Он собирался уже второй час, а я сидел в кресле и с важным видом листал книжку, название которой уже забыл, ведь ни разу за это время не взглянул на её содержимое. Я смотрел на него. Он такой забавный, когда начинает нервничать. Уже, наверное, в сорок пятый раз проверяет, взял ли с собой зарядку и паспорт. Просит меня не смеяться над ним, а у меня уже челюсть от улыбки сводит.
Пошёл в ванную укладывать волосы. В четвертый раз. Я закатываю глаза.
— Ты действительно думаешь, что твоим волосам ещё что-то поможет? — кричу ему я, а он недовольно фыркает. Я этого не слышу, но точно знаю. Это же Элиотт.
— Я очень на это надеюсь, — медленно выговаривает он, выходя из ванной, все ещё колдуя что-то на голове. Затем не выдерживает, бросает расческу на подушку и обречённо вздыхает. — Я никуда не поеду!
Это заставляет меня снова прыснуть от смеха, но на этот раз я все же откладываю книгу и подхожу к нему. Парень недовольно складывает руки на груди и щурит глаза.
— Давай побреем тебя? — сладко протягиваю я и запускаю свою ладошку ему в волосы, чуть приглаживая эту непослушную копну волос.
— А ты все ещё будешь со мной, если мы это сделаем? — брюнет кидает на меня взгляд.
— Ммм… Нет, не думаю.
Демори щурится ещё сильнее, теперь уже пристально смотря мне в глаза. Я улыбаюсь и крепко его обнимаю, обхватывая руками талию своего парня. Он тут же обнимает меня в ответ, прижимая к себе. Его тело такое тёплое, мне совсем не хочется расцеплять руки.
Я вспоминаю нашу первую встречу и то, как странно он себя сначала вёл. Весь такой взбудораженный, энергичный, громкий. Спустя пять секунд знакомства он уже сжимал меня в своих объятиях и посвящал во все детали фильма, который снимал. То была любительская съемка, но как воодушевленно он обо всем этом рассказывал! Я бы мог соврать и сказать, что влюбился в него с первых секунд, но… С самого начала я подумал, что у парня съехала крыша, что он помешан и вообще сидит на чем-то. Конечно, я тогда ещё не знал об особенностях работы его мозга, и когда мы встретились в следующий раз, и я увидел его мрачную, пустую, разбитую сторону, я был в недоумении. И потом, когда все мои мысли начал занимать этот парень, я списал все на его странности и на моё любопытство. Кто ж знал, кто ж знал…
— Я забыл зубную щётку.
— Нет, ты взял.
— Значит забыл кошелёк.
— И его ты тоже взял.
— Свитшот…
— Взял, Эл! Ты едешь всего на неделю, а собираешься так, будто на три года. Успокойся сам или это придётся сделать мне!
Хитрая улыбка, которая расползлась по лицу парня, означала лишь одно — он наконец отвлёкся, и его мысли сейчас были совсем не о забытом свитшоте. Я прильнул к его губам и нежно поцеловал их, перемещая свою руку с талии на затылок. Мне приходится приподниматься на носочках, чтобы целоваться было удобнее, а в ответ чувствую как Эл улыбается сквозь поцелуй. Ему нравится наша разница в росте. А если нравится ему, значит нравится и мне.
Аккуратно перебирая пряди его волос, я углубляю поцелуй и на секунду приоткрываю глаза. Он такой красивый…
— Ты снова это делаешь, — шепчет Элиотт, отрываясь от меня на секунду. Я ничего не отвечаю и снова целую его, не желая отпускать ни на секунду. Уезжает на целую неделю, а что делать мне? Я так привык просыпаться и первое, что видеть перед собой — это его слегка приоткрытый рот и негромкое сопение. Он думает, что спит как котенок, но я-то знаю, как часто бывает мокрой подушка от его слюней. И пусть некоторое количество времени он проводит один, заперевшись в комнате и посылая меня куда подальше, я все равно знаю, что он любит меня так же сильно, как и полгода назад.
Предавшись воспоминаниям, я не сразу замечаю, как Демори плавно от меня отодвигается и прерывает поцелуй. Он видит мой недовольный взгляд и усмехается.
— Я бы рад продолжить, но машина скоро подъедет, — мне не нравится это предложение. Передразниваю его, коверкая слова, на что он демонстративно закатывает глаза.
— Давай, провожай меня, м-а-л-ы-ш, — произносит парень, специально выделяя и произнося последнее слово по слогам. Я как-то негодовал по поводу сладеньких прозвищ у парочек, теперь вот. Дразнится.
— Куда провожать, машина подъедет прямо к двери, — недовольно бурчу я, играя шнурками на его толстовке. Мне и в самом деле не хочется его отпускать, последняя встреча с Лолой закончилась его рецидивом и жёстким похмельем. Да, сейчас она на лечении, но моя нервозность никуда не делась. Я ужасно переживаю, хотя и стараюсь ему этого не показывать. Не хочу ограничивать его ни в чем, даже если это может получаться не специально.
Мы однажды сильно поссорились. Я так до конца не понял, было это частью его эпизода или чертой упрямого характера, но он психанул на меня, когда я не позволил ему выкурить непонятно какой по счету косяк. Он прекрасно знал, что ему их вообще нельзя, но тогда, видимо, забылся, а я хотел помочь. Я знал, что это могло выглядеть как контроль, но я просто переживал. Что мне нужно было делать? Мы помирились тогда и больше никогда об этом не говорили, но осадок внутри остался. Я до сих пор не всегда знаю, как лучше себя повести, как правильно помочь, когда это нужно. Это сложно. Но я люблю его, и буду стараться. Потому что он тоже старается.
— Они здесь, — произнёс парень, выглянув в окно. — Дафна с отцом. Приехали.
— Ладно, пойдём, — я взял в руки его сумку и сам ещё раз перепроверил комнату на отсутствие забытых предметов. Удовлетворившись тем, что он все взял, мы вышли из квартиры и направились к подруге.
Загрузив все вещи в багажник, я снова потянулся к нему за объятиями. Дафна мило улыбнулась. Все же я рад, что он едет не один, а с Даф. Не натворит глупостей.
— Мы скоро вернёмся, — послышался тонкий голос девушки.
— Я знаю, — выдохнул я и отпустил Эла. — Позвони, как доедешь, ладно?
— Обязательно позвоню, — улыбнулся брюнет и мягко поцеловал меня в лоб. — Я люблю тебя.
Я ничего не ответил. Только слабо улыбнулся, помахал на прощание и проводил взглядом уезжающую вдаль машину. Всё будет хорошо.
***
— А как ты думаешь, какими будут наши последние слова?
Элиотт лежал на спине на кровати и свесил голову вниз с её края. Он наблюдал за тем, как я убираюсь на столе после его внезапного порыва нарисовать все на свете, и даже не пытался мне помочь!
— Может быть, ты лучше уберешь тут все за собой, вместо того, чтобы думать о грустном неизбежном? — возмущённо пробурчал я.
— Зачем? Ты там уже убираешь, а я не мешаю.
В ответ на это я кинул ему в лицо подушку, но он ловко перехватил её и запустил обратно в меня. Говнюк!
— Говнюк! — озвучил я свою мысль, чем вызвал улыбку на его лице.
— Ну правда, Лука, как думаешь? — не унимался Демори. — Мне интересно что ты думаешь.
Я какое-то время подумал, а затем произнёс:
— Наверное, мои последние слова будут «Я люблю тебя». Мы ведь состаримся вместе и умрём в один день, да?
— Может быть. А может, я умру первый и это мои последние слова будут «Я люблю тебя».
— Не говори ерунды, это я тебе постоянно твержу, что люблю! А от тебя это разве что по праздникам дождёшься. А, ну хотя вот, как раз, ладно. Скажешь это только когда умрёшь.
— Нытик, — усмехнулся Элиотт. Он сладко потянулся, а затем приподнялся с кровати и медленно подошёл ко мне.
— Чего тебе, чёрствый? — я состроил обиженный тон.
Парень протянул руку к моим волосам и заправил выбившуюся прядь. Затем он наклонился к моему уху и тихо прошептал:
— Я люблю тебя.
***
Небо затянулось чёрными тучами, окна плотно занавешены тёмными шторами, в квартире стояла кромешная темнота и всепоглощающая тишина. И только если прислушаться, можно уловить тихое всхлипывание парня, который сидел на холодном кафеле в ванной и тёр мокрым полотенцем внутреннюю поверхность своей правой руки в тщетных попытках стереть красиво выведенную надпись «
Я люблю тебя».
