Проект воспитания Символа Мира

Началась подготовка к финальной битве. В наблюдательном пункте уже вовсю царила атмосфера всеобщей праздности, рассеянного внимания, скуки. В общем, такая атмосфера, которая по обыкновению наступает ближе к концу всякого занятия, когда поскорее хочется уйти на заслуженный отдых. Поддавшись ее, этой атмосферы, веянию некоторые ребята уже и вовсе не следили за битвами — сидели в телефонах, общались, а кто-то умудрялся даже подремывать. Большинство к тому моменту уже и думать забыли о том, чем закончилась первая битва, за исключением, пожалуй, самих ее участников — до сих пор назойливо ныли полученные травмы. Поэтому «иксы», ассистенты учителя, да и он сам приходили в расслабленном расположении духа, не ожидая никакой беды. Но последние испытуемые, вопреки ожиданиям, сумели всех взбодрить. Кстати о них… «Героями» на этот раз суждено было стать Юудаю Маэбаре и Вацлаву Новаку, «злодеями» — Леону Диасу и Александру Аманатидису. Узнав о том, что ему нужно будет играть роль плохого парня, староста еще долго ворчал, негодовал и в отвращении плевался. И, к разочарованию парня-волка, продолжалось это даже тогда, когда они вошли в тренировочный комплекс… — Я — злодей?! Да ни за что на свете! Я не могу быть злодеем, потому что я — урожденный герой!!! — Относись к этому, как к обычной тренировке, — практически прорычал его клыкастый товарищ. В отличие от своего вынужденного напарника, находясь около бомбы, Александр времени зря не терял — разминался и настраивался на грядущий поединок, вспоминая все то, чему его учили родные — он был из семьи потомственных ликантропов, а потому владел своей причудой практически в совершенстве. — Не, ну ты пойми, о чем я толкую! Не могу я быть злодеем из-за того, что хочу стать героем! Ге-ро-ем!!! Волчьи уши, которые уже возвышались над головой темноволосого двухметрового юноши, прижались по бокам, мокрый черный нос несколько раз дернулся, а густые брови сошлись на переносице. — Чтобы понять того, против кого ты борешься, не нужно, разве хотя бы примерно понимать ход его мыслей? Парой полезно развернуть шахматную доску и посмотреть на нее с другой стороны, с той, с которой ее видит твой оппонент. Думаю, подобные тренировки для этого и необходимы. Да и вообще — герои, злодеи… все мы, в конечном итоге, просто стороны одной монеты. Леон призадумался на некоторое время. На протяжении него лицо парня выражало активную мозговую деятельность. Пытаясь понять все метафоры одноклассника, он почесывал то бровь, то подбородок, и вдруг выдал: — Быть злодеем, чтобы быть героем — в этом, определенно, есть какой-то смысл! Естественно, на самом деле никакого смысла в этом он так и не нашел. «Спасибо тебе, господь бог…» — пронеслось в мыслях у Александра. — И какой у нас план? — подходя к окну, поинтересовался он. За стеклом парень увидел будущих соперников и, навострив уши, стал прислушиваться. Их планы не пестрили какими-либо сложностями — бой «стенка на стенку», ничего больше. Ничего, заслуживающего его внимания. Поэтому он снова развернулся к товарищу. — Мы просто не подпустим их к комнате с боеголовкой. Глаза Леона сверкнули такой отважной решительностью, таким чистым и светлым светом, что Александр не выдержал и улыбнулся ему. Именно в этот момент и началась история их крепкого мужского содружества. С того самого момента, как Айла подключила Надю к всемирной паутине, девушка, можно сказать, не выпускала телефон из рук, пользовалась им практически в любое свободное время и следила за всем, что происходит в мире, особенно в НСС. Первое время ее удивляло то, насколько иначе пишут о её стране за границей, с нецензурными и обидными эпитетами. «Это вы еще у нас даже и дня не пробыли…» Из-за этой ее увлеченности ни на секунду не стихающим информационным потоком, даже тогда, когда обе команды планировали свои дальнейшие действия, разогревались и анализировали друг друга, в общем, готовились к поединку, наша героиня бродила по интернету в поисках наиболее удобоваримого метода преподавания математики. В кармане куртки она умудрилась протащить свой гаджет даже сюда. Только вот из-за незапланированного столкновения с землёй, на его дисплее теперь красовалась трещина, пересекающая его практически по диагонали. Девушка была бы только рада применить на нем свою причуду, но не могла — на сегодня ее лимит был исчерпан. И вот, вновь, в последний на сегодня раз, прозвучал специальный сигнал, ознаменовавший начало заключительного практического боя. Таймлапс даже не подняла глаза на мониторы — настолько она была поглощена поиском. Обе команды вступили в бой друг против друга. Снова ноль ее реакции. И только тогда, когда ее одноклассники начали с особым вниманием следить за борющимися и выкрикивать их имена, она, наконец, посмотрела вверх. Кое-что в этом поединке и, скорее всего, кое-что иное, чем остальных, привлекло ее внимание. Пристально наблюдая за юношами, она еще около трех минут не отрывала от них взгляда. После чего, положив смартфон на диван, как завороженная, поднялась с места и сделала несколько шагов к экранам. — Ты чего? — поинтересовалась Мэйли. Вновь молчание было ей ответом, а потому ей не оставалось ничего иного, кроме как последовать за подругой. — Недурно… — полушепотом пробормотала Надя себе под нос. — О чем ты? — То, как они построились… Их кооперация… будто у профессионалов. — Разве? А, по-моему, бой Вивеки с Шином был куда более удивительным! — Ты права. Их бой был удивительным, зрелищным. Только вот… сражаясь, они оставили своих союзников далеко позади, а смысл этого задания, прежде всего, в том, чтобы развить умение объединятся с другими героями. Действительно, такая Надина оценка не была безосновательной. Обе команды сражались так, будто знали друг друга вечность. Компенсируя недостатки друг друга, «злодеи» и особенно «герои» сумели добиться впечатляющих результатов. Казалось, они действовали в полном согласии, превращаясь в единый организм. С самого начала битвы Леон остался в комнате с бомбой, чтобы оградить ее от нежелательного вмешательства со стороны Вацлава, который, избери он другую тактику, реши он действовать один, смог бы без особого труда добраться до нее. Александр же отправился прямиком в бой. Юудай и Вацлав же, наоборот, работали сообща. Они бежали наверх на расстоянии примерно в десять метров друг от друга — поляк спереди, японец сзади. Практически добравшись до третьего этажа, они столкнулись с Александром, тело которого, так же, как и лицо до недавних пор, стало волчьим, но при этом еще сохраняло какую-никакую антропоморфичность. Завидев его, не медля, «белая» команда напала на него. Хоть Юудай и мог лучше показать себя в ближнем бою — он занимался кендо с шести лет — на этот раз он вынужден был играть роль персонажа-поддержки, из-за того, что атаки его союзника действовали исключительно по широкой области. И, как Вацлав сам признался во время «пятиминутки», его меткость оставляла желать лучшего. Поэтому сейчас, когда Надя, наконец, почтила их своим вниманием, Вацлав буквально истязал человека-волка своими водными, словно пришедшими из мира фэнтези, атаками. Создавая вокруг себя нечто на подобии лезвий длиной около четверти метра, он направлял их прямиком в Александра. Но он сумел уклониться от большинства его снарядов, а потому водный начал атаковать его врукопашную. Ликантроп не мог даже дотронуться до него. Так как тело его оппонента состояло буквально из жидкости, его удары просто-напросто проходили сквозь него, чего нельзя было сказать об атаках Вацлава… Каждый раз, когда он замахивался на грека, его, казалось, практически неосязаемые руки приобретали плотность и наносили довольно ощутимый урон. Но человек-волк не сдавался — из-за всех сил он продолжать блокировать атаки «героя», не пропуская не одной из них. Предвидя это, Юудай, заранее создал из своей крови пистолет: отточенным движением рук он расстегнул свою черную куртку, под которой оказался такого же цвета жилет с четырьмя карманами, внутри каждого из которых находились пакеты с кровью. На создание оружия ушел один из них. Юноша начал целиться. На это у него ушло меньше секунды. Он был готов стрелять. Однако его палец застыл на курке. Понимание пришло к нему внезапно: «Глаз. Я целюсь ему в глаз. Если выстрелю — убью». Юудай поспешно начал сменять направление будущего выстрела, но никак не мог определиться. Каждая из выбранных им точек казалась одинаково опасной для жизни противника. Именно тогда он и понял, что умеет только «убивать». «Голова. Нет. Нужно избегать головы. Шея. Тоже опасно. Плечо. Могу попасть в артерию. Туловище. Много жизненно важных органов». — Ну же! Стреляй! Чего ты медлишь?! — увлеченная сражением, нетерпеливо выкрикнула Мэйли, сжав кулаки. — Должно быть, он… боится навредить своему однокласснику, — предположила Таймлапс. — Огнестрельное оружие довольно опасно, и он это прекрасно осознает. Наконец, японец спустил курок, но ничего за его выстрелом не последовало. Он был абсолютно уверен в том, что попал туда, куда и планировал — в правую ногу. Только вот Александру, казалось, было совершенно все равно на это. Сомневаясь в своих способностях, в которых, вот уж точно, сомневаться не следовало — несмотря на свой юный на тот момент возраст два года назад Юудай занял первое место на национальных соревнованиях по стрельбе — парень выстелил еще раз, и еще, и еще… пока не осознал, что он действительно попадал туда, куда нужно, только вот… не успев войти в плоть противника, пули запутывались в его длинной вьющейся шерсти и, входя в кожу, очень плотную и грубую, просто не могли пройти дальше первого слоя эпидермиса, а потому просто отскакивали от тела ликантропа. «Черт. Мои снаряды недостаточно плотные. Недаром же говорят, что оборотня способна пронзить только серебряная пуля». После осознания, последовала вполне логичная идея — создать оружье побольше, чтобы хоть как-то навредить ему. Выбор пал на арбалет, для которого потребовалось еще больше крови — дополнительных два пакета. Юноша ловко раскрыл их и сосредоточился, чтобы придать алой жидкости форму. Однако этого у него не вышло. Тогда, когда он, казалось, практически закончил, раздался резкий громкий шлепок. Звук был такой, будто кто-то скинул с верхнего этажа многоэтажки пакет с водой. Юудай поднял взгляд — от его напарника осталось только мокрая отметина на стене. Пока японец был занят подготовкой к пробитию «брони» Александра, он не заметил, как тот, наконец, сообразив, как задеть Вацлава, случайно «уничтожил» его. Как он смог преодолеть его неуязвимость? Все просто. Прислушавшись к его естественному шуму, он понял, что, в момент нанесения удара, водный, как бы включал свою плотность. И поэтому, в момент очередного выпада с его стороны, Александр просто-напросто не попытался уклониться, как он это делал до этого, а, наоборот, ударил его со всей своей нечеловеческой силы. Это и заставило Вацлава, встретившись со стеной, распасться в брызги. В момент осознания того, что произошло, все — не только Александр и Юудай, но и зрители — замерли. Из груди Маэбары вырвался сдавленный крик, прерванный шоком. Испугавшись за товарища, он отвлекся, и его кровь расплескалась по полу. Но сильнее остальных был шокирован виновник этого — человек-волк думал, что совершил непоправимое. Грек отшатнулся, объятый паникой. И когда они оба подбежали к тому, что осталось от их одноклассника, раздался его успокаивающий булькающий голос: — Со мной все в порядке. Я скоро восстановлюсь. Не волнуйтесь — продолжайте битву. Юудаю не оставалось ничего, кроме как вступить в битву один на один с чудовищем, как оказалось, одним ударом способным вывести такого способного парня, как Вацлав из строя. Он кинулся в атаку. Александр замахнулся, чтобы ударить противника ребром ладони и отбросить назад, но юноша, против которого он дрался, оказался проворнее. Он зубами вскрыл последний пакет с кровью и создал из нее меч, после чего тут же нанес им ответный удар. Он пришелся по руке «злодея», который, осознав ситуацию, тут же отступил на шаг. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, как будто решая, кому из них нанести удар, пока одновременно не набросились друг на друга. Аманатидис парировал практически все удары Юудая, а Юудай, получая урон от него, все крепче сжимал зубы. Боль от его когтей и кулаков, которыми он сломал ему несколько ребер, была просто невыносимой. Но, несмотря на все раны, он продолжал биться с непревзойденным мастерством. Он не мог проиграть. Поэтому, он решил нанести последний удар — разбежался, подпрыгнул над оборотнем и сделал свой меч снова жидким. Кровь юноши окропила «злодея» с головы до самых ног. Ликантроп вовремя успел закрыть глаза, но алая жидкость попала ему в нос и уши, неприятно скользила по локтям вниз. Приземлившись позади своего противника, азиат поднялся на ноги и быстро помчался на следующий этаж, перескакивая через ступеньки. Там его поджидал Леон. — Время на исходе. Нужно как можно быстрее… Конец фразы Юудай не успел договорить — его физиономия познакомилась с каменным кулаком Леона. — Как ты смог пройти мимо моего песика? Леон стоял в пяти — десяти метрах от места, куда отлетел Юудай. Стена, в которую он врезался спиной, покрылась трещинами. Из образовавшейся щели тянуло сквозняком. Два осколка с потолка сорвались вниз и впились в его левую руку. Его положение было крайне невыгодным. Хребет был ободран в кровь, лицо обезображено. Но, несмотря на это, ему хватило сил, чтобы снова подняться на ноги и, используя уже собственный запас крови, вновь воссоздать свой клинок. Тем временем к Леону подоспел Александр. — Два таких красавца и на меня одного?.. Хах… Какой же я счастливчик… — процедил сквозь зубы Юудай, вытирая кровь из носа. — Только не говори, что в таком состоянии ты собрался сражаться с нами, — опешил Александр. — Лучше сдайся, недоумок! Японец криво улыбнулся, кровь текла по его лбу, затуманивая взор. Он не собирался останавливаться. Однако если бы он сделал это, то еще сильнее покалечил бы себя, но победы, скорее всего, так и не достиг бы. Поэтому продолжать поединок было бессмысленно. Это понял и организатор тренировки, а потому между юношами, когда, казалось, их столкновение было не избежать, возник, влетев в окно, один из ассистентов Всемогущего — Шото Тодороки. Пустив по полу лед, он мгновенно заморозил их. — Бой окончен. Победа за «злодеями». Юудай упал на колени и взмолился: — Нет! Я еще могу сражаться! Еще не все потеряно! — Посмотри на себя. Ты ведь даже в сознании кое-как находишься, — настаивал сын Старателя. — Какая с тебя битва? Маэбара, наконец, поднял на него свой взгляд. Тодороки показался ему безупречно красивым. Он напомнил ему ангела, только что спустившегося на грешную землю. Неожиданно для него самого, его щеки налились румянцем, а сердце забилось быстрее. Естественно, очарованный Юудай больше не смог противиться ему. На этом занятия второго учебного дня были окончены. Их классный руководитель лично прокомментировал каждую битву и, покинув «иксов» вместе со своими прославленными ассистентами, отбыл в учительскую. Ребята отправились в раздевалки и переоделись в свои школьные формы. Приведя себя в порядок, они разбрелись, кто куда.