too much lies

― Хэ-э-эй, ― абы-как устроив телефон на поверхности кровати, Наюн улыбнулась в камеру друзьям. С экрана смартфона на неё выглядывали две менее довольные, скорее усталые, моськи, от чего хотелось прийти, напоить чайком с печеньками и уложить спать. Младшая знала, что у них идёт активная подготовка к сессии, что давалось не так-то легко, поэтому старалась не надоедать лишними сообщениями или прогулками и ждала какого-то знака с их стороны. ― Привет, извиняюсь, что не отвечала, занята была, ― на кимовом лице, помимо усталости и желания отдохнуть, проявлялось что-то ещё, что Сон активно пыталась рассмотреть. ― Сразу перейдём к Чимину или сначала что-то более позитивное обсудим? ― лишь на долю секунды Ён улыбается. ― А что вы собрались делать со мной? ― парень опешил от таких намерений своих подруг и возмущённо поглядывал то на одну, то на другую. ― Поговорить, конечно, ― шатенка хмурится, ― не бить же тебя. Только после своей реплики Ёна задумывается над тем, что же ему сказать. Уже и алкоголь подавно выветрился из её организма, и информация как несколько дней переварилась, а новых идей так и не появилось. Вообще у неё и сил на это как таковых нет. Не был бы это Чимин, она скорее просто дала бы подзатыльник и приказала за голову взяться, что вряд ли подействовало, конечно же, зато можно поставить условную галочку в несуществующем списке дел в своей голове. ― Ладно, буду честной, я не знаю, как можно поменять твоё мнение по этому поводу, ― Пак похоже только собирался возразить её словам, якобы ему и менять ничего не нужно, но пробежавшийся холодок от её пронзительного взгляда вовремя заставил заткнуться и не перебивать хотя бы. ― Просто знай, никто не выбирает, с какой ориентацией ему родиться. От этого люди не становятся плохими или хорошими. Они такие, какие есть, и предпочтение в том, с кем им спать, не должно мешать тебе общаться с ними, ― хлопая ресницами, русоволосый пытается прокрутить только что сказанные слова в голове. ― Да! ― громко произносит Наюн, поднимая кулачок вверх и показывая таким образом своё согласие со словами подруги. Реакция такая себе, но а что поделать, если Ёна смогла изложить это наиболее аккуратным способом, дабы Чим не обиделся на них после и не положил начало «войне». Можно сказать старшая это у школьницы с языка сняла, но у той вряд ли получилось бы выразиться именно так. ― Я понял, ― звучит не очень многообещающе, но радует хотя бы то, что он не стал оспаривать кимовы слова, доказывая что-то своё. Хотя Чимин не глупый парень, осознать такую простую истину для него не станет тяжёлым действием, скорее всего. Он просто никогда не думал, что попадёт в подобную ситуацию, это всё казалось таким далёким и непонятным, что разбираться не то, что не хотелось, ― не имело смысла. ― Помнишь ты моё предложение или нет, не знаю, но я нашёл, ― обе девушки сначала зависают, не понимая, о чем идёт речь, и ожидают продолжение. ― Ты хотела похудеть, я нашёл недорогой спортзал недалеко от университета. Так-то я надеюсь, ты давно забыла о своей идее фикс. ― Я помню, ― ответ больше разочаровывает Пака, чем радует, ― после выступления это стало менее актуальным, но да, я согласна, ― со всеми событиями за последний месяц Чим уже и сам забыл о том, что должен был следить за кимовым питанием, дабы та не натворила чего похуже, но видимо это даже её перестало так сильно интересовать. Надолго ли. ― Только я уезжаю. К маме. После этого на лицах друзей сразу появилось некая жалость. Одному богу известно, что сподвигло её согласиться на предложение матери, но сразу заметно, насколько она недовольна. Намерения Хэсу ― мамы Ёны ― всё ещё пребывают в тени и остаётся лишь строить какие-то свои догадки. Скорее всего, как и в прошлом году, женщина просто хочет перед остальными родственниками показать, что у неё две любящие дочери и та прекрасно их воспитывает, несмотря на то, что одна с шестнадцати лет не живёт с ней, а вторую она продолжает содержать в её-то двадцать два года. Очевидно Ён это решение далось нелегко и принесёт не самые позитивные эмоции, поэтому остаётся только сожалеть. ― На все каникулы? ― Наюн поднимает телефон с кровати, придвинув его чуть ближе к лицу, и меняет положение из лежачего в сидячее. ― Ни в жизнь, ― немного оскалившись старшая отодвигается в сторону, от чего в поле зрения пары попадают уже собранный чемодан. Значит уезжает совсем скоро. ― Не собираюсь тратить там всё своё драгоценное время. ― Постарайся не вступать с ней в конфликты, себе же хуже сделаешь, ― за появившейся ухмылкой Ёна явно прячет всю боль и обиду на мать, собранные за все года. ― Если нужна будет поддержка, а я уверен, она тебе понадобится, пиши нам, ― девчонка в который раз благодарит мир за своих друзей и теперь уже тепло им улыбается. ― Окей. ― Не окей, а чтобы писала. Знаю я твоё «окей», а потом фиг сообщения дождёшься, ― Чимин её как котёнка тыкает в своё говно и надеется, что та не станет повторять тех же ошибок, в то время, как Наюн с Ён просто смеются с несовместимости такой агрессии и милого личика.

***

― Погоди, ― застёгивая змейку своего пальто последнее, что хотелось, это услышать голос Сонхона, если ещё и из-за очередных претензий. Школьница недовольно вздыхает и, приостановив все свои действия, ожидает появление старшого. ― Уже уходишь? ― одним взглядом показывает свой ответ и разводит руками ― разве кто-то надевает верхнюю одежду, чтобы остаться дома. ― В общем, я бы хотел извиниться перед тобой. ― Серьёзно? ― ей не удаётся сдержаться ни в выражении, ни в эмоциях, показывая искреннее удивление. ― Да, у меня некоторые проблемы на роботе и мне в какой-то момент крышу сорвало, ― наверное, это неправильно, но Наюн за эти слова ему готова руки целовать и расплакаться в сию же минуту, чёрт возьми. Сколько бы брат её не ругал, одного такого поступка достаточно, дабы она простила его сразу. ― Прости, что я так поиздевался над тобой, ― мужчина медленно подходит к брюнетке и сам застегивает ей пальто. Следом поправляет шапку, дабы сестрёнка точно не замёрзла по дороге и не простудилась. ― Хорошо, только не нужно больше на мне вымещать свои негативные эмоции, ― Сонхон явно сожалеет о своём поступке и неожиданно обнимает младшую, поглаживая ладошкой по голове. ― Я постараюсь, ― быстро отстраняется и вновь осматривает сестру. ― Через пять дней уезжаем к родителям, не забывай, ― та лишь кивает, обозначая, что она всё помнит, и, схватив ключи с рядом стоящей полки, выходит из квартиры, предварительно послав воздушный поцелуй на прощание. После такой милой сцены даже как-то неловко, что она соврала брату о том, куда ушла, хоть и выбора другого нет. Сонхон однозначно будет недоволен тем, что она встречается с таким взрослым парнем, и даже представить страшно, что бы он сделал с ним. Да и с Наюн заодно. Когда-нибудь ей точно придётся оповестить его и родителей о своих отношениях, но пока в этом даже надобности нет. Давайте будем честны, она не могла настолько сильно и быстро вновь довериться Хосоку, чтобы идти на такие подвиги. В начале их отношений было положено столько лжи, что теперь это нужно будет как-то разгребать, а если Чон не будет проявлять заинтересованности в подобном, то встаёт другой вопрос ― нужно ли было восстанавливать это всё. В какой-то степени Сон именно этого и боялась ― что он просто не захочет выяснять что-то, не захочет расставлять точки над «и» или вовсе начнёт относиться к их связи с полной несерьёзностью. Боялась, но сама себя продолжала убеждать в том, что просто придумывает лишнего, что это глупые предположения, которые окажутся неправдой, скорее всего. Она непритворно верила в то, что Хосок не может оказаться настолько плохим человеком. Так ведь и происходит всегда ― влюбляешься и начинаешь оправдывать предмет воздыхания в своей голове за все проступки. Ещё сидя в автобусе девчонка получила небольшое сообщение от парня, что заставило её сильнее напрячься. Она и так чувствовала себя в чоновой квартире как-то неловко и не в своей тарелке что ли, а тут он говорит заходить внутрь самой, без стука даже. Что послужило причиной для подобного предложения непонятно, но похоже для Наюн это будет куда сложнее, чем должно по сути. Эти именитые бабочки и переживание пожирали изнутри: она настолько загналась вопросом серьёзности их отношений, что кажется Хосок сквозь стену сможет заметить дрожь в её руках и малейший страх в глазах. В компании друзей школьница чувствовала себя куда уютнее, ведь они служили словно опорой для её шаткой нервной системы, а теперь спустя столько времени они вновь будут наедине. Совсем одни. Подходя к входной двери не осмеливается сразу завалится к нему в квартиру и, как любой воспитанный человек, нажимает на звонок, грея внутри надежду на то, что Хосок и сам откроет. И рассыпается она так же быстро, как и её спокойствие. Первые шаги даются тяжело, а снимать верхнюю одежду Наюн старалась максимально тихо, будто её никто сюда не приглашал и это очень нелепое ограбление очень неумелого вора, который обязательно после себя оставит кучу улик и найти его будет проще простого. Девчонка не слышит совершенно никаких звуков, помимо тех, что сама же издавала случайно или преднамеренно, что заставляло периодически задерживать дыхание, усерднее вслушиваясь в тишину. На то, чтобы наконец начать проверять комнаты хотя бы, у Сон ушло минуты три, а внутри параллельно шла борьба ― она просто накрутила себя до такого состояния или странное предчувствие, застрявшее где-то в груди, обусловлено реальной причиной? Тишину разбивает вялый сонов голос, обращенный в пустоту: «Боже, Наюн, ты ведёшь себя как псих» и не поспоришь. Выпускает из лёгких протяжный вздох, от которого она чуть расслабляется и таки приступает к проверке комнат. На кухне и балконе никого не оказывается и в какой-то момент хотелось начать жаловаться во весь голос, что Хосок не предупредил, чем таким важным будет заниматься, что даже не может свою девушку встретить. Подойдя к спальне, вновь тянет с тем, чтобы открыть дверь, боясь застать парня в каком-либо неловком положении ― полуголым, например. Щёки слегка заливает краской от таких мыслей и младшая не успевает нажать на ручку, как кто-то ладонями закрывает ей глаза. Та руками хватается за них и аккуратно убирает, моментально поняв, кто решил её так напугать. ― Извини, так и знал, что не успею в душ сходить, балбес, ― но Наюн не слушает. Наюн лишь видит воплощение её мимолётных мыслей прямо перед собой словно по велению волшебной палочки. Хосок постарался как можно быстрее накинуть на себя футболку ярко-жёлтого цвета, но младшая успела отпечатать его ярко выраженный пресс у себя в голове и продолжала смотреть сквозь него. Мокрые пряди волос, прикрывающие чутка чоновы глаза, могли дополнить картину и парень выглядел бы очень сексуально, но.. чёрт! Почему Наюн так бесстыдно продолжает представлять это в своей голове, если минутой ранее так тряслась? Щёки раскраснелись ещё сильнее, не давая и шанса на то, чтобы скрыть их, и девчонка не находит ничего лучше, чем уйти в гостиную, прикрываясь волосами. ― Так застеснялась что ли? Прости-и, ― слышит шаги позади себя и лёгкий смешок, от чего хочется закрыть лицо подушкой и продолжать вечер именно в этом положении. ― Нет, вовсе нет, всё нормально, ― Наюн, сидя на диване, махает руками и головой вместе и парень сильнее умиляется с подобной реакции. ― Я хотел поговорить, ― подходит сзади к софе, опирается локтями на спинку, и целует младшую в макушку, как приветствие. Быстро обходит и садится на мягкую поверхность рядом. ― Во избежание всех неловкостей... нет, не так. Я понимаю это тяжело, но нам нужно простить друг друга за прошлые проступки и ошибки, чтобы продолжать нормальные отношения, ― похоже Хосока тоже волновал данный вопрос и тот переживал не меньше Наюн. ― Я правда сожалею, что изначально всё началось со спора. Надеюсь ты веришь, что я уже давно перестал думать о наших взаимоотношениях, как просто о «споре» и твой возраст для меня не играет никакой роли совершенно, ― младшая просто ушам своим поверить не может. Кажется, это сон, в котором все соновы мысли материализуются, или как можно объяснить подобное поведение Хосока. Хотя можно, если представить, что для него это так же важно, как для Наюн, что судя по всему является правдой. ― Наверное, это то, что я и хотела услышать, ― улыбается уголками губ и подтягивает к себе одну ногу, обнимая её и находя в ней поддержку для следующих слов. ― Прости меня за то, что я соврала о своём возрасте. Я честно-честно хотела тебе рассказать, но мне было так страшно, ― брюнет кладёт свою руку поверх её двоих, дабы та ментально почувствовала некую дозу успокоения. ― Мне правда было так обидно, когда я узнала всю правду, даже поняла тебя в какой-то степени. ― Давай представим, что это был черновой вариант перед настоящими отношениями, ты готова начать всё с чистого листа? ― Наюн действительно задумывается перед ответом, из-за чего Чон даже успевает начать переживать, но всё равно положительно кивает. Они виноваты оба, в равной степени или нет ― неважно, и влюбились тоже оба, поэтому нет никаких причин не пробовать. Теперь младшая чувствует устойчивую почву под ногами, словно Хосок собственными руками постелил её и поселил веру в совместное будущее. Немного даже не верится, от чего появляется ощущение, что та с минуты на минуту проснётся от звонка будильника и этот сон останется в её памяти, как самый реалистичный и желанный. ― Я хотел ещё на вечеринке поговорить об этом, но атмосфера явно не подходила, ― секунда паузы и фраза, что заставила вновь взбудоражить соновых бабочек: ― Я люблю тебя. ― И я тебя, ― первой бросается к нему в объятия, утыкаясь носом в шею, отчего у обоих сердце отбивает на пару ударов больше нужного. Отстраняясь чуть от младшей Хосок пальцами поднимает её голову за подбородок, подтягивая к себе, и мягко касается чужих губ своими. Наюн, чувствуя себя уже более уверенно, укладывает руку к тому на щеку, заставляя сладко улыбнуться сквозь поцелуй и подтянуть её к себе ближе за талию. Буквально тая в чоновых руках, позволяет ему запустить язык в свой рот и жарко вздыхает, что аж мурашки пробегаются. Соновы пальцы, словно змеи, проходят сквозь мокрые пряди чёрных волос, расчесывая их, и оставляют влагу на себе. Вкус таких желанных губ сносил крышу и развязные причмокивания становились всё громче, заполняя гробовую тишину квартиры. Парень боялся увлечься такими поцелуями, переводя их в что-то более страстное, и спугнуть её, поэтому не хотя оторвался и вскочил с места предлагая чай и пирожные. Звонко засмеявшись Наюн согласилась и наблюдала за тем, как Хосок хозяйничал, раз за разом кончиками пальцев проводя по увлажнённым губам и улыбаясь довольно, словно кот, получивший долгожданную сметану. Угощения не заставили себя долго ждать и вот брюнет снова завалился рядом с младшей на диван, протягивая ей чашку уже тёплого чая. Засмотревшись на чонову улыбку, Наюн забывает о существовании всего вообще в этом мире и это служит причиной для того, чтобы тот сам решает подкормить её сладким пирожным. Всё сопровождается задорным смехом, поэтому задача откусить десерт становится в разы тяжелее. Хосок заботливо пальцем убирает заварной крем с уголка её губ и слизывает, в который раз заставляя младшую покраснеть стыдливо и залиться новой волной смеха. Дурачества длятся долго и пара даже не замечает сначала новое пятно на соновом свитере. ― Солнце, прости, это я виноват, ― схватив сухую салфетку с края стола парень судорожно пытается стереть крем, что никак не улучшает ситуацию. Только Наюн открывает рот, дабы вставить слово, он выпаливает: ― Раздевайся. ― А? ― Снимай свитер, я его постираю до того, как тебе нужно будет возвращаться домой, ― младшая не сразу понимает, где должна выполнять его «требование», и заметно мнётся. Отбросив грязную салфетку обратно на кофейный столик, Чон встаёт со своего места и протягивает руку школьнице, дабы провести её. ― Одень, что понравится, а я потом всё быстренько исправлю, ― открыв ящик комода со своими кофтами, оставляет невесомый поцелуй на соновом лбу и по своей инициативе выходит из спальни, прикрыв за собой дверь. Наюн слишком неловко перебирать чонову одежду, поэтому вытягивает первую попавшуюся футболку из всей кучи и отдалённо слышит дверной звонок, а потом и приближающиеся к выходу шаги, очевидно, Хосока. Решает сначала покончить со своей небольшой проблемой и, быстро стянув с себя трикотажный свитер, натягивает сверху свою находку. Футболка была на пару размеров больше привычного, что заставляло чувствовать себя, словно в небольшой крепости, спасающей от всех бед, а одеколон парня, плотно впитавшийся в ткань, резко вскружил голову девчонке. Задвинув ящик комода и схватив свой свитер, направляется к выходу, но резко останавливается, услышав ещё один знакомый голос. ― Она опять не отвечает ни на звонки, ни на сообщения, ― Юнги, определенно он. ― Я переживаю, вдруг опять что случилось, ― Наюн решает выглянуть чуть из-за угла и нигде не замечает пары, параллельно задаваясь вопросом, о ком же голубоволосый рассказывает. Подслушивать, наверное, не хорошо, но так хочется узнать виновницу миновых переживаний. ― Мог бы забежать к ней «в гости», не впервой ведь, ― любопытство всё больше пожирает девчонку и та старается продолжить незаметно пробираться на голоса. ― Я пытался, она не открывает даже, ― слышит вздох своего парня и, нахмурившись, вздыхает вместе с ним. Видимо, сегодня никто не собирается использовать имена, поэтому Наюн, расправившись, уверенно заходит в гостиную, где и оказалась пара. ― Привет, ― неловко улыбается и машет свободной рукой, на что получает лишь какой-то печальный кивок. Заметив школьницу, Хосок расцветает и, подойдя к к ней, тянется за поцелуем. Та в свою очередь, замечая не самый позитивный настрой Юнги, понимает, что сейчас не лучшее время, и отрицательно машет головой, кинув красноречивый взгляд в минову сторону. Без лишних вопросов, но с явным недовольством на лице брюнет забирает свитер и уходит в другую комнату. ― Я возьму твою машину, ― не похоже, что голубоволосый спрашивал, но Хосок согласно мычит из ванной и тот, не дожидаясь помощи, сам находит ключи, словно автомобиль не чонов вовсе. ― По дороге заеду в магазин за пивом, если что звони. ― Только давай без эмоций, за ремонт сам будешь платить, ― лишь хмыкнув в ответ, Юнги хлопает входной дверью, а Наюн настороженно всматривается в брюнета, что только вернулся обратно в гостиную, не понимая совершенно ничего из их разговора.