Бойся,я с тобой!

Очередной урок по снятию сглаза начался как-то необычно. Профессор Даффодил, у тёмного отделения преподававшая наложение порч, а у белого — снятие, выглядела куда мрачнее и сосредоточеннее обычного. Наскоро проверив домашнее задание, преподавательница перешла к делу. — Как вы помните, я обещала, что мы будем проходить роковую порчу, — утвердительно произнесла она. — Обычно её проходят не раньше пятого, выпускного класса, а третьеклассники ограничиваются рекомендованными Магществом антизаклятиями. Я не должна показывать вам, каковы из себя запрещённые Тёмные заклятия, пока вы не перейдёте в последний класс— вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но в свете... некоторых тревожных событий, происходящих в магмире, профессор Даун фон Лабрадор велел мне провести занятия по роковой порче во всех классах. Директор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так - чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещённое заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Ученики переглянулись. "В свете некоторых тревожных событий" звучало грозно и неопределённо. И потому страшно. - А зачем такая спешка? Что, кто-то может её наложить, эту порчу? – поинтересовался Джовиш Блейк. Прозерпина Даффодил скрестила на груди руки. Похоже было, что вопрос застал е' врасплох. - Что за вздор, Блейк? С чего Вы это взяли? — нервно ответила она. — И больше чтоб никаких вопросов! Всем ясно? А теперь запоминайте! Роковая порча — самый мощный, самый чудовищный сглаз, существующий в чёрной магии. Заклятие, приводящее его в действие, входит в список ста преступных, и использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Дубодаме. Обучать ей запрещено, однако до сих пор находятся морально нечистоплотные маги, способные её накладывать. Ни порядочности, ни любезности. Действует роковая порча следующим образом: вначале сильная резь в животе, потом тот, на кого она наложена, съёживается и становится похожим на мумию. Снять порчу можно только в течение первых пяти минут. Если эти пять минут упущены, помочь вам не сможет даже сам Древнир! Можно сразу заворачиваться в белую простыню и отправляться на кладбище! Все понятно, Блейк? — Чего уж тут непонятного? – неохотно буркнул Джовиш. — Вот и прекрасно! Запоминайте дальше! Для снятия роковой порчи существует одно-единственное заклинание: «Дуллис нуллис». Первый слог долгий, в последнем слове ударение на «у». Заклинание необходимо сопровождать двойной зелёной или красной искрой. Кроме того, необходимо крайнее напряжение воли. Если вы замешкались или испугались — это всё, конец… Даффодил сделала внушительную паузу и несколько раз повторила заклинание отвода. – А теперь перейдём к практическим занятиям. Есть желающие испытать на себе действие рокового проклятия? Желающих не оказалось. Все, на ком случайно останавливался взгляд учительницы, пытались незаметно сползти под парту. Блейк даже как-то ухитрился стать невидимым. Правда, только частично, потому что одежда все равно была видна. — Очень жаль, что все такие трусы! — удручённо сказала профессор — Тогда придётся кого-нибудь выбрать самой. И тут в классе взлетела рука — одна-единственная. Все — тридцать третьеклашек светлых и столько же тёмных - уставились на Винса Монтгомери так, будто он вызвался прикурить от адского пламени. - Я готов, госпожа профессор. - Что ж, Монтгомери, чудненько, — преподавательница выпустила красную искру и погасила в классе все светильники. Класс погрузился в полутьму, лишь сквозь неплотно задернутые шторы пробивалось несколько слабых лучей. - Роковую порчу обычно накладывают ночью, так что и снимать ее Вам придется в темноте, - в голосе пожилой профессорши прозвучало хорошо скрытое злорадство. - Монтгомери! Попрошу Вас выйти на середину класса и встать возле моего стола! Цепляясь за парты, Винсент вышел к учительскому столу. Мысли у него путались — паренёк, несмотря на всю браваду, был ни жив ни мёртв. В полутьме он увидел, как Даффодил нацелила на него свой длинный палец и начертила на сгустившемся сиреневом воздухе страшный знак из нескольких пересекающихся линий. – Фурыллис эббус труфус бонирайис аппедицитус болотомус! — негромко произнесла она. Страшный иероглиф пришел в движение и стал наползать на мальчика, неторопливо вращаясь и рассекая тьму острыми краями. Винс вскрикнул и попытался отбить знак ладонью, но он уже сам растаял. А затем паренёк вдруг ощутил, как желудок у него сжался чудовищным комом. Не устояв на ногах, он упал. Виски ломило, голова пульсировала болью. Внутренности словно скручивало в тугой узел. А потом Винса заполнила сосущая пустота. Из мальчика словно глоток за глотком, капля за каплей выпивали жизнь. Он пытался, но никак не мог вспомнить контрзаклинание… Вообще ни одного заклинания, даже простейшего, отгоняющего привидений, которое произносил по десять раз на дню. "Я умираю? Или уже умер? А, какая разница!" — мелькнула равнодушная, какая-то чужая мысль. Безразличие охватило Винсента, всё остальное он помнил уже точно в полусне. — Сражайся! — крикнула ему Прозерпина. — Сражайся! Вспоминай! У тебя осталось только две минуты! Мальчик попытался встать, но пол притягивал его. Сделав усилие, ученик сумел лишь присесть. Голова кружилась. Внутри был все тот же мрак и пустота, пустота, пустота. Взгляд случайно зацепился за парту, где всего пару минут назад сидели они с Лайлак... ЛАЙЛАК!!!! Голова у мальчика раскалывалась от тупой боли, но теперь он уже знал, что нужно произнести, чтобы снять сглаз. -Дуллис нуллис! - выпалил Винс. Кольцо, раскалившись, выбросило двойную искру - красную и зелёную. Винс, покачиваясь, встал. Виски у него еще ныли, но боль уже прошла. Почему-то он был уверен, что роковой сглаз уже не висит над ним Дамокловым мечом. -Зелёная и красная искра одновременно! Светлая и тёмная магия вместе! Ну Монтгомери даёт! И это на «белом» отделении! — присвистнул Блейк.