Кровь растекалась по всему помещению. Невозможно было выразить насколько ужасно выглядел пол, окропленный в нечто небрежное, в то, что обычно ломает саму картину представления о красочном месте, ведь сейчас оно выглядело устрашающе для глаз простых зрителей.
Ворота открылись, дабы хозяин лаборатории, которым являлся Тейлз, смог войти, дабы наконец-то покончить со своим дефектом. Но он не мог самостоятельно передвигаться, поэтому его вели две крольчихи, пытаясь помочь лисенку хоть чем-нибудь в его состоянии.
Майлз пытался не кричать, пытался мыслить рационально, но ощущения столь адски, столь бушующие, что невозможно сдержать хрип, из-за которого девушки пытались быстрее доставить его в указанное место, дабы он не ушел в небесное царство раньше времени.
Тейлз пытался держаться изо всех сил, чтобы сознание не покидало его, не стало наперекор мыслям, которые пытались сдержать затмение в его глазах, замедление в его сердце. Даже нельзя понять, что есть реальность, что есть абстрактное видение, из-за которого лис мог наблюдать галлюцинации.
Сейчас ему казалось, что рядом находятся все жители деревни. Подсознательно он знал, что это невозможно, что все, кто здесь находится — мертвы еще с того момента, когда несколько лет назад на них упала некая бомба, созданная Роботником и спалившая все во круге.
Они насмехались, они указывали на то, что теперь у лиса отсутствует один из хвостов, а другой поджарен, будто того хотели положить в духовку. Хотелось ответить обидчикам, хотелось уничтожить их, закричать, но не мог. Кто сказал, что он не справится с собственными страхами?
Сейчас его несут Крим, которая может испугаться такому поведению лиса, и Ванилла, желавшая быстрее помочь товарищу, пытаясь донести того до главного корпуса лаборатории. На свою беду Тейлз слишком уж много создал комнат, в которых лежали те или иные изобретения, не причинявшие ни вреда, ни пользы, а так, как декор.
Сейчас он жалел об этом, именно в этот момент хотел как можно скорее добраться, но все эти закрученные коридоры слишком мешали. А кровь, которая тянулась за ним с самого начала захода в помещение, до сих пор не отставала, звуки перемещения раздражали.
Остаток хвоста будто бы пульсировал, пытаясь помахать, пытаясь сотворить чудо и вновь восстановиться, как в былые времена, когда он мог еще летать, спасать мобианцев вместе с Соником и жить, не требуя ничего взамен лишь бы все продолжало идти своим чередом.
Внутри все горело, столь болезненно, слишком невыносимо, что слезы невольно лились хоть он и пытался их скрыть, дабы не показать свою слабость, но о чем можно говорить, если сейчас даже самые крепкие нервы ломались под напором ужасающих ощущений.
Они наконец-то достигли того места, в котором, к счастью, можно было все исправить. На нем была и койка, инструменты, машины для операций, а также все то, что может помочь залечить раны так быстро, что потом можно только удивиться, что несколько минут назад не мог терпеть невзгоды.
Почему же он не смел дать Эми такое же? Так потому, к сожалению, что здесь происходит своя собственная роботизация. Протез именно извлечен из этого места, ибо некоторые машины, находящиеся справа от них, измеряли параметры мобианцев, а другая слева делала будто бы копию, на которую можно что-то надеть.
В отличие от того, что использует Роботник, Тейлз смел помогать, заменять недостающие части тела какой-то абстрактной железякой, которая может полностью воспроизвести функции потерянной конечности. Это удивляло, ведь все ужасались такого, но не лис.
Он не принимал всеобщее мнение по поводу роботизированных частей тел. Да. Перегибать, как Айво он не будет, но ведь за этим будущее, именно за тем, чтобы инвалиды могли насладиться новыми возможностями с помощью таких изобретений, дабы другие могли почувствовать себя укомплектованными.
Ванилла и Крим смогли осторожно положить Тейлз на койку, но дальше — они не знали, что именно делать. Лис только указал на какую-то кнопку, пытаясь что-то сказать. Из-за боли не смог хоть что-то вымолвить, но все и так было прекрасно понятно. Ванилла подошла к включателю и нажала на него, дабы помочь.
Механизмы сразу же активизировались, а койка, которая выглядела вполне обычно, заключила недееспособного товарища в кое-какой купол. Сразу же было заметно, как внутри Тейлз смог спокойно дышать, даже двинуться, ведь сейчас в воздухе расплывалось мощное обезболивающее.
Тейлз смог встать, даже двигать своими руками, ногами, которые и без того были до безобразия обожжены из-за огня, достигшего его в той базе. Благо купол охватил не только койку, но и несколько сантиметров возле нее, дабы тот, кто там находился, мог что-то предпринять.
— Спасибо, я думал, что умру там, — Тейлз, как ни в чем не бывало, заговорил с ними.
— Я… — Ванилла хотела что-то сказать, но ее перебила Крим.
— Боже, я так боялась, Тейлз! — крольчиха побежала прямо к лису, но купол преградил. — Как ты себя чувствуешь? Что болит? Что нам нужно сделать, дабы помочь? Пожалуйста, ответь мне!
Тейлз только вздохнул, усевшись на свое больничное место. Он знал, что придется показать свою главную тайну этой семейке, даже сейчас это казалось нечто необдуманным, нечто такое, что могло разорвать их отношениях. Его станут бояться, его станут ненавидеть, как и Эггмана.
— Крим, что ты думаешь о таком явлении, как замена конечностей их аналогами? — спросил Тейлз, надеясь, что его поймут.
— Я… — она ужаснулась от этой мысли, как только услышала. — Н-не знаю, это ведь… как… роботизация!
— Теоретически — да, но практически… — Тейлз вздохнул, посмотрев на свои механизмы по сторонам. — Это помогает инвалидам ощутить себя целостными, вновь обрести или ноги, или руки, даже некоторые внутренние органы можно заменить…
— Говоришь, как… — Ванилла хотела высказать свои мысли, но…
О чем она хотела сказать? Неужели в ее голове возникла такая картина, будто бы тот, кто пытается сделать мир лучше своими изобретениями, будто тот, кто хочет всем угождать, не взирая на свой недостаток свободного времени, говорит, как тот, кто только и хочет, что захватить весь мир.
Она ужаснулась, как вдруг поняла, что чуть ли не оскорбила возлюбленного своей дочери, такими неблагожелательными словами. С одной стороны, четкое общественное мнение ей знакомо, она хотела сейчас именно его высказать, но с другой, возможно, это прогресс, которым всем нужен?
Если смотреть на это с точки зрения Тейлза, то он всецело хотел испробовать такое изобретение на себе, дабы в дальнейшем не было неприятностей по типу потери хвоста, ожогов четвертой степени. Он готов пожертвовать хоть своей человечностью, если можно так сказать, ради того, дабы достичь прогресса.
— Говоришь такие слова, что на душе тяжело становится, — крольчиха заменила сравнение на иное.
— Я понимаю, что ты хотела сказать первое, но, да… — Тейлз не скрывал этого. — Иногда я говорю в точности, как Он.
— Т-Тейлз! — Крим вмешалась. — Е-если это единственный выход, чтобы тебе стало лучше, то что нам делать?
Крим не нужно было долго убеждать. Сейчас она больше боялась за своего возлюбленного, сейчас она страдала из-за того, что видит пред собой какую-то изувеченную оболочку некогда великого для нее мобианца. Он страдает, так почему бы не прекратить это.
— Я… Если это не полная роботизация, которая может действовать только во благо, то почему нет! — высказалась крольчиха, пытаясь пробиться сквозь купол. — Т-только не нужно страдать из-за общественного мнения, ты не такой, как тот злодей!
— Тейлз, не нужно бояться того, что потом обрушится на тебя после преобразования, — Ванилла подошла к каким-то механизмам. — Так, что нам делать?
— Спасибо, девчат, я ценю вашу поддержку, — заявил лис, уже лежавший на койке. — Нажми синюю кнопку, а потом наблюдайте.
Он готов к тому, дабы избавиться от таких страшных ран. Его поддерживают, хоть и ужаснулись сначала. Но ведь он был прав, его идея, действительно, принесет только радость, только счастье обездоленным на конечности. Когда-то все должны понять, сейчас только двое, а затем — весь Мобиус.
Его изобретения заработали, как только Ванилла нажала на нужную кнопку, чтобы помочь Тейлзу избавиться от ожогов, от того, что приключилось с его особенностью. Лис только ожидал, ведь создатель на себе применяет самое абстрактное, что только мог придумать его ученый ум.
Преждевременно его койка проанализировала параметры. Недостающие конечности или поврежденный до такой степени, что нужно делать операцию. В глазах ученого вдруг появился некий экран, который показывал все недостатки. Тот сразу же нажал на хвост, на руки и ноги.
После чего послышался какой-то звук. Ванилла обернулась и увидела, как в одной из капсул воссоздавалось то, что практически один в один, как потерянный хвост Тейлза, на минуту стало не по себе, ведь это произошло с такой легкостью, что даже невозможно представить сколько времени потратил создатель, дабы сделать такой эффект.
Крим только удивлялась. В отличие от матери она не видела, что делает настоящая роботизация со стороны Эггмана. Та и не догадывалась о зверствах, поэтому ее сознание сохранялось с такой легкостью, что та могла принять все происходящее, будто должное.
А Ванилла боялась увидеть такую же картину, как и у Айво. Она даже про себя молила о том, чтобы ничего плохого не случилось, чтобы у Тейлза не пропала память, не отказал мозг и все прилагающее. Лис же только надеялся на успешную операцию, в которой он — испытуемый.
Вдруг весь его купол покрылся синим цветом, чтобы не было видно происходящего. Крим не могла ничего разглядеть, а Ванилла только подошла вперед, чтобы затем увидеть результат всего сделанного. Стальные руки протянулись к лису, дабы наконец-то заменить поврежденные части тела.
Что происходило дальше никто не увидел. Раздался какой-то сильный звук, заглушающий голоса, дабы никто еще и не сказал против. Крим подошла к своей маме, ведь теперь ее поддержка, ее возгласы ничего не значили, ведь лис ничего не сможет понять под таким гулом.
— Не бойся, он крепкий малый, сейчас появится в своем новом обличии, — смело заявила Ванилла.
— А сама дрожишь, будто боишься, — заявила Крим.
К сожалению, крольчиха боялась за Тейлза. Несколько часов назад она размышляла, какой он хороший, ведь давно помогал им, а теперь видит, как тот пострадал только из-за того, что пошел на такую опасную операцию вместе с ними.
Но если бы не пошел, то что тогда? Возможно, это был бы их последний день в живых, а Майлз спас их, несмотря на то, что из-за этого лишился хвоста и обжег кожу до неузнаваемости. Такова цена, но разве он заслужил такого? Разве нельзя было оставить Ваниллу там, чтобы самому спастись.
Конечно, крольчиха не собиралась умирать, но именно из-за нее он попал в такую передрягу, именно из-за нее он страдал на протяжении всей дороги по лаборатории, благодаря ей он тогда застрял в вентиляции. Чувство вины овладело ею, ничего не могла поделать с тем, дабы отвернуться от столь угнетающего ощущения.
— Я… я просто боюсь за него… — произнесла Ванилла. — Из-за меня…
— Нет, здесь нет вины, наоборот, если бы не Тейлз, то мы вряд ли достали нужную информацию! Он спаситель! — воскликнула Крим, пытаясь взбодрить свою мать.
— Ты права, — она только улыбнулась. — Ну что, он тебе больше нравится после этого?
— Я… он м-мне и так сильно нравился и до этого… — со смущением произнесла крольчиха, скрываясь за ушками. — Н-но с-сейчас он показался героем… наравне с самим Соником!
— И мне он… — она хотела сказать что-то, но не решилась. — Жду не дождусь, когда вы наконец-то признаетесь друг другу.
— М-мам! — такое обстоятельство только еще сильнее смутило крольчиху.
Такое мелкое раскрепощение ситуации для того, чтобы нервы больше не сдавали, даже помогли, ведь сейчас они дожидались, когда все закончиться, ведь было довольно интересно как Тейлз будет выглядеть после такого качественного изменения.
Спустя продолжительное время все вскоре закончилось. То, что блокировало зрению увидеть происходящее спало, купол вдруг исчез, будто его и вовсе не было, а сам испытуемый только оглядывал новое тело.
Вместо обожженных рук, теперь красовались, к удивлению, восстановленные, без единого железного элемента, которые должны были быть. Но это только на первый взгляд, если присмотреться, можно заметить какие-то тончайшие микросхемы, которые отвечали за что-то непонятное, ведь находились возле кисти.
Ноги же, которые когда-то выглядели скорее как жаркое, которым можно полакомиться в походах, также казались, будто вернулись назад до взрыва, но здесь же были заметны какие-то мелкие реакторы, которые ускоряли шаг.
Хвост же, к сожалению, полностью заменен. Выглядел прямо как металлическая оболочка, даже те, кто будет смотреть на него издалека, увидят такой отличительный элемент. Сейчас лис оглядывал его, пытаясь понять как включить.
— Тейлз! — Крим подбежала к своему возлюбленному.
Крольчиха набросилась на него, а Тейлз в этот момент подхватил ее, дабы прижать к себе. Она не боялась такого измененного лиса, даже сейчас то, что одна из его частей — металл, вообще ничего не говорило для ее разума. Важно было только то, что он рядом, жив и здоров!
— Крим, ну же, не беспокойся! — произнес ласково Тейлз, чтобы успокоить возлюбленную.
— Не делай так больше! Я думала ты погибнешь! — закричала Крим в его объятиях.
Она почувствовала только нежность, исходящей от него, но здесь же был и недостаток, ведь сейчас она понимала, что несколько мест, особенно возле ладони, чувствовался холод, вызванный тем, что эта часть подверглась изменениям в отличие от самой руки, столь теплой, что та не хотела размыкать объятия.
— Нам же нужно отдать отчет королеве, не так ли? — он обратился к Ванилле, чтобы наконец-то закончить основную мысль.
Ванилла только кивнула, ведь вспомнила, что было основное задание, которое, к сожалению, отбросили назад, дабы спасти лиса. Крольчиха поняла, что нужно уходить, дабы передать все исключительно в руки Салли. Крим тоже это поняла, поэтому отпустила Тейлза, как и он сам.
— Я… останусь здесь… нужно привыкнуть к… — Тейлз даже не мог пошевелить замененным хвостом. — Не понимаю как нервы настроить, чтобы он работал.
— Ничего… как передадим, так сразу же вернемся, — произнесла с воодушевлением Крим. — Тебе нужна помощь, а я смогу помочь!
— Не думаешь ли ты, Крим, что одна поможешь? — окликнула Ванилла. — Тейлз, не переживай, мы скоро вернемся с едой, медикаментами, мне кажется, что хоть ты и не чувствуешь боли, но скоро она начнется с новой силы.
— Конечно. Сейчас я держусь только на обезболивающем, поэтому, пожалуйста, возвращайтесь скорее… Я хоть и сам могу все сделать, но выходить наружу с… — он не хотел, чтобы его увидели в таком виде. — с другими «особенностями» не могу…
Ванилла подошла к нему, положив свою руку на его голову, почесав ее при этом. Она только улыбнулась, что порадовала лиса, даже внушило надежды на то, что его замена сущий пустяк для других, ведь те принимают его таким, каким он есть.
Не удержавшись, крольчиха заключила его в свои объятия так, что Тейлз, только почувствовав это сразу же удивился, даже воскликнул от столь неожиданных нежностей. Самое лучшее было то, что он столкнулся с ее грудью, что также кое-как успокаивало.
Он, конечно, как подобает сдержанному мобианцу, не стал сразу же говорить про такие особенности, что вызывают не только хорошее настроение, но и мешают иногда рационально думать. Еще и чувствуя, что его гладят, не хотелось отстраняться, не хотелось даже, чтобы она уходила.
— Только не утруждайся, Тейлз, тебе нужен отдых, запомни, — ласково произнесла крольчиха.
— Х-харещо… — невнятно произнес лис, столкнувшись с тем, что прижатый в объятиях не может сказать нормально.
И она отпустила его, дабы тот хотя бы дышал, а то осознание того, что слишком скованно его держит, сразу же дали огласку. Позади них Крим почему-то начинала ревновать, хоть это и ее мать, но почему-то ей казалось, что та ведет себя с лисом не очень-то и подобающе. Еще и то прерывистое слово недавно, что это значит?
— Мы скоро, только дождись! — произнесли две крольчихи, направляясь к выходу.
Тейлз только помахал вслед. Он в этот момент только вздохнул, прижимая ладонь к своему лицу. Он сделал это, наконец-то, его изобретения трансформации смогло достигнуть пика совершенства! Показалась маниакальная улыбка из-за успеха.
Не удержавшись, он засмеялся так громко, что крольчихи, которые стояли в коридоре, услышали его, но не вернулись назад, ведь в их понимании, сейчас Майлза лучше не трогать, ибо тот как-то должен выдать засевшие эмоции.
— Да! — он закричал. — Работает! Оно работает! Мое изобретение полностью работает!!! — он оперся на койку. — Наконец-то! Те, кто говорил, что это невозможно ошибались! Я вас всех поимел!!! Да-а-а-а!!! Это новая эра! А вы — консервативные подонки — поклоняться мне будете!!! — он пытался сдержать свои позывы радости. — Я мозг этого Мобиуса! Ха-Ха-Ха-Ха!!! Я думал, что произойдет сбой, но его не было! Да я — гений!!!
К сожалению, и это услышали крольчихи. На этот раз Ванилла усмехнулась, а Крим неистово не понимала, почему Тейлз кричит такие вещи, ведь сейчас он возомнил себя, будто самым умным существом на Мобиусе, что показывало кое-какой эгоизм со стороны.
— Эм… — Крим повернулась к матери. — Почему он это говорит?
— Крим, он перенаправил все свои негативные мысли в такой нескончаемый восхваленный монолог, ну же как-то справится со всеми… трудностями… — Ванилла не видела ничего плохого в этом. — Он ухватился за успех и возводит его в абсолют.
— Ну… я бы тоже стала держаться за что-то хорошее, если все было плохо, — соизволила произнести Крим.
И затем они ушли из этого места, чтобы не продолжать слушать крики Майлза, который, к счастью, медленно успокаивался, глядя на себя в зеркало. Он замечал черты, которые не очень-то и нравились, сейчас отчетливо видно, что он немного изменился. От полностью кожного покрова отказался именно из-за того, чтобы быстрее убрать боль, заменить поврежденные конечности.
Ну и что это дало? Конечно, придется еще многое претерпеть, но только не с хвостом. Он восстановлен, но почему-то не работает. Нервы не могут заставить его хотя бы завестись, поэтому лис не мог ничего с этим сделать. Будто бы украшение, которое не несет в себе ничего цельного, просто какая-то оболочка от великого старого.
Еще одно изменение. Он вгляделся в свой хвост, а затем он заметил в правом верхнем углу правого глаза опции. К сожалению, пока никто не видел, Тейлз настроил свое изобретение и на замену некоторых функций зрачка. На вид, будто ничего не изменилось, но была какая-то линза, которая отображала параметры.
— Повреждений нет, — он считывал информацию. — Работоспособность на все сто процентов, слияние с нервами завершено только на семьдесят процентов, подождите еще несколько часов. — как тут экран в глазу потух и вернулось нормальное зрение. — Ха-ха, надеюсь, никто не заметит и такую особенность…
Он остался совершенно один, но было чем заняться. Наконец-то у него возникла некая мысль, которую можно реализовать. Но боль, проигравшая на несколько мгновений, с новой силой, столь медленно, что от этого только дрожь на теле, стала нарастать, о чем его предупреждали крольчихи.
— Ч-черт… — Тейлз вздохнул, чтобы успокоиться. — Придется потерпеть, а то будет больнее…
***
Сознание ехидны пребывало в замутнении. Прошло несколько долгих и мучительных часов с тех пор, как его доставили в больницу. Подключенный к аппаратам, защитник Мастера Изумруда не мог прийти в себя, до сих пор пребывая в омуте разума.
Эти сновидения не были столь привлекательными как казалось, ведь переживал те моменты неудачи, в которых побывал. Образы сменялись постоянно, заставляя его медленно и постепенно сходить с ума. Он не мог понять в какой момент стал столь слабым, что его смогли победить металлическая копия и Металл Соник.
Эти роботы простые рабы Эггмана, столь ничтожны, что даже смотреть в их сторону оскорбление для чести. Но почему-то они смогли украсть реликвию, смогли избить до полусмерти, отправив того в нокаут. Разве можно винить себя, если был окружен?
С самого начала все было спланировано. Тот отвлекающий маневр с Эггманом, затем удар в полете и падение со ступеней, которые повредили большую часть костей в ехидне. Он не виноват, но почему-то подсознательно хотелось самоистязания, ведь вновь потерял Мастер Изумруд.
Но сейчас образы Металл Соника и Металл Наклза исчезли, даже сам Остров Ангела полностью потерял тот окрас, который имел на начало битвы. В этот самый исключительный момент в сознании ехидны, в его сновидениях Наклз смог управлять собой.
Это странно, он до сих пор ощущал боль, но притупленную, что несомненно радовало. Он осмотрелся, ведь был в каком-то неизвестном месте, похожей на базу Эггмана. Он стоял над пропастью, в которой виднелась чистая платформа.
— Г-где я… — он понимал, что находится во сне, но все так реалистично.
Иногда такие сны преследовали ехидну. Возможно, это из-за того, что Наклз много лет провел только с Мастером Изумрудом, который наделял того иногда способностями предвидеть что-то, но подавал это с такой загадкой, которую невозможно понять силачу.
Это, к сожалению, проблема, ведь множества раз, когда он видел вещие сны, не мог объяснить их, даже не мог понять смысла, но затем, когда уже беда случилась, наконец-то складывал картину воедино, но почему-то не говорил остальным, ведь те сразу набросятся с вопросами, почему же раньше не сказал.
Наклз развернулся, дабы посмотреть откуда в этом сне он пришел. Заметив разрушенные стены, уничтоженных роботов, тот с легкостью понял, что находится именно на базе Роботника и та пропасть — это продолжение или выход с нее.
Не думая долго, он сразу же парировал над ней, спускаясь все ниже и ниже. В этот же момент все сменилось. Он ощутил под собой платформу, уверенно встал на нее, а затем огляделся, чтобы понять где именно находится.
Наклз не знал это место, ведь никогда раньше здесь не находился. Это словно какая-то другая реальность по ощущениям, ведь небо было заполнено чем-то красным, неестественным, а зрению мешал туман, перекрывающий все.
— Это… ядовитый газ? — спросил Наклз, кашляя. — Нет… Эггман не мог… — он остановился. — А почему Эггман? Это моя реплика?
Пришлось идти вперед, не зная куда. Туман медленно рассеивался, показывая все в округе. Красное небо над головой только предавало вопросов, еще и этот звук, когда наступаешь на металлические плитки мешал думать.
Гром, которого здесь не должно было быть, вдруг прозвучал рядом с ехидной. Он вздрогнул, а затем обернулся. Никого, будто нарочно отвлекли от заданного пути, пришлось вновь восстановить шаг.
Но он на что-то наступил, что-то скользкое, что можно было подскользнуться. Благо, Наклз смог удержать равновесие, на что он наступил? Сразу же посмотрев вниз, он только расширил свои зрачки от ужаса, от того, что именно он увидал.
Под ним находилась маленькая птичка, которую обычно спасают из роботов, но только вид… Органы наружу, даже можно сказать разбросаны по местности, отчего Наклз прикрыл свой рот, ведь его нога именно что вступила прямо во внутренности, прямо в место такого тонкого надреза, просачиваясь во внутрь мертвого организма.
Но откуда? Минуту назад такого и в помине не было, а сейчас… Он посмотрел вперед и полностью застыл. По его пути одна кровь, никого в живых, а животные разбросаны по разным сторонам. Где-то свинка без головы, где-то зайка, полностью пустой, даже без крови и кожи, где-то птичка без крыльев, которые вырваны с корнем.
— Ч-че т-тут п-произошло… — он прикрыл рот, не мог даже мыслить разумно. — Н-нужно предупредить остальных!
Но что-то не давало двинуться назад, наоборот, он шел только вперед, наступая то на трупы, то на кровь или внутренности. Его кроссовки становились темно-красными, а еще эти кусочки мертвых тканей покрывали обувь, что хотелось быстрее помыть их, забывая о произошедшем.
Мало ему, что украли Мастер Изумруд, так еще и такой вещий сон, который мог вполне быть реальностью. Но вот, трупы закончились, но кровь осталась, будто катком прошлись по обитающим здесь. Реальность или вымысел, невозможно точно ответить, ведь этого еще не произошло, но может при некоторых обстоятельствах.
Он почти добежал до выхода, но красное небо ослепило его, заставляя закрыть глаза. Тот повиновался, ведь держать открытыми в столь мучительные минуты невозможно. Спустя время он вновь открыл и, заметив изменения, отшагнул назад, держа свои кулаки наготове.
— С-Соник? — Наклз видел пред собой ежа.
Перчатки ежа покрыты кровью, а сам он смотрит вниз, дабы невозможно было разобрать хоть какие-то эмоции, даже посмотреть на лицо. Ехидна был готов к любому исходу, ведь почему-то в его голове была информация о пропаже Крим.
— Ты что тут делаешь? Отвечай! — выкрикнул ехидна.
Но еж не отвечал на его слова. Наклз был готов как можно скорее врезать ему, чтобы разговорить, но что-то не давало этого сделать. И тут еж решил посмотреть в сторону своего старого приятеля, так легко, так быстро, что ехидна и не сразу понял, что тот сделал.
Правая сторона лица ежа была, будто бы изуродована. Кривая улыбка, будто упивающаяся страданиями, а еще эти красные зрачки на темном пространстве и кровь, застывшая рядом с глазом, так пугало, что Ехида вновь сделал шаг назад, еж потянулся к ехидне, но левая рука перехватила правую.
Левая же сторона лица была такой же простой, как и всегда. Нормальные зрачки, слезы вокруг глаза, а вместо той злорадной улыбки — грусть, он не мог будто бы сдержать себя и при виде Наклза только еще больше поник в свои раздумья.
— Н-Наклз… — раздвоенный голос, что ударился в слух ехидны. — П-помоги…
Еж упал на колени, держась за свою голову, будто бы чувствовал неимоверную боль в мозгу, разрывающемуся на половину. Наклз, ощущая, что именно он способен помочь ежу, вдруг подошел к товарищу, чтобы поднять того, но в этот момент еж схватил того за плечи.
Был слышен плач, с одной стороны на землю капала кровь, а с другой слезы. Наклз хотел спросить что произошло, но рот онемел, не мог ничего произнести, а Соник, понимая это, только продолжал смотреть на того в надежде на спасение.
— П-пожалуйста… — вновь обратился к нему герой. — Помоги… мне!
И в этот же момент сознание, будто откликаясь на зов в реальности, прекратил столь странный показ сна. Наклз в сию же секунду раскрыл свои глаза от ужаса, при этом видел холодный пот. Где он сейчас? Неужели еще один сон!
Но нет. Он находился на больничной койке, рядом с ним на стуле сидела Руж, заснувшая прямо на стороне ехидны, держа того за руку. Он, заметив это, только удивился, но затем посмотрел где находится.
Больница — он не спутает это ни с чем, ведь бывал здесь много раз из-за ранений. Именно здесь врачи обращались к нему, как «О, снова ты, с чем на этот раз?». Постоянный пациент после многочисленных битв даже рад проснуться в таком месте, ведь все родное.
К сожалению, боль еще была в сознании, он посмотрел на правую руку и только удрученно вздохнул, ведь заметил забинтованное нечто. Она восстановится, но на это нужно время, которого, возможно, будет недостаточно. А также он заметил нечто странное. Он не мог видеть левым глазом, темно, словно в могиле, но зато другим все отчетливо можно рассмотреть.
— Ха… Ха… Ха… — Наклз посмеялся над своим несчастьем. — Выжил… а это уже хорошо…
Возможно, нужно было разбудить воровку, чтобы та позвала доктора, который уже в своей манере расскажет, что так изнемогать себя нельзя, если есть боли, то нужно обращаться к ним, а не терпеть до последнего, как обычно Наклз и делал в свои годы. Его попросту никто не мог остановить!
Послышался какой-то странный звук со стороны Руж, она просыпалась, ведь почувствовала движения пациента на койке, поэтому сон сразу же как рукой сняло. Она зевнула, а затем, заметив ехидну в здравом уме, только соскочила со стола в знак удивления.
— Наклз! — с долей счастья пронесла Руж.
— Эй, ты пробыла здесь все это время? — спросил ехидна, не понимая почему.
Она застыла на месте, будто бы этот вопрос выбил ее из колеи. Конечно, защитник не привык, чтобы хоть кто-то оставался вместе с ним в таком плачевном состоянии. Каждый раз, когда он был ранен, то пробирался один сквозь дерби, чтобы добраться до помощи, но сейчас…
Рядом находится летучая мышь, притащившая того сюда, а также пробывшая здесь для того, чтобы убедиться все ли с ним в полном порядке. Оценив такое, Наклз просто не мог не спросить зачем, почему, разве той не легче было, если тот откинул коньки еще там, Мастер Изумруд спас бы Соник, а та потом своровала — все.
— К-конечно, — произнесла Руж, смотря на ехидну как-то скептически. — Но ты мне должен за это, скажем так… Мастер Изумруд.
— Все идет — все меняется, но не ты, — усмехнулся ехидна, он даже не воспринимал это как угрозу своей реликвии. — Хорошо-хорошо, как вернем, то разобью его на двенадцать кусков и половину отдам, хватит уже того, что Эггман крадет целый, пусть тоже пострадает, собирая по частям.
— Ты ведь этого не сделаешь, — наперед зная, что будет творить ехидна, она заявила.
— Ага, я лучше… — Наклз хотел замахнуться право рукой, но не смог. — Разукрашу его лицо при еще одной встрече!
— Успокойся, ты еще не в состоянии хоть кому-то что-либо «разукрасить», — она не хотела, чтобы его нрав сыграл злую шутку. — Сперва оправься после всего, а сетчатка глаза…
Наклз не думал про свою травму. Трудно теперь разобраться в мире, смотря только одним глазом, но это лучше, чем вовсе пробыть слепым, как крот. Он хотел что-то сказать, мол, все в полном порядке, что это пустяк, но ведь это заедающая фраза, которую тот выдавал всем, когда те указывали на ссадины.
— Аррр, — с усмешкой произнес Наклз, будто это пустяк. — Вы готовы погрузиться в морское дно, якорь мне в… — далее он забыл. — И что-то там дальше.
— Бухту, — продолжила Руж. — Но на пирата ты не похож, ноги еще целые.
— Это с легкостью можно исправить, — он знал, что опять что-то повредит, если попытается в одиночку противостоять тем роботам.
— Нет и еще раз нет, — утвердила воровка. — Я не позволю так рисковать собой.
К чему такая забота? Конечно, дышать и чувствовать лучше, чем лежать в могиле, наслаждаться темнотой, а черви медленно пожирают труп. Возможно, Наклз не полностью понимает ее логику, но здесь может скрываться нечто большее, даже вопросы возникли.
— Да кто ты такая, чтобы меня останавливать? — спросил Наклз, хотя хотел произнести другого, но взрывной нрав дал о себе знать.
— Я… — но и у Руж, к сожалению, тоже был стервозный нрав. — Слушай сюда, «большой» мальчик, прежде чем действовать думай головой, а не кулаками.
И здесь началось то, что обычно происходило при их встречах. Можно было заметить, что это неотъемлемая часть их отношений. За такими грубыми словами могло что-то скрываться, но никто точно не знал, даже не догадывался, что это такая особенность, хоть и резкая.
— Я хотя бы не ворую, чтобы прожить, — нелепо заявил ехидна.
Он знал, что это больная тема, но почему-то голос выдал такое предложение. Несдержанность, порыв гнева — порок для ехидны. В отличие от него у Руж был немного, но сдержанный характер, что давало в ходе разборок вовремя остановиться.
— Ах, да? — она скрестила руки. — Ну я хотя бы идеально выполняю свою работу в отличие от некоторых, — глаза смотрели прямо на ехидну.
— Да Ты! Ты… — он уже хотел встать.
— Что я? Давай говори! — Руж только подошла ближе.
Наклз хотел только выдать то, что крутилось на его языке, но рука резко завыла, из-за чего ехидна только отвернулся, схватившись за больное место. Руж удивилась тому, ведь раньше не замечала, что защитнику хоть как-то больно при таких обстоятельствах.
— Ч-что случилось? — она еще ближе, чтобы посмотреть в чем дело.
Наклз резко повернул голову, чтобы вновь продолжить, но из-за столь близкого расстояния между ними только смог соприкоснуться носами. Он почувствовал это, охватившее смущение сразу перебило появившуюся боль, а Руж, покраснев, даже забыла почему они разругались.
Они застыли, а дыхание сталкивались друг с другом, нагревая возле их лица воздух. Перемена в настроение видна невооруженным глазом, ведь Руж не могла подобрать слов, а Наклз и вовсе выпал из реального мира на мгновение.
Но осознание пришло и поэтому они резко разомкнулись, оставляя впечатление кое-каких подростков, не знающих про такие светлые чувства. Ехидна почувствовал что-то в груди, даже хотел прикоснуться, но не стал этого делать, ведь понимал, что это отнюдь не инфаркт.
— Ты… — он продолжил. — П-прости меня…
Почему-то ехидна не мог продолжить ссору, даже из головы выпала та часть, в которой тот начал оскорблять Руж за чрезмерное попечение за больным. Руж, услышав от него такие слова, только улыбнулась, отчего Наклз, заметив это, также невольно поддержал и свое радостное настроение, усмехнувшись для нее.
— П-приму за извинения… — со смущением произнесла Руж.
В этот момент в помещение, как и ожидал Наклз, зашел мобианец в белом халате. На вид можно было дать где-то пятьдесят пять лет, ведь была видна борода, седина. Он, посмотрев на Руж, которая стояла рядом с пациентом, ничего особенного не сказал, ведь сейчас главное — это состояние защитника.
— Вы пришли в себя, — басом заговорил старец. — Что же, поздравляю, хотя с натяжкой.
— Док, скажите лучше, что там с рукой? — Наклзу было не столь интересен ответ про глаз, сколь про эту работающую часть тела.
Мобианец закрыл за собой дверь, а затем вздохнул, ведь нужно было говорить не очень лицеприятные вещи, ведь, зная ехидну, врач знал все заранее реакцию, даже слова. Держа в руке лист бумаги, ничего не оставалось сделать, кроме как высказать все, что здесь написано.
— Голубчик наш, — заявил доктор. — Мы, конечно, рады, что каждый раз вы посещаете нашу больницу, чтобы мы обработали ссадины, переломы, но скажите… — ему интересно почему тот продолжает. — Зачем вы так стараетесь?
— Ради защиты Мастера Изумруда, это та маленькая цена, которую я могу пожертвовать, — Наклз ответил так, как и ожидалось.
— Занижаете свою значимость, — мобианец вздохнул. — Ваша рука восстановится через три-четыре месяца с условием того, что ничего не случится… — смотря прямо в глаза ехидны, он подчеркнул. — Я знаю, что вы не сможете сидеть на месте даже один день, поэтому хочу дать вам выбор.
Руж не влезала в разговор. Она мало что понимала в этом, поэтому лучше послушать того, кто в этом понимает. Наклз понимал к чему все идет, поэтому решил положиться на свою удачу, вдруг варианты, которые хотят предложить, не такие уж и плохие?
— Давай, что там? — спросил ехидна.
— Первый вариант самый легкий для вас — просто забиваете на наши слова и идете вновь сражаться в одиночку с сумасшедшим ученым, но при этом вы навсегда распрощаетесь с рукой, — он усмехнулся, действительно, самый легкий из всех. — Второй уже сложнее, подождать несколько месяцев, а потом постепенно возобновлять привычные движения, — к сожалению, мобианец знал, что это Наклз не сделает. — И третий… Вы остаетесь в больнице, мы вас привязываем на несколько месяцев, а далее вы уже в полном здравии пойдете сражаться.
— Вы ведь знаете какой я выберу, не так ли? — риторический спросил ехидна.
— Наклз! — воскликнула Руж.
— Мы понимаем… — он хотел уже развернуться, чтобы уйти.
— Выбираю второй, все же рука мне еще нужна, а Мастер Изумруд могут спасти и другие… — вздохнул ехидна. — Как и всегда впрочем…
Мобианец застыл в полном шоке. Даже зрачки расширились от такого ответа, ведь, по его мнению, ехидна должен был выписаться сегодня же и сразу пойти искать свою священную реликвию, но нет, он поступил разумно!
— П-простите, я не расслышал, — он хотел повторить. — Вы хотите несколько месяцев не драться и подождать?
— Да, — утвердительно ответил Наклз. — Нужно ведь когда-нибудь подумать мозгами.
— Рад слышать, — удивленно произнес доктор. — Хорошо, тогда мы перебинтуем вашу руку, а затем выдадим несколько лекарств, которые сгладят боль, — он обратил внимание на Руж. — Вы проведете больного до его дома?
— Конечно, он-то уже упал, добраться пешком можно, — съязвила Руж.
— Опять двадцать пять… — очень тихо произнес врач.
И он удалился, оставляя этих двоих в тишине. Наклз поник, ведь теперь придется положиться на других, а это самое страшное для него. Как тот, кто сильнее всех, по его мнению, может так быстро потерять самодостаточность, чтобы другой приглядывал за ним.
Руж была удивлена тому, что тот выбрал разумное решение, а не как всегда, когда дело доходит до его любимого Мастера Изумруда. Конечно, в этот же момент она и расстроилась, ведь заметила, что ехидне не нравится такой расклад, но тот ничего не может поделать.
— Поможешь? — произнес ехидна, обращаясь к подруге.
— Помогу, — с долей радости произнесла воровка.
