Проект воспитания Символа Мира

Каждая комната в общежитии была одинаковой изначально: самая простая деревянная кровать, прикроватная тумба, шкаф, стол, стул, зеркало, бледно-зеленые обои, белые занавески и серые шторы. И уже после заселения каждый жилец сам обустраивал все так, как ему хотелось. Если на то были средства и желание, можно было полностью избавиться от первоначального облика жилища — это не воспрещалось, а, наоборот, даже поощрялось, так как показывало всю серьезность намеренья ученика обучаться в Юэй. И если Надино стремление к минимализму и максимальной простоте, а также постоянная занятость, отразилось и на ее обиталище — она практически ничего не меняла, то комната ее одноклассника, Юудая Маэбары, в которой она провела практически всю субботу, была, в самом деле, местом уникальным. Яркий плакат с профессиональным героем Сущим Миком, их учителем японского и английского, который, подняв вверх большой палец, кричал «Ты все сможешь!», висел прямо напротив двери и являлся первым, что привлекало внимание всякого гостя юноши. У правой стены стоял стеклянный стеллаж, достигающий потолка. Все его полки были забиты медалями и кубками самых разнообразных номинаций и достоинств. Рядом с окном была расположена кровать, застеленная ядовито-розовым махровым пледом. Около нее — гантели и гимнастическое колесо. Посередине комнаты — типичный для японских интерьеров квадратный столик, на который при наступлении холодов набрасывалось одеяло. У левой стены — большой телевизор, помещенный на красивую тумбу, на которой также располагались игровая приставка, диски с аниме и играми, а также деревянная катана на подставке. Наша героиня прекрасно провела время с Юудаем и Айлой, не задумываясь ни о неожиданно странном поведении Мэйли, ни о вчерашнем инциденте с Дереком, ни о трагично закончившейся первой тренировке боем, ни о, уж тем более, извинении перед классным руководителем. За эти несколько часов ребята многое узнали друг о друге. Они не только, как это обычно бывает, «втыкали в экран», но и делились своими мыслями и впечатлениями, как о прошедшей школьной жизни, так и о нынешней академической. Один раз они даже в шутку поспорили о шансах организации ими нового геройского агентства. Четыре часа до обеда пролетели незаметно. Не разлучаясь, они посетили и его тоже. На этот раз учеников в столовой было разительно больше — были заняты практически все столы. Не было, казалось, только одной Мэйли. Поев, друзья снова отправились в комнату к Юудаю, чтобы продолжить свои дружеские посиделки, которые продолжались вплоть до самого вечера. — Я знаю, чем нам еще заняться! — внезапно объявила африканка и, ничего не объяснив, покинула их. Юудай и Надя впервые с момента их знакомства у круглосуточного магазина остались наедине. Они сидели перед огромным монитором в слегка неловком молчании. Девушка первой нарушила его тишину и спросила голосом, полным доброжелательности: — Как ты чувствуешь себя после битвы? — Заварушка была что надо, да? — юноша широко улыбнулся и взял со стола стакан с апельсиновым соком; немного отпив из него, он продолжил. — Исцеляющая Девочка и наша Ребекка-чан — просто чудо-дуэт. Еще вчера на мне и живого места не было, а сейчас я уже почти полностью восстановился! — Рада, что ты в порядке. — А для тебя, похоже, будто и вовсе ничего не случилось. Хоть твои травмы и были пострашнее моих… — Юудай задумчиво провел пальцем по ободку стакана. — Должен признать, твоя причуда действительно удивительна. — В ней было бы больше толка, если бы я могла использовать ее и на других людях без стирания их воспоминаний… — Таймлапс с грустью вздохнула и посмотрела на свои ладони, — …И если бы не могла, используя ее, убить себя ненароком. — Похоже, мы с тобой братья по несчастью, Агни. Рыжеволосая резко взглянула ему в глаза и, наклонив голову набок, переспросила: — Агни? — Я подумал, что это прозвище неплохо звучит и подходит тебе, — он легко пожал плечами и долил сока из картонной коробки в стакан. — Но если тебе не нравится, то… — Мне нравится. Очень нравится. Надя улыбнулась ему так лучезарно, словно он только что подарил ей маленький бриллиант, залпом, случайно тихо хлюпнув, выпила напиток, задумалась на некоторое время, а затем выдала: — Тогда ты будешь Юудайчик! — Юудай… чик? — переспросил он. — В русском языке, так же, как и в японском, есть уменьшительные суффиксы, которые придают некоторым словам, в том числе и именам, положительную оценку, выражают симпатию и так далее, — цитируя учебник русского языка, наша героиня подняла вверх указательный палец. — «Чик» — один из таких суффиксов. — Значит, на письме это будет как-то так выглядеть? Хозяин комнаты с энтузиазмом достал из портфеля, валяющегося на полу около столика, тетрадь и карандаш и написал английскими буквами: «Yuudai-chik». Почерк у него был размашистым, по-детски округлым, но очень твердым. — Почти, но нет, — Надя добродушно рассмеялась в кулак. — В нашем языке большинство суффиксов со словами пишутся слитно. Друзья снова замолчали. Сама не осознавая того, девушка продолжала пристально пялиться на юношу. Накручивая прядь непослушных волос на палец и стараясь разглядеть его фигуру под черной футболкой оверсайз длиной почти до колен и свободными спортивными штанами, девушка размышляла: «Вчера на тренировке он двигался так, как даже большинство профессионалов не могут. Да и по утрам он бегает, как настоящий марафонец. Из-за его безразмерной одежды этого не видно, но, уверена, мускулы у него, что надо…» — Такое чувство, будто ты меня взглядом раздеваешь… — в напряжении усмехнувшись и почесав щеку, выдал он. — Н-ничего такого! На вчерашнем занятии мне просто показалось, что ты, должно быть, очень силен, и я подумала, что… Из-за смущения, внезапно в тот момент овладевшего ею, она не знала, как закончить фразу, а потому просто глотнула воздуха, и нервно рассмеялась. — Подумала, что я тот еще бодибилдер, да? — он приподнял бровь, и девушка почувствовала, как на ее щеки разливается румянец. — Можешь потрогать, если тебе так хочется. — О, Господи. Рыжая проговорила это таким тоном, словно это было одновременно самым непристойным и вместе с тем самым заманчивым предложением в ее жизни. Юудай спокойно подсел к ней и протянул правую руку, но она, не заметив этого его жеста из-за будоражащих мыслей, буквально сводивших ее с ума своей навязчивостью, обхватила его талию. Сначала он, оторопев от нескромности и бесцеремонности своей гостьи, жутко напрягся и зажался всем своим тренированным телом, но затем, увидев ее прямо-таки детское любопытство и восхищение, расслабился и смирился со своей участью. Тем временем ее неугомонные руки уже полезли к нему под футболку. Он не стал ее останавливать — лишь хихикнул от щекотки. — На вид и не скажешь, но ты такой… твердый! — подметила девушка с благоговением. — Ну, естественно, я ведь много тренируюсь. Айла к тому моменту уже вернулась к ним, но, услышав столь противоречивые реплики из уст своих друзей, остановилась и, приложившись ухом к двери, внимательно прислушалась. Сжимая в руках диск с игрой, она замерла, с искренним возмущением гадая: «Чем они там, черт возьми, занимаются?!» Таймлапс продолжала изучать пресс юноши, при этом, стоит отметить, больше не переступая никаких рамок приличия. Это продолжалось до тех пор, пока он, устав от подобной эксплуатации, с азартом в голосе объявил: — Ну, все, теперь — мой черед! — Чего? Она только и успела, что удивиться, прежде чем он, ловко скинув с себя ее ладони, взял ее за пояс. Наша героиня с детства очень боялась щекотки, а потому сначала беспомощно взвизгнула, затем попробовала отползти от него, но из-за ее резких бессознательных движений, шлепнулась на пол вместе с ним. Юудая это не остановило, и он продолжил щекотать ее. Пораженная девушка пыталась вырваться из его рук, но тщетно. Ей только и оставалось, что, задыхаясь от собственного смеха, извиваться под ним. Как раз в этот момент Айла и решила вмешаться. Резко распахнув дверь, она залетела в комнату и застала их в довольно пикантной позе. — Что это вы тут делаете? — закричала африканка. — Айла, помоги мне! Щеко… Надины просьбы о помощи прервал ее же неугомонный хохот. — Вот я и нашел твое слабое место, дочь героя номер один! — изображая клишированного мультяшного злодея, радостно воскликнул парень. — Веселитесь и без меня? Айла положила диск с игрой на кровать и прыгнула на них. Они, совсем забывшись, продолжали дурачиться так еще около получаса, смеясь и радостно вереща. Эта мешанина из людей успокоилась только тогда, когда сосед Юудая, Родриго Гонсалес, застучал и закричал в стену: — Да сколько можно?! Я тут спать пытаюсь! — Извини, Риго! — крикнул ему в стену, сдерживая смех, хозяин комнаты. Они, опомнившись и придя в себя, поправив помятую от валяния на полу одежду и прически, шуточно чокнувшись, будто в их стаканах был не сок, а что-то покрепче, выпили и поочередно стали играть в игру, которую принесла им Айла. Она, эта игра, принадлежала к так называемому жанру «файтингов» и была спрограммирована лично, как она сама заявила, компьютерщицей совместно с ее хорошими друзьями из всемирной паутины, многим из которых, опять же по ее словам, она безвозмездно помогла справиться с разного рода техническими проблемами. Весь игровой процесс этой игры сводился к битвам один на один персонажами, отдаленно напоминающими реальных профессиональных героев со всего света. В некоторых из них даже отдаленно можно было углядеть их старших товарищей — знаменитых во всей Японии учеников класса 2-А. Но, несмотря на всю простоту геймплея этой игры, благодаря духу соревновательности, который она создавала, игра становилась процессом действительно захватывающим.