Проект воспитания Символа Мира

В то же время Мэйли вовлекла себя в самое настоящее расследование. Она пыталась разгадать вчерашнюю тайну — почему Надя говорила тогда, когда ей не была отдана соответствующая команда, а ее сознание было полностью заблокировано? К вечеру она уже израсходовала все собственные источники и силы, и единственным выходом, оставшимся ей, было обратиться к ее дяде — человеку, помнившим ее дедушку, обладавшего точной такой же причудой, что и она. Загнавшись в тупик, она положила телефон на середину письменного стола. Ей не хотелось беспокоить своего вечно занятого родственника, поэтому она долго не решалась позвонить ему. Она смотрела на свой гаджет, ходила вокруг него, размышляя, смотрела в окно. Все это происходило практически в абсолютной темноте, только лучи усталого заходящего солнца освещали ее комнатушку. И вот, она набралась решимости, и позвонила ему.  — …Прежде чем связаться с вами, я пыталась разобраться во всем сама, но, похоже, вы единственный, кто способен помочь мне. — Ты точно уверена в том, что тебе не показалось? — Не будь я уверена, стала бы так себя вести?! Она разговаривала, когда я взяла ее под свой контроль. И делала это без моего приказа. Дядя Ван, я не знаю, как мне быть… — на этих словах голос девушки сорвался на всхлип. — Я не прощу себя, если тот инцидент снова повториться. Я думала, что сделала все, чтобы это предотвратить, но, похоже, в моей причуде все еще остается что-то опасное, что-то, что я не понимаю. И если это что-то может поставить под угрозу других людей, то я сейчас же покину Юэй. — Успокойся, Мэйли. Я уверен, что это просто ошибка. Она не заслуживает подобного беспокойства, и уж тем более твоего ухода из академии. — Но ведь… — Ты сама сказала, что это была твоя первая серьезная битва. Должно быть, это повлияло на, если так можно выразиться, качество твоего контроля. — У дедушки такое было? — Говоря начистоту, я не слышал о подобном. Он был скрытным человеком, и во многое нас, его детей, не посвящал. Поэтому в его биографии до сих пор остается много темных мест. — Вы уверены, что никому не угрожает опасность? — Уверен, все будет в порядке. На несколько мгновений на обоих концах телефонного провода воцарилась тишина. Мэйли пыталась осмыслить услышанное. Стоя около окна, девушка смотрела куда-то вдаль, на едва различимые на фоне ночного неба огни далекого города. Ее дядя же вспоминал былые дни своей молодости, отягощенные отцом-тираном. Где-то невдалеке от него слышался шум моря и крик чаек. Облокотившись на перила своего личного катера, он глядел на океан, по которому бежали быстрые черные волны. И тут в этой, казалось бы, нескончаемой тяжелой тишине, мужчину осенило: — Если предположить, что это не ошибка тебя и твоей причуды, то, возможно… — на этих словах дядя Мэйли тревожно рассмеялся. — Нет, такого просто не может быть. — Возможно что? — Это гипотеза, скорее всего, не соотносима с действительностью и тебе не стоит зацикливаться на ней. Я просто подумал, что, раз своей причудой ты перехватываешь сознание человека, то, что случится, если в теле этого самого человека будет, скажем, несколько сознаний сразу? Заблокируешь ли ты их все или только одно? — Несколько сознаний в одном теле… разве такое вообще возможно? Ведь даже у человека с диссоциативным расстройством идентичности оно одно. — Десятки лет назад существование причуд тоже было невозможным, поэтому… я ничего не стану утверждать. Эти слова дяди — единственного близкого ее родственника, оставшегося в живых — побудили ее к решительным действиям. Мэйли схватила канцелярский нож, лежавший у нее на столе, положила его в карман своей милой розовой кофточки с капюшоном в форме кошачьих ушек, и покинула свою комнатку. Она отправилась искать Надю. Китаянка ходила по коридорам общежития, буквально патрулировала их, заглядывая в каждую даже слегка приоткрытую дверь. Ее походка была медленной и слегка шаркающей, а на лице застыло мрачное решительное выражение. Только поздно вечером, тогда, когда солнце зашло за горизонт, нерадивые подруги встретились. Наша героиня возвращалась к себе в комнату после веселого беззаботного дня со своими новыми друзьями. Дождавшись, когда она останется одна, и им никто не помешает, китаянка, следовавшая за ней с пятого этажа на ее второй, окликнула девушку. Лишенная бдительности, пьяненная счастьем, она оглянулась на зов. Их взгляды встретились, и тотчас Мэй взяла ее под свой контроль, не дав ей даже и опомниться. «Говори», — про себя скомандовала та. Ожидая приказа, лишенная всякой воли, рыжая стояла совершенно недвижима. Мэйли вышла к ней из тьмы. «Почему ты молчишь?» Азиатка подошла к ней настолько близко, что между ними оставалось меньше метра. Глаза ее были полны страдания. «Разве тебе нечего мне рассказать?.. Например, о том, почему ты говорила без моего приказа?» Мэйли сжала ее руку так сильно, что после этого на коже Нади остались четко различимые красные следы. «Не знаешь, да? Я вот тоже не знаю…» Она внимательно смотрела на свою подругу, ожидая любой необычной реакции с ее стороны. Ей очень хотелось, чтобы теория ее дяди подтвердилась, ведь это означало бы то, что она может продолжать спокойно жить в обществе, не боясь навредить другим людям… но на этот раз, к ее сожалению, ничего выдающегося не происходило. Мэй разжала ладонь. В ее глазах появились слезы. «В любом случае… ты ведь сможешь полностью исцелить себя, верно?.. Сделать так, словно ничего не было… Поэтому…» — Я приказываю: дай мне левую руку, — с механической точностью Надя неспешно выполнила приказ, Мэйли подхватила ее ладонь рукою, а другой достала нож из кармана; занеся его над головой, она вскрикнула. — Это твой последний шанс — говори! Девушка все еще была лишена своего сознания. Из-за того, что команда, данная ей, была слишком расплывчатой и неопределенной, монотонным тихим голосом она начала выдавать странные бессвязные вещи: — Лошадь — существо, приближенное к взаимосвязи с людьми. Механический предмет, вид телесности или объект логики представляется нам чем-то из границы материальных частиц. Мне думается, что все бабочки, в конечном итоге, обретя цель, станут помогать инженерам… — Остановись, — бросила Мэй нервозно, прикусила губу и, смотря в пол, произнесла. — Всем живым организмам свойственно защищать их жизни… это происходит рефлекторно. Я не хочу так поступать с тобой, Надя. Но если со мной что-то не так, я не могу позволить себе жить среди вас. Пожалуйста, если ты можешь говорить, то говори сейчас. Но девушка продолжала молчать. — Понятно. Мэйли взмахнула ножом. С силой она рассекла им воздух, но остановилась всего в нескольких миллиметрах от Надиного тела. Она расплакалась от собственного бессилия. Ее руки и колени задрожали, ноги ослабли. Девушка, наконец, поняла, что именно она пытается сделать. Выпустив оружие из рук, она вновь посмотрела в глаза своей дорогой подруги и взмолилась: — Ответь мне… что ты скрываешь от меня? Надя заговорила осмысленно, ведь получила прямой приказ. — Я бы очень хотела быть твоей подругой. «Нет…». — Ты мне очень нравишься. «Нет!..» — Я считаю тебя невероятно очаровательной. Китаянка схватилась за голову: «Это не то, что я хотела от тебя услышать!». — Если бы я была мальчиком, то я бы… На этот раз причуда Мэйли, [Управление подсознанием], была применена на Наде более качественно, чем в прошлый. Поэтому наша героиня даже не успела осознать то, что все, происходящее с ней далее, было всего лишь вымыслом, несоотносимым с действительностью. Она была одна в пустом коридоре Альянса 1-Х. Стоя вполоборота, так же, как она стояла тогда, когда китаянка окликнула ее, девушка не заметила никого и ничего странного позади себя. Однако когда она снова посмотрела вперед, она увидела на другом конце коридора своего старшего товарища — Изуку Мидорию. Юноша, располагающе к себе, улыбаясь, поздоровался и подошел к ней. На его щеках был легкий румянец, а глаза были чуть прикрыты. И снова унизительное ощущение, такое же, как и утром во время бега, возникло в душе девушки. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее. Но она не могла позволить себе обидеть паренька и заговорила с ним с таким беззаботным видом, будто не происходило ничего особенного: — Что ты тут делаешь, Деку-семпай? — Просто… я подумал, что такой, как ты, может быть одиноко, вдали от дома. — Такой, как я? — переспросила она, скрестив руки на груди. — Конечно, люди говорят, что человека из НСС вытащить можно, а НСС из человека — нет, но я ведь не настолько же дикарка! У меня, между прочим, уже друзья есть!.. — Прости, если тебя это так задело. Я совсем не хотел тебя обидеть. — Ничего. Все в порядке. В любом случае, спасибо тебе за беспокойство. — Ну… я ведь, вроде как, твой проводник. По крайней мере, должен был быть им, но… повел себя не очень правильно, бросив одну перед вступительными экзаменами. — Я же говорила — не стоит переживать! Я тоже хороша!.. — Но теперь ведь все иначе? Теперь ведь мы друзья, да? — Полагаю, что так. Надя смущенно улыбнулась. Краем глаза она заметила котенка, пробежавшего мимо них по коридору. Она развернулась по направлению его движения, но ничего не увидела. — Что такое? — удивленный ее действиями, задал вопрос Изуку. — Ничего… кажется, мне показалось. — Хватит! — закричала вдруг Мэйли, отменив действие своей причуды и вернув девушку обратно в реальность. Не прекращая плакать, она заключила Надю в самые крепкие объятия, на которые только была способна. Рыжая была полностью обескуражена — еще мгновенье назад перед ней стоял Изуку, а теперь ее обнимала подруга, которая с самого утра только и делала, что избегала ее. Внутри нее все всколыхнулось, и она потеряла всякую способность говорить. Она только и делала, что издавала какие-то нечленораздельные звуки, которые сопровождались непрекращающимися извинениями китаянки перед ней. — Надя… ты — моя подруга. — А где Деку? — Деку — ложь. Наконец, части пазла у нее в голове сложились в единое целое. Она пришла в себя, пробудила собственный рассудок и поняла, что, вполне вероятно, вновь стала заложницей иллюзии своей подруги, так как все «симптомы» очень напоминали ей то, что происходило вчера во время тренировки. Чтобы не тревожить сонных соседей, они вышли на улицу, на крыльцо общежития и, сев на одну из лесенок, начали серьезный разговор. Мэйли пришлось рассказать ей обо всем: о своем расследовании, догадках и методах достижения столь желаемой истины. Когда она выдала ей все, зеленоглазая девушка, рассмеявшись от души, выдала: — Двойное сознание? У меня? Чего-чего, а такого не имею! — Теперь я тоже понимаю, насколько глупо это звучит… Китаянка обхватила колени руками. Надя, облегченно выдохнув, облокотилась назад, выпрямила ноги, и, подняв голову к небу, посмотрела на звезды. — Если тебя это так беспокоило, тебе следовало сразу рассказать обо всем мне. — Разве ты позволила бы мне так над собой экспериментировать? — Конечно. — Не относись к себе так безответственно! — сжав кулаки, взвилась ее подруга. — По-твоему, почему меня избрали лучшей в моей стране? — наша героиня взглянула на нее с чуть заметной иронией. — У меня ведь есть [Управление прогрессом]. Поэтому бей меня, режь меня, ломай и рви… делай со мной все, что вздумается, главное — не лиши рук, не убей и не выруби, а я все обращу вспять. — Но боль ты все равно будешь чувствовать… так ведь?! — Если это поможет тебе успокоиться, то так тому и быть. У Мэйли снова побежали слезки. Ее милые щечки снова порозовели, глаза наполнились светом и жизнью. Таймлапс, не прекращая улыбаться, погладила ее по голове, так, как это делал ее дядя в моменты, когда она начинала плакать, и из груди китаянки вырвался тихий жалобный всхлип. — Надя — ты мой герой… — И вообще, теперь я окончательно запуталась, — добавила Надя капризным тоном, скривив лицо в вымученной серьезности, — Как, блин, работает твоя причуда? Мэй вытерла лицо рукавом кофты и начала объяснять, позабыв о своих переживаниях: — У моей причуды есть три способа применения. Во-первых, я могу создавать иллюзии, зримые, но неосязаемые. Они как бы вписываются в реальный мир и очень похожи на миражи в этом плане… а еще способны обманывать даже технические устройства и запечатлеваться на фотографиях и видео!.. Во-вторых, дотронувшись до любого человека, я могу мгновенно узнать его самые сокровенные желания и тайные страхи. В-третьих, я способна взять его под свой контроль. При этом условия контроля следующие: первое — я должна посмотреть ему прямо в глаза, второе — знать то, о чем он мечтает и чего боится, то есть, предварительно прикоснуться к нему, третье — я могу брать его под контроль только один раз в двадцать четыре часа, четвертое — контроль закончится в тот момент, когда он воспротивиться миру, который я создала для него, или тогда, когда я сама того пожелаю. — А еще мою причуду имбовой называют! — проворчала рыжеволосая, сложив ногу на ногу и приподняв голову. — На самом деле я еще не совсем понимаю, как создавать иллюзорный мир так, чтобы люди на протяжении длительного времени продолжали верить в него… если он нежелателен, максимум моего контроля сейчас — две с половиной минуты! Тем более, я жутко боюсь смотреть им в глаза!.. Поэтому сейчас я мало на что способна! — Ну, ничего. Мы ведь здесь как раз для того, чтобы учиться, — Надя встала на ноги и, отряхнув шорты, подала девушке руку. — Поэтому все у тебя будет хорошо. В этот же момент им одновременно пришли сообщения на телефоны. Они взяли их в руки, разблокировали, зашли в мессенджер Айлы и увидели: Леон: «Я снова к вам с новостью от Всемогущего. Завтра в академии будет проводиться проверка системы безопасности. Поэтому в течение всего дня ее невозможно будет покинуть». — Ну, вот, а я хотела в магазин сходить! — поморщившись, с досадой протянула азиатка. — Тогда ты как раз могла бы разобраться завтра со своей причудой — я полностью к твоим услугам! — Не надо. Думаю, мне изначально нужно было прислушаться к дяде Вану. Это ведь была моя первая серьезная битва, а потому, скорее всего, я где-то ошиблась, — Мэйли подняла свои серые глаза на девушку и, улыбнувшись еще шире, добавила, — Ведь не случилось ничего такого из ряда вон выходящего, ничего, по-настоящему угрожающего здоровью и жизням окружающих. Внезапный порыв ветра растрепал ее волосы цвета какао с молоком, и она торопливо заправила их за ухо.