***
— Без меня ты теперь никто! — смеялся мужчина в лицо жене, которая еле держалась, чтобы не испытать на нем Круциатус, — и как я мог просить твоей руки. Ты же гриффиндорка! Хотя что мне теперь до тебя, Лорд мертв от моей руки! Я победил. И скоро я стану главным. На глазах Марго её муж превратился из доброго и любящего парня с Когтеврана в одержимого темной магией тирана. Из-за него на них будут охотиться, и ей нужно бежать, хотя бы для того, чтобы в будущем их дочь имела поддержку матери. Настоящую, истинную… — Если ты хоть что-то сделаешь с Нэей, я собственными руками задушу тебя, и никакая палочка тебе не поможет. Помяни мое слово! — Марго ледяным взглядом смотрела на Алекса, который ни капли не боялся ее. Такая слабая, а хочет казаться смелой и отважной. Ну да, гриффиндорка в душе. Хмыкнув себе под нос, Алекс быстрым движением палочки трансгрессировал в другое место — в новую и несчастную жизнь.*
— Папочка, я больше не могу, — шестилетняя девочка умоляющим взглядом, полным слез и боли, смотрела на отца. Тот, схватив девчонку за волосы, поднял её так, чтобы они смотрели глаза в глаза. — Не думал, что моя дочь будет такой слабой, и не сможет сделать даже шестидесяти отжиманий, — тон был слишком холодным, будто говорил вовсе не человек, а бессердечный робот, — не выполнишь сотню, о еде можешь не мечтать. Спишь сегодня в подвале, кстати. Ты не заслужила отдыха, дрянная девчонка!*
— Вы видели, какие у новенькой глаза? Бывают ли они красными? Мне кажется, это линзы. — Эй, ты! — прикрикнула главная черлидерша средней школы, — зачем тебе линзы, выделиться типа хочешь? Так вот, можешь не пытаться, похоже на мертвеца. По классу пробежался смешок, а Нэя, обернувшись на голос Эмили, хитро сощурилась. В следующие секунды одноклассница не могла отвести взгляда от глаз Нэи, ощущения были не самыми приятными у обеих. У первой слегка гудела голова, а в мыслях второй как будто кто-то непрерывно рылся, что было правдой. Спустя несколько секунд Нэя громко выдохнула, но быстро опомнившись, смазливо улыбнулась и пролепетала: — Ты знала, что обзываться не хорошо? Или мне стоит рассказать это твоим родителям? Ах, точно, — шутливо смахивая слезу, проговорила волшебница, - папка ушел к другой женщине, а мамочку ты каждый вечер находишь обкуренной и набухавшейся. -Чт-то?! Замолчи, быстро! — срывая голос, кричала Эмили, а Нэя лишь еще слаще улыбаясь, закончила свои слова. — Или может мне сказать твоему парню? Как там его, Тим? Точно! Еще месяц назад ты застукала его в постели с лучшей подругой, но так как вы популярные личности этой школы, решили сохранить свои «отношения» для статуса. С тех пор эту новенькую боялись все. С ней рядом постоянно витало что-то странное, будто атмосфера становится тяжелее, а воздух холоднее. С чем это связано, никому из школьников так и не удалось понять.*
— Сколько зелий ты выучила? — снова надменный и безэмоциональный голос отца. — Семь страниц, тринадцать зелий. И десять невербальных заклинаний, отец, — одиннадцатилетняя девочка до сих пор верила, что отец воспитывает ее так строго только из-за любви. «Папочка просто хочет, чтобы я была лучше всех, хотя в нашей школе никогда не было зельеварения и ЗОТИ. Папочка лишь говорит никому не рассказывать о том, чему я учусь дома.» — Тогда ответь мне на вопрос, — вальяжно расстягивая слова, и перелистывая страницы старого учебника, говорит Алекс, — сколько зубцов серебристого дракона нужно для исцелительного зелья? Во рту Нэи все пересохло. Она настолько боялась гнева отца, что в голове все спуталось. Судорожно перебирая на пальцах, в каких заклинаниях упоминался серебристый дракон, она облегченно вздохнула. — Три, папа. Три зубца… Но не успев договорить, девочка ощутила жгучую боль на щеке. Снова. Снова он её ударил, а потом… Она знала продолжение, но ведь… Разве ответ неправильный? — Полоумная! Там не было никаких зубцов, там были клыки. Три клыка?! — желваки заходили на лице мужчины, а дыхание участилось. — Бестолочь! С этими словами Алекс, взяв дочь за шкирку, приволок её в подвал. И снова Нэя ощутила полусмертное состояние. Впервые он сделал это в девять лет, и с тех пор, она уже не ощущала боли. В душе была только пустота. Её собственный отец не только пытал её Круциатусом, в момент которого все тело пронзала боль сотни иголок, но еще и лишил свою дочь невинности. А потом уже просто и легко, с веселым оскалом входил и выходил из маленького и хрупкого тела. Позже, когда Нэе исполнилось одиннадцать, Алекс стал развлекаться с помощью ремешков, избивая дочь по всей длине рук и ног, оставляя ссадины на животе и пятой точке. После чего, пиная полуживую девочку в бок или в живот, тот уходил к своей жене — Эмме, запирая Нэю в пустом и не менее страшном подвале. А на утро, как ни в чем не бывало приказывал собираться в школу. Не говорил. Приказывал.*
— Я слишком долго ждал этого момента, чтобы ты наконец сдохла. Твоя жизнь длилась дольше положенного благодаря способностям, которыми тебя наделила тебя твоя матушка вместе с Лордом. Думаешь, я не знал, что ты общаешься с Марго через мысли? В таком случае, ошиблась. А теперь, когда после смерти Тома Редла прошло шестнадцать лет, никто не помешает мне стать самым главным волшебником в мире. Палочка наконец свободна от прошлого хозяина, и потому, второй моей жертвой будешь ты! Авада… — Авада Кедавра! — из задымленной трещины в подвале вылетело несколько Пожирателей, и из палочки одного вылетела зеленая струя. Прямо на Алекса. — Н…нет! Слабый хрип Палочка громко летит из рук мужчины на пол, и сам Алекс закрывает глаза. Навсегда.***
Прервав зрительный контакт с профессором, я помотала головой. В висках немного покалывало, слишком много энергии и эмоций я потратила на эти воспоминания. Быстро смахнув несколько капель слез, я снова посмотрела на Дамблдора. В течение этого сеанса я наблюдала за каждой его эмоцией, и если вначале директор Хогвартса был полностью спокоен, то под конец воспоминаний, которых он увидел, лицо стало испуганным, обеспокоенным. Посмотрев на меня, профессор попытался улыбнуться, и положив руку на плечо, прошептал: — Здесь ты в безопасности. Я обещаю. Только сейчас я поняла, что в зале было слишком тихо. В глазах учеников читался страх, удивление, недоверие. Это понятно, я даже оправдываться не буду, ведь уже завтра я поеду дальше. Пока не знаю куда, но мама обязательно мне скажет. — Извините, профессор, но скорее всего, сейчас я отключусь, поэтому, до скорой встречи, — неловко улыбнувшись, я собрала всю волю в кулак, и резким движением выдернула этот чертов клык из бока. Пиджак и рубашка сразу же окрасились в красный цвет, а картинка ужаснувшихся учеников медленно уходила из моего сознания, — надеюсь, не умру, — усмехнулась я самой себе и последнее, что почувствовала, как теплые руки подхватили меня с пола.***
— Драко, это из-за её папаши тво… — Замолчи, Нотт, — быстро развернувшись, Малфой-младший удалился в башню старост. Последние два года парень жил в страхе, нервы сдавали, а вопросов и мыслей прибавлялось с каждым днем. Он помечен, он — приспешник Лорда. Все эти сплетни в мире магии про то, что Лорд уже давно повержен лишь смешили его, хотелось биться в истерике от такой тупости волшебников. Драко, как никто другой знал, что последние года пожиратели смерти усердно убивали всех должников своего хозяина, готовясь к самому главному — войне с Гарри Поттером. Его отец был непреклонен с решением посвятить Драко в пожиратели, и парень очень усердно готовился к принятию метки. Он мечтал, чтобы отец наконец стал им гордиться, и род Малфоев оказался еще более почтенным среди остальных. Вот только теперь некому гордиться… Люциус Малфой мертв, и все из-за этой чертовки! Нэя Майклс — она виновата в этом. Всю ночь он не мог выкинуть из головы события прошлых лет, а теперь еще и эту драму с девчонкой из легенды. Да плевать он хотел на эти мифы, он ненавидел её еще до того, как увидел, и сейчас эта злоба разжигала все тело изнутри, не давая нормально соображать и дышать. Она за все поплатится!***
«Вставай, Нэя. Новый день, тебя уже вылечили.» Приятное тепло разлилось по моему телу, и по щеке проскользила теплая ладонь матери. От осознания того, что Марго видела мои воспоминания я вмиг поднялась с кровати в холодном поту. Хотелось плакать, молить о пощаде, просить прощения, стоя на коленях, но лицо побледневшей от резкости моего пробуждения медсестры дало наконец понять, что я нахожусь в больничном крыле не одна. «Мам, ты злишься?» — концентрироваться было сложно, будто только недавно пережила сотрясение мозга. Поэтому был более простой и безболезненный вариант переговариваться с мамой. Чтобы она услышала меня, мне нужно слегка постучать пальцами по вискам, так я не испытывала тягостной боли в голове. «Конечно, я очень расстроена тем, что ты не рассказывала мне про… То, как Алекс с тобой обращался. Но… Я понимаю, что тебе было сложно об этом думать, раз столько энергии потратила на это. Нэя, это ужасно, и мне правда жаль, что я не смогла защитить тебя.» — моментами её голос срывался, и я точно ощущала волнение и заботу с её стороны. «Ты тут не причем, » — усмехнулась я, — «Я тебя очень люблю» — Мисс Майклс? Как вы себя чувстуете? — Мадам Помфри, как она представилась мне позже, изучающе посмотрела на меня, и я наконец решила вернуться в реальность. — Голова, как после сотрясения, но так все хорошо, спасибо, — обычно я лечила себя сама, но зелья были намного лучше и полезнее для здоровья, нежели лечение заклинаниями, которые только заглушали боль. А синяки, которые мне оставил Алекс, я так и не научилась снимать, так как он делал это ремнем, накладывая наверх заклинания. — сколько я уже здесь нахожусь? — Два дня, сейчас уже утро, и вы наконец-то очнулись, — как-то отстраненно произнесла колдомедик, рассматривая свои склянки с жидкостями, — выпей вот это, будет немного горько, но зато головная боль пройдет быстрее. Профессор Дамблдор просил предупредить его, когда ты очнешься… — Ой, не стоит беспокоить директора. Просто передайте ему спасибо за прием, а мне нужно идти дальше… — слегка замявшись, что не смогу попрощаться с Альбусом, я слегка улыбнулась и, искренне поблагодарив Мадам Помфри, хотела встать с кровати. — Куда это — дальше? — усмехнулась та, — директор сказал, что тебя ждет Распределяющая шляпа, теперь ты ученица Хогвартса. — Ч…то?! — зелье попало не в то горло, и я то ли хрюкая, то ли задыхаясь, пыталась откашляться от этой горечи во рту. Что это за шутки такие? У мамы наверняка есть дальнейшие просьбы для меня, а я тут просиживаюсь. «Это правда, Нэя. В письме я попросила принять тебя в Хогвартс, хоть и на последний курс. Да, будет сложно, но только здесь ты сможешь быть в безопасности…» И впервые в жизни, не дослушав маму, я рванула в большой зал, молясь встретить Дамблдора. Прилив энергии был как раз в пору, ибо я даже не ощущала боли или усталости. И только сейчас в голове эхом отдавались крики Помфри, чтобы я легла на место. Адреналин в крови зашкаливал, и пока я бежала с размытой картиной перед глазами, судорожно отказывалась принимать ее слова. Прожив в обычном мире всю жизнь, и отучившись полных 11 лет в школе с обычными людьми, я не могла верить, что мне придется учиться где-то еще, с настоящими волшебниками в разгар войны. А что, если Том Реддл вычислит мое местоположение? Если василиск возродится и доложит ему все? Но тогда все ученики могут умереть… — Эй! Ты чего? — перед глазами возник образ девочки моего возраста. Карие глаза, каштановые волосы, нервный взгляд, с ног до головы рассматривающий меня, румяные щеки, покусанные губы. Тут меня передернуло, и я невольно дернула плечами. Господи, Нэя, соберись! Ты перед человеком стоишь, а не в башке тараканов считаешь! — П… прости, — десять из десяти, Нэя. Впечатляюще развернутый ответ! — Можешь сказать, где Большой зал находится? И сколько сейчас время? Напустив самую милую мордашку, я жалостно посмотрела на девочку и наконец поняла, почему она так обеспокоенно смотрит. Я, мать вашу, в сорочке для больных! Такая белая, знаете, как у мертвецов, так еще и босиком. Образ нормальной девушки провалился. — Э-ээ… Дело неотложной важности. Мадам Помфри не успела меня схватить, — пояснив, я заметила, как девочка слегка расслабилась, и уголки губ полезли вверх. — Прямо по коридору, поворот влево и пройти еще два пролета. Дальше ты услышишь, двери открыты — сейчас около девяти утра, так что у всех завтрак, — очень хорошая и грамотная речь, правильно поставленная, я люблю таких. Девушка выжидающе уставилась на меня. — Спасибо большое, — слегка опешив, проговорила я, - я… Нэя. Называй меня без фамилии, прошу, а то тут, оказывается, обо мне легенды ходят, а я и не знала. — Г… Гермиона Грейнджер, — удивленно вытаращив глаза, произнесла она, — то есть ты не знаешь, что о тебе пишут? — Вообще ни черта, — уже собираясь уходить, сказала я, и заметила, как Гермиона весело усмехнулась. С чего вдруг? — Ладно, мне пора! Спасибо, Гермиона. Гермиона Грейнджер! На последнем повороте, уже слушая шумный гам учеников, я ускорила шаг, снова перейдя на бег. У меня было столько вопросов к Дамблдору, на которые хотелось услышать ответ. Я надеялась, что сейчас он щелкнет меня по носу, я проснусь, и вернусь в свой дом, в свой мир. Но забежав в зал, я ущепнула себя три раза, и… Это не сон. Шумно выдохнув, я увидела, как половина учеников замолчали, и стали о чем-то шептаться. — Доброе утро, — миловидно улыбнувшись, я поприветствовала парня, в которого чуть не врезалась. — П-привет, — слегка опасливо парень осмотрел меня, а затем, неловко улыбнувшись, ушел из зала. «Гриффиндорец» — ухмыльнулась я, и быстрым шагом дошла до стола преподавателей. — Доброе утро, Нэя, — весело попивая что-то из чаши, сказал Альбус Дамблдор, - Как Ваше самочувствие? — Простите за грубость, профессор, но… Моя мама сказала, что я остаюсь здесь… Это ошибка какая-то! Правда? — я с надеждой промямлила жалкое подобие мольбы, а директор лишь больше улыбнулся. — К твоему счастью или сожалению, Марго написала мне, и я принял решение защитить тебя, насколько это позволит наша школа. Выбора у тебя нет, документ подписан мной и твоей матерью, что значит, ты — официальная ученица Хогвартса. Ну это уже просто смешно. Кто, бл*ть, так неудачно шутит? Что я в прошлой жизни сделала не так, чтобы вот так раз, и поменять всю мою жизнь за два дня. — Прошу, внимания! — громко крикнув, Дамблдор наблюдал за тем, как ученики замолкают и поворачиваются к нам. Твою ж мать! Зачем столько внимания? Отец всегда говорил держаться твердо, с гордо поднятой головой и прямой осанкой, но это так ужасно, когда на тебя пялятся… — по личным обстоятельствам на последнем курсе нашей школы будет учиться новая девушка — Нэя Майклс. Сейчас Шляпа распределит её на факультет, поэтому просьба спокойно принять новую особу. Прошу, — обратившись ко мне, волшебник жестом указал на огромный дубовый стул и рядом стоящую женщину. Под тысячи заинтересованных взглядов, я прошла к стулу, и сев на него, почувствовала неистовое тепло. Сначала с одной стороны, потом с другой. Будто на меня дышали языки пламени. — Профессор Макгонаггал, — представилась женщина, на что получила быстрый кивок, — сейчас я надену на тебя шляпу, она может задать вопросы и проникнуть в мысли, будь готовой. Шороховатая и слегка потрепанная ткань коснулась моих растрепанных волос, и я тут же почувствовала прикосновение к моим мыслям, воспоминаниям. Честно говоря, я ненавидела, когда мама копалась в моей голове, хоть и была единственной, кто мог это делать. До поры, до времени. Сейчас уже и Том Реддл был способен создавать ужасные кошмары в моих снах, и никакая энергия матери не могла помочь мне исцелиться после увиденного. — Хм… Нэя, я ждала тебя, — кожой ощущая, как все мои мышцы натянуты струнами, я пыталась максимально закрыть мысли от этой шляпы, — не получится, я уже увидела все, что требуется, — блять, - Ты неистово храбра и сильна духом, раз смогла пережить это все, добра для друзей и трудоспособна… Весьма, весьма… Но так же хитра и умна. Что же… Хм… Хм… — Не забывай о том, какой была, Нэя Майклс. Ведь уже знаешь, что про тебя написаны легенды? Знаешь… Ну тут уже я разразилась истерическим хохотом. Ясно уже, все стало на свои места. — Давай скажем это вместе, — предложила я шляпе, — три Два Один — СЛИЗЕРИН! Шляпу сняли, и осмотрев ошарашенных учеников, я тихо хмыкнула. Наконец хоть кто-то решил разрушить эту тишину. Несколько учителей стали хлопать, и к ним присоединились гриффиндорцы, а затем и неуверенно остальные факультеты. На Слизерине одна часть стала громко апплодировать, а вторые тихо перешептывались. О да, будет весело. — Профессор, все это по-настоящему? — когда ученики стали более менее громкими, я осмелилась задать первый и последний раз этот тупой вопрос. — Да, — четкий ответ из уст директора школы, и мягкая улыбка. Теперь все по-настоящему. Тяжело выдохнув, я устало потерла виски и продолжила: — Тогда что будет? Где мне жить, где взять учебники? У меня нет ни денег, ни знаний по предметам, тем более, последний курс… — Мисс Майклс, — я сморщилась от этой фамилии, и видимо, от внимания волшебника это не ускользнуло, - Нэя, может, для начала ты бы хотела спросить об одежде? Опять забыла, я же стою перед школой в этой блядской сорочке, полуголая, можно сказать, так еще и полностью растрепанная. — Открою Вам секрет: я сама делаю одежду, — Дамблдор вопросительно поднял бровь, а я усмехнулась, — единственный вариант объяснения — показать Вам. Но не здесь… В общем, мне нужны ткань и блокнот с ручкой. Вы сможете это устроить? — Конечно, сегодня вечером я вызову Вас к себе в кабинет, и все разъясню, а сейчас Вам стоит вернуться к Мадам Помфри. — До свидания, — улыбнувшись всему учительскому составу, я быстренько спрыгнула со «сцены» и под любопытные взгляды направилась к выходу. — Разве после почти недели скитаний хрен знает где и потери сил, не стоит поесть? Или хочешь сдохнуть от голода? Замерев на месте, я вжала голову в плечи, и сильно закусив губу, подумала, что план быть незамеченной провалился в первый же день. Спокойно выдохнув, я натянула улыбочку и развернулась. Стало почему-то очень жарко, и мне очень сложно далось не закатать рукава. Осмотрев примерное место, откуда исходил голос, я увидела пятерых парней, и рядом сидящую девушку. Ну, перепутать нельзя, женский голос только один. Слегка пухленькая особа с яркой помадой на губах (фу) и темными волосами, гордо вскинув голову, смотрела прямо на меня. На губах играла улыбка, больше похожая на оскал волка. Заметив на столе блюдце с яблоками, я наклонилась к нему, и взяв самое большое зеленое, снова посмотрела на девушку и еще шире улыбнулась. — В больничном крыле прекрасно кормят. И к тому же, — разворачиваясь к выходу, бросила я, — Я не ем столько, сколько ты. Они об этом не узнают, никогда! Нужно придерживаться истории… — Паркинсон, ты сейчас взорвешься, — прыснул от смеха Забини-младший, смотря на красное лицо однокурсницы, — а если серьезно, что-то она не договаривает… Все они прекрасно знали, что в больничном крыле кормят отвратительно. Все, кроме Нэи.