***
Их поход по магазинам значительно продвинулся после их неожиданного воссоединения. Всё шло так хорошо, что Норман боялся, как бы он не проснулся в любую минуту. Это было похоже на сбывшуюся мечту: все трое просто шли по оживленной улице, красочные магазины занимали почти каждый дюйм зданий, которые обрамляли мощеные дорожки; звук смеха в воздухе, когда дети, как старше, так и младше их, стояли, прижавшись друг к другу, заглядывая в окна, которые приглашающе демонстрировали различные продукты; никто из жителей не боялся будущего, никто не осматривал с опаской окрестности, никто не думал о том, что прятаться от демонов — это часть их повседневной жизни. Мир. Всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Норман крепче сжал руку Эммы, которая нетерпеливо потянула их за собой, настаивая на осмотре каждого дюйма переполненного переулка. Мысль о том, чтобы отпустить её, пусть даже на мгновение, казалась невозможной. Он не мог позволить даже фантомно выпустить Рэя и Эмму из поля зрения, все еще слишком опасаясь потенциальных демонов, которые, как он знал, не существовали здесь, в этом мирном, чужом мире. Это была одна из первых вещей, которые он начал исследовать с почти лихорадочным состоянием. Он поглотил горы старых свитков, книг и даже гробниц в поисках хотя бы краткого упоминания о своём самом большом страхе. Или, что ж, это было неверно, он не обязательно боялся их, а скорее того, что они собой представляли. Демоны, которые взрастили их с единственной целью — сожрать — были символом того, насколько он был бессилен, когда дело касалось защиты его семьи. Из-за их существования Эмма перестала улыбаться, плакать и чуть не довела Рэя до самоубийства. Но в этом мире их просто не существовало. Движимый своим страхом и потерей, он пролистал почти все книги, доступные в библиотеке Малфой-мэнора, в которых были даже самые краткие упоминания о каких-либо подобных существах, которых он так презирал. Он ничего не нашёл, никаких упоминаний, и чуть не заплакал от облегчения. Следующей вещью, которую он действительно начал исследовать, был мир, в котором он теперь жил; на этот раз это был гораздо менее концентрированный поиск и более широко распространённый. Он изучил всё, что имело отношение к «волшебникам» и «магии», и результат поисков его не впечатлил. Колдуны были, если совершенно откровенно, ленивы. Было мало исследований их собственного существования, существования магии или чего-либо вообще. Огромная часть их истории была полностью стёрта из архивов, и многие говорили об обществе, построенном на самых слабых умах. Различные ярлыки и категории, которые они использовали для сортировки магии, были ещё одной вещью, с которой Норман сталкивался не раз и довольно быстро это возненавидел. Никогда ещё он не читал ничего настолько возмутительно глупого. Какая-то его часть всерьёз подумывала о том, чтобы взбунтоваться и попытаться построить новую систему с нуля — нынешняя система была полной тратой таланта и эффективности, и заслуживала мучительной смерти. Однако он быстро отогнал эту мысль. Ему было наплевать на эту ущербную систему. Как только он достигнет совершеннолетия, он уедет куда-нибудь в уединённое место и проведёт остаток своих дней в полном отчаянии. Какой в этом смысл, если нет Эммы и Рэя, которые могли бы помочь ему и разделить его гнев? Эта мысль не приходила ему в голову с тех пор, как он встретился с Рэем, и вернулась на передний план только тогда, когда Эмма начала расспрашивать его обо всем, что связано с Хогвартсом и существующей политической системой. — Пусть будет так, — согласился Норман. Он не слишком любил что-либо в этом странном новом мире. Между систематическим угнетением определённых рас, а также овечьим менталитетом граждан, не говоря уже о том, что «чистокровки» напоминали ему браконьеров из их мира. Ну, скажем так, на Нормана это не произвело особого впечатления. Та его часть, которая была склонна помогать Эмме и полностью отсеивать поврежденные части этой системы, была ничем по сравнению с той частью, которая просто хотела, чтобы они трое были в безопасности где-то еще. У него было чувство, что Рэй бы согласился с ним — если хмурый взгляд, которым он смотрел, был правильно переведён, когда Эмма подняла эту тему. И разве это не было бы проблемой, объяснять Эмме о заведомо отвратительном расположении и классификации чистокровных, полукровок и магглорожденных. Она была удивлена, немного напугана, и в целом подавлена. Пока вспышка упрямства не начала искриться в её глазах. По правде говоря, Норман и сам этого боялся. — Нет, — прорычал Рэй, слегка отвернувшись от Эммы и критически оглядывая список книг, которые им предстояло купить на первый семестр. — Почему? — спросила Эмма с таким невинным видом, что мальчики ни на секунду не поверили ей. — Нет, мы не перевернём эту систему и не устроим революцию в этом мире. Мы и так уже сделали более чем достаточно. — Но ведь…! — Эмма, — прервал её Норман с мягкой улыбкой. — У этого общества было достаточно времени, чтобы исправить положение дел и процветать, нет никаких опасностей, подобных демонам из нашего мира, нет никаких «добрых» и «злых» — есть только плохие и ещё хуже. — Так давай исправим это! — воскликнула Эмма, её дикие локоны подпрыгнули, когда она выпрямилась, сидя на корточках перед книжной полкой. — Нам тоже предстоит жить в этом мире, знаете! — Не обязательно, — пробормотал Рэй, выуживая особенно толстую книгу. Его бледные руки раскрыли книгу в середине, когда он критически осмотрел стиль письма писателя, явно решив судить о его ценности на основе изложения упомянутого материала. — Эмма, — вновь заговорил Норман с невозможной мягкостью в голосе. Он, вероятно, никогда не устанет выкрикивать их имена, особенно после того, как ему пришлось так долго обходиться без них. — Нам здесь по одиннадцать лет, мы дети в глазах общественности. Кто станет слушать нас? Эмма надулась, прежде чем кивнуть, явно решив, что лучше просто пообщаться с ними, чем начинать новую революцию. Не то, чтобы Норман сомневался в успехе — у Эммы было более чем достаточно харизмы, чтобы добиться этого, особенно в таком слабоумном мире, как этот. — Ты прав, — она согласилась. — Но если станет ещё хуже, мы что-нибудь придумаем, верно? — она посмотрела на них своими большими зелеными глазами. Рэй вздохнул, а Норман лишь мягко улыбнулся. — Ты никогда не меняешься, идиотка, — проворчал Рэй, положив книгу на место, хватая Эмму за плечо и подталкивая её к столу, где на мгновение в одиночестве стояла измученная кассирша. Они купили всё, что им было нужно, и быстро вышли на улицу. Норман не мог не наслаждаться присутствием Рэя и Эммы, даже когда они по-детски препирались. Он соскучился по этому. — А! — вдруг воскликнула Эмма с испуганным выражением лица, остановившись посреди их прогулки. — Сколько сейчас времени?! Рэй моргнул, прежде чем поднять правую руку, критически оглядывая изящные часы на запястье. — Начало четвертого, а что… — О нет! — Эмма практически завизжала, схватившись за голову и зарывшись пальцами в волосы. — Я должна была встретиться с профессором МакГонагалл у входа десять минут назад! Норман моргнул. Да, Эмма была магглорожденной, конечно, у неё был сопровождающий. По правде говоря, он никогда не встречался с этой женщиной, до него доходили лишь смутные слухи о том, что она очень строгая и при этом глава дома Гриффиндора. Рэй слегка поморщился, когда Эмма произнесла имя профессора; Норман решил спросить его об этом позже, мало что могло вызвать такую реакцию, и всё, что заслуживало большего внимания, чем все внимание Нормана. Он тепло улыбнулся, не обращая внимания на болезненный изгиб внутри себя, когда понял, что ему придется попрощаться с Эммой. Как бы ни была коротка их разлука, она всё равно была болезненной и, по его мнению, слишком ранней. На самом деле, он, вероятно, мог бы прожить годы без необходимости отделяться от них, а затем продолжать считать, что это слишком рано. — Ну, я уверена, что всё в порядке, — она попытался утешить их, но эта попытка не удалась, так как Рэй побледнел от этой мысли. Норман откашлялся. — Прошло всего несколько минут. Мы пойдём туда прямо сейчас, семестр ещё даже не начался, и что она может сделать? Эмма вздохнула, прежде чем выпрямиться, хватая свои пакеты, наполненные до краев сморщенными школьными принадлежностями. — Да, давай. Им потребовалось меньше пяти минут, чтобы пробраться сквозь толпу и добраться до входа. Женщина в изумрудном длинном платье и остроконечной шляпе такого же цвета стояла у кирпичной стены, её волосы были туго заколоты в то, что Норман принял за пучок, учитывая, что они были скрыты под шляпой, и её лицо было сильно нахмурено с неодобрением. — Значит, эта мадам — профессор Макгонагалл? — спросил Норман без всякой необходимости, когда Эмма нервно заломила руки, крепко сжимая сумки. Рыжеволосая глубоко вздохнула, прежде чем проскользнуть мимо Рэя, который настороженно наблюдал за пожилой женщиной. Она остановилась прямо перед профессором, виновато смотря зелёными глазами на женщину, которая, в свою очередь, смотрела на маленькую девочку поверх овальных очков. — Мисс Антеннай, я полагаю, что у вас есть веская причина для вашего опоздания, — Эмма открыла рот, вероятно, чтобы ответить и, возможно, извиниться, но её тут же прервал Рэй, который разразился хохотом. Вздрогнув, Норман в тревоге повернулся к своему другу и был более чем удивлён, увидев, что тот почти полностью согнулся, а его сумки были беззаботно разбросаны по земле у его ног. Эмма тут же покраснела и испустила нечто похожее на боевой клич, прежде чем прыгнуть на Рэя. Норман только моргнул, не понимая, что могло вызвать такую реакцию не только у Рэя, но и у Эммы. — Заткнись, глупый Рэй! — прошипела Эмма. Её лицо всё ещё соответствовало волосам, а локон на макушке дико мотался взад-вперед, как хвост раздражённой кошки. Норман натянуто улыбнулся и повернулся к профессору, которая, казалось, была поражена их появлением. — Извините, Эмма опоздала из-за нас, мы встретились и немного увлеклись, — сообщил он ей с безмятежной улыбкой. Пожилая женщина окинула его критическим взглядом, и Норман понял, что её строгость, по слухам, не была шуткой. — Понимаю. Очень хорошо, мисс Антеннай, — Норман с удивлением отметил, что Рэй, казалось, задохнулся от этого имени, а Эмма покраснела, — хоть встреча с друзьями — это и хорошо, нам нужно вернуться назад сейчас.Помимо вас у меня есть и другие студенты, которых я должна сопровождать сегодня, — она одарила Эмму натянутой улыбкой, которая не была недоброй, прежде чем повернуться к Норману и Рэю. — Я полагаю, что встречу вас первого сентября, Мистер Снейп и…? — она вопросительно посмотрела на Нормана. — Малфой. Бровь профессора Макгонагалл удивлённо изогнулась, но она быстро пришла в себя и кивнула — хоть и осторожно — в сторону Нормана. Эмма некоторое время смотрела на Рэя и Нормана, изучая их черты таким образом, что Норман понял, что они с Рэем, вероятно, тоже делают это по очереди. Ясно, что разлука будет трудной не только для него. Его грудь снова болезненно сжалась, и он тут же шагнул в её объятия, когда она приглашающе раскрыла руки. Они стояли втроём, казалось, целую вечность, крепко обнявшись, прежде чем неохотно расстаться. — Увидимся, Эмма, — сказал Норман, но не как прощание, а скорее, как обещание; он почувствовал, как Рэй взял его за руку и рефлекторно сжал её. Он не знал, достаточно ли силен для этого, чтобы позволить ей ускользнуть в опасности, которые таит в себе внешний мир, без него и Рэя. Не имело значения, что этот мир был по крайней мере в сто раз безопаснее их мира. Любая ситуация, где он не мог лично проверить их, была опасной неизвестностью. Эмма внутренне просияла, глядя на них. Её улыбка немного успокоила его страх, в то же время заставляя его сердце болеть, готовясь к расставанию. — Первое сентября, не забудьте, болваны.***
Всё потускнело в тот момент, когда рыжая копна волос исчезла из паба, и деревянная дверь закрылась с такой силой, что Норман прижался к Рэю, отчаянно желая убедиться, что он тоже не исчезнет. Рэй, в свою очередь, был абсолютно спокоен, чёрные глаза смотрели на дверь с такой интенсивностью, которая встревожила бы любого внимательного взрослого. К счастью, в Косом переулке их явно не хватало. Рэй глубоко вдохнул, а затем резко выдохнул, заставляя плечи расслабиться, а пальцы перестать сжимать руку Нормана и его сумку. Они увидят её снова. — Пошли отсюда, — он тихо подтолкнул Нормана, когда тот начал тащить несколько безразличного мальчика вглубь толпы. — Я не знаю, где Нарцисса, но мы должны встретиться с ней, прежде чем они пошлют поисковую группу или что-то в этом роде, — пробормотал он, пытаясь вспомнить, в каком порядке Малфои планировали отправиться за покупками. Норман согласился без особого удовольствия, явно продолжая дуться. Рэй закатил глаза. — Господи, успокойся, она не ушла навсегда, ты же знаешь. — Мы не можем быть в этом уверены. Рэй остановился. Его глаза обратились к Норману, который стоял неподвижно, наклонив голову вперёд и пряча глаза под челкой. Рэй моргнул вниз, туда, где их руки были соединены. Пальцы Нормана практически впились в уязвимую плоть, оставляя на бледной коже сердитые красные полукружья. — Мы почти ничего не знаем о мире магглов, — заговорил Норман, сжимая руку Рэя. — А если что-то случится? А что, если… — Рэй тут же его прервал, сильно ударив по макушке, глаза Нормана наполнились слезами предательства, и Норман посмотрел на старшего мальчика, прежде чем сильно нахмуриться. — Не будь идиотом. У нее лучший послужной список по обеспечению собственной безопасности. Хотя не могу сказать то же самое о нас, — Рэй ухмыльнулся, скрывая свое беспокойство. Эмма была находчива, когда силы покидали ее, да, но у нее также была раздражающая способность каким-то образом попадать в то, что казалось умеренно опасной ситуацией, которая быстро начинала спиралью опускаться на смертельно опасную территорию. Если бы он не знал ее лучше, то сказал бы, что она сделала это нарочно, чтобы держать его и Нормана в напряжении. Лицо Нормана слегка исказилось, прежде чем он кивнул в знак согласия. Он задержал это выражение на некоторое время, прежде чем расслабиться с решительно подавленным вздохом. — Давай просто найдём маму и поедем домой, — проворчал он. Как они и предполагали, Нарцисса была далеко не счастлива, когда они наконец догнали её возле Гринготтса. Она чуть не взорвалась от гнева, когда они молча появились из ниоткуда, взявшись за руки и вооружившись всем необходимым для обучения. Понимая, что любой выговор, который она им устроит, не будет иметь большого эффекта — особенно учитывая то, как они ведут себя на людях — Нарцисса решила запретить им обоим посещать библиотеку до конца их пребывания в мэноре. По правде говоря, до их отъезда оставался всего месяц, и, что более важно, они снова встретятся с Эммой, но всё равно казалось, что прошла целая вечность. Особенно потому что не было бы никакого отвлечения внимания, если бы их сейчас заметили в одном месте, заполненном отвлечениями. Один месяц. До встречи с Эммой оставалось четыре с половиной недели. Рэй не представлял себе, как слегка сжалась его рука, когда они поняли, что предполагаемая «короткая» разлука будет намного длиннее, чем им хотелось бы. С другой стороны, они ждали одиннадцать лет — ещё один месяц не должен был иметь такой большой разницы. Но это было именно так. Вздохнув, Рэй изо всех сил старался выглядеть внимательным, пока Нарцисса тихим голосом отчитывала их, явно стараясь как можно больше выплеснуть из своей груди, прежде чем они вернутся и она сможет накричать на них по-настоящему. Драко стоял чуть позади Нарциссы. На его лице было написано раздражение, когда он слегка сердито посмотрел на Рэя. Очевидно, понимая, что она ведёт безнадежную битву, Нарцисса повела их к стенному шкафу. На её прекрасном лице появилось страдальческое выражение, и она едва сдержала вздох. — Рэй, я надеюсь, ты понимаешь, что твой отец узнает об этом. То же самое касается и тебя, Норман, — она посмотрела на них, явно ожидая ответа, но лишь раздражённо покачала головой, когда Норман и Рэй посмотрели на неё с непроницаемым выражением на лице. — Честное слово, вы двое, — она замолчала с тяжёлым вздохом. Рэй был немного впечатлен, Нарцисса не была самой открытым человеком предпочитая держать свою маску на то время, пока она не будет решать любые проблемы в уединении своего дома. Для нее, чтобы показать это, при многих людях в открытой обстановке, было большим прорывом — должно быть, она действительно волновалась. Рэй взял в кулак летучий порошок, шагнул в камин, держа его на кончике языка, и на мгновение встретился взглядом с Норманом. — Малфой-мэнор. С закрытыми глазами он быстро исчез во вспышке зеленого огня.***
Норман вздохнул, глядя в окно, лениво наблюдая, как белые павлины расхаживают вокруг: их силуэты исчезают из виду из-за тумана, который занимал большую часть площади. Туман подкрался где-то после обеда; тяжёлая облачная масса покрывала почти всё, что находилось ниже определенной высоты. Рэй уже ушёл, Снейп приехал вскоре после того, как они закончили есть, чтобы забрать своего сына. Его обязанности в Хогвартсе были временно отложены, что дало ему возможность провести время с сыном до начала учебного года. Это, конечно, означало, что Норман будет очень редко видеться с Рэем в течение последнего месяца, оставляя его совершенно одного. Норман ненавидел эти промежуточные состояния, когда Рэй уходил и ему больше нечего было делать. Его даже не пустили в библиотеку из-за наказания Нарциссы, которое Люциус полностью поддержал. Даже Снейп выказал намерение сохранить наказание, когда узнал, что оправдывало его в первую очередь, а это означало, что Норман не будет одинок в своих страданиях, как бы мало утешения это знание ни предлагало. Прошло несколько часов, а Норман до сих пор чувствовал, как у него звенит в ушах после того, как Нарцисса и Люциус присоединились к ругани. Не то чтобы он сожалел об этом, даже если наказание было необычайно жестоким для обычно столь любящих родителей. Нет, он не променяет время, проведенное с Рэем и Эммой, даже на обещание снова позволить ему войти в библиотеку. Он вздохнул, медленно постукивая виском по прохладному стеклу в беспокойстве. — Серп для твоих мыслей? — послышался тихий голос из-за двери. Норман поднял глаза и не удивился, увидев Нарциссу. Она была, как обычно, одета в длинное, простое, но элегантное платье, тёмная шаль накинута на плечи, словно защищая от холода. Он почувствовал, как обычная вежливая улыбка выползает на поверхность, и его маска снова стала непроницаемой для всех, кроме Рэя и Эммы. Если выражение лица Нарциссы слегка дрогнуло и приобрело оттенок грусти, что ж, он очень хорошо умел притворяться, что не замечает подобных мелких знаков. — Я сомневаюсь, что это стоит так много, матушка, — легко ответил Норман. Он не мог назвать эту женщину мамой, нет. Этот титул принадлежал Изабелле, нравилось ему это или нет. — Ну… — она замолчала, войдя в комнату и грациозно усевшись напротив Нормана на другом конце оконной рамы. — Я бы сказала, что это зависит от того, кто спрашивает. Твои мысли важны для меня. Норман только улыбнулся. — Что-нибудь случилось? В Косом переулке? — через некоторое время спросила она. Её идеальные брови тревожно нахмурились. На одно мучительное мгновение Норман вспомнил об Изабелле. Обе женщины обладали определённой грацией, с которой мало кто мог сравниться или даже попытаться скопировать, не говоря уже об их невероятной способности излучать любовь и доброту, несмотря на реальность, стоящую за их действиями и убеждениями. Конечно, Нарцисса была далеко не такого уровня, как Изабелла, которая, по сути, воспитывала своих детей на убой, но Нарцисса тоже не была святой — не с тем, чему она молчаливо потворствовала. — Ничего особенного, — ответил Норман, прижимая к груди воспоминание об Эмме и встречая ее испытующий взгляд. — Это была обычная поездка по магазинам с Рэем, и ни один из нас не хотел, чтобы Драко таскался за нами. Что-то очень похожее на боль мелькнуло в глазах Нарциссы. — Он очень милый мальчик, — сказала она, защищаясь. Норман просто улыбнулся, предпочитая молчать на эту конкретную тему. Нарцисса вздохнула — она была гораздо более открытой в своём доме. — Он просто хочет твоего внимания, он хочет внимания своего старшего брата, — сказала она многозначительно. — Хм, — промурлыкал Норман в ответ. — Я думаю, — продолжила Нарцисса, схватив Нормана за руку и нежно сжав её. — Я думаю, что ты полюбишь его по-настоящему, если узнаешь чуть больше. Я понимаю, что он немного напорист, но… — она снова замолчала, вместо этого решив просто нежно сжать руку Нормана, прежде чем полностью отпустить её. — Иногда я жалею, что не знаю точно, что происходит в твоей голове, — с любовью сказала его мать, нежно обхватив левую щёку Нормана, прежде чем отступить к дверям, ритмично стуча каблуками по темному деревянному полу. — Спокойной ночи, Норман, — тихо сказала она, закрывая дверь с тихим щелчком.***
Эмма практически чувствовала, как давно забытое жужжание возбуждения вибрирует под её кожей. Наконец-то пришло время, после долгих недель ожидания, показавшихся вечностью. Наконец-то она снова встретится с Рэем и Норманом! Если бы можно было умереть от счастья, она, наверное, уже упала бы замертво. — Здравствуй, наша единственная повелительница Хаоса, — два голоса говорили совершенно в унисон друг с другом, Эмма обернулась и практически просияла, когда поле её зрения окружили веснушчатые лица. — Фред, Джордж! Я и не заметила, как вы исчезли! — её глаза блуждали между одинаковыми улыбающимися лицами. Она всё ещё не могла поверить, что большая семья в этом странном и очаровательном доме тоже была волшебной! Какая-то её часть, возможно, немного дулась из-за того, что никто из них не упомянул за годы игры в пятнашки, что они волшебники — и ведьма, в случае Джинни — но это быстро улетучилось, когда она снова воссоединилась с Норманом и Рэем. Встреча с семейством Уизли была совершенно случайной — почти невозможной — и, оглядываясь назад, вполне ожидаемой. Это было в один из её худших дней, когда её обычная энергия и дух вышли из строя и оставили ей мало сил, чтобы сделать что-нибудь ещё, кроме как упасть на постель. В какой-то момент она решила, что с неё хватит, что она не может просто лежать в постели и ждать, пока Норман и Рэй переступят через всё возможное, и войдут в её жизнь; нет, если она хочет найти их, ей придётся потрудиться. Возможно, это была её «идиотская самооценка», как выразился бы Рэй, но у неё было чувство, что ни один из её мальчиков не мог последовать за ней. Несмотря на то, что у неё не было никаких доказательств, подтверждающих её «внутреннее чувство», она катилась с ним, предпочитая оставаться активной и держать свои сомнения и сокрушительное одиночество на самом низком уровне, на котором она только могла его держать. Она начала исследовать окружающий мир, читать книгу за книгой на любую тему, какую только могла найти. Искра детской радости вспыхнула, когда она поняла, что в этом мире есть жирафы. Она поклялась, тогда и там, когда смотрела видео с огромным желтым животным, безмятежно жующим листья, что увидит по крайней мере одного из этих существ, прежде, чем выбьет себе место и в этом мире. Но смотреть на своё любимое животное в одиночестве было бы грустно, поэтому она похоронила своё желание глубоко внутри себя, в метафорическом ящике, решив, что увидит его вместе с Норманом и Рэем, когда найдёт их. Когда знания и отличные оценки больше не могли заполнить её пустоту, она решила, что ей нужно снова начать обучение. Конечно, здесь не было никаких демонов, но это не было оправданием для бездействия, когда Норман и Рэй могли оказаться в любой опасности. Она проигнорировала тоненький голосок, похожий на голос Рэя, который сердито бормотал у неё в голове, что это она попала в опасную ситуацию, а не они. Так что она начала исследовать ещё дальше от маленькой деревни Оттери-Сент-Кэчпоул и однажды, довольно буквально наткнулась на принадлежащую Уизли землю. До сегодняшнего дня она всё ещё не знала, кто был более удивлён, она или группа рыжеволосых детей, с которыми она столкнулась во время одного из своих исследований. Будучи человеком, который жаждал общения, Эмма нашла мгновенное родство. Дело было не только в схожей окраске волос, но и в простоте всего этого: их дом и повседневная деятельность остро напоминали ей о доме. Большая семья с семью детьми напомнила ей о более простых временах в Благодатном доме. Несмотря на то, каким ужасным всё это оказалось, она очень скучала по нему. Она скучала по своим братьям и сестрам, и, возможно, именно поэтому группа братьев и сестры такого размера с их конфликтующими личностями была как бальзам для её израненной души. Они мгновенно подружились, все, с каждым членом семьи всегда было что-то вроде взаимопонимания, несмотря на то, что она так сильно отличалась от них и они отличались друг от друга. Она понимала старших братьев, борьбу Билла и Чарли за то, чтобы просто быть старше; борьбу Перси за то, чтобы всегда оставаться на вершине со своими оценками и учебой; проблемы близнецов с тем, чтобы их воспринимали всерьез и при этом они всё ещё оставались шутливыми и добродушными; она понимала тайную борьбу Рона за то, чтобы быть, так сказать, «последним выбором», чтобы никогда по-настоящему ни в чём не преуспеть, потому что его братья уже достигли этого в какой-то момент, и всё же всегда пытаться оставить свой след в некотором роде; она понимала Рона, потому что он напоминал ей Дона. Она понимала борьбу Джинни за то, чтобы быть единственной девочкой в семье мальчиков, и хотя она лично не считалась младшей сестрой, таким же образом, её младшие сестры разделяли более чем достаточно для неё, чтобы иметь некоторое понимание в целом. Возможно, это понимание делало её такой легкой подругой для них, что она с удовольствием слушала, как три старших брата фанатично болтают о своих различных интересах; она присоединялась к близнецам во время их многочисленных и творческих шалостей, находила время, чтобы послушать и поиграть в одну или две игры с Роном и, конечно же, с Джинни. В конце концов, несмотря на заявления братьев младшей девочки, что они справятся с любыми проблемами мужского населения, Эмма решила, что будет лучше, если Джинни сможет позаботиться об этом сама. Не говоря уже о том, что подъём эго застенчивой девушки в долгосрочной перспективе сотворил бы чудеса. — Фордж, слышишь это, наше скромное присутствие было отвергнуто, — голос Фреда вернул её к реальности. — Я слышал, Дред, это действительно позор. Что же делать двум скромным крестьянам без их всеведущей повелительницы? Эмма закатила глаза, но тут же сменила раздраженное выражение лица на улыбку. Даже насмешливые близнецы не смогли бы удержать её сегодня, хотя их «насмешка» была не столько насмешкой, сколько обычной шуткой. — Вы двое — болваны, — она легко сообщила им об этом, прежде, чем схватить их за руки и потащить их в сторону, где она могла смутно слышать мисс Уизли. — Знаешь, — начал Фред с левой стороны от Эммы, — несмотря на то, что ты такая маленькая, ты так же сильна, как Мерлин, — закончил Джордж с правой стороны от неё. Эмма показала им язык, прежде чем быстро остановиться перед тем, что казалось простой колонной в центре станции. По правде говоря, она никогда раньше не бывала на вокзале Кингс-Кросс; только однажды в Лондоне, во время короткой поездки, которая до сих пор наполняла её радостью. — О, Эмма! Вот ты где, я уже начала беспокоиться, что ты заблудилась! — Молли Уизли сначала поправила рубашку Эммы, расправляя её, прежде чем перейти к близнецам, которые весело улыбались ей. — Что это такое? — драматично начал Джордж, прижав руку к сердцу и полуоткрыв рот в предательстве. — Не беспокоишься за своё собственное потомство, женщина, — Фред цыкнул, пока «успокаивал» Джорджа. Эмма только рассмеялась — она никогда не устанет от их выходок. Джинни и Рон, однако, казалось, не разделяли её восторга от этой бесплатной комедии и вместо этого застонали, закатив глаза. Сама миссис Уизли, казалось, боролась с желанием дать пощечину своим средним детям. Вместо того чтобы отругать близнецов, она повернулась к возвышающемуся Перси, рядом с которым стоял чемоданом. — Ладно, Перси, ты идёшь первым, — она подтолкнула своего более благовоспитанного сына, и тот быстро зашагал к магической колонне. Эмма склонила голову набок как раз в тот момент, когда Перси исчез за барьером. Это было действительно интересно — она должна будет спросить Нормана и Рэя об этом позже. Эмма гадала, знает ли кто-нибудь из мальчиков, что такое магия сама по себе, ведь ни одна из книг, купленных ею в Косом переулке, не давала ответа на этот вопрос; а Уизли, должно быть, «привыкли» к магии, чтобы иметь возможность взглянуть на неё с точки зрения магглорожденных. Миссис Уизли повернулась к своим беспокойным близнецам — на её лице было выражение, которое говорило больше, чем любое количество слов. — Фред, ты следующий. — Я не Фред, я Джордж! — возмутился Фред, изображая настоящую обиду. — Скажи, женщина, ты всерьёз называешь себя нашей матерью? Разве ты не можешь различить нас? Эмма рассмеялась, когда миссис Уизли поспешила успокоить своего «обиженного» сына, который, в свою очередь, выдал себя за Фреда, прежде чем быстро исчезнуть за барьером. Эмма обменялась взглядом с Джинни, которая просто закатила глаза на выходки старшего брата, прежде чем снова начать скулить матери, очевидно, не особо желая оставаться одна, когда все её братья исчезнут в Хогвартсе. Джордж поспешил за братом, оставив остальных позади и нахально подмигнув. Эмма уже собиралась последовать за ними, но остановилась, увидев, что к их группе плавно присоединился тощий мальчик, от которого буквально исходила нервозность. — Простите, — заговорил он, его зеленые глаза нервно блеснули между очками, прежде чем, наконец, остановились на миссис Уизли, которая сразу же повернулась к нему, когда к ней обратились. — Привет, дорогой. Первый раз в Хогвартс? Рон и Эмма тоже новички, — тепло сообщила миссис Уизли, указывая на двух рыжеволосых. — Да, — мальчик заговорил, тонкая рука быстро поправила его… Эмма прищурилась, рассматривая явно разбитые очки, прежде чем неловко перевести взгляд. — Дело в том… дело в том, что я не знаю, как… — мальчик запнулся, но миссис Уизли мягко, но твёрдо перебила его. — Как попасть на платформу? — мальчик кивнул. Миссис Уизли протянула руку и мягко поправила мальчика, пока он не повернулся к колонне. — Не волнуйся. Всё, что тебе нужно сделать, это пройти прямо к барьеру между платформами девять и десять. Не останавливайся и не бойся, что врежешься в него — это очень важно. Лучше всего сделать это на небольшой пробежке, если ты нервничаешь. Иди вперёд, перед Эммой, — быстро сообщила миссис Уизли, слегка напугав мальчика, если судить его нервному поведению. Не то чтобы Эмма не верила ему, она сама была бы выше нервного срыва, если бы ей не пришлось пройти через более… нервный опыт. — А, хорошо, — а потом он ушёл. Эмма не могла не посочувствовать ему, поскольку он явно слегка запинался на пути, его нерешительность проявлялась практически в каждом движении, особенно по мере приближения к барьеру. А потом он исчез; исчез, как и остальные Уизли, бежавшие до него. — А теперь, Эмма, твоя очередь! — Эмма не нуждалась в дальнейших подсказках, она радостно направила свою тележку к барьеру и умчалась, прежде чем миссис Уизли успела сказать что-то ещё. Стремясь узнать, позволит ли ей путешествие через барьер увидеть что-то особенное, Эмма широко раскрыла глаза и бросилась вперёд, через колонну. Она была лишь немного разочарована, увидев, что здесь не было почти никакой середины. Вы просто были на маггловской платформе в одну секунду и сразу же после этого на платформе 9¾. Однако разочарование было недолгим, поскольку её зелёные глаза стали невероятно большими и блестящими при виде красного поезда, стоявшего у платформы и белого облака дыма, неуклонно поднимающегося из трубы, когда люди торопливо суетились вокруг неё. — Вау, — она не могла сдержать вздоха, пытаясь запомнить каждую мелочь в своём новом окружении. Честно говоря, к черту путешествие через колонну, именно здесь возбуждение начинало становиться невозможным сдержать. Она критически оглядела полные тележки и увидела того же мальчика, который шёл по платформе, очевидно, в поисках свободного места. Эмма улыбнулась, очевидно, он был прав. Поставив свой чемодан перед собой, Эмма начала перемещаться по оживленной платформе — то тут, то там ловя проблески красного, которые практически кричали Уизли. Она была разочарована, увидев, что в данный момент Норман и Рэй явно отсутствуют, но решила, что они скоро приедут. Уголки её рта начали подниматься еще выше, когда она снова подумала, что скоро снова увидит своих самых дорогих людей! На самом деле, она украдкой взглянула на большие часы, которые висели на кирпичной стене, в этот момент, это должно было быть только вопросом минут. А может быть, они уже сидели в поезде и ждали её. Без сомнения, Рэй уже жаловался, этот болван — но это не её вина, что Рон где-то по дороге в участок чуть не впал в панику, не то чтобы она винила его. Увидев, что толпа значительно уменьшилась, Эмма нырнула в ближайший проем и сразу же была встречена небольшим коридором, который проходил через середину поезда. Разделив тележки на два одинаково больших ряда с отсеками. Эмма почувствовала, как ее сердце заколотилось от волнения. Как ни странно, найти пустое купе оказалось нетрудно, несмотря на её первоначальное убеждение, что это будет мучительно. Та ее часть, которая была настроена быть более логичной, затесалась и жаловалась, что «магия» не имеет смысла, в то время как её более творческая или детская, по мнению Рэя, сторона просто приняла все это одним радостным шагом. В конце концов, не было никакого реального объяснения, почему поезд, который был так явно тесен, мог иметь так много свободных купе без участия магии. Никогда не проявляя излишних подозрений, она предоставила это Рэю и Норману, считая их обоих достаточно параноидальными из них троих, и немедленно заняла уже не пустое купе. Уютно, пожалуй, было лучшим словом, чтобы описать это маленькое, но изящно сколоченное пространство. Большое окно, выходящее на улицу, и два ряда кресел, придвинутых к стене, с крошечным столиком прямо под окном. Подняв глаза, Эмма сразу же заметила полку. Сложив два и два вместе, она вскочила на сиденье, бережно удерживая чемодан в руках, и толкнула его в пустое пространство между крышей и полкой. Довольная собой, что справилась с этим, не попросив помощи, Эмма плюхнулась на сидение. Заметив знакомое гнездо рыжих вьющихся волос, она вышла из купе и спрыгнула на платформу. — Эмма! — с облегчением воскликнула миссис Уизли. — Честно говоря, ты совсем не теряешь времени, — она мягко выругалась, прежде чем заключить маленькую девочку в сокрушительные объятия. — Простите! — Эмма усмехнулась. Она сомневалась, что миссис Уизли была особенно оскорблена, учитывая то, как нежно женщина улыбнулась, прежде чем повернуться обратно к двери с нахмуренными бровями. — Фред? Джордж? Вы там? — крикнула она, окидывая взглядом вход в поезд. — Иду, мам! — один из близнецов заговорил из поезда, прежде чем быстро появиться в дверях, и на их лицах появилось странное выражение. Удовлетворенная тем, что её более… беспокойные дети были обнаружены, миссис Уизли повернулась к своему младшему сыну с острым взглядом, который заставил упомянутого ребёнка переместиться на внимание. — Рон, у тебя что-то на носу, — она сообщила ему, и её носовой платок уже был готов, когда Рон бесплодно попытался вывернуться в тревоге. Эмма широко улыбнулась, когда Рон бросил на неё раздраженный взгляд, прежде чем повернуться к матери в бесплодной попытке отгородиться от неё. Широкая улыбка Эммы превратилась в более нежный взгляд на шутливое взаимодействие, прежде чем она повернулась к медленно уменьшающейся толпе ближе к входу на платформу. Она почувствовала, как у неё перехватило дыхание, когда она увидела знакомую копну чёрных волос и такое же знакомое лицо среди толпы. Глухая к тому, что обсуждала семья рыжих, Эмма почувствовала, что движется в направлении Рэя. Рэй, казалось, был занят разговором с одетым во всё темное мужчиной с маслянистыми волосами, который практически сгорбился над маленьким телом Рэя. Эмма почти не обратила внимания на нависшего над ней мужчину, слишком занятая наблюдением за тем, как губы Рэя изогнулись в такой знакомой ухмылке. Отбросив осторожность, Эмма начала ускорять шаг, пока не оказалась прямо в толпе — её цель была ясна в поле зрения. У Рэя было, наверное, полсекунды, чтобы понять, что происходит, прежде чем Эмма фактически бросилась на более высокого мальчика всем своим весом — не то, чтобы это было чем-то черес чур. Тем не менее, её небольшой вес добавился со скоростью, построенной более чем достаточным ударом, чтобы отправить их обоих растянуться на земле в шквале конечностей. — Эмма! — Рэй практически сплюнул, ощетинившись, как загнанная кошка. Не в силах сдержать улыбку, Эмма просто уткнулась лицом в живот Рэя, её руки сжались вокруг него в знак протеста, когда он злобно схватил её за рыжий пучок волос. Видя, что рыжеволосая не собирается сдаваться в ближайшее время, Рэй стал бескостным под ней со вздохом, который говорил о страдании за пределами понимания типичного смертного. Только тогда Эмма взглянула на него, широко улыбаясь, когда он просто посмотрел на неё с яростью. Не то чтобы это её беспокоило, она знала, что его по-настоящему раздраженный взгляд слишком хорош, чтобы не заметить мягкое выражение под ним. Решив оставить его с некоторым достоинством, она просто невинно моргнула, всё время улыбаясь, когда он закатил глаза. Откуда-то сверху раздалось вежливое, но крайне напряжённое покашливание, Эмма с любопытством подняла голову, и перед ней было самое равнодушное выражение лица, которое она когда-либо видела. Серьезно, этот человек, вероятно, мог бы дать Рэю фору за свои деньги с этим взглядом. — Привет! — Эмма говорила бодро, и её не остановило бы такое простое чувство, как раздражение, но, несмотря на всю свою внушительность, этот человек ничего не имел против Юго в самом начале их дружбы. — Доброе утро, — сказал мужчина самым монотонным голосом, который Эмма когда-либо слышала. Несмотря на выбор слов, этот человек, казалось, вообще не считал сегодняшнее утро особенно хорошим. То есть, если бы его кислый взгляд и откровенно раздраженный тон были чем-то продолжительным. — Эмма, — просто сказал Рэй, безмолвно давая понять, что пора слезать с него. Пока что. Решив, что позже она сможет просто запугать Рэя, Эмма послушно шагнула к более высокому мальчику, даже подняв его с земли. Одарив Эмму кислым взглядом, Рэй безмолвно начал отряхивать свою одежду с легким хрустом в носу. Однако он не жаловался, когда Эмма схватила его за руку, даже когда мужчина приподнял бровь при этом движении. — Отец, — наконец обратился он человеку, который смотрел на них с пристальностью ястреба, явно недовольный сегодняшним беспорядком, но по-прежнему слишком неуверенный, чтобы справиться с ним напрямую. — Это Эмма. Эмма, это мой отец и наш будущий профессор зелий, Северус Снейп, — Рэй вежливо представил их друг другу, его голос был почти таким же бесстрастным, как у его «отца». Эмма оживилась. Зелья? Она прочитала практически все книги, которые были куплены во время её поездки в Косой переулок, желая узнать больше об этом новом странном мире, но также твердо решила не отставать, когда начнутся тесты. В конце концов, она ни за что не проиграет Рэю и Норману, даже если они обманут её, родившись в этом мире, а не начнут всё с нуля, как она. — Зелья? Неужели? — она повернулась к мужчине, или, по-видимому, к профессору, на лице которого всё также оставалось кислое выражение. — Верно, — произнёс мужчина язвительным голосом; это слово сорвалось с его плотно сжатых губ. Эмма немного удивилась. Да, она определённо видела сходство. — Тогда до встречи, папа Рэя! — радостно сказала она, более чем осознавая, как слегка поморщился Рэй и как странно дёрнулось лицо профессора. — Ну же, Рэй! — она подтолкнула мальчика, который неуверенно махнул рукой в сторону мужчины, прежде чем позволить утащить себя, а его тележку с чемоданом всё это время надёжно держали в железной хватке. — Идиотка, — пробормотал он, поглаживая лоб Эммы. — Что? — Эмма невинно улыбнулась. Судя по невозмутимому виду Рэя, он явно сомневался в её искренности. Не обращая внимания на несколько обвиняющий взгляд и крепко держа Рэя за руку, Эмма практически вприпрыжку побежала по платформе к купе, которое она для них выбрала. Рэй вздохнул, но послушно последовал за ней, явно решив немного побаловать её. Ей придется всерьёз воспользоваться, без сомнения, мгновенным прощением Рэя. Учитывая, что это не продлится долго, особенно, если учесть, что он был так же взволнован, как и она. Честно говоря, она была немного удивлена, что он до сих пор не набросился на нее. — Тогда я полагаю, что Норман ещё не появился, — тихо сказал Рэй, смотря на красный поезд рядом с ними с искоркой любопытства в тёмных глазах. Эмма пожала плечами. Норман рано или поздно объявится, а если нет, что ж, ей просто придется немного обидеться на него за то, что он пропустил время связи. — Либо так, либо он дальше впереди, — догадалась она, прежде чем снова забраться в повозку, на этот раз с Рэем за спиной. Семья Уизли, казалось, была занята своими делами, и хоть Эмма и была близка с ними, она отлично понимала важность семейных уз без вмешательства. Она посмотрела на Рэя, который внимательно наблюдал за рыжеволосой семьей, прежде чем тоже войти в вагон. — Я думал, ты магглорожденная, — пробормотал он, нахмурившись и внимательно следя за Эммой. — Да, — заверила его Эмма, прежде чем нахмурилась. — А что? — многозначительно спросила она. Рэй помолчал, прежде чем повернуться к ней с лёгкой улыбкой. — Скорее всего, ничего, — туманно заверил он её. Эмма просто смотрела на него, она знала его, возможно, лучше, чем он сам, и могла сказать за милю, что он не говорит всей правды. Увидев её недоверчивый взгляд, Рэй вздохнул в манере «что-ты-можешь-сделать», явно намереваясь держать всё, что беспокоило его, в секрете до поры до времени. Решив пока оставить его в покое, Эмма проскользнула в купе, довольная тем, что оно не было занято, пока её не было. Не то чтобы это обязательно было проблемой, учитывая, как ей не терпелось познакомиться с новыми людьми из этого интересного мира. Она наблюдала, как Рэй быстро оглядел купе, прежде чем поднять свой чемодан на полку над ними, как будто он был весом с перышко. Эмма улыбнулась, прежде чем сесть на сиденье, ближайшее к окну в направлении поезда. Было бы неплохо провести пару часов наедине с Норманом и Рэем на этот раз без помех. Рэй сел на стул напротив неё, толстая книга уже лежала на маленьком столике перед ним, пока он возился с меньшей сумкой, в которой, вероятно, были маленькие вещи, к которым ему нужен был быстрый доступ. Моргнув, Эмма внезапно пришла в себя. — Эй, а почему ты не знаешь, когда приедет Норман? Я думала, что вы были здесь друзьями детства или что-то в этом роде? — спросила Эмма, слегка склонив голову набок в недоумении. Рэй поморщился с выражением, которое практически кричало о неловкости. — Родители Нормана пытаются столкнуть Нормана и Драко вместе в последней попытке, прежде чем они уйдут, и слишком много контактов со мной может поставить это под угрозу, — сказал Рэй, слегка нахмурившись. — Драко? — Эмма никогда раньше не слышала этого имени, но решила, что он должен иметь какое-то значение, если знает и Рэя, и Нормана. Может быть, друг детства? Рэй открыл рот, чтобы ответить, но его прервал стук в окно. Повернувшись к окну, Эмма начала улыбаться, а миссис Уизли стояла снаружи, улыбаясь и махая рукой. Эмма немедленно встала, открыла небольшую часть окна, которую можно было открыть, и высунула голову наружу. — Миссис Уизли! — она радостно приветствовала её, прекрасно понимая, что Рэй пытается раствориться в сидении, на котором сидел. — Просто Молли, дорогая, — сказала миссис Уизли с немного раздражённым выражением на лице, прежде чем, по-видимому, решила приберечь свои последние попытки переименовать себя для другой встречи. — Что я говорила насчёт того, чтобы вот так исчезать? — спросила она чуть строже. Слегка поморщившись, Эмма с должным упрёком издала извиняющийся звук. — Простите! Я отвлеклась! — Эмма сказала это так искренне, как только могла, несмотря на то, что все равно сделала бы это снова без особого сожаления. Миссис Уизли беспечно замахала руками, явно не думая, что это слишком много значит. Заметив Рэя, она вопросительно наклонила голову и слегка улыбнулась. — А это кто? — спросила она. Рэй улыбнулся, выражение его лица было немного напряженным, но все же вежливым. — Рэй. Очень приятно познакомиться с вами, миссис Уизли. — Глупости, дорогой, зови меня просто Молли, — наклонив голову, Рэй внезапно встал. — Прошу прощения, но я пойду посмотрю, смогу ли я найти Нормана, я уверен, что вы хотите попрощаться, — он вежливо сообщил им об этом, прежде чем выйти из купе, вероятно, в поисках Нормана, как он и сказал. Эмма моргнула от неожиданного ухода Рэя, но повернулась к миссис Уизли с сияющей улыбкой на лице. — Извините, но Рэй немного идиот, — сообщила она ей с улыбкой. Миссис Уизли отмахнулась от извинений, едва успев неодобрительно нахмуриться от такого оскорбления. — Не беспокойся об этом, дорогая, бедный мальчик, вероятно, просто нервничает. Эмма кивнула, внутренне фыркнув от этой перспективы: Рэй был не из тех, кто позволит своей нервозности остановить его от чего-либо, если он вообще был способен чувствовать эту эмоцию с самого начала. Эмма слегка надулась. Рэй был очень хорош в сдерживании своего выражения лица, даже если ему никогда по-настоящему не удавалось обмануть её и Нормана в настоящее время. — Да, наверное, — беззаботно согласилась она. Миссис Уизли мягко улыбнулась, ее веснушчатое лицо практически светилось из-за пылающей челки. Возможно, она и не была общепризнанной версией красоты, но что-то в этой женщине буквально кричало о теплом и любящем доме с нежным, но строгим прикосновением безусловной материнской любви. — Ну, я просто хотела убедиться, что всё в порядке. Я пойду посмотрю, как там другие мальчики, — тепло сказала миссис Уизли, — но обещай мне, что теперь ты будешь хорошо заботиться о себе! — сурово сообщила ей миссис Уизли, и её голубые глаза слегка заблестели. Эмма нетерпеливо кивнула. Она всегда хорошо о себе заботилась! Ну, вроде того, может быть. Рэй бы с этим не согласился, но это потому, что Рэй есть Рэй. Если подумать, Норман, вероятно, тоже бы с этим не согласился, но что ж, Норман не всегда был прав. Обменявшись последними прощаниями на следующие пару месяцев, миссис Уизли в конце концов перешла в купе позади неё. Эмма моргнула, это означало, что кто-то из Уизли сидел в одном из соседних купе! Она слегка улыбнулась этому открытию. Имея достаточно времени, чтобы догнать Нормана и Рэя, было более чем необходимо, но она должна была убедиться, что не бросит своих новых друзей. Эмма взяла книгу, которую Рэй оставил позади, с любопытством читая название. Ей тоже придется присматривать за этим тощим мальчиком — что-то в нем пробудило её хорошо отточенные инстинкты старшей сестры. Если и было что-то, чему она научилась за годы, проведенные Эммой сиротой в Благодатном доме, так это всегда доверять своим инстинктам, а затем использовать свой ум, чтобы подтвердить это. Это была странная смесь логики и импульсов, но каким-то образом она заставила это работать, к большому огорчению Рэя и замешательству Нормана. Неудивительно, учитывая, насколько эти двое были логичны. Эмма слегка вздрогнула, когда дверь купе скользнула в сторону, открывая Рэя и… — Норман! — радостно воскликнула Эмма, когда высокий мальчик чуть не упал ей на руки с таким же радостным выражением на лице. — Эй, а где же было моё приветствие? — Рэй усмехнулся, усаживаясь на место, которое он выбрал раньше, и слегка нахмурился, когда понял, что его книга была украдена Эммой. — Я тоже тебя обняла! — запротестовала Эмма. Норман тихо рассмеялся, его руки всё ещё крепко обнимали Эмму, а чемодан лениво опустился на пол, едва переступив порог. Увидев сундук, Эмма нахмурилась и начала вырываться из железной хватки Нормана. На удивление несговорчивый, Норман просто сидел, уткнувшись лицом в плечо Эммы. Рэй закатил глаза и снова с ворчанием поднялся со своего места, глубоко вздохнув, прежде чем поднять чемодан на почти полную полку. — Спасибо, Рэй! — радостно проговорил Норман. — Да, конечно. Просто не делай из этого привычку, тупица. — Идиот, — Норман весело парирует, не особенно обеспокоенный ворчливостью Рэя. Отпустив Эмму, беловолосый мальчик немного потоптался, прежде чем его крепко посадили рядом с Эммой, лицом к Рэю, который закинул ноги на другую сторону дивана. — Извини, что не вышел на связь, — сказал Норман через некоторое время, просто глядя на темноволосого мальчика. Рэй вздохнул, но не ответил сразу, вместо этого он взял свою книгу, которую Эмма с радостью вернула ему — подвиг, возможный теперь без рук Нормана, сдерживающих ее движения. — Не беспокойся об этом. Мы полагали, что они сделают что-то подобное ещё до Хогвартса, — глаза Нормана на мгновение слегка остыли, а потом снова потеплели. — К сожалению. Эмма склонила голову набок, понимая, что пропустила большую часть разговора. — Эй, кто там… — её прервали во второй раз, когда в воздухе раздался свисток, сигнализирующий об отправлении поезда. Глаза Эммы загорелись, когда она повернулась к окну. Она зачарованно наблюдала, как все на платформе начали махать с разной силой, дети, которые, как она предположила, были младшими братьями и сестрами для студентов, махали с такой силой, что чуть не опрокинулись. Эмма хихикнула, увидев это, и почувствовала приступ ностальгии и боли, вспомнив своих младших братьев и сестер. Кто знает, где они находятся в этом новом мире. Может быть, их здесь вообще не было? — Это странно, не так ли? — спросил Рэй через мгновение, когда они проходили мимо последних родителей на платформе. Серый камень склонился вниз, пока не сравнялся с землей, и вскоре тоже исчез, сменившись травой. — Да, — согласился Норман со своего места, прислонившись к столу, прижав левую щеку к ладони, и голубые глаза спокойно наблюдали, как пейзаж меняется от шумной платформы к пустым железным дорогам, которые занимали большую часть земли. — Подумать только, что мы действительно доберёмся сюда. Я с трудом могу в это поверить, несмотря ни на что, — спокойно сказал Рэй с ноткой грусти в голосе. Эмма повернулась к нему и нахмурилась. — Не надо так себя вести, — мягко упрекнула она. — Но ведь мы это сделали, разве нет? Мы на самом деле здесь, в человеческом мире, собираемся испытать школу-интернат и познакомиться с новыми людьми и всё такое! — радостно воскликнула она. Её зелёные глаза светились. — Мы даже не уверены, что это человеческий мир, Эмма, — возразил Рэй. — Я относительно уверен, что в нашем мире не было волшебников и ведьм, иначе это было бы упомянуто где-нибудь или когда-нибудь, — Эмма нахмурилась. — Может, и нет, — согласилась она после короткой паузы. — Но это же человеческий мир, с новыми местами, новой едой, новыми приключениями! — на её мягком лице появилась широкая улыбка, — И самое лучшее — это то, что мы испытаем всё это вместе! Норман улыбнулся, его голубые глаза немного посветлели. Как будто с его маленьких плеч свалился груз, который изменится с наступлением половой зрелости. — Хорошо, что ты никогда не меняешься, Эмма, — сказал он почти с тоской. — Но ведь мы не все здесь, верно? Нам всё ещё не хватает многих людей, Дона, Гильды, Фила и многих других, — печальное выражение промелькнуло на его лице. — Мы даже не знаем, как сюда попали. Насколько нам известно, мы можем никогда больше их не увидеть. Эмма потрогала лоб Нормана. — Я думаю, мы умерли, — сказала она достаточно резко, отчего Рэй едва не задохнулся. — Я не знаю, как именно, мои воспоминания начинают сильно расплываться после того, как мы снова встретились с Норманом, но я относительно уверена, что мы умерли. Норман склонил голову набок с задумчивым выражением лица. По правде говоря, он изо всех сил старался не думать об этом. Он не хотел смотреть в лицо реальности, что он не смог спасти их, не после всего. Рэй выглядел довольно недовольным, его челюсти были сжаты, а пальцы, державшие открытую книгу, побелели от силы, с которой он сжимал её. — Итак, я хочу сказать, — продолжала Эмма, — что есть шанс, что остальные выжили, и именно поэтому они не с нами! Не говоря уже о том, что все наши братья и сестры были моложе, так что это имело бы смысл, если бы мы родились раньше, чем они, если бы они действительно умерли, — Эмма выглядела немного грустной от этой мысли. Как бы Эмма ни была счастлива, что Рэй и Норман снова с ней, она испытывала сожаление и печаль при мысли о том, что ни один из них не сможет жить в мире, за который они боролись. Что мир, который они так старательно пытались изменить и, возможно, сумели бы изменить, если бы ее смутные воспоминания были правдой — потерян для них. Норман и Рэй не заслужили этого. Норман, который слишком долго жил на той ферме, где его окружали страдания, и Рэй, который с самого рождения жил с осознанием истины. Ни один из них не заслуживал того, чтобы его утащили из того мира, который они полностью разрушили, неспособные увидеть новый мир, который был рожден из их пота и слез. Рука Эммы машинально потянулась к левому уху — точной копии того, что она оставила в Благодатном доме. Ухо, которое, как ей казалось, она никогда больше не увидит и не почувствует. Прохладная рука поймала ее пальцы и нежно коснулась ушной раковины. Эмма подняла голову и не удивилась, увидев, что голубые глаза Нормана мягко смотрят на нее, а тёмный взгляд сожаления и печали затуманивает его светлые и ясные глаза. Эмма просто улыбнулась, сказав ему без слов, что всё в порядке — она в порядке, Рэй в порядке. У неё были оба уха, чтобы доказать это. Рэй смотрел, как Эмма уплывает, её зелёные глаза рассеянно смотрели в окно, а левая рука поднялась к левому уху. Бледные пальцы мягко коснулись кожи её уха медленным круговым движением. Глаза Нормана потемнели от этого зрелища. Он никогда по-настоящему не простил себе того ущерба, который его план нанёс Эмме и Рэю. Беловолосый мальчик схватил Эмму за палец, заставляя её переключить свое внимание на него, успешно отвлекая её. Рэй внутренне вздохнул с облегчением, когда глаза Эммы утратили свой слегка затуманенный взгляд, а Норман утратил ту темную грань, которая и по сей день вызывала у Рэя хорошо отточенную реакцию «дерись или лети». — Так что у тебя за история с Уизли? — громко произнёс Рэй, краем глаза заметив, как Норман с напряженным видом вытянулся по стойке «смирно», услышав это имя. Эмма лишь удивленно повернулась к Рэю, прежде чем в её зелёных глазах мелькнула искорка узнавания. — А! Я хотела спросить, что у тебя с ними? Мы соседи! — спросила она с едва заметным намёком на предупреждение. Рэй вздохнул. Что ж, была надежда, что они просто столкнулись в Косом переулке или ещё где-нибудь. — Соседи? — с тревогой спросил Норман, и Эмма удивлённо повернулась к более высокому мальчику. — Технически, — начал Рэй, проводя рукой по волосам в усталом раздражении. Доверьтесь Эмме, чтобы подружиться с одной из основных семей во всем тёмном и светлом споре. — Это у Нормана с ними проблемы, а не у меня. — Норман? — удивленно воскликнула Эмма. Норман был, вероятно, последним человеком, которого она представляла себе имеющим такие проблемы с целыми семьями — клан Ратри, однако, был довольно вопиющим исключением, но учитывая все обстоятельства, полностью оправданным. Норман нахмурился, его бледный нос сморщился в редкой смеси разочарования и отвращения. — Лично у меня нет никаких проблем с ними, но между нашими семьями определенно есть вражда, — неохотно ответил Норман. — Так почему же это так важно для нас? — в замешательстве спросила Эмма, вцепившись руками в бледную ткань, из которой была сшита её юбка. — Идиотка, — разочарованно пробормотал Рэй и, слегка наклонившись вперёд, положил локти на стол, продолжая развивать свою мысль. — Выражаясь самым простым и основным языком. Семья Уизли имеет, возможно, худшую репутацию в волшебном мире, по крайней мере, в кругах чистокровных. С тех пор их уже давно называют предателями крови и открыто ненавидят. Особенно со стороны семьи Малфоев. У них нет ни денег на их имя, ни власти. Короче говоря, они являются единственной чистокровной семьей публично заявляющей о своей лояльности и открыто отрицают любое родство с радикальными чистокровными, поддерживая магглорождённых, — Рэй пристально смотрел на Эмму, и что-то похожее на понимание осветило её лицо. — Так что ответная реакция Малфоя, не говоря уже о том, что наследник Малфоев станет близким другом магглорожденного, и так будет плохой. Магглорожденный с очевидными связями с Уизли, однако, будет совершенно другим полем для игры, — разъяснил Рэй с усталым выражением на лице. — Это будет темой многих дискуссий в течение нескольких недель. И привлечение внимания, которого никто из нас не хочет по уважительным причинам. Эмма выглядела потрясённой, у нее были только самые краткие объяснения из предыдущих и почти не было опыта истинного предубеждения, которое, к сожалению, до сих пор было далеко от контроля. Рэй на мгновение закрыл глаза. Ни он, ни Норман не допустят, чтобы с ней что-то случилось, будь то на «светлой» или на «тёмной» стороне. По правде говоря, Рэю начинала нравиться идея Нормана покинуть магический мир Британии, как только они закончат школу. — А как же Рэй? Не будет ли тогда такого же возмущения по отношению ко всем нам троим? — Рэй моргнул. Ни он, ни Норман не знали наверняка. В отличие от Нормана, у Рэя не было очевидных связей с чистокровным миром из-за того, что он был полукровкой. Его происхождение и положение Северуса в волшебном мире и обществе чистокровок обеспечат ему неприкосновенность до тех пор, пока он публично не объявит о своей ненависти к чистокровным семьям. И всё же одного его присутствия с Норманом и Эммой было бы достаточно, чтобы привлечь нежелательное внимание с обеих сторон. Ну что ж, ничего такого, через что он не прошел бы раньше. — Понятия не имею. Поскольку я полукровка и сын Северуса Снейпа, у меня достаточно иммунитета для обеих сторон. Однако вы, ребята, — он посмотрел на них обоих. — Нет. Эмма сможет двигаться в «светлых» кругах без особых проблем, в то время как Норман может быть объявлен врагом общества на месте, если он попытается даже приблизиться к ним, — Рэй пожал плечами. Ну, не похоже, что кто-то из них будет заботиться об общественном мнении, так как это было достаточно мирно. Эмма издала звук протеста при этой мысли. — Мы всё равно будем вместе! Да кому какое дело до таких дурацких предрассудков, как эти?! Норман усмехнулся, нежно погладив Эмму по голове, а Рэй только вздохнул. — Даже если бы мы постарались не высовываться, к концу недели ты, несомненно, вызвала бы переполох, — проворчал Рэй, а Норман только улыбался. — Не имеет значения, что думают другие люди, — горячо согласился Норман. — Но, Норман! Если у тебя будут неприятности с семьёй… — Вы двое — моя семья, — резко перебил его Норман. Его глаза на секунду похолодели, а потом потеплели, когда он с любовью посмотрел на Эмму. — На этот раз они могут быть моими биологическими родителями, но ты и Рэй — вы самое важное, — сообщил он, едва уловив легкий намек на румянец, покрывающий его щеки. — Оууу, — довольно насмешливо проворковал Рэй, улыбаясь со знакомой искоркой озорства в глазах. — Ты нас любишь. Норман отчаянно покраснел, прежде чем швырнуть в сторону Рэя хорошо нацеленный учебник. — Заткнись, идиот Рэй, — проворчал он, но не стал отрицать это явно поддразнивающее, заявление. Эмма только рассмеялась, когда Рэй похлопал ресницами, смотря на постепенно краснеющего мальчика. Да, всё будет просто замечательно.