Games with Death

POV Джеймс Стоя на подиуме, я расстроенно замечаю, что Т/И среди толпы галдящих фанатов — нет. Её не оказывается и за спинами журналистов, что на перебой поздравляют и каждый хочет урвать хотя бы небольшой кусочек внимания. Ко мне подходят парни из других команд, поздравляя с титулом, подбегают фанаты, чтобы сделать совместное фото или взять автограф. А я, всё также безуспешно пытаюсь её высмотреть во всей этой многотысячной галдящей толпе. —Она уехала с Петерсоном, сразу же, как гонка закончилась, —подходя ко мне со спины, просто замечает Джонс. —Это так очевидно? —грустно ухмыляюсь я, смотря на британца, даже не уточняя, о чём именно спрашиваю. —Ты спины прохожих, так и сверлишь... —всё также просто отвечает он. —Почему не с Ники? —удивляюсь я, понимая, что Т/И уехала с Ронни, а не с собственным мужем. —Лауда захотел лично тебя поздравить, а Т/И тут же засобиралась в отель. А Ронни... Ты знаешь, какие у него отношения с Марио. Он бы не стал поздравлять Андретти с победой в гонке, вот швед и вызвалился отвезти Т/И в отель. Думаю, ему просто нужен был повод, скорее свалить с трассы, —Алан кивает в сторону боксов МакЛарена и стоит мне обернуться, как я вижу, одиноко стоящего Ники, что облокотившись о стену, с как всегда безэмоциональным выражением лица, пытается отвадить от себя небольшую кучку журналистов, что наверняка, пытаются задеть его колкими вопросами по поводу схода и проигрыша титула. Коротко попрощавшись с Джонсом, я иду в "родные" боксы, что так нагло оккупировал австриец. Завидев меня, стервятники с микрофонами наперевес, пытаются утянуть в ещё одно длительное интервью, но всё, что я делаю — быстро отшучиваюсь и вытягиваю Лауду из толпы. Я не ждал, что Ники вообще решит меня поздравить. Скорее, я ожидал это от Т/И. То, что она найдёт возможность украдкой подловить меня где-нибудь за углом, где нас никто не заметит. Одной фразы: "Поздравляю, я никогда в тебе не сомневалась", или что-то вроде этого, было бы вполне достаточно. Но... Здесь и сейчас, передо мной стоит Лауда и дружески хлопает по спине: —Это было лучшее сражение в моей жизни, Джеймс, —говорит он, безо всякой издёвки, совершенно не кривя душой. —Если бы мне дали шанс повернуть время вспять, предупредили бы об аварии и рассказали о нашей последующей борьбе... Я бы рискнул повторить. Ты заслужил этот титул, Чемпион! При последнем слове у меня появляется неприятный комок в горле. Я понимаю, Ники не знает об этом прозвище (так меня называли только Т/И и ребята Хескета), а просто озвучивает то, что я стал чемпионом и всё же... От этого не становится легче. —Спасибо, —немного нервно отвечаю я, тут же переводя тему. —Т/И уехала с Ронни? Тебе это не кажется немного странным? Не знаю, как Ники, но меня немного напрягает такая странная дружба Петерсона с Т/И. —Вот этим мы с тобой и отличаемся, —добродушно смеётся Лауда, а я его совершенно не понимаю. —Между Т/И, Ронни и Клеем — ничего нет. Как бы нелепо это ни звучало, но она просто дружит с ними. —И ты совсем... —Не ревную ли я? —перебивает меня Ники. —К этим двоим? Нисколько. Мы с Т/И не говорили об этом, но я уверен, если она кого-то и любит помимо меня, то этот человек сейчас находится прямо передо мной. Но точно не Ронни. Я немного зависаю от его слов. Даже если допустить, что Т/И до сих пор любит меня (сам в этом, я уверен на все сто процентов), то как Лауда, может настолько спокойно реагировать, зная такое о своей жене? Я не знаю, как дальше продолжать разговор, да и стоит ли вообще его продолжать? Вроде мы с Ники нашли общий язык, общаемся вне гонок, а всё равно, неприятный осадок от того, что между нами всегда будет стоять Т/И — преследует по пятам. Это не позволяет быть с ним максимально искренним и открытым, заставляет держать дистанцию и утаивать внутри многое, что хотелось бы сказать в лицо. Сам же Лауда, напротив, кажется никакой преграды для общения не видит и меня это просто поражает. Мужик, я шесть лет трахал твою жену, перед тем, как вы сошлись, а ты так просто стоишь сейчас и заявляешь, что она до сих пор любит меня?! Будь на месте Ники кто-то другой, я бы обязательно подумал, что мудак хочет задеть меня за живое, испортить настроение в такой момент... Но это же мать его, Ники Лауда! Он ни то, что, никогда не играет в психологические игры, он, кажется, даже не умеет это делать! Слишком он бесчувственный робот, для такой эмоциональной игры. Лауда мог подать протест на мою машину, но точно не говорить подобное назло. Наверняка, он даже не задумывается, что меня это может как-то задеть или разозлить. Сам Ники, я уверен, посчитал бы подобные слова "пустяковыми" для обиды. Да и я думаю, что австриец, вряд ли когда-то на кого-то обижался. Он вообще, способен на обиду? Для этого надо чувствовать, а Ники Лауда — это машина с набором определённых функций и задач, но точно не человек. —Почему ты так спокоен? —вырывается быстрее, чем я это осознаю. Я сам не понимаю, что именно спрашиваю... О его спокойствии за дружбу Т/И с шведом? О спокойствии Лауды за то, что его жена, до сих пор любит меня? Или я спрашиваю обо всём и сразу? —Просто я уверен в ней, Джеймс, —пожимает плечами Ники, отвечая с завидной уверенностью и спокойствием. Мне почему-то хочется остаться с ним один на один. Это спокойствие, будто передаётся от Лауды ко мне. Это я стал чемпионом! Я должен быть спокойным, как танк! А на деле всё выходит наоборот. —Если бы ты не сошёл, возможно, я бы и не взял титул, —перевожу я неудобную для меня тему. —Брось. Ты сегодня ехал, как сам Дьявол. Вряд ли бы я рискнул за тобой угнаться, —снова смеётся он на мои слова. —Всё те же скучные двадцать процентов риска? —уточняю я, прекрасно понимая, о чём он говорит. —Они самые, —кивает он в ответ. —Но если и проигрывать титулы, то только такому психу, как ты. Я впервые за наш разговор смеюсь и кажется, напряжение, наконец сходит с моих плеч. Это гонки. Всего лишь гонки. Без грязной закулисной игры, потому что, это не в стиле такого хладнокровного перфекциониста, каким является Ники. Через пару минут, нас окликают, в шутку называя "принцессками", а я, обернувшись на голоса, замечаю весёлых парней, которые, кажется рады просто тому, что все сегодня выжили в этом аду и... Во главе всей большой компашки, стоят Клей и, вернувшийся из отеля — Ронни Петерсон. —Ну и что я тебе говорил? —в шутку, тихо шепча, усмехается надо мной австриец. —Не суди людей по себе, Джеймс. Иногда, мужчине и женщине может хотеться простого человеческого общения. А Ронни, как ни крути, самый адекватный в нашем безумном виде спорта. —Ронни? —перевожу я взгляд на Лауду. —Я думал, ты назовёшь себя... —вполне серьёзно, замечаю я, думая, что Ники говорит это не всерьёз. —Ты — псих на трассе и в жизни, и таких — большая часть пелотона. Я — робот и на трассе и в жизни, и таких, всего несколько человек. А Петерсон — псих на трассе, но вполне спокойный парень в жизни и он единственный, кто способен на подобное. —Ты точно уверен, что между ними ничего нет? —уже шутя, снова уточняю я, на что получаю от Ники лёгкий подсрачник и тут же умолкаю. —Вы там долго ещё языками собрались чесать? —выкрикивает из толпы мой напарник по команде — Джоди Шектер. —Нам что, отмечать окончание чемпионата без главных засранцев? Парни начинают гулко смеяться от слов кучерявого новозеландца, но Джоди это нисколько не останавливает, а лишь раззадоривает ещё больше. Подойдя к нам, он слегка грубо, обнимает меня и Ники, за наши шеи и силком утаскивает в толпу гогочущих мужиков. Тем самым, так и не дав нам закончить разговор.