Hogar

На предложение провести выходные на ферме Серхио Лука соглашается мгновенно. После пятичасовой поездки в раскаленной от солнца машине живописные пейзажи Андалусии уже почти не радуют, зато тенистый сад и прохладный дом становятся для них раем. Лука лениво растекается по дивану в гостиной, но блаженство длится не долго — в отличие от него самого Серхио полон энергии и энтузиазма, кажется, даже больше, чем обычно. Он вытаскивает из холодильника прохладную банку газировки, всучивает Луке и, не дожидаясь даже, пока тот сделает глоток, тянет из дома обратно на солнцепек. Со страдальческим видом Лука все же поддается на уговоры и покорно следует за Рамосом. На этой ферме он бывал уже пару раз, но здесь всегда было полно народу, а сейчас Серхио, кажется, даже всех конюхов по домам разослал и вознамерился вывалить на Луку целую тонну интересных и не очень фактов. Он со светящимися каким-то детским восторгом глазами рассказывает обо всем вокруг — кажется, будто у него для каждого угла здесь особая история, — а после импровизированной экскурсии хватает Луку за локоть и почти бегом тянет к конюшням. Внутри прохладно и сумрачно, в просторных денниках стоят породистые лошади с умными глазами и бархатными носами. — Это Юкатан, — подводит Серхио Луку к увешанной какими-то медальками и сертификатами двери денника. Его мягкий выговор, бархатистый негромкий голос разносится под каменными сводами, и на знакомый звук тут и там мгновенно раздается приветственное счастливое ржание. Юкатан — статный красавец-андалуз, серой в яблоках масти, — медленной, королевской походкой выныривает из глубин денника и, изгибая длинную шею, высовывает голову в проход. Серхио улыбается как дитя, на мгновение забывая даже о стоящем рядом Луке, и кладет ладонь на нежный серо-розовый нос. Юкатан фыркает, дергает головой и, вытягивая шею, тычется губами ему в грудь, обдавая теплым дыханием голую кожу в вырезе полурасстегнутой полосатой рубашки. Серхио улыбается еще шире, касается покатой морды губами, а после внезапно ошарашивает Луку вопросом: — Прокатишься? — Чего? — оторопело переспрашивает тот, встряхивая головой и отвлекаясь от завораживающей картины. — Хочу тебя на нем прокатить, — с улыбкой пожимает плечами Серхио. — Ты как? — Я не умею ездить верхом, в общем-то, — смущенно отзывается Лука. Громадная фигура жеребца внушает смутные опасения. — Это не сложно, — Серхио уже вытаскивает из какой-то коробочки сайд-пул из мягкой белой кожи с инкрустацией из красных камешков. — Тебе понравится. — Ну не знаю… — тянет Лука, но его уже не слушают. Загоревшийся идеей Серхио распахивает дверцу и легко накидывает конструкцию из ремешков на голову Юкатана. Тот вычищен буквально до блеска, но Серхио все равно хватает с полочки щетку и, выведя коня из денника в проход, всучает ее Луке. Тот осторожно поднимает руку и проводит щеткой по мощной шее жеребца. Юкатан нервно дергает головой, косит глазом в сторону нового человека, но неприязни не выказывает. — Ты ему нравишься, — негромко произносит Серхио и добавляет еще тише, — Ну естественно, а кому ты вообще не нравишься? — Ну, например, Пилар, — ухмыляется Лука, не в силах удержаться от подкола, и Серхио, состроив строгую рожицу, шутливо шлепает его по заднице, а после закидывает повод на шею Юкатана и накрывает ладонь Луки своей. — Вот так вот, проводи щеткой сильнее, — он направляет движения щетки своей рукой, одновременно второй приобнимая Луку за талию. — Не бойся, ему не больно. У них очень толстые шкуры. Наловчившись, Лука уже и сам охотно вычесывает Юкатана — так, что от светлой шерсти в пронзенный редкими солнечными лучами воздух поднимается пыль. Серхио тем временем, обнимая его за пояс, кладет подбородок на его плечо и тихо комментирует в самое ухо: — Вот так вот… да… у тебя отлично получается. Теплым дыханием обдает щеку и ухо, и Лука невольно расслабляется в ласковых объятиях, ощущая внезапный прилив счастья. Юкатан нетерпеливо бьет копытом о каменный пол, под сводами проносится белый голубь. От всего этого места словно веет спокойствием и светом. — Что дальше? — наконец спрашивает он, когда и без того лоснящаяся шерсть скакуна выглядит чистой. — А дальше мы идем кататься, — фыркает Серхио, выпрямляясь, забирает у него щетку и берет в руки повод. Рядом со зданием конюшни — левада, за которой виднеется роща. Серхио окончательно расстегивает рубашку, нацепляет на лоб солнечные очки, а потом легко подсаживает Луку на спину Юкатана, придерживая за задницу. Ощущения непривычные — земля далеко, а бока жеребца неожиданно широкие. — Держись за гриву, — подсказывает Серхио. — И не волнуйся, он не почувствует, даже если ты клок выдрешь. Лука послушно вцепляется пальцами в черные жесткие волосы и слегка сжимает ногами бока, стремясь найти опору. Серхио легко тянет за повод, и Юкатан трогается с места. В первую секунду Лука чуть не падает, но вовремя пригибается к шее и удерживает равновесие. Серхио только смеется и, кладя руку ему на бедро, направляет коня прямо в поле. Высокая трава щекочет ноги, мерная качка постепенно позволяет расслабиться, и Лука, кажется, даже начинает понимать, что все находят в езде на лошадях. Серхио молчит — совсем на него непохоже, — медленно шагает рядом с Юкатаном и только кидает время от времени счастливые взгляды на восседающего верхом Луку. — Ты чего? — наконец не выдерживает тот, удивляясь непривычной тишине. — Ничего, — широко улыбается Серхио. — Мне хорошо. А тебе? — Да, — задумчиво отзывается Лука после секундного размышления, — пожалуй… Тенистая роща оказывается куда ближе, чем казалось издалека. Там Луку ждет еще один сюрприз — прямо между деревьями течет небольшая речушка метров в десять шириной. Серхио останавливает Юкатана прямо на берегу и помогает Луке слезть — тот неловко перекидывает левую ногу на вторую сторону и буквально съезжает с бока жеребца прямо в объятия Серхио. Тот наматывает повод на ближайшее деревце и, прижав Луку к себе, мягко, не спеша, целует, левой рукой обнимая за талию, а пальцами правой легонько поглаживая по щеке. Лука вдруг резко подается вперед, чуть ли не наступая Серхио на ноги, и оба неловко падают в траву, тут же заливаясь веселым смехом. Юкатан фыркает — то ли весело, то ли презрительно, — и склоняется к воде, чтобы попить. — Я хочу искупаться, — внезапно произносит Лука, садясь на траве и тут же начиная расстегивать рубашку. Следом он скидывает кроссовки, джинсы, трусы и, повернувшись, подмигивает Серхио: — Ты идешь? — Да… — выдыхает тот, завороженно смотря на него. — Сейчас… Лука быстро заходит в воду по пояс и, черт возьми, Серхио думает, что тот и впрямь похож на какое-то лесное создание вроде эльфа, нимфы или кого-то там еще. Он тоже раздевается и догоняет Луку. Вода кажется почти ледяной, кожу словно покалывает. Серхио прижимается к Луке, обнимая мокрыми руками, и тот громко взвизгивает, шутливо отбивается, и оба в итоге падают в воду, поднимая тучи брызг. Серхио выныривает первым и, как только над водой появляется голова Луки, хватает его за плечи, притягивая к себе и резко целуя — жарко, мокро, ладонями скользя по талии и сжимая его ягодицы. Лука стонет в поцелуй, прижимаясь ближе, потираясь пахом о его бедро, и Серхио чувствует нарастающее возбуждение. — Давай на берег, — едва слышно шепчет он, отстраняясь и пытаясь отдышаться. — Искупаемся потом…

***

Обратно к конюшне они возвращаются верхом. Подсадив Луку, Серхио сам вспрыгивает на спину Юкатана позади него и берет поводья. Солнце уже клонится к горизонту, и небо расцвечено яркими красно-оранжевыми тонами. — А мы не тяжеловаты? — осторожно уточняет Лука, выжимая мокрые волосы и откидываясь спиной на грудь Серхио. — Тяжеловаты, но ехать не долго, — отвечает тот и пускает жеребца в легкую рысь. Лука ойкает и вновь хватается за гриву. Серхио целомудренно целует его в загривок и негромко произносит: — Чур, ужином занимаешься ты. А я пока наберу ванну и застелю кровать. — Договорились, — весело фыркает Лука и прикрывает глаза, чувствуя, как Серхио свободной рукой обхватывает его поперек пояса.