Электрическое сердце

      – Вивьен, – шепот был чистым и насмешливым, – просыпайся, проводник заждался. А мне скучно… поговори со мной.              Первым, кого я увидел, когда сумел открыть глаза, была Виктория. Леди устроилась в глубоком кресле и напряженно всматривалась в мое лицо.       – Вивьен, – супруга отца пересела на край постели, куда кто-то заботливо меня определил, – ты меня узнаешь?       Я поморгал. Было стойкое ощущение, что я упал. С Парапета. Крылья не раскрылись, и я мало того, что пропахал все деревья, приложился явно о камешек. Побольше и неоднократно. А сверху упал весь Парапет фей. Руки кто-то замотал бинтами, особенно постаравшись на запястьях. Там белые витки становились желто-красными и отвратительно пахли лекарственной настойкой. Леди потрогала мой лоб, удовлетворенно кивнула себе и прижала два пальца к моей шее.       – Как меня зовут? – спросила супруга отца.       – Э… Виктория Арианна ди'Риверри ди'Корса, – отчеканил я и радостно закашлялся.       В глотку насыпали перца, натолкали битого стекла и шестеренок.       – Хорошо, как тебя зовут?       – Вивьен, вы же сами только что сказали, нелогично.       Леди расхохоталась, облегченно перевела дух и вернулась обратно в кресло.       – Значит, точно все в порядке.       Я помолчал. Кому в порядке, а кому и не очень. Подвигав ногами, я убедился, что ничего не сломано. Но плотно забинтовано, замотано и пропитано. Гадость. Запах бил в нос, от яркого света щипало глаза. Я сам себе казался опухшим, разбитым и немощным.       – Что с Витторио? – я вспомнил вспышку, молнию, храм, схватку драконов и Леграна.       Надеюсь, он все-таки сдох. Придурок помешанный. Я ничего толком не понял, кроме того, что из-за дурацкой обиды и ревности он подвел под храм и меня, и Витто, и свет знает сколько еще существ. В голове щелкало и звенело.       – Милорд Акири в полном порядке, раны глубокие, но не опасные. Через месяц может еще с парочкой драконов сцепиться, – Виктория фыркнула. – Легран ан’Эстен тоже жив. Не морщись, мы вовремя успели, слишком много свидетелей, чтобы добивать дракона из высокой семьи.       Я удивленно открыл рот. Ничего себе разговорчики, а меня потом за них не прибьют?       – Подробности спросишь у двух крылатых засранцев, которые почему-то взяли тебя на поруки и едва не проморгали, ослушались приказа и вместе с Акири спасли твою ценную шкурку.       Это про кого она? Я напряг извилины, в наличии которых сомневался. Два крылатых засранца… так удачно оказавшихся у той кареты, встречавшихся с леди (я, правда, думал, по другому поводу) и кто был в храме. Я прикрыл глаза – и на приеме. И даже в клубе. Я точно помню, что в «Табачном дыме» слышал и видел… Кайшу и Шиана.       Действительно засранцы! Спасибо им большое. Интересно, сколько раз. Я поставил зарубку в памяти – поговорить с грифонами по душам. Виктория правильно расценила мою вытянувшуюся рожу, хохотнула и удовлетворенно сцепила пальцы в замок.       – Ну что ж, раз ты окончательно пришел в себя и с памятью все в порядке, будь добр, – леди сделала многозначительную паузу, чтобы я успел ощутить все последствия «недобрости», – расскажи, что произошло в храме.       – Эмн… леди, честно, я не знаю сам, что произошло. Я ничего не понял…       – Ты рассказывай, а там разберемся, – поторопила Виктория, пристукнув каблуком.       Я откинулся на подушки, попытался изобразить обморок, но получил легкую затрещину и начал говорить. Честно, все, ну почти. Во-первых, нажаловался на дворецкого. Сам, конечно, дурак, но Доран ловко меня облапошил. Супруга отца садистки ухмыльнулась и сообщила, что она в курсе. Более того, нашего бывшего дворецкого с распростертыми объятьями принял отдел отца. Я потер забинтованные конечности. Так ему и надо. Что такое следователи отца, я знал, видел и очень надеялся, что Дорану понравится свидание в казематах. Во-вторых, перечислил волшебные ощущения, когда очнулся в цепях и понял, что стою в Глазе. Умолчал про шепот. С леди станется меня по врачам затаскать. Наверняка это просто галлюцинации от того, что по голове сильно били. Про молнию, что помнил, тоже рассказал. Виктория хмурилась, кусала губу.       – А Легран?       – Сын семьи ан’Эстен возращен родителям, – леди пренебрежительно фыркнула, очень похоже на Кайшу; раньше в моем присутствии она такого себе не позволяла. – Увечный дракон наследником быть не может, к тому же – пошедший против Города и нарушивший сотню добрую законов. Не говорю о похищениях и убийствах молодых существ.       – И что с ним будет? – я потер зудевший висок, в память о белом драконе там осталась приличная шишка.       – Понятия не имею, – леди равнодушно пожала плечами. – Сейчас семьи взбудоражены. Наследники редко отличаются так громко. Надеюсь, свернут шею. На худой конец, запрут где-нибудь.       – А Витто… то есть Витторио Акири?       – Милорд Акири свой долг исполнил, защитил храм, вытащил тебя. Витторио – хорошая пара, я не надеялась, что вы так удачно познакомитесь. Хотя и всячески рассчитывала.       У меня отвисла челюсть, Виктория поудобнее уселась, закинув ногу на ногу.       – Что ты так смотришь? Думаешь, если ты наполовину не пойми что, то на тебя у семьи нет никаких планов? Виверны, в отличие от драконов, если выжили в младенчестве, обладают хорошими свойствами. Проводимость, выносливость, быстрые реакции. Мельче, злее, быстрее дракона. Да, существенно слабее, с плохой репутацией в обществе, но гораздо полезнее, чем низкий оборотень или человек. Смесь крови подарила тебе прекрасную возможность выдерживать огонь проводника. Это всегда проблема – они такие же изгои, только общество их терпит, сжав клыки. Потому что без них Городу не совладать с сердцем. Это старая история, когда-нибудь расскажу тебе за чашкой чая.       – Я тоже могу рассказать, – хихикнул голос в голове.       Я сглотнул. Если я схожу с ума, то как-то тоже очень интересно и странно.       – А зачем было при всех нас сталкивать лбами? – обиженно спросил я.       – Затем, дорогой, – с ехидной насмешкой сказала Виктория, – что ты мне все-таки сын. И скрываться всю жизнь в тени или, еще лучше, сбежать куда-нибудь, тебе никто не позволит. Хочешь свой капитал – копи, не запрещаю. Но родовое имя ты носишь, даже без права на герб. Ты Риверри. И мы с отцом за тебя отвечаем. Признав публично, Витторио дал тебе шанс не прятаться. А как с этим шансом поступить – дело твое. Пусть виверна – не самая лучшая компания для дракона, я бы предпочла грифона… но работаю, с чем есть.       – Ну спасибо! – буркнул я, то ли плакать, то ли смеяться, леди в своем репертуаре. – От человека с драконом не рождаются грифоны.       – Мстительная маленькая скотина, – супруга отца, потянувшись, потрепала меня по макушке. – Это хорошо, что ты зубастый. Продолжай в том же духе. Но жить остаешься дома. Разрешаю не спускаться к завтраку, но всегда возвращаться – это приказ.       Я пожевал нижнюю губу.       – Не слышу, Вивьен! – поторопила миледи, втыкая мне в бок коготь.       – Слушаюсь, – вздохнул я.       – Вот и молодец, отдыхай.       Виктория поднялась, с достоинством неспешно расправила складки на юбке и неслышно вышла, оставив меня в еще большем раздрае, чем после грозы. Теперь болели не только ожоги и рассечения, трещала голова, мозг рвало на части от попытки все осмыслить.       – Не бойся, – шепот вернулся, успокаивающий; по щеке словно провели теплой ладонью, а свет в комнате задрожал. – Все будет хорошо, теперь ты слышишь и знаешь.       Сердце застучало в ребра, подстраиваясь к далекому электрическому собрату в центре Глаза.       Я угнездился поглубже, на всякий случай глянул под одеяло, не оторвало ли мне чего жизненно важного. Ноги на месте, все, что между – тоже, живот цел. Кусок на груди без повязок выглядел так, словно я своей тощей бледной тушкой загорал под солнцем, долго загорал. Я потрогал – неприятно, но не больно.       Накрывшись по горло, я уставился в потолок. Лежал дома, узнал узор, но не в своей комнате, где-то на первом этаже, глубже в крыло, уходящее в сад. От окна кто-то заскребся. Оказалось, тварь дотянулась до подоконника лапами и умильно взирала на меня с той стороны стекла. Фиг тебе. Я показал заразе зубастой неприличный жест. Меня и без твоих зубов достаточно покусали. Обойдешься.       Что случилось в храме? Даже если забыть про Леграна, который решил дурацким способом заработать свою свободу. Действительно, придурок. Попереть против уклада и устоев только потому, что на кого-то обиделся. Я бы понял, если б взбунтовался кто-то, у кого жизнь не сахар. Но тут с чего? Все подавали по щелчку. Витто не дал? Да и хрен бы с ним. Ирвин, вон, только руку протяни. Хотя… Витто был хорош.       – Он сильный, но не слышит. Ты же скажешь, что я люблю с ним играть?       – Ты кто?! – я чуть не заорал, если б слюной не подавился. – Что тебе нужно?       – Не бойся, – шепчущий голос отдалился, приблизился, ласково трогая изнутри. – Я не причиню вреда, просто скучно все время, что тебя не слышат. Приходи к сердцу, там все расскажут.       И стих, пропал. Я позвал – тишина. Ладно же. Если это не сумасшествие, значит, надо вернуться в храм и спросить… кого только. Что там со мной случилось? Я слышал молнию, я ее чувствовал. И не умер, получив разряд. Шаровая молния – это не шутка. Грифоны и те не подошли бы. Но я остался цел, местами поджарился, но выжил. Непонятно. Витто тоже. Почему его не тронуло, а останки Ирвина сожгло. Сотня вопросов и ни одного ответа.       В дверь постучали, я взвизгнул от неожиданности.       – Войдите.       – Добрый день, – Витто, в костюме, с уложенными волосами, как на прием собрался, вошел и замер возле двери.       – Привет, – я кивнул на кресло, не зная, как себя вести.       Дракон на меня права предъявил, но это было до того, как узнал, что я из себя представляю, с другой стороны, потом он за меня дрался. Чувствую себя как барышня на перепутье в детской сказке: то ли корзиночкой двинуть волку-оборотню и с воплем убежать, то ли по морде хвостом надавать и облик сменить.       – Как ты себя чувствуешь? – Витто сел.       – Еще не понял, – вздохнул я, наблюдая за его руками в перчатках, сложенными на колене. – Но чувствую, это уже хорошо. Что там произошло?       – Ты выдержал молнию.       – А подробности? – я решил, что хватит играть в политесы, все равно получается плохо, терять мне нечего. – Можно с самого начала?       – Начала я не знаю, – Витто пожал плечами. – На каком этапе Легран сошел с ума, мне неизвестно.       Я поджал губы. Вообще-то я хотел услышать про себя. Но и тут ан’Эстен путал мне карты.       – Когда он начал убивать – подозреваю, твой отец выяснит это точнее меня, – продолжал дракон, не замечая моих гримас.       – Я спрашивал про храм, – оборвал Витто я, подпихивая подушку под поясницу, задел повязки и зашипел от боли.       Дракон пересел поближе ко мне, осмотрел запястье – было б на что смотреть, бинты и бинты – снял перчатку и погладил. Я было дернулся, а потом понял, что все равно через повязки не почувствую. Все хорошо. Тепло расплывалось от прикосновений, в кои-то веки убирая боль, а не наоборот.       – Тело драконов не приемлет металл, если это не золото, – негромко начал Витто. – Огонь для нас привычен, и мы несем его искру, но небесное электричество не подчиняется. Грифоны – наоборот, но с металлом у них такие же проблемы. Поэтому и удивились, когда стали пропадать детали мостов. Одно дело – в карты играть, другое –попытаться заставить храм тебя принять. Легран дурак, но не глупец. Расчет был верным. Но ему требовался посредник и гроза.       – И чего бы он достиг?       – Теоретически? – Витто потер бровь. – Получил бы искру небесного огня и прямую связь с сердцем Города. В старых источниках говорится, что Город общается с жителями посредством сердца, но теперь уже никто не знает как. Есть те, кто его слышат, есть те, кто ему помогает. Прародители нынешних проводников. Город был молод, нестабилен. Механизмы не держали со всех сторон, не давая распасться и уничтожить самого себя. Потом придумали мосты, стянули Трещину, поставили парапеты. Равнина и Пустошь отступили, Город стал обживаться. Возможно, Легран посчитал, что искра позволит ему наслаждаться полной властью.       – А это не так? – я заинтересованно подался вперед, голова мстительно закружилась, и я приложился лбом в пиджак дракона.       Витто погладил меня по макушке, рождая щекотные мурашки.       – Не так. Металл бы в конечном итоге просто выжег его изнутри. Небесная искра не может жить с огненной, ей нужен пустой сосуд.       Я промолчал. Ну-ну, пустой сосуд. Еще желательно, видимо, тупой и слабый.       – А ты?       – Я проводник, я другой, – он отстранился, внимательно посмотрел мне в лицо, отвел перепачканные в крови волосы. – Я все еще должен тебе прогулку.       – Виверне? – ехидство вырвалось раньше, чем я успел прикусить проклятый язык.       – Ты ходить не умеешь? – внезапно вернулось сторицей.       Я зарычал.       – Летать не умею, – выпутавшись из-под тяжелой руки, я снова залез под одеяло.       – Правда? – переспросил Витто серьезно, чуть хмурясь. – Мне казалось, вы просто мельче. Крылья слабые? Потом посмотрим, что можно сделать.        Уже открыв рот спросить, как к таким урокам отнесется его жена, я в последний момент передумал и прикусил кончик одеяла. Совсем не время выяснять отношения.       – Ты уверен? – осторожно уточнил я, не желая обманываться. – Косые взгляды тебе обеспечены.       – Если ты еще не понял, малыш, – жестко отчеканил Витто, – косые взгляды мне обеспечены не зависимо от того, ты со мной рядом или кто-то другой. У тебя есть желание непременно похвастаться уловом в свете?       – Извини, – смутился я. – Это по привычке. Я… понимаю.       – Именно поэтому я тебя признал, – дракон ухватил меня за подбородок. – Вивьен ли'Риверри, перестань уже думать о себе то, чего нет. Никто не будет пересматривать устои ради одного исключения, Легран достаточно это продемонстрировал. Но всегда можно найти другой путь. Биться головой о стены или научиться их обходить. Ты достаточно умный и сильный, чтобы выживать и понимать. Я прав?       Я уткнулся ему в плечо. Пахло свежей кровью, но я не решился спросить. Дракон прав, только от этого не легче. Со вчерашнего вечера весь мир столько раз вставал с ног на голову, что теперь я просто растерялся. Не мог сказать просто, что я ему нравлюсь? А может, и не нравлюсь. Но признал же! Я окончательно запутался.       – Успокойся, сейчас надо отдохнуть и восстановиться. Твое тело слишком много пропустило электричества. Это не мой огонь, к которому ты уже немного привык.       Я привычно покраснел и забурчал, зная, что он не расслышит ни слова. Витто рассмеялся.       – Твоя мать обещала меня пустить на пару минут, не больше. Леди очень строга, – Витто заставил меня отодвинулся, легко поцеловал в висок. – Вернусь завтра. Выздоравливай.       Я накрылся с головой. В саду переругивались твари, кто-то прошел мимо двери, остановился. Я напрягся. Негромко усмехнулись, знакомо, тепло. Шаги. Тишина. Живая тишина дома. Попробовал позвать шепот, но он, видимо, устал от общения, что бы там ни говорил, и не отзывался. Порывом ветра распахнуло окно, ударив створку об откос. Я подорвался на ноги, тут же схватился за стенку, голова возмутилась таким пируэтам. Кое-как добравшись на дрожащих ногах до окна, я высунулся наружу. Пахло цветами, теплом и разогретой листвой. С детства знакомый запах. Кусочки неба все так же складывались узором над головой.       Я забрался на подоконник, матеря забинтованные конечности. Ничего не поменялось, а вот я почему-то ощущаю себя по-другому. И дело не в ранах. Кажется, я теперь понимаю, о чем говорил Легран. О свободе. У меня ее стало меньше. Особенно, если у нас все получится с Витто. Но, между тем, мне кажется, что с меня сняли тяжкий груз. Леди оказалась вовсе не той, за кого я ее принимал все эти годы. Отец тоже доверяет ей больше, чем коллегам, раз она столько знает. И я внезапно оказался не бесполезной приживалкой. Я засмеялся, безумно и совершенно неконтролируемо. Захохотал, утыкаясь в колени. На меня планы были даже интереснее, чем на Ребекку. Вот сестренка удивится, когда узнает, на кого леди глаз положила для меня. И, самое интересное, оправданно. Интересно, ту вылазку в «Табачный дым» тоже она устроила? Я бы не удивился.       Что еще я пропустил? Истерика отступила, вернулся страх. Откат выжившего, который вдруг осознал, что ничего этого бы не было, если б не счастливая случайность. Пустой сосуд, пропустивший искру и не умерший. Как же мне повезло, что я не дракон!              Утро началось весело. Я не помнил, как заснул. Проторчав на подоконнике, пока позвоночник не начал намекать, что в человеческой форме ему неудобно быть таким узлом, я переполз в кровать. И вырубился. А проснувшись, обнаружил, что на улице дождь. Тихий, без молний и грома. Он упоенно поливал Город, смывая напряжение с крыш, шпилей и закрывшихся храмов.       Разлепив глаза, я перевернулся на спину, обнаружив, что спал не один. Рядом растянулся Шиан. Подложив локоть под голову и не став претендовать на мою подушку, парень спал. Белые ресницы подрагивали. Я разметил усталые складки у губ, легкие ожоги на висках и щеке. Грифонам тоже пришлось несладко в той буре. Я вздохнул.       – Самобичевание? – не открывая глаз, спросил Шиан сонно. – Плетку принести? У Каи есть хорошая. Хотя нет, у Витто лучше. Попроси. Он тут на втором этаже обретается, вдруг с собой прихватил, от леди отбиваться.       Я стукнул его подушкой. Грифон хихикнул, потянулся, демонстрируя все, что не скрывала одежда – то бишь всего себя целиком, за жалким исключением. Исключение прикрывал угол одеяла.       – Витто остался ночевать? – я притих.       – А ты думал! – осклабился Шиан. – Зря, что ли, за тебя шкуру портил. Он, кстати, пару недель будет поправляться, так что если пойдешь к нему ночью, на многое не рассчитывай.       Я стукнул его еще раз. Парень проворно увернулся, отобрал у меня оружие и пихнул себе под спину.       – Ты как? – спросил Шиан. – Руки-ноги двигаются, это я вижу. Облик пробовал менять? Спонтанно, как в карете тогда, не было всплесков?       Я скривил рожу.       – То есть, вы с Кайшей в курсе, кто я такой?       – Ну, как бы тебе покультурнее, – обезоруживающе улыбнулся грифон. – Во-первых, твой волк в моменты оргазма совершенно не умеет держать язык за зубами… прости, но у тебя такое забавно лицо, когда ты удивляешься. Нет, конечно. Коль ничего не говорил, остальное – правда. Мы давно работаем на леди Викторию, присматриваем, слушаем. Кстати, по поводу произошедшего в храме. Не говори никому. Вообще никому. Ни о молниях, ни о голосах, ни о чем.       – Откуда ты знаешь про голос?! – я обалдел.       – Оттуда, что у Витто много старых книг. Он и сам их читает, и дает иногда нам. Они с леди давние приятели, много чего вспомнили и восстановили из прошлого. У Города всегда были такие вот воины, защитники. А в каждом храме полагался слышащий. Сейчас уже про это все забыли. Но, как ни крути, вы теперь пара.       Я скривился. Как же.       – С женой они пара. А я так, приблудыш.       Грифон фыркнул.       – Не глупи, Вив. Жены, семьи, положения. Ты сам из высокой семьи. Все понимаешь и знаешь. Хорошо, что надеешься, плохо – если начинаешь творить глупости.       – Я романтичный придурок, да? Наивный.       Шиан покосился на меня, подоткнул одеяло и придвинулся ближе, обнимая за плечи.       – Да, ты пока еще слишком наивен и пытаешься сразу определить, где черное, где белое. Это нормально. Любовь слишком сложное понятие для того, кто прожил много десятков лет. Это не бридж, не покер. Здесь не рассчитаешь ставку. Хотя… твои навыки просчитывать партнера очень пригодятся. Советую пользоваться без зазрения совести. Витто тоже можно понимать, главное захотеть. И не обращай внимания на его положение, у него вообще раздвоение личности: в свете это редкостная пафосная зануда. Терпеть его не могу на приемах. А когда он живет в Нижнем – то нормальный. Насколько может быть нормальным проводник его силы. И, скажу совсем по секрету, для твоей романтичности, он увлечен серьезно. Давненько с ним такого не случалось. Так что, все может быть. Бросить все ради тебя он не бросит никогда, а вот насчет горы свернуть... ему это по плечу.       – Увлечен мной? Или тем, что я могу для него делать? – обидчиво фыркнул я, хотелось ныть до бесконечности, успокаивая все еще бушующую истерику внутри.       – Я тоже могу отвести его огонь, – Шиан фыркнул, а я двинул его локтем в бок. – Хе-хе, но это единственное, что ему нужно от нас с Каей. Разницу улавливаешь?       – Зараза! – зашипел я сквозь клыки.       Грифон сдавленно захихикал, а потом захохотал, пряча лицо в складках моего одеяла.       – Ты такой милый, святые молнии, ты бы знал насколько, – сквозь смех выдавил парень. – Успокойся и живи тем, что есть. Теперь у тебя много времени. К тому же, вы связаны. На твоем месте я бы подумал, как сбежать, если он слишком ответственно подойдет к делу.       – Не дождется, – мстительно сказал я, придвигаясь ближе к теплому грифону – меня внезапно бросило в озноб, колотило так, что приходилось стискивать зубы покрепче, чтоб не лязгали.       Сверху опустилось второе одеяло, и рядом присела Кайша, пристроилась с другой стороны, обняла. Я не заметил, как она вошла.       – Что, вылупыши, греетесь? – хмыкнула девушка. – Последние сплетни хотите?       – Выкладывай, – скомандовал Шиан.       – Леди Вика отправилась на доклад, поэтому можно перевести дух.       – Куда? На какой доклад? – я удивленно обернулся к Кайше.       – На доклад в управление, – девушка ткнула острым когтем мне в лоб. – Ты же ничего про свою приемную мать не знаешь. Милорд Риверри всегда играл роль щита, прикрывая ее деятельность. Откуда, ты думаешь, она так хорошо знает свет и вхожа куда только можно? В ту же Ассамблею? Положение отца хорошо, но леди сама по себе всегда. Это ты хоть заметил?       Я заметил. Память, на которую я не жаловался, тут же подкинула множество событий, которые и удивляли, но я никогда не думал, что настолько все плохо. Ну знает леди больше положенного, отец то возглавляет не самое последнее ведомство.       – Никаких пафосных слов о тайной канцелярии, – шепнул мне на ухо Шиан, заодно прикусил острый край, зараза, как есть зараза.       – Да уж, что говорить то. Все потом сам узнаешь. Леди с тебя не слезет, пока не заставит работать на себя.       Кайша вдруг отстранилась.       – Тебя трясет, как лист на ветру. Холодно?       Я пожал плечами. Холодно, знобит. Вот бы бинты грели.       Грифоны переглянулись.       – Вив, давай-ка встанем,– Кайша выпихнула брата из нашего уютного кокона, – наденем что-нибудь на тебя, увечного, и пойдем спать дальше. Под бок к дракону. Иначе ты не согреешься. Маме ничего не скажу, считай, прикрыли.       В четыре руки они вытащили меня из постели, натянули что-то мягкое и просторное и, осторожно высунувшись в коридор первыми, отволокли на второй этаж. Я глазом не успел моргнуть, оказался в полутемной гостевой спальне. Дождь здесь шумел сильнее – к окну вплотную тянулась ветка яблони. Витто спал, раскинувшись на постели. Повязок ему перепало меньше, чем мне. Они пересекали грудь, на боку бинты немного промокли. Дракон не слышал, как я пыхтел, переползая комнату и проклиная слишком уж активных двойняшек. Они остались за дверью, пока не ушли. Я улавливал их дыхание.       – Вив? – Витто приоткрыл глаза. – Что случилось?       – Ничего, – я забрался к нему, прижался к горячему телу, подлез под руку, которую толком не проснувшись, дракон послушно приподнял, пуская меня лечь на грудь. – Я замерз.       Витто негромко засмеялся. Он осторожно сменил позу, пытаясь устроить и меня, и рваную рану, подтянул поближе забинтованную виверну и прикрыл нас обоих одеялом.       – Понятно. Тогда спи.       И я уткнулся ему в шею. Не больно. Тепло, уютно, хорошо. Повозившись, я сладко заснул.       Потом разберемся.