НОРИ: свобода или смерть

Диана сидела за небольшим столиком, закинув ногу на ногу и плавными, мягкими движениями выводила в небольшой черной записной книжке слово за словом. Кофе, стоявший перед ней в изящной белой чашке, давно уже остыл. «Добра и зла не существует — это субъективные категории, с помощью которых люди пытаются упорядочить мир, в котором живут. Так проще. Добрый — это человек, такой же, как и ты сам. Злой — это гуль, который безжалостно пожирает добрых людей, монстр, чудовище. Как однобоко. Однако нельзя смотреть на это свысока, потому что гули мыслят в той же парадигме. Черное и белое, свет и тьма. Как же мне объяснить всем, что мир не делится на две половины, что он не так прост?». — Къак жи мни объяснить! — послышался резкий смех за ее спиной, внезапно развеявший всю атмосферу таинственности этого места. — Хватит уже философствовать, ты же не для этого в 6 утра встала. Диана едва заметно усмехнулась, захлопнув книжку и обернувшись. За ее спиной, на ходу застегивая запонки своей белоснежной рубашки, стоял Вениамин. Уже причесанный, приятно пахнущий после душа парень с улыбался с легкой издевкой, к которой Диана уже давно привыкла. — Не для этого, ты прав. Мне нужна была тишина, чтобы подумать. Ты снова плохо спал? Веня, который было уже отошел к кофемашине, на секунду замер на месте. — Меня иногда прям выбешивает твоя проницательность. В чем я прокололся на этот раз? Синяки под глазами замазал, вместо «доброго утра» привычная ирония, одет как всегда, стильно и со вкусом. — Вень, хватит уже, а. — бросила Диана, выдохнув и поднявшись, подойдя к другу и встав возле него, спиной облокотившись о столешницу, одновременно скрещивая руки на груди. — У тебя глаза припухшие. Знаю, ты сильный, можешь все свои проблемы решить сам, но знай, что со мной ты всегда можешь поделиться. На небольшой кухоньке воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только планомерным бульканьем кофе-машины. Диана смотрела на Вениамина, который, в свою очередь, с поддельным интересом наблюдал за своим готовящимся капучино. Если не замечать проблему, она исчезнет. Если не замечать проблему, она исчезнет. Если… Черт, ну почему она еще тут? Слабо выдохнув, Вениамин сделал пару шагов по направлению к окну и остановился, опустив взгляд в пол и запустив пальцы в свои густые черные волосы. — Вчера я не смог спасти девочку. Она умерла прямо у меня на глазах. Ее привезли после нападения гулей. Насколько я понял по беглым разговорам фельдшеров, это были ублюдки из Мори. У нее не было правой руки, ноги, внутренние органы были наполовину сожраны… Меня до сих пор знобит от этой картины, но… Ребенок был в сознании, Диан. Живая, тихо плачущая девчушка, которой я сказал, что «все будет хорошо». — Ты — лучший хирург столицы, Вени. Если ты не смог ее спасти, значит, никто не смог бы. — тихо произнесла Диана после недолгой паузы, оставаясь стоять у стойки. Она плавно вытащила чашку капучино из кофемашины и слегка сжала губы. — Так что не смей винить себя. А Мори… Ты знаешь, что мы скоро с ними разберемся. Нужно немного подождать. — Я-то знаю. — буркнул Веня, неожиданно обернувшись и с некоторой долей агрессии забрав из рук девушки свой кофе. Его и без того бледная кожа казалась совсем белой. — А вот тебе стоит поторопиться с осуществлением твоего плана. Сколько еще погибнет людей? Гулей? Черт… Веня закусил губу и чуть сильней сжал чашку. Он знал, что порой бывает излишне эмоционален, в данный момент прекрасно понимая, что Диана и без него знает, что нужно торопиться. Однако признаваться в этом вслух и извиняться он не хотел. — Тебе пора. — тихо произнесла девушка немного холодно, направившись к столу и взяв свою записную книжку. — Иначе опоздаешь на операцию. Я тоже пойду, мне нужно в лабораторию к восьми. Вениамин отвел взгляд и молча кивнул, отставив чашку кофе в сторону и выйдя из комнаты. Он — гуль, который живет, чтобы спасать жизни. Работая хирургом в известной столичной больнице, он проводит по пять-шесть операций в день, и единственной его целью является… Спасти. Спасти всех, кого возможно. Ведь когда-то тех, кто был ему дорог, он спасти не сумел… Диана снова осталась в комнате одна, однако вновь воцарившаяся тишина уже не радовала ее. Веня… Он несет на плечах такой тяжелый груз, но делает это так стойко, что им можно только восхищаться. Однако девушка все же беспокоилась за него. За своего друга, который спас ее когда-то давно. *** Лукреция вышла из квартиры, что-то нечленораздельно бормоча себе под нос про то, что нужно не забыть перед парами забежать в учебную часть. В зубах она держала поджаренный тост, который явно служил ей завтраком. Девушка съехала от родителей пару месяцев назад практически сразу же после младшего брата, Марселло, который закончил Академию CCG и теперь работает в одном из филиалов организации следователем. Славная работенка, ничего не сказать. Лукки была против такой инициативы брата, но тот остался непреклонен. Почему? Да дурак он, вот и все. Закрыв входную дверь на ключ, Лукреция еще раз в уме проверила, все ли она взяла. Планшет для лекций, папку с документами для куратора, волейбольную сумку для тренировки, деньги на дорогу, ключи… Вроде все. Радостно кивнув сама себе, девушка, убирая ключи в сумку, по инерции направилась к лифту, не глядя вперед и… Столкнулась с кем-то, уронив на пол и ключи, и сумку, и даже свой скудный завтрак. Про себя чертыхнувшись, Луки подняла недовольный взгляд на «препятствие» и замерла. Это был он… Красавчик Тори, ее сосед, на вид лет так двадцати пяти, дрессировщик собак, живущий со своей драгоценной корги Милкой. Видимо, ее он и вышел выгуливать, когда на него ни с того ни с сего налетела соседка. Высокий и мускулистый, слегка загорелый блондин с немного пугающими светло-серыми глазами смотрел на распластавшуюся по полу Лукрецию с легким раздражением на лице. — Ты осторожней. — произнес он, чуть нахмурившись, но все же наклонившись, чтобы помочь девушке собрать ее вещи. Все, кроме тостика, который, радостно виляя хвостиком, с аппетитом поедала Милка. — А? — лишь вырвалось от подрумянившейся Лукреции, которая залилась румянцем одновременно смущения перед предметом своей влюбленности и стыдом за свою неловкость. Особенно перед предметом своей влюбленности! «Соберись, Лукки, черт, ты же сильная и независимая девушка!» — То есть… Ты тоже осторожней! Выдавив это, Лукреция чуть хмыкнула, слегка закусив нижнюю губу и поднявшись, принимая из рук Тори собранные им вещи. На губах молодого человека проскользнула легкая усмешка. — Как хочешь. — бросил он безразличным тоном и вызвал лифт. Тот факт, что его собака съела завтрак «бедной студентки» его, кажется, совсем не смутил, а вот Лукки, только сейчас это осознав, недовольно посмотрела на по-ангельски глядевшую на нее Милку. — Твоя собака съела мой завтрак. — констатировала она уже в лифте, чуть сильнее покраснев. Ведь, если получится призвать к галантности Тори, то можно раскрутить его на свидание! Одна мысль о том, что он может сводить ее в кафе и угостить омлетом, сырниками… Да чем угодно вместо этого съеденного тоста, приводила девушку в полный восторг. Однако Тори лишь пожал плечами, молча достав из кармана купюру и протянув ее шокированно уставившейся на него девушке. Двери лифта плавно открылись, но Лукреция не сдвинулась с места. Деньги?.. Просто взял и… Ничего не сказав?.. Сует ей деньги?.. Неужели ему настолько плевать на все ее попытки сблизиться? Он хочет просто… Откупиться от нее?.. На глаза невольно навернулись слезы, Луки чуть слышно всхлипнула и, резко развернувшись на невысоких каблучках, выбежала в подъезд, тут же скрывшись за входной дверью. — Аф. — послышалось недовольное гавканье Милки. Тори, немного опешивший от такой бурной реакции соседки на какой-то тост и денюжку, за которую, между прочим, можно было купить сразу несколько батонов (!), опустил взгляд на свою любимицу и, цокнув языком, недовольно убрал деньги обратно в карман. — А я-то тут причем, чего ты на меня тявкаешь? — произнес он, наконец, выйдя из лифта и, оказавшись на улице, невольно посмотрев вслед стремительно удалявшейся в направлении метро Лукреции. — Не слепой я, вижу, что она влюблена. Но для меня любить мясо — это как-то пагано, не находишь? В этот раз ответа не последовало, зато от неожиданности подскочил уже Тори, укушенный за икру. — Ай, да чтоб тебя, Милка! — воскликнул парень, подхватив собаку на руки и резво почесав ее за ушком, слабо улыбнувшись. — Хватит кусаться, идем лучше гулять. Сегодня только утром, потому что вечером мне нужно проучить парочку людишек. Милка снова завиляла хвостиком и лизнула Тори за щеку. Интересно, как вело бы себя животное, знай оно, что его любящий, хоть и грубоватый хозяин возглавляет самую жестокую группировку гулей в городе, а человеческая жизнь стоит для него не больше, чем та самая купюра, которую он несколько минут назад предложил Лукреции. Кстати о ней… Девушка уже спустилась в метро и, стоя у рельс в ожидании поезда, лишь кусала губы. Черт, ну надо было ей так вспылить?! Чего она ждала от него? Свидания? За проклятый съеденный тост?! Он же не обязан был вообще что-то делать! Он вообще-то даже деньги взамен предложил! Но… Лукреция невольно прижала тонкую ладошку к груди. Сердце колотится, словно пытается вырваться наружу. Так больно… Она впервые ощущала что-то подобное. Это и называется «неразделенная любовь»? По щеке тихонько скатилась одинокая слеза. — Соберись… — одними губами произнесла Лукки, прикрыв глаза и сделав глубокий вдох. — Улыбайся. Будь сильной… Вот так… Вот… ЭЙ! Двери поезда закрылись прямо у нее перед носом, после чего он, постепенно ускоряясь, укатил в закат. Класс, теперь еще пять минут следующий ждать. Несмотря на очередную неудачу, девушка чуть повеселела и сжала кулачок. Это не конец, она еще покажет ему! Ой как покажет! *** «Неразделенная любовь». Хах, это у них семейное. Марселло, брат Лукреции, сидел в небольшом офисе на двоих и смотрел в окно. Уже стемнело, но огромная кипа бумаг, лежавшая на столе, красноречиво говорила о том, что домой Марси попадет, в лучшем случае, утром. Тяжело вздохнув, юноша перевел взгляд на своего товарища по несчастью, сидевшего за столиком напротив и что-то печатавшего на своем компьютере. Феликс. Тот, ради кого Марселло поступил в эту дурацкую Академию, пойдя против воли родителей. Тот, ради кого он теперь сидит в этой душной маленькой каморке и разбирает отчеты о зверствах Memento mori. Тот, ради кого он, рискуя жизнью, с куинке наперевес сражается с ним плечом к плечу против этих тварей. Феликс… Феликс и его френдзона. Да, «неразделенная любовь» — это у них семейное. — Феликс, может, пойдем поужинаем, а потом вернемся и закончим? Мы тут скукожимся скоро. — протянул Марселло, демонстративно отодвинув от себя очередную стопку документов и поднявшись. — Есть хочетсяяя! Феликс чуть сощурился и, оторвавшись от своего дела, поверх монитора посмотрел на товарища. — Снова отлыниваешь? Интересно, а как отреагирует на твое предложение Виктор? — произнес Феликс с настырной улыбкой, глядя другу прямо в глаза. Он знал, что Марселло до смерти боится их босса, возглавлявшего филиал в их 13-м районе столицы. Да ему и самому было не по себе от одного взгляда этого сурового, строгого и холодного человека, но ведь грех Марси не поддразнить! — Да ну тебя, блин. — пробормотал парень, закинув руки за голову и сделав гордый вид. — Я его не боюсь, он всего лишь следователь. Подумаешь, убил больше гулей, мы тоже в его возрасте с тобой не меньше нахло… Закончить он не успел, потому что дверь в их небольшой офис внезапно распахнулась, заставив обоих парней подпрыгнуть на своем месте. Неужели Виктор услышал?! — Перекусить не хотите? — раздался женский, немного смешливый голос. В дверях стояла Джулия, невысокого роста блондинка с глубокими синими глазами. Их бывшая одноклассница, староста, одна из лучших студенток на курсе, которую после выпуска тоже отправили работать под руководством Виктора Гаубица. — Твою мать, Джули, еще раз ты так ворвешься, я тебя убью! — воскликнул Марси, держась за сердце. — Ты специально это делаешь! Девушка широко улыбнулась и тихо хихикнула. — Если бы ты вечно не болтал лишнего, то не попадал бы в такие неловкие ситуации. Ну так что, Феликс? — произнесла она, опустив взгляд на шатена. Парень поднялся и, взяв со спинки стула белое пальто следователя, кивнул. — Пойдемте перекусим. Вы правы, надо проветриться, а то от отчетов об этих Мори уже голова болит. — выдохнул он, предложив Джулии руку, которую та с радостью приняла. Марселло поджал губу и притих, тоже захватив свою верхнюю одежду. Черт… Не то, чтобы ему сильно не нравилась Джулия, она неплохой человек и хороший следователь, но в такие моменты он был готов ее убить. Они с Феликсом встречаются еще с Академии, и Марси почти ежедневно приходится смотреть на то, как они голубятся. Благо, не целуются при нем, иначе его бы точно вывернуло. Но что-то в Джулии настораживало Марселло. Она была странной. Но почему это замечал только он? Ревность? Да, конечно, ревность! Джулия же вечно бледная, даже нездорово бледная, словно не спит вообще, но КПД у нее выше, чем у любого другого известного ему человека. Да на ней пахать можно, она и не устанет! На тренировках в Академии почти не потела, хотя они были до ужаса тяжелыми. Редко ходила с одногруппниками по клубам, видите ли, занята. Чем она там занята? Да даже самые законченные ботаны не брезговали потанцевать и расслабиться в хорошей компании, а она только на выпускном и была. Странно все это… — Идешь ты там? — окликнул его Феликс, обернувшись. Марселло слабо кивнул, вырванный из своих мыслей, и посмотрел на Джулию. Их взгляды встретились. Девушка едва заметно нахмурилась, отчего Марси встрепенулся и натянуто улыбнулся. Неужели у него на лице все написано? — Да, прости, иду. — кивнул следователь, немного нервно усмехнувшись и поспешив следом, на время оставив свои размышления о неприятной особе, с которой теперь еще и ужинать идет. Вот Феликс говнюк! С ним идти не захотел, Виктором пугать стал, а как только эта баба предложила, так сразу песиком за ней побежал! Фу, противно. Так, почти непринужденно болтая о всякой ерунде, все трое дошли до ближайшего кафе и уселись за столик, заказав себе по блюду. Работавший на фоне телевизор как раз передавал информацию про очередное нападение гулей банды Memento Mori на семью из трех человек. По словам репортера, двое взрослых скончались на месте, а девочка семи лет была доставлена в больницу, и, несмотря на то, что операцию проводил именитый хирург Вениамин Мортон, скончалась от полученных травм. Джулия чуть сжала кулаки и перевела взгляд на товарищей, которые тоже заметно напряглись, несмотря на то, что уже знали про этот инцидент из первых рук, как говорится. — Нужно уничтожить эту банду как можно скорее, они просто бесчувственные твари. — произнесла девушка, чуть понизив тон. Светлые брови ее нахмурились, и между ними появились едва различимые морщинки. — Они не просто убивают, они издеваются над жертвами. Словно оставляют для нас послания. «Смотрите, сможете нас поймать? Вы бессильны это предотвратить». — добавил Феликс, в изумрудных глазах которого сверкнул яростный огонек. Марселло выдохнул. Вот, что объединяет этих двоих, оба что есть силы ратуют за справедливость. Сам Марси, конечно, тоже осуждал такое, но его собственные проблемы волновали юного следователя куда больше, чем чужие. В отличие от его товарищей. — Давайте поговорим о чем-нибудь хорошем, а? Мы же «проветриться» вышли. — напомнил он, махнув официанту и попросив его включить что-нибудь «повеселей». Возможно, это и правильно, ведь им еще полночи бумаги по этому самому делу и разгребать. Феликс с некоторым осуждением взглянул на товарища. Он не понимал, как тот может быть таким бесчувственным. Кажется, он все делает через силу. Зачем вообще тогда в Академию пошел, если работать в CCG для него «морока»? — Ладно. — все же выдохнул он, отметив, что Марси немного не в духе и решив дальше его не раздражать. Найти подходящую тему для разговора им так и не удалось, так что остаток ужина прошел в тишине. Вернувшись в управление, Марселло сразу же направился в свою каморку и уселся за заключения экспертов и показания свидетелей. И почему бумажную волокиту вечно спирают на новичков?! В это же время за дверью Джулия и Феликс тихо о чем-то спорили. Девушка выглядела немного напряженной, а парень добродушно пытался развеять все ее сомнения. — Джу, Марселло неплохой парень и хорошо к тебе относится, не выдумывай. Он мой лучший друг и… — Не нужно мне это объяснять, я знаю. Единственное, о чем я тебя попросила, больше не ходить ужинать втроем, он меня взглядом постоянно сверлит. — Он просто не в настроении. Давай не будем об этом, а? Ну иди сюда, злюка. — широко и добродушно улыбнулся он, приобняв девушку и прижав ее к груди. Джули тут же притихла, пригревшись у его сердечка. Вот за это она и не могла его отпустить. Он был слишком добрым, слишком открытым, наивным… Слишком доверчивым. Чуть поджав губу, она подняла на него взгляд. — Прости меня. — едва слышно произнесла она, не дыша. — Не извиняйся за такие мелочи, ну все, давай, воспрянь духом и за отчеты! — протянул он, подмигнув ей и выпустив из объятий. Джулия немного мрачновато улыбнулась и вскоре скрылась за поворотом. Ее извинения звучали так, словно она вовсе не за невинные ссоры с Марселло извиняется. Что-то не так, но Феликс все не мог понять, что гложет его девушку. Допрашивать он ее не хотел, потому что знал — Джулия сама все расскажет, когда сочтет нужным. Тяжело вздохнув, парень уже было коснулся ручки двери в их с Марселло кабинет, как вдруг она распахнулась, да так, что едва ли не снесла следователя. — Ты что, Марси?! — чудом успев отскочить, не сдержал вскрик Феликс, но, разглядев выражение лица друга, тут же стал серьезней. — Что случилось?.. — Я нашел. У нас есть подозреваемый и, если мы поторопимся, то возьмем его! — тяжело дыша от внезапно нахлынувшего возбуждения, выдавил Марси. Игра началась. Пути назад больше нет.