Верить

      Это случилось давно, что даже не вспомнить точно, но тогда ничто не предвещало беды, которая настигнет ордены за столь правдивые высказывания.       Облачные Глубины всегда были в гармонии и покои, а единственной музыкой — пение птиц, да шелест деревьев. Только нужное и ничего лишнего, излишне шумного. Под деревом, с которого один за другим медленно падали розовые лепестки, подхватываемые ветром, сидели двое и спокойно пили чай. Два силуэта. Один старше, другой совсем маленький. — Дедуфка, а блатик Хуань сыглает сегодня А-Хуа мелодию? — поинтересовалась девочка, которой на вид лет пять, а то и меньше. Она с трудом выговаривала некоторые буквы, но речь её была понятной и складной. Вся в отца.       Лихуа давно жила в облачных глубинах. Её врождённая темная энергия должна была быть устранена, но вот ей уже пять, а результата никакого. У неё был мягкий характер и запоминала она всё быстро, чем радовала Лань Циженя, которому Фен Мянь доверил заботу о дочке своего дорогого друга. Именно поэтому бо́льшую часть своего времени они проводили в библиотеке, в классе, где девочка сопровождала дедушку или спокойно пили чай, обсуждая что-либо. Совершенно не важно что именно. Мужчина просто хотел выслушать её: маленькую, юную, но уже понимающую деву, которая переняла от матери только эту милую внешность, характер остался отцовским. Мягким, но неприкосновенным, рассудительный и праведный. — К сожалению нет. Сегодня приедет твоя мама, — проглотил старик, отпивая жидкость из чашки. — Ой! — спохватилась девочка.— Забыла… Дедуфка, а мы встлетим маму? — Конечно. Можем хоть сейчас пойти и подождать их у ворот, — предложил Цижень, ставя чашку на деревянную поверхность, поднимаясь со своего места. — Да-да! — громко сказала Лихуа, но быстро закрыла себе рот, быстро исправляясь.— Буду весьма признательна, дедуфка.       Она тоже поставила чай на столик и встала, отряхнув белую одежду ордена Гу Су Лань. Было бы весьма странно видеть среди всего этого изобилия белого цвета какой-нибудь другой. Да и девочка была рада новому наряду. Они вместе шли по тропинке, изредка оглядываясь по сторонам и изредка останавливаясь, чтобы поприветствовать Старейшин. Лихуа ничуть не терялась и выполняла те же действия, что и дедушка, смотря серьезным взглядом на этих взрослых людей, которые глядели на неё весьма враждебно. Только сероглазая не понимала почему. Чем она не угождала этим старикам?       Ответ был непрост, даже для великих бессмертных. Рождённая с темной энергией в сердце само по себе странное явление. Её не искоренить, не вырвать с корнем. Она будто часть самой девочки, которая обволакивает золотое ядро, подобно скорлупе. Практически каждые три дня ей играют очищение сердца, часто пробуя разные методы, но всегда бесполезно.       Так, они приблизились к воротам, на которых стояли стражники- адепты. Учтиво поклонившись, юноши продолжили свой пост, а девочка удобно села на камень у ворот, смотря куда-то вдаль. Она ждала. Резкий порыв ветра подхватил темные локоны, растрепав челку, которая тут же залепила лицо. Нахмурившись, Лихуа убрала их, встречая на себе ласковый взгляд дедушки. — Мы снова падём на охоту? — неожиданно спросила она. — Думаю да. Наши адепты тоже будут там, — ответил он, поглаживая малышку по голове. — Интересно, а папочка тозе будет? А-Хуа хочет увидеть и папу и блатика А-Ина.       Цижень не мог перестать удивляться, как можно быть таким милым и одновременно умным ребенком. Не будь у неё той темной энергии, она бы наверняка стала бы лучшей среди своих сверстников, может даже стала бы бессмертной заклинательницей и получила бы престижный титул. Если бы… Старик покачал головой. Наверняка, если она подчиниться себе эту силу, то станет недосигаема и это вызовет море возмущений. Жалко такое светлое дитя.       Так они и провели в ожидании несколько часов, пока впереди не показались пурпурные одежды ордена Юн Мэн Цзян, а сзади — белые траурные ханьфу адептов. — Мамочка! Папочка! — пролепетала Лихуа, спрыгивая с камня. Она быстро побежала в раскрытые объятия отца, широко улыбаясь. Вэй Чанзэ, который до этого выглядел немного подавлено, расплылись в улыбке, прижимая хрупкое детское тело к себе. — Папа скучал по тебе, Дэй’эр, — с нежностью проговорил мужчина, поглаживая дочку по длинным волосам. — Лихуа тоже скучала. Очень очень! — в смешанных эмоциях выдала девочка, нехотя отпуская отца, переходя к маме, которая звонко засмеялась, подхватывая её на руки.       Поглядев на радостных дочь и жену, мужчина подошёл к Лань Циженю, учтиво поклонившись. — Приветствую, учителя Лань Циженя. Приношу свои извинения за неудобства, доставленные моей дочерью, — неловко улыбнувшись, проговорил он. — Ну что вы, — остановил его старик, улыбнувшись в ответ.— Я очень рад, что хоть Дэи переняла ваш характер, а не характер Цансэ. От неё нет хлопот, да и схватывает она всё налёту, будто уже давно знает. — Я рад слышать это. — Император всё ещё в Пристани Лотоса? — поинтересовался старик, поглаживая бороду. Ему он сразу показался странным. — К сожалению, нет. Он покинул резиденцию сегодня утром. Хотя, оно и к лучшему. Даже Фэн Мянь был несказанно рад тому, что Император наконец уехал. Цзыюань до самого моего уезда громко возмущалась. — Ох, понимаю их. Его идея с объединением была слишком наивной. — Я тоже так считаю, хотя был удивлен, что никто не посмел высказаться. — И то верно. — Мы идём на охоту недалеко от Цайи и постараемся вернуться к завтрашнему обеду. Слышали там завёлся оборотень, который высасывает жизненную энергию. Там целая стая. — Тогда приставьте к Дэи больше охраны, — посоветовал Цижень и поспешно удалился, чтобы поскорее вернуться к своим делам. — Ну что, А-Хуа. Поможешь нам найти собачку? — ласково спросил Вэй, забрав девочку из рук матери, прервав их громкий разговор, полный смеха. — Пап, ты имеешь в виду оболотня? — Лихуа довольно обняла отца за шею, удобно устроившись на ручках. Всё же, она отдавала бо́льшее предпочтения же к отцу, чем к матери, за что она часто надувала щёчки и топала ножкой. — О? Да, оборотня, — удивленный замечанию дочери, поправил себя мужчина. Он был рад, что здесь Дэи не сидит без дела, как пленник, а учится.— Папа хочет, чтобы он больше никому не причинил вреда. — Тогда А-Хуа поможет папе! — заявила девочка, вызывая смех идущих рядом адептов в пурпурном.— А потом ты дашь мне свой колокочик? — Конечно дам, — он щёлкнул малышке по носу, от чего та недовольно поморщилась, делая ещё более милое личико.       Иногда Чанзэ бывает грустно без нее в резиденции. Если бы не темная энергия, он бы мог каждый день видеть свою дочку в клановых одеяниях Юн Мэн Цзян. Наверное, она бы понравилась детям Фэн Мяня — Янь Ли и Вань Иню. Вэй Ин тоже скучает без сестры, хоть видит ещё реже, чем сами родители. Они стараются наведываться почаще, четыре или пять раз в месяц, иногда меньше. Цижень всегда говорил, что дочери достался его характер. Что ж, ещё один повод гордится собой.       Спустя какое-то время, Лихуа задремала в теплых обьятиях Чанзэ и проснулась только к закату, сонно протирая свои глазки кулачками. —… следуйте инструкциям. Не должно быть лишних жертв, — голос отца над ухом помог девочке окончательно проснуться. — Ты проснулась, малышка, — весело сказала Цансэ, подходя ближе, погладив дочь по волосам. — Угу, мамочка. — Расходитесь и будьте начеку, — скомандовал мужчина и обратился к дочери.— Дэй’эр, мама с папой должны пойти отдельно, чтобы защитить тебя, побудешь пока в других руках? — Да, пап, — одобрительно кивнула девочка и слезла с рук отца, подойдя к юноше. — Молодец, — похвалив дочь, он обратился к группе, которая будет с дэи.— Охраняйте её как зеницу ока. Как только наткнетесь на оборотня, отправьте сигнал и уходите. Главное — её безопасность. — Поняли! — громко ответили адепты.       Попрощавшись с родителями, девочка поскакала в лес, находясь в середине идущих рядом людей. Нет, она не боялась. Ей не впервые приходится быть в таком положении. Самое страшное — столкновения с нечистью. Зайдя в лес, девочка стала тише, осматриваясь по сторонам. Несколько пар глаз, внимательно наблюдали за ней, ожидая чего-то.       Но пока что всё было тихо. Лихуа бродила по лесу, чувствуя вокруг себя совершенно спокойные колебания. Они будто нити, на которых играют спокойную мелодию. Тихую и плавную. Так и было. Закат медленно сменился темным покровом и неожиданно сероглазая остановилась, повернувшись влево. Тяжело. Она тихо потопала в ту сторону, которая так сильно привлекла её. — Дэи? — обратился к ней один из адептов, заметив как маленькая госпожа ускорила шаг. — Тяжело. Там тяжёлая, тяжёлая музыка, — медленно произнесла девочка, замерев на месте, увиев перед собой громадное существо, пышущее яростью. Жажда убийства. Так это звали заклинатели.       Их было несколько. Почувствовав сильную энергию Инь, исходящую от девы они кинулись на них. Одна из девушек подхватила Лихуа на руки и прижала к себе, уносясь прочь. Звук салюта. Они подали знак. — Сестлица, влево! — громко сказала девочка, снова почувствовав прилив темной энергии впереди. Заклинательница послушалась и побежала в другую сторону, выйдя на поляну.— Они такие большие… — Дева Вэй, не бойтесь. Мы с вами. Ваш отец со всем разберётся, — ободряюще сказала девушка, поставив ту на землю.       Небольшая группа решила остановиться здесь. Сейчас они не нужны там. Другие точно справятся с ними. Заприметив озеро рядом, никто не отказался искупаться, кроме Лихуа. Она радостно сказала, что побудет здесь и обязательно крикнет если что-то случится. Адепты, поверив госпоже, решили быстро искупаться, в то время как Дэи уплетала булочку, которую ей дала одна из девушек. И правда, сейчас можно спокойно посидеть и поглядеть на небо.

***

      Увидевшие сигнал адепты Юн Мэн Цзян и Вэй Чанзэ с Цансэ тотчас примчались на место и скоро расправились со всеми оборотнями. Супруги уже убили парочку поодиночке и теперь расправились с остальными. Всё же, особенность их дочери довольно полезная, отметили про себя родители. Внутри мужчины с самого утра странное чувство тревоги, которое никак его не отпускало. Наверное, это просто из-за дочери. Ей опасно тут, но с ней охота становится намного быстрее и продуктивнее. Её маленькая чуйка никогда не подводит. — Так так так…       Присевший под дерево Чанзэ дрогнул, услышав омерзительно дружелюбный голос, который намеревался больше никогда не слышать. Какого черта Император забыл здесь? В лесу посреди ночной охоты? Всё ещё надеясь на обознание, мужчина поднял голову встречусь с холодным, усмехающимся взглядом. — Император, что привела вас сюда? — пересилив себя, поинтересовался Вэй, поднимаясь с земли, положив руку на меч, явно готовый использовать Цзяньпин¹. Что-то здесь явно нечисто и связано это точно с этим человеком. — Меня? Не знаю. Может интерес, заблудился…или… месть, — последнее слово было наполнено нескрываемой ненавистью и отвращением, отчего лицо Чанзэ перекосило. — Месть? Да вы просто слепы! — в своей манере выразилась женщина, которая никогда не привыкла держать свой язык за зубами, всегда высказывая то, что думает.— Вы просто хотите прибрать к своим рукам наши ордена! — И что с того? Рано или поздно они будут моими, — он щёлкнул пальцами и послышался лязг мечей.       Значит, он пришёл подготовленный! Чёрт! Их не так много. Несколько людей вылезли из кустов, а из деревьев показались лучники, который стали метко стрелять по адептам, которые явно зазевали. Началась битва, конец которые явно смерть. — Даже не думай, что ваш глава ордена тоже останется без внимания, — с ухмылкой произнёс Император, явно наслаждаясь безысходностью противников. — Фэн Мянь? Что ты с ним сделал, скотина?! — громко закричала Цансэ Санжень, направляя меч в императора, быстро пронесясь меж всех, но секунда…и меч падает на землю.       Перед ней стоял человек, возвышающийся над женщиной. Длинный меч, сверкавший в сиянии луны пронзил заклинательницу прямо в сердце. Задрожжав от произошедшего и своей глупости, Цансэ выронила свой меч, который громко упал назад землю. Тонкая струйка крови, которая увеличилавалась в размерах потекла по подбородку, пачкая кожу, волосы и одеяния, окрашивая их в ярко алые оттенки. Было адски больно, но не от раны, а от своей глупости. Практически сама кинулась на меч. Но ещё больнее за то, чего она ещё не успела сделать. Так хотелось смотреть как растут её малышка А-Хуа и малыш А-Сянь. Как же они будут теперь?…Их обоих явно ждёт смерть. По щекам потекли слёзы, а меч грубо вынули, из-за чего женщина потеряла всякую опору падая на сырую землю. Тяжесть в теле не дала ей и возможности смягчить падение. Перед глазами появились черные круги, а шум боя заглушил звон. Она умирала. Погибала глупой смертью! Хотя…как она ещё давно не откинула ласты от своей глупости. — Цансэ! — в отчаянии крикнул Чанзэ, который смотрел будто в замедлении, как жизнь стремительно утекает из его жены, прекрасной и единственной жены, матери его чудесных детей.       Пользуясь невнимательностью врага, убийца проткнул его мечом, тут же падая замертво от меча Вэя. Удар в живот. Ничего, выживет. — Цансэ…за что? За что?! — в истерике кричит мужчина, протягивая руку к остывающему телу.— Ты — бездушная тварь! Да чтоб ты помер от руки ордена Юн Мэн Цзян! Чтобы сдох мучительной смертью, ты и все, кто встанет на твою сторону! Однажды, ты поплатишься за свои ошибки…       И он посмотрел на него взглядом полным ненависти, холода, стали. Эти серые глаза пробирали до мурашек, что император отшатнулся. Мужчину тут же проткнули мечом со спины, чего он явно ожидал, но даже постаравшись не смог предотвратить. Он на ватных ногах, подошёл к жене, упав рядом, теряя силы с каждой секундой. Было до жути тяжело, тошно. Хотелось плакать навзрыд, что он настолько бесполезен, что не смог защитить никого из всех, за кого был в ответе. Было стыдно перед теми, кого он оставит. — А-Хуа, твой папа такой слабый, — тихо проговорил он, напоследок глядя на жену. По его лицу медленно скатилась слеза, показывая перед собой его детей, веселых резвящихся вместе. Ему уже не больно. Холодно… — Ваше Величество, все убиты. Какие будут указания? — доложил слуга, низко кланяясь. — Сожги все тела и…- начал говорить мужчина, но услышав шорох за кустами в нескольких метрах, сдвинулся с места и подошёл ближе. — Это девочка, — сообщил стоящий дальше всех человек, повернувшись к ним. — Папочка? — громко спрашивал ребёнок.       Мужчина оглядел трупы, будто пытаясь угадать, кто же из них отец этого создания. Разочарованно вздохнув, он отошёл подальше, заговорив гору трупов, смотря на маленькую девочку. Аккуратно собранные волосы и белые одежды, которые уже довольно сильно перепачкались. — Папочка? — она удивлено взглянула на него. Мужчина отшатнулся. Эти глаза…как у этого мерзкого Вэя.— Вы не мой папочка. Где мой папочка? Я видела его.       В голове Императора созрел план. Он хотел, чтобы Юн Мэн Цзян убил его, да? Тогда почему бы не ответит тем же? Наблюдать как его же дитя приведёт этот орден к гибели, будет самым лучшим зрелищем. Ох, а какая ирония. — Малышка, я друг твоего папы. Он сказала мне позаботиться о тебе. Теперь ты будешь со мной, — Император наиграно улыбнулся, присев рядом с девочкой. — Друг? Обычно, когда папочка оставляет меня, он даёт мне свой колокольчик, — задумалась Лихуа. Мужчина незаметно отвернулся и кивнул слуге в сторону Чанзэ и тот быстро стянул вещь с пояса мужчины, прихватив Цзяньпин, тут же передавая ему. — Смотри. Он сказал, что теперь это будет храниться у тебя, а теперь пойдем. Тут очень много опасной нечисти. — Но это ведь нотьная охота. Тут много нетисти. В этом её смысл.       Мужчина был удивлен. Это дитя умно, а раз его взгляд на охоту, то должно быть что-то явно получше простой заботы. Девочка радостно выхватила колокольчик, который тут звонок зазвенел в руках Лихуа. А в руках Императора он даже глухо не прозвучал. Вот так вещь. Поднявшись, мужчина взял девочку на руки и направился в сторону повозки, чтобы поскорее покинуть эти земли, но взгляд молодой девочки цепляется за людей на земле, среди которых она неясно видит знакомый силуэт. «Папа?..»