НОРИ: свобода или смерть

Сквозь темные дебри окраинного леса, на который уже спустилась ночная мгла, пробиралась окровавленная фигура. Раздвигая руками ветви деревьев, она направлялась к знакомому нам складу, служившему основной базой Memento Mori в 13-м районе. Находясь уже в сотне метров от места назначения, Аарон остановился и рукавом вытер с лица оставшуюся кровь, поморщив нос. Отвратительный набор запахов всех типов крови разом явно пришелся гулю не по вкусу. Когда Аарон вошел в здание, голоса тихо переговаривавшихся между собой членов банды смолкли. Все взгляды были прикованы к окровавленной фигуре. Кто-то смотрел на нее с нескрываемым восторгом, в чьем-то взгляде различалось уважение, и только у одного гуля в глазах читалось что-то другое. — Ты вернулся. — произнес Шакал, подходя ближе к «герою дня» и останавливаясь в паре шагов от него. — Мы видели, что ты сделал. Что же, ты… Перевыполнил приказ. — Ты как будто не рад. — произнес Аарон холодным тоном, смерив старшего товарища таким ледяным и таким пустым взглядом. Шакал замер на месте, не в силах даже вздохнуть. Его тело сковал внезапно нахлынувший ужас. Ничего… В нем не йокнуло ничего… Даже нет никаких сомнений, правильно ли он поступил или нет. Он за раз убил шестнадцать человек… И в его собственном взгляде не осталось ничего живого. Машина для убийств и только. Неужели уже слишком поздно? Поздно что-то изменить?.. Шесть лет назад Несмотря на глубокую ночь, в одном из частных домов на окраине города тускло мерцал огонек. На простом, накрытом дешевой скатертью деревянном столике стояла свеча, освещавшая небольшую кухоньку и ее обитателей: двух слегка потрепанных молодых людей. Один из них сидел за столом и кому-то мог показаться совсем еще зеленым юнцом, однако этот «юнец» вместе со своей бандой только что разделался с последним оказавшим ему сопротивление гулем, тем самым став единоличным властителем сразу трех районов города. На загорелом и уставшем лице сверкала довольная улыбка. — А помнишь, с чего мы начинали? Еще три года назад я был лишь грязным мальчишкой, пытавшимся выжить на улицах большого города, а сегодня кем я стал? Кем стали мы? А, Шакал? Ты вообще слушаешь? Вторая фигура стояла чуть поодаль, спиной опираясь о кухонный гарнитур. Бледному мужчине с темной шевелюрой было около тридцати лет, однако выглядел он старше своего возраста хотя бы из-за черных мешков под глазами и уже заметных морщин между бровей. Энтузиазм своего товарища он явно не разделял. — Тори, ты молодец. Мы многого добились, это правда, но… — тот, кого назвали Шакалом, слегка запнулся, потупив взгляд. Что-то в его тоне сильно напрягло Тори, всем телом обернувшегося к говорившему. — Ну что ты молчишь, говори уже, раз начал. — нетерпеливо произнес парень, вкинув бровь. — Что ты жмешься, как девчонка? Что «но»? Шакал еще немного помешкал, собираясь с духом, а затем перевел взгляд на дверь, ведущую из кухни в коридор. Несмотря на то, что Тори был намного младше его, мужчина все равно не мог спокойно смотреть ему в глаза, уж слишком давящая у парня была аура. — Что ты собираешься делать с мальчишкой? Тори чуть помрачнел. В этой суматохе он почти и забыл, что у убитого им главаря остался пятнадцатилетний сын. Когда гули из тогда еще практически никому не известной Memento Mori проникли в дом к тому несчастному, кто недооценил исходящую от них угрозу и посмел не подчиниться, мальчик спал в своей комнате и, прежде, чем успел разобраться, что происходит, получил сильный удар по голове. — Я, конечно, не хочу быть уж совсем зверем по отношению к сородичам, но его в живых оставлять нельзя. Он будет мстить. Шакал поджал губу и едва слышно выдохнул. Казалось, именно это он и боялся услышать. — Вдруг он все же не понял, что случилось? Давай сначала узнаем, что он помнит, а потом будем принимать такие… Решения? Все же он еще ребенок, который только вчера мирно жил со своими любящими родителями. — Вот ты так говоришь, и я действительно ощущаю себя чудовищем! — возмущенно выдавил Тори, поднявшись. — Еще раз ты так сделаешь, и я тебя не пожалею. Ладно. Сходи и узнай, что помнит мальчишка. Но если он знает, что произошло, то убей его. Шакал напряженно взглотнул, но времени терять не стал, выскользнув из ставшей неожиданно очень тесной для двоих кухоньки. По комнатам после бурного празднования победы кто где лежали другие члены группировки, тихо и мирно посапывая в окружении обглоданных костей и оставшихся кое-где невкусных кусочков плоти, наподобие ушей или пальцев, обгладывать которые любили не все. Чуть сморщившись, Шакал прошел дальше, к одной из самых отдаленных дверей, осторожно заглянув внутрь. На кровати в самом углу, у стены, сжавшись и уткнувшись головой в свои колени, сидел мальчишка лет пятнадцати. Его тело слегка трясло то ли от потрясения, то ли от страха, а плечи чуть заметно вздрагивали от беззвучных рыданий. Однако, услышав легкий скрип двери, подросток тут же вскинул голову, загнанно глядя на вошедшего Шакала. В его глазах читался страх. Сделав глубокий вдох и пересилив желание просто развернуться и уйти, мужчина подошел ближе и осторожно присел на край кровати, всем своим видом пытаясь показать, что не представляет угрозы. Ребенок же не сводил с него пристального взгляда, чуть сильнее вжимаясь в стену. — Тише, не бойся меня. Здесь ты в безопасности, мы тебе не враги. — начал Шакал, слегка улыбнувшись своими тонкими губами. — Знаю, ты напуган, но еще я понимаю, что у тебя есть вопросы. Много вопросов. Не стесняйся. Ну что ты зверем смотришь, я тебя не съем. Как тебя зовут? Мальчик едва слышно всхлипнул, закусывая губу в попытке сдержать рыдания. В его глазах не было ненависти, что давало Шакалу надежду на то, что подростка все же не потребуется убивать. — Аарон. — тихо ответил мальчик лишь спустя пару минут. Его голос дрожал, но он все же сумел побороть рыдания. — Аарон? Хорошее имя, Аарон. Я где-то его слышал, кажется… — В Ветхом завете так звали старшего брата Моисея. — тихо проговорил мальчик, чуть сильней сжав свои коленки. — Мои родители… Они… — К сожалению, да. Мы не успели их спасти. — произнес Шакал, чувствуя, как внутри все переворачивается от такой лжи. Однако мужчина слишком хорошо контролировал свои эмоции, чтобы его внутренние переживания могли отразиться на его лице. Именно поэтому ему дали прозвище «Шакал». Лгать так искусно способен далеко не каждый. — Голуби вычислили твоего отца и пришли за ним. Тебя я нашел без сознания в твоей комнате, когда мы с другими ребятами подоспели на помощь. Мне жаль, Аарон. Мальчик слабо кивнул, чуть приподняв голову кверху. В глубине души он уже понимал, что его родители мертвы, но все еще надеялся. Вдруг весь сегодняшний день был просто слишком реалистичным кошмаром? Шакал поднялся с постели. Он знал, что в такие моменты человека лучше оставить наедине со его переживаниями. — Если тебе что-то нужно будет, я в соседней комнате. Ты можешь чувствовать себя как дома. Ответом на это стал легкий кивок, и мужчина вышел, прикрыв за собой дверь. Из глаз Аарона снова хлынули слезы. Юноша уткнулся в свои колени и, сжимая их до боли, тихо заплакал. Это был последний раз, когда Шакал видел его слезы. Настоящее время Ни одна мышца не дрогнула на окровавленном лице Аарона, когда его взгляд столкнулся с разочарованием в глазах старшего коллеги. Молча отвернувшись от Шакала, парень уже хотел было пройти мимо, как вдруг почувствовал хватку на своем запястье. — Нам нужно поговорить. — не своим голосом прошептал ему почти на ухо Шакал. — Не здесь. Аарон слегка вскинул брови и попытался вырвать руку, но его держали крепко. Любого другого гуль бы тут же наказал за такое бесчинное обращение, но Шакала он все еще уважал, хотя и старался этого не показывать. — Хорошо, веди. — произнес он так же тихо, как и товарищ, и только после этого смог высвободиться из хватки, отмечая следы от ногтей на своей коже. Что могло так разволновать Шакала, чтобы тот перестал контролировать свои силы? Неужели парочка убитых людишек? Или это что-то другое? Оказавшись на улице, один на один с тем, кого он раньше называл «мальчишкой», Шакал замер, не сводя с него взгляд. На лице его, вопреки обычному, отражалась целая гамма эмоций, явно не красивших его и без того повидавшее виды лицо. — Ты сегодня сам не свой. — чуть выгнув брови, произнес красноглазый гуль. Ему начинало казаться, что дело определенно больше, чем в сегодняшних убийствах. — Аарон, ты кое-чего не знаешь… Тобой движет ненависть к людям за то, что они сделали с твоей семьей, но… Все не так, как ты думаешь. — прикрыв глаза, чтобы не видеть бесчувственного лица друга, произнес мужчина со значительными паузами между предложениями. Он понимал, что, открыв правду Аарону, предаст Тори, но больше не мог видеть, во что превращается тот ребенок, которого он знал, ведомый лишь холодной ненавистью. — Что ты имеешь ввиду? — после недолгой паузы переспросил юноша, не сводя пристального взгляда с собеседника. Что значит «все не так»? Почему Шакал тянет? Несмотря на миллионы вопросов и подозрений, закрутившихся в голове, Аарон сдерживал себя и молчал, требовательно глядя на Шакала. — Дело в том, что… Той ночью… — Стой. Я что-то чувствую. — резко прервал его Аарон, обернувшись в сторону склада и принюхавшись. — Люди в ста метрах к югу, около сорока человек. И еще… Запах куинке… Это следователи! — Ты привел хвост?! — воскликнул Шакал, но, не дожидаясь ответа, рванул мимо слегка оторопевшего Аарона обратно к складу. Как можно оказаться настолько нерасторопным?! Потом пожурим виноватых, нужно предупредить Тори, но сначала отдать распоряжения по грядущему оборонительному сражению. Базу нужно отстоять любой ценой, иначе поражение может оказаться для Memento Mori слишком тяжелым. Нужно только дождаться подкрепления. — Боевая готовность, на нас напали! Сорок следователей, вот-вот будут тут! Лис, Поттер, черт подери, это не учебная тревога! Быстро всем занять позиции! — воскликнул он, выхватив телефон и набрав номер Тори. Вдруг что-то резко мелькнуло у него перед носом, а сразу за этим «чем-то» последовала жгучая боль. Закричав от неожиданности, Шакал оттолкнулся и рванул назад. Глаз залило кровью или глаза уже не было, он не успел осознать, быстро закрыв лицо маской и выпустив кагуне в виде длинного темно-коричневого хвоста. — Не так быстро. — усмехнулась Санни, несколько показушно щелкнув окровавленным оранжевым хлыстом и каблуком раздавив выпавший из рук гуля телефон. — Кому звоним, м? Шакал выпрямился, забывая про боль и становясь в боевую позу. Это Фурия. Значит, сюда выслали самых опасных следователей. Выстоять шансов мало. Краем здорового глаза гуль уловил слабое движение за окном справа и слегка усмехнулся. — Что же, признаю, подготовились вы основательно. Видимо, оценили наше небольшое представление в метро. Мы так красиво разукрасили станцию, что архитекторы только позавидовать могут. Жаль только, что последней девчонке не удалось переломать позвонки, но ничего, в следующий раз мы и до нее доберемся. Санни сцепила зубы и еще раз щелкнула хлыстом. — Злорадствуешь, засранец. — шикнула она, оттолкнувшись и рванув было вперед, как на ее плечо легла рука, не позволившая ей сдвинуться с места. — Это засада, будь внимательней. Справа еще один. — произнес Виктор, с куинке-меча которого капали капли крови. На щеках Санни появился легкий румянец, и девушка кивнула, высвободив плечо. Осознав, что момент упущен, Аарон медленно вышел из-за скрывавших его балок. Как и в метро, на лице его не было маски, а за спиной постепенно формировались белоснежные ангельские крылья. — Вот и виновник торжества. — прошипела Санни, сильней сжав хлыст в руках. — Займись вторым, Ангела смерти я беру на себя. — произнес Виктор, выйдя вперед, навстречу своему противнику. Аарон не сводил с него взгляда и, хотя радужка все еще была белой, глаза, казалось, немного отливали красным. — В этот раз я тебя не отпущу. — произнес Виктор, сжав рукоять клинка и резко уйдя вниз, уворачиваясь от мощной дальней атаки укаку-Ангела и выныривая подле гуля, лезвием целя ему прямо в сердце. Однако Аарон оказался быстрей и успел отпрянуть назад, закрывшись от куинке крылом, а вторым в то же мгновение нанося удар по следователю. Из рукояти куинке Виктора в ту же секунду возникло второе лезвие, на которое и пришелся удар. Теперь в руках у следователя был настоящий двухклинковый меч. — Неплохо. — хмыкнул Аарон, взмахнув крыльями и оказавшись в десяти метрах от противника, создавая пространство для дальних атак. — Не тебе меня хвалить. — шикнул Виктор, поудобней перехватив оружие. Битва между ними несколько затягивалась, что явно шло на руку только следователю. Аарон начинал слегка выдыхаться, но все же продолжал наносить атаку за атакой, держа оппонента на расстоянии. Бои вокруг постепенно начинали стихать, следователи просто выдавливали застигнутых врасплох гулей, и Шакал это понимал. В голову ему пришла и мысль о том, что, если сообщить об атаке никто не успел, и подкрепления не будет, то умирать тут всем просто нелепо. Лучше перегруппироваться на других базах и атаковать в ответ позже, зато будет, кому это делать. — Отступаем! — воскликнул он, увернувшись от очередной атаки Санни, которая сражалась с каким-то нездоровым огоньком в глазах. Сбоку снова что-то мелькнуло, и Шакал резко вздернул в воздух правую руку, вскрикнув. Окровавленная конечность рухнула на каменный пол у его ног. Мужчина зашипел, в кровь кусая губу и глядя на своего оппонента. Еще секунда, и ему бы вскрыли глотку. — Отступаем, скорей! — Никуда ты от меня не уйдешь. — не давая ему продохнуть, воскликнула Фурия, подавшись вперед. За время боя Шакал уже успел изучить ее быстрые атаки и стал их предугадывать. Шагнула левой ногой, значит, удар снова будет справа. Сколько злобы в этой горячей голове, ей бы атаки разнообразить. — Попался. — прошептала девушка, улыбка которой стала отдавать нотками безумия. Красная кровь брызнула на каменный пол, и Шакал медленно опустил взгляд на свою окровавленную грудь, исполосанную хлыстом. Голова стала вдруг странно тяжелой, и гуль не удержался на ногах, рухнув на колени. — Слева? –прошептал он дрожащими от болевого шока губами, теряющимся взглядом следя за подходящей к нему девушкой. — Нет большей беды, чем недооценивать противника, не слышал, да? Жаль, очень жаль. А теперь… Сдохни! — нездорово сверкнув глазами, воскликнула она, взмахнув хлыстом. Снова кровь оросила каменный пол, а спустя несколько секунд за ней вниз скользнула голова, с глухим звуком ударившись о холодную поверхность. Маска Шакала треснула. Единственный глаз постепенно покрывался пленкой. В уголке сверкнула слеза, планомерно покатившаяся вниз по щеке. Последняя слеза. Еще теплое тело, несколько секунд так и простоявшее на коленях, рухнуло следом. Аарон отразил очередную атаку Виктора и краем глаза взглянул туда, где только что бился его товарищ. — Шакал?.. — прошептал он, шокированно уставившись в сторону мертвого гуля. Одного из немногих, кого он мог назвать своим другом и единственного, кому не было на него плевать. Виктору только и нужен был такой момент. Мгновенно сократив расстояние между ними, он нанес сильный удар Ангелу в живот, с разворота ударив его ногой по лицу и заставив пролететь несколько метров прежде, чем упасть. Боль пронзила каждую клеточку тела Аарона, но она была скорее моральной, чем физической. Лежа на спине, взглядом он столкнулся с оказавшейся всего в нескольких метров головой Шакала. Страх сковал его. Снова, как тогда, шесть лет назад, когда они впервые встретились. Он тогда улыбался. И говорил так чувственно… Рядом с ним было легче. Легче забыть о том, что случилось, держать себя в руках, находить силы жить дальше, чтобы мстить. Теперь же, лежа подле трупа самого близкого после родителей человека, Аарон почувствовал что-то обжигающее уголки глаз, а затем скользнувшее по его щеке. «Слезы?» — Пришел конец эры Memento Mori. — произнес Виктор, подойдя ближе к лежавшему смирно поверженному противнику, поднимая руку с кликном над его грудью и глядя на гуля сверху вниз. — Сегодня ты убил шестнадцать человек. За свою жизнь больше пятидесяти. Это тебе за каждого из них, отродье. Аарон не отреагировал. Он смотрел в остекленевшие глаза Шакала. — Жди меня… — одними губами прошептал юноша, а клинок мелькнул в воздухе… От удара куинке Виктора о тело гуля разлетелись искры, и следователь, широко распахнув глаза, отпрянул назад. Аарон резко зажмурился, слегка втянув голову в плечи от неожиданно звонкого удара о что-то твердое на своей груди. Какая-то черная субстанция, не позволившая куинке пронзить плоть, плавно, словно жидкость, стекла на пол и скользнула по направлению к двери, в которой стоял еще один гуль в черной маске, закрывавшей лицо. Виктор легко узнал в нем Безликого. Не встречая сопротивления, фигура в черном прошла в глубь помещения, встав между успевшим принять положение сидя Аароном и отошедшим немного назад Виктором, за спиной которого стояла Санни. — Уходи. — шепотом произнес Безликий, не глядя на тяжело дышавшего за спиной сородича. — Второго шанса не будет. Раненый гуль, зажимая сквозную рану на животе, с трудом поднялся на дрожащие ноги и, бросив прощальный взгляд на тело Шакала, направился прочь, к выходу. — Не так быстро! — воскликнула Санни, однако черная субстанция моментально скользнула к ней, обвив руку девушки и в следующую секунду просто впитавшись в кожу. Следователь вскрикнула от неожиданности, принявшись размахивать конечностью, словно субстанцию можно было просто стряхнуть. — Она безвредна, если я не желаю обратного. — шепотом произнес гуль, пересекаясь взглядом с Виктором. — А я не желаю. — Поэтому ты отпускаешь того, кто сегодня убил почти двадцать человек? — холодно произнес Виктор, схватив Санни за здоровую руку, отчего девушка стихла, тяжело дыша и переводя испуганный взгляд с гуля на руку и обратно. — Каждый заслуживает второго шанса. — произнес Безликий, чуть выгнув кисть. Черная субстанция мягко просочилась через кожу Санни и сползла на пол, возвращаясь к хозяину и исчезая в его темном одеянии. — Каждый. Я не хочу причинять вам вред. Memento Mori перешли все границы, но мы сами решим, что делать с преступниками. — НОРИ? Что вы такое? — произнес тихо Виктор. Почему-то он не чувствовал опасности от Безликого, несмотря на то, что внутренне еще был в шоке от его «жидкого» кагуне. Объяснение этому нужно искать потом. — Мы боремся за мир для всех. Ищем способы наладить отношения с людьми, избежать ненужных потерь в этой войне. Еще немного, и мы найдем этот способ. А пока, нам не нужны проблемы со следователями, этот район мы возьмем под свою опеку. — Что за способ? — тут же отозвался Виктор, чувствуя, как по телу пробегают мурашки. Безликий не ответил, плавно развернувшись и направившись к выходу. После того, что сделал этот гуль с Санни, никто не отважился его остановить. Ответа не последовало, а силуэт растаял в ночной тьме. Основная база Memento Mori пала, став могилой для более половины рядовых ее членов. Несмотря на то, что Ангелу смерти удалось уйти, сегодня CCG праздновало крупнейшую победу за последние десять лет. То же время, больница В душной белой палате вот уже несколько часов подряд Лукреция сидела подле бессознательного брата, лежавшего на койке под капельницей. О недавних ужасных ранах сейчас напоминали только белоснежные бинты. Прижав ладонь старшего братишки к губам, Лукреция красными от слез глазами наблюдала за его мерно вздымавшейся и опускавшейся грудью. Дышит, уже своего рода чудо. Снаружи, у входа в палату, на скамейке сидел Феликс. Его не привлекли к операции по зачистке базы Memento Mori, что логично, ведь он только что вернулся с миссии и находился не в том состоянии, чтобы «идти в рейд». Да и желающих «делить лавры» от победы над Mori и без него было немало. Джулия сидела подле Феликса, мягко гладя его руки, сжимая их в своих. — Тебе то лучше? — наконец, произнес следователь, мягко вытянув свои ладони и улыбнувшись. Именно это Джулия ценила в нем больше всего. Что бы ни случалось, Феликс оставался настоящим, искренним. Вот и сейчас улыбка его была хоть и несколько печальной, но не натянутой. Девушка кивнула и слабо выдохнула. — Я уже в порядке, за меня не беспокойся. Просто небольшое отравление. — произнесла она, опустив взгляд и слабо поджав губу. Врать Феликсу со временем становилось все сложней. Однако от необходимости продолжать этот разговор девушка была спасена. В коридоре стали раздаваться голоса, вскоре и вовсе слившиеся в какой-то нечленораздельный гул. Феликс поднялся на ноги, и мимо него на медицинской тележке медсестры провезли какую-то окровавленную женщину, а за ней мужчину, и еще, и еще… Привезли раненых при атаке в метро людей, многим из которых требовалась срочная медицинская помощь. Врачей не хватало, поэтому были вызваны даже те, кто не дежурил в эту смену. На шум из палаты выглянула Лукреция, проводя взглядом спешившие куда-то фигуры. Среди них она зацепилась взглядом за растрепанную русую девушку, в которой с трудом узнала… — Дженни? — прошептала она, широко распахнув глаза и подбежав к подруге, но медсестра не дала ей ее коснуться, пробурчав что-то про «ждите» и «не дают работать». Лукреция остановилась посреди коридора, глядя им вслед. Зрение стало немного подводить, в глазах помутнело. Марси, а теперь еще и Дженни… Если бы Феликс вовремя не подхватил девушку под руку, она рухнула бы на пол. С помощью подоспевшей Джулии они увели Лукки в палату и усадили на стул. Понадобился стакан воды, чтобы привести совсем поблекшую девушку в себя. Никто не начинал разговор, потому что все знали — он не завяжется. Никто, кроме… — А чего все такие кислые? — тихо, чуть закашлявшись прохрипел Марселло, разлепив глаза и выдавив нечто отдаленно похожее на улыбку дементора. — Марси! — воскликнула Лукреция, словно очнувшаяся ото сна и налетевшая на брата, едва не сбивая при этом капельницу. — Марси, живой! Спасибо, спасибо, спасибо! — Тише, задушишь… — все еще хрипло произнес юноша. — Ты на так напугал, знал бы ты! Больше так не делай. — пролепетал Феликс, подмигнув другу и осторожно прихлопнув его по плечу. Через несколько минут, когда все пришли в себя, в комнату по зову успевшей похлопотать Джулии зашел врач. Это был высокий молодой человек с черными кругами под глазами, но при этом идеально (!) уложенными волосами. — Доброй ночи. — произнес Вениамин, пройдя чуть ближе и, положив планшет с бумагами на тумбочку, принялся проверять базовые реакции больного. — Сейчас посмотрим. Кажется, врач был совсем измотан, практически не обращая внимания на ожидавших его вердикта молодых людей. По крайней мере, так казалось со стороны. О том, что придется снова столкнуться со следователями, но теперь уже в больнице, Вениамин и не думал. После нескольких минут незамысловатых проверок врач выпрямился, повернувшись к родным и друзьям. — С парнем все будет в порядке. Я бы посоветовал ему еще около недели полежать в больнице под наблюдением, а затем можно выписываться. — произнес врач, глядя слева направо на Лукрецию, Джулию и Феликса. В то же время Феликс не сводил с него взгляда. Этот голос… Отчего-то кажется знакомым… — У меня что-то с лицом? Это я после трех часов сна за трое суток всегда такой. — чуть улыбнулся Вениамин в ответ на «разглядывания» Феликса, чтобы снять нависшее напряжение. Брюнет тут же одернул себя и неловко рассмеялся. — Нет-нет, извините. Мне просто показалось… Ох, именно, показалось. Спасибо большое за помощь! — Я на то и врач. — произнес парень, непроизвольно поправив и без того идеальную прическу, а затем посмотрев в сторону девушки, стоявшей подле брата. — Вы ведь Лукреция? Дженни О’Коннел о Вас спрашивала. За исключением пары синяков и ссадин, физически она в порядке. Морально… В сильном шоке. С ней работают психологи. Мне кажется, ей было бы полезно Вас увидеть. — Да… — пробормотала Лукки, поджав губу и сжав руку братишки в своей. — Я сейчас приду, хорошо? — Что со мной станется? — бросил Марси, улыбнувшись уголками губ. Феликс проводил взглядом врача, вышедшего вслед за Лукрецией. Из его головы все не выходили слова о том, что огненный гуль — близкий к медицине человек. По росту подходит, и голос… Похож. А может, ему кажется? В любом случае, нужно будет проверить. — С тобой все в порядке? Из размышлений его вырвал голос Джулии, которая несколько встревоженно вглядывалась в его выражение лица, казалось, подмечая даже самое малейшее изменение в его настроении. — Да, прости. Мне показалось, что мы с этим парнем уже встречались. — Вряд ли, Фел. Я его никогда не видела. — произнесла девушка, мягко взяв его за руку и чуть ее сжав. В ответ последовала благодарная улыбка. Уже полусидевший на подушках Марселло наблюдал за ними, не в силах больше скрывать омрачившую его лицо печать. Хотел как лучше, получилось как всегда. И снова она с ним… Разумом Марселло прекрасно понимал, что не это сейчас должно его заботить. Он рискнул своей жизнью, жизнью Феликса, и все только для того, чтобы добиться его внимания, какого-то ответа на свои чувства. И снова она между ними. — Ты меня прости, Фел. Это была наша первая миссия, я немного запаниковал. Мне казалось, что я позвонил, но, видимо, нет… В любой непонятной ситуации включай дурачка. Авось прокатит. Феликс выдохнул и, оставив свою возлюбленную, присел подле друга, чуть улыбнувшись. — Оставь извинения. Главное, что ты живой, на остальное плевать. Оставишь нас с Марси наедине, Джу? Девушка молча кивнула и бесшумно выскользнула в коридор, оставив двоих друзей наедине друг с другом. Где-то в канализации под 13-м районом Пожалуй, одним из самых таинственных мест города все же является канализация. Помимо использованной воды и органических отходов, которым тут быть положено, в этих подземных тоннелях чего только ни находили: и черепашек-мутантов, и андроидов-революционеров, и другую подобную живность. Всех этих подземных жителей между собой объединяла одна уж больно не радостная деталь — все они являлись «отбросами» общества, которых люди не могли или не хотели принять. Лежа в одном из ответвлений от основного тоннеля, окровавленный и обессиленный, Аарон не просто был «отбросом», он представлял из себя действительно жалкое зрелище. Его сознание металось из стороны в сторону, не желая осознавать случившееся. То, что Шакал мертв, просто не укладывалось у него в голове. К горлу подступил комок, и гуль согнулся над водой, закашлявшись. Однако если бы это была тошнота, было бы намного проще. Из глотки вырвался жалкий стон. Согнувшись пополам, поджав под себя онемевшие от потери крови ноги, Аарон плакал, от бессилия ногтями в кровь царапая безжизненные камни так, словно это они виноваты в случившемся. — Как же низко ты пал. — раздался голос прямо над ним. Глаза гуля мгновенно окрасились в черный, и он выпустил одно крыло, нанося удар по неожиданно возникшему рядом противнику, однако этот слабый выпад был с легкостью отражен. Безликий стоял всего в паре шагов от Ангела, в руке сжимая конец его белого крыла. — Чего тебе нужно? — скорее прошипел, чем прошептал Аарон, отстранившись и медленно убрав кагуне. — Мне сейчас не до тебя. — Я знаю, что ты пережил в детстве, но то, чем тебя кормили все эти годы — ложь. Ты можешь верить мне или нет, но твои родители мертвы не из-за голубей. Их убили гули. — Что ты несешь? — глухо отозвался гуль, однако его прежде тяжелое дыхание стало едва уловимым. — Я знаю, что говорю. Мне жаль видеть тебя таким, но только от тебя зависит то, что произойдет. Ты можешь оставаться здесь, среди помоев и крыс, а можешь узнать правду сам. — произнес Безликий еще тише, вынув из плаща небольшой мешочек и поставив его подле Ангела. — Это снизит уровень rc-клеток до человеческого. В архиве центрального офиса CCG лежит личное дело на твоих родителей. — Зачем тебе это? — прошептал Аарон, подняв свои опухшие от слез глаза на стоявшего перед ним сородича. — Почему я должен тебе верить?.. Мы чужие друг другу существа. — Всех нас объединяет боль, просто кто-то может с ней справиться и идти дальше, а кто-то вынужден вечно блуждать в темноте. Я просто приоткрываю для тебя дверцу. Сможешь ли ты выйти на свет, зависит от тебя. Аарон опустил взгляд на мешочек и осторожно раскрыл его, дрожащей рукой достав небольшую инъекцию с прозрачной жидкостью. Перед глазами возник образ Шакала. Они стояли на улице возле склада, морозный воздух щекотал нос. Что тогда он хотел сказать? «Все не так»… Шакал что-то знал, но не успел рассказать. Что это за правда, которую от него скрывали?.. В груди все сжималось от горя и страха, однако Аарон четко решил для себя, что оставить все как есть он не может. Слегка сжав инъекцию в кулаке, чтобы ее не раздавить, Ангел сделал глубокий вдох и возвел глаза к каменному потолку. Вот она, точка невозврата. Завтра. Завтра он сам все узнает.