе, а за ними виднелись останки каменного фундамента и печи. Доски и солома сгнили за много зим без человека или же их растащили. Возможно, здесь жил егерь или любой другой отшельник, которому было позволено строиться в этом уединенном месте. Ручеев не замерзал, а вода в чаше была совсем прозрачной. Эмма стянула перчатки и зачерпнула ледяной воды ладнями. Первый же глоток обжег холодом горло, а пальцы тут же покраснели. Девушка торопливо вытерла их о платье под плащом и надела перчатки. Треснула ветка. Затем еще. Кто-то явно направлялся к ней, но был недостаточно тихим или легким, чтоб остаться незамеченным. Зверь? Но звери редко выходят к человеку, они боятся его. Эмма неслышно отошла за деревья, пытаясь высмотреть источник звука, который явно приближался. Она осторожно свернула вправо, надеясь спрятаться за деревьями и обогнуть неизвестного по широкой дуге, а затем скрыться на кобыле. Все-таки отправляться одной было большой ошибкой. - Леди Мертон, не нужно меня обходить, - раздался насмешливый голос. Эмма вздрогнула и остановилась. - Я заметил Резвую, признаться, я удивлен вашей любознательностью. Моран показался из-за деревьев. Он весь был в черном и коричневом, полностью сливаясь с ландшавтом при тусклом свете. Он откинул капюшон. Его лицо обветрилось и покраснело, улыбка кривила чуть скошенный рот. - Как вам? - осведомился мужчина, кивнув на развалины. - Занимательно, - безэмоционально ответила Эмма. - Пойдемте, я вам покажу, - хмыкнул мужчина. Он предложил леди руку, но та ее проигнорировала. Морана эту ничуть не смутило, упругой походкой он направился к остаткам фундамента. Его обувь была явно больше предназначена для таких прогулок, но Эмма ничуть не отставала. - Кто здесь жил? - спросила девушка. - Понятия не имею, - они остановились. Вокруг не было видно ни гниющих досок, ни каких-либо вещей. - Судя по всему, дом сгорел. - Почему вы так думаете? - Потому что дом никогда не бывает ничейным, даже если его последний хозяин умрет, кто-то поселится, - хмыкнул мужчина. - Кто тому же, камни местами очень почернели. Вряд ли от времени. - Грустное зрелище. - По голосу и не скажешь, что вам грустно. Эмма вопросительно посмотрела не него. Моран как будто всегда немного смеялся над ней. Не понятно, упрекнул он ее сейчас в бесчувствии или просто издевается над ее вежливостью. - Не знал, что вы охотно ездите верхом. Обычно женщины предпочитают нечто менее энергичное. - Вы большой знаток женского досуга, - сухо отметила Эмма. - Но даже женщинам нужны редкие прогулки. - Туше, - усмехнулся Моран, сверкнув глазами. Вдруг запорхал мелкий-мелкий снежок. - У меня нет никакого желания замерзнуть здесь насмерть. Предлагаю отправиться к лошадям. - Не имею ничего против. В этот раз Моран не стал предлагать ей руку, но Эмма этого и не ждала. Они довольно быстро вышли к лошадям. Резвая нервно косилась на огромного коня, которого мужчина привязал с другой тороны тропинки. Моран бордо прошагал к нему, отвязал поводья и одним движением сел в седло. Эмма отвязала Резвую, но не спешила забираться в седло под пристальным взглядом хозяина замка. Тот молчал и просто ждал. Эмма быстро обдумывала варианты, которых оставалось всего два. - Вы намерены нас заморозить? - ехидно поинтересовался Моран. - Выбирайте скорее, попросить меня о помощи или продемонстрировать ваши нижние юбки. Я окоченел уже. - Надеюсь, вы будете так любезны, что поможете мне, - спокойно ответила Эмма. Моран мгновенно спешился. Он молча подошел к девушке и сложил руки в замок, подставив их так, чтоб леди могла упереться в них коленом. Эмма схватилась за луку седла, Моран легко подхватил ее и практически закинул на Резвую. Деловито поправив юбки, он вскочил в на своего коня. - Вы довольно легкая как для женщины вашего роста, - заметил мужчина. Кони пошли шагом, Резвая все норовила свернуть куда-то, хозяйский конь ей явно не нравился. - Езжайте вперед, - произнесла Эмма. - Нам не разминуться на этой тропинке. - Как скажете. Моран послал своего зверя упругой рысью, а Эмма не стала рисковать и держала кобылу на быстром шаге, едва переходившим в рысь. Она ожидала, что Моран поскачет до самого замка, но тот неприятно удивил, дожидаясь ее у кромки леса. - А вы не торопитесь, - произнес он, натягиваю капюшон поглубже. - Вы могли меня не ждать. - Мог, но мне интересно, как вы ездите. Не добирались же вы сюда этим старушечьим шагом. - Неплохая скорость для неизведанной дороги, - сухо ответила Эмма. Она крепко сжала ногами бока Резвой и покрепче взялась за поводья. Кобыла радостно фыркнула и мгновенно пошла рысью, едва не переходящей в галоп. Моран без труда нагнал их. Его зверюге явно не терпелось скакать во всю прыть. Тогда Эмма отпустила кобылу, и та радостно понеслась к замку. Кажется, до ушей девушки донесся смех, и через несколько минут мужчина обогнал ее. В этот раз он не стал ее ждать, он слегка притормозил перед самыми воротами, и когда Эмма достигла внутреннего двора, Моран уже отдавал свой плащ в холле. Его лицо раскраснелось, а волосы превратились в какое-то гнездо. Эмма спешилась и поспешила в замок. - А вы раскраснелись, - заметил Моран, растирая руки, когда Эмма сняла плащь. - В вас есть какой-то огонек. - Благодарю. - Пообедайте со мной, уже накрыто, - неожиданно произнес мужчина, ухватив девушку за локоть. Та слегка оцепенела. - Мне нужно переодеться, - негромко сказала Эмма, высвобождая руку. - Потом, еда остынет, - Моран вновь взал ее за локоть и властно направил вверх по лестнице. На первой же ступеньке девушка снова высвободила руку. Моран шел так близко, что подол юбки иногда касался его обуви. Но Моран словно не замечал этого, ему и в голову не приходило. Эмма чуть ускорила шаг. В малой столовой, как здесь называли комнату, где Эмма ужинала в своей первый день в замке, действительно уже был накрыт стол. Моран отодвинул перед Эммой стул, та послушно села. Она впервые обедала в амазонке. - Вы всегда были такой? - внезапно спросил Моран, отправив в рот первую ложку восхитительного жаркого. - Какой? - осведомилась Эмма. Волосы выбились из прически и их пришлось заправить за ухо. - Эм... белой. - Всегда, - бесстрастно ответила девушка. - Братья дразнили вас? - А вас? - Эмма отпила вина. - Разумеется, - хмыкнул Моран. - Тиранить младшего - это излюбленное занятие старших, разве нет? - Но теперь ваши тираны мертвы. - Ваши тоже, большинство из них. - Я бы предпочла видеть их живыми, - холодно отметила девушка. - Разумеется, - усмехнулся Моран. - Ждете извинений? - За что? - Ну... за то что отправил половину вашей семьи к праотцам. - Если бы они воскресили моих родных, то я бы заставила извиняться вас ежесекундно, - резко ответила Эмма, но тут же перешла на более спокойный тон, - но поскольку извинений никому не помогут, то можете не врать. Ведь вам ничуть не жаль. - Вы правы, но мне не доставило никакого удовольствия утопить цвет рыцарства этой страны в болотах, - Моран откинулся на стул. Его тарелка была пустой. - Почему ваш брак был расторгнут? - А почему вы никогда не были женаты? - Потому что планирую развлекаться в свое удовольствие и завести наследника на старости лет. К тому же, у меня остался последний брат и у него уже двое слюнявых младенцев, - усмехнулся мужчина. - Мне есть кому передать все это, - он обвел рукой комнату. - Вы, конечно, умеете уходить от вопроса, но в этот раз я не дам вам соскочить. - Вам прекрасно известны причины, по которым расторгаются браки, - Эмма взглянула ему в глаза. Они издевательски поблескивали. - О, предлагаете мне угадать? - Моран картинно возвел глаза к потолку. - Полагаю, вы были невоздержаны в любви? - Удивительно верно. У меня были сотни мужчин, мой муж не выдержал такого позора, - усмехнулась Эмма. - Нет, думаю, дело не в любовниках, - лениво заметил мужчина. - За пять лет брака у вас так и не было детей... Не смогли зачать? Эмма молчала. Моран лишь бестактно заявил вслух обо всем известном факте, желая унизить ее, видимо. Он как будто ждал ответа, но девушка по-прежнему молчала, чуть наклонив голову. Тишина затянулась. - Похвальное самообладание. Я только что назвал вас бесплодной, а это то же, что назвать мужчину импотентом. Меня вызывали и за меньшее, - Моран внимательно смотрел ей в лицо. - Полагаю, все вызвавшие вас, уже сильно об этом пожалели. - В той или иной степени, - слегка покачал головой мужчина. - Хотите к огню? У меня до сих пор холодные ноги, - он кивнул головой в сторону камина. - Благодарю, но я предпочту отправиться к себе. - Как скажете, - Моран услужливо отодвинул стул, и Эмма вышла из-за стола, стараясь не коснуться мужчины даже одним волосом. Без единого слова она покинула комнату и поднялась в свои покои. Едва перешагнув порог, она закрыла за собой дверь и заперла дверь ключ.