Удивительные приключения Гермионы Грейнджер в Нарнии

       Эдмунд просыпается в холодном поту и с криками на всю комнату. Он не понимает, что произошло, но ощущает одиночество на сердце и тяжесть в груди. Он не помнит, что ему снилось, но это было явно что-то плохое, иначе, парень не проснулся бы с таким странным чувством на душе, да и плюс, ко всему прочему, с температурой.        Сестра уже сидит на его постели с кружкой молока и пытается… кажется, она пытается вывести его, а он, особо не слушает ее. Вспоминает, что так сильно его встревожило, но в голове – пустота, вдалеке лишь пляшут тараканы и хлопают в свои крохотные лапки. У него больная фантазия, уж простите.        Ему не особо нравится, когда его начинают опекать, в особенности, когда это делают на пустом месте. Эдмунд прекрасно себя чувствует, и нянек возле себя не хочет видеть, но, нет, мама попросила Люси присмотреть за ним, именно сейчас девушка это и делает. - Эдмунд, ты же знаешь, что можешь мне все рассказать. – младшая сестра чуть ли не вымаливает у него подробности. Он был бы рад поделиться с ней, да хоть с кем-то об этом, только, он ничего не помнит, - Я никому не расскажу, клянусь.        Певенси слегка улыбается и кладет руку на девушку. Сейчас у него противоречивые чувства, вроде бы, ему не нравится опека, а вроде бы, ему и приятно, что несмотря на то, что сейчас поздняя ночь или раннее утро, младшая сестра находится рядом и старается как-то его поддержать.        Люси тяжело вздыхает, но больше не расспрашивает брата ни о чем. Она ставит кружку к нему на тумбочку, понимая, что вряд ли сможет уговорить его выпить содержимое. По-хорошему, конечно, шатенка могла бы и отнести посуду обратно на кухню, но ей не особо хочется оставлять его, даже на секунду, одного. Плохое предчувствие, скажем так.        Они сидят молча, каждый думая о чем-то своем. Иногда, тишина очень сильно сближает людей, именно это чувствует и Люси, и Эдмунд одновременно. Королева не обращает внимания на сон, зато старший брат уже вовсю храпит. Лу не замечает, как он уснул, если честно, Певенси самой хочется закрыть глаза, хоть на минуту, хотя бы на несколько секунд, но, нельзя. Она обещала маме, что будет следить за братом, а вдруг, ему опять станет плохо? Хотя, что она может сделать? Люси Певенси не врач, чтобы поставить ему правильное лечение.        Королева еще долго бодрствовала, охраняя сон брата, запрещая себе даже мысль о сне, но, все же, усталость взяла над ней вверх. Веки стали тяжелеть, глаза потихоньку закрывались, и она, уснула, прислонившись к стене.        Поначалу, ей, как и Эдмунду ничего не снилось, а чуть позже, картинка стала приобретать красно-золотые оттенки. Девушка несколько раз оглядывается, вспоминая, где она могла видеть раньше такую гостиную, но мыслей никаких по этому поводу не было. Взгляд Люси тут же очутился на камине, там был изображен герб со львом, в этот момент, королева почувствовала что-то близкое и родное, и чем дольше девушка смотрела на гравировку, тем отчетливо понимала, что прекрасно знает, что это за лев.        Люси вновь оглянулась, показалось, что ее кто-то окликнул, но кроме девушки, тут никого не было. Она заметила на стенах картины различных мужчин и женщин, кажется, они двигались, разговаривали между собой, а одна из женщин – улыбнулась и подмигнула королеве. Певенси закрыла глаза, понимая, что это ей все привиделось, что это всего лишь глупая фантазия, но открыв глаза… фантазия слишком долго затянулась, потому как Лу все еще видела какие-то движения от картин.        Что это за место!? – подумала Певенси у себя в голове, но, разумеется, ответа от самой себя она не услышит. - Гостиная Гриффиндора. Правда, здесь красиво?        Лу клянется, что только что чуть не получила инсульт. Она обернулась. За спиной стоял молодой человек, а самое странное, от него исходила золотистая, нет, серебристая аура. Блестящие зеленые глаза, темные волосы, на глазах – круглые очки, а на лбу – тонкий рубчик в форме «молнии». Одет он был в школьную форму: мантия, рубашка, брюки и галстук, такого же цвета, как и эта гостиная. Незнакомец не смотрел на девушку, в отличие от Люси, которая, не стесняясь, таращилась на него, открыв рот. Что-то в этом юноше привлекло маленькую королеву, она пыталась несколько раз отвести взгляд, но его зеленые глаза слишком сильно запали в ее сердце. Шатенка даже забыла, как дышать.        Юноша молчал, пока Люси давилась слюной от его красоты. Аполлон, ну, чисто Аполлон. Ей вдруг захотелось прихорошиться, она поправила волосы и очень сильно пожалела, что в этой комнате нет зеркала, хотя, может быть это было и к лучшему. Ей не особо нравилась своя внешность. Вот ее старшая сестра была настоящей красоткой, она же, внешностью, наверное, пошла в отца. - А… что это за место? – наконец, спрашивает королева. Она кое-как отвела взгляд от незнакомца, по правде, это оказалось не так просто, как казалось.        Парень взглянул на нее, и, к огромному счастью и удивлению, взял за руку. Почему-то Певенси показалось, что загадочный мальчик поцелует ее, но, нет, он всего лишь улыбнулся, - Школа Чародейства и волшебства «Хогвартс», самая лучшая школа на свете.        Люси вновь открывает рот, ей, кажется, что она слышала что-то про это место. Уж больно знакомо оно ей. Может, она была здесь когда-то? - подумала она про себя. - А, что я здесь делаю? – вновь спрашивает Люси. Молодой человек все еще держит ее за руку. Она теплая, мягкая, нежная, хочется раствориться. - Ты забываешь. – только и произносит студент. Он опускает ее руку. В глазах начинает все темнеть, юноша пропадает, как и гостиная, Люси, кажется, что она и сама растворяется в этой темноте.        И тут королева просыпается, яркий свет ударяет в глаза, она морщится. За окном уже слышны пение и щебетание птиц, а на кровати, как ни в чем не бывало сидит старший брат. Она уснула на его кровати, хотя обещала матери, что присмотрит за ним, а сама в это время спала без задних ног. - Прости, не хотел тебя будить. – извиняется король, - Ты что-то бормотала во сне, говорила, про какого-то Аполлона. Что тебе снилось?        Люси Певенси в этот момент настолько сильно обрадовалась, на самом деле ей и самой хотелось поведать все брату, пусть они вместе удивятся, насколько бурная фантазия у девушки. Она улыбается и уже хочет было что-то сказать, как мозг отключается. Ничего не помнит. Про какого Аполлона он говорит? В ее школе нет никакого знакомого с таким именем. - Прости…. я, я не помню. – она опускает голову вниз, плечи немного дрожат, будто девушка сейчас расплачется. На самом деле, это, действительно было так. Певенси еле-еле сдерживала себя, что не разреветься, - Эд, мне это совершенно не нравится. Что с нами происходит?        Эдмунд только пожимает плечами. Это кажется все очень странным, может, стоит спросить у Сьюзен и Питера, чтобы точно убедиться, что это только их воображение, и на самом деле все хорошо? - Хороший вопрос. – хмыкает в ответ король. Встав с кровати, юноша чуть ли не падает, будто ноги сказали ему «пока», - Пойдем спросим у остальных, может это только нам так кажется.        Брат будто прочитал ее мысли, Лу кивает и тоже встает. Спина дает понять, что спать, облокотившись на стеночку – не лучшее ее решение. Впрочем, ноги, кажется, тоже сказали «пока».        Через пять минут брат и сестра Певенси плетутся в плохом настроение обратно в комнату. С ними со всеми определенно происходило что-то странное, ни Сьюзен, ни Питер, не могли дать точного ответа, что им снилось. У всей семьи Певенси идет полный провал в памяти. Эдмунду кажется, что это все побочный эффект от таблеток, единственный подвох, кроме него их никто не принимал. Сейчас он не особо помнит, зачем вообще начал их принимать, у него вроде бы не было никаких плохих сновидений, учитывая, что сейчас он вообще ничего не помнит. - Что-то мне это совсем не нравится. – пыхтит Лу, скрещивая руки на груди. Король кидает на нее взгляд и понимает, что старший брат и сестра не будут выяснить причину, в отличие от младших Певенси. В этом Эдмунд и Люси очень похожи, им нужно докопаться до истины, и совершенно не важно сколько потребуется времени. - Мы обязательно докопаемся, я тебе обещаю. – король Справедливый обнимает младшую сестру, и целует ее в макушку. Мягкая, теплая, нежная ладонь, блестящие зеленые глаза и рубчик в виде «молнии» - все это появляется в голове у Люси после объятий брата. Кажется, теперь девушка понимает, кто такой этот Аполлон. Непонятно только, что это за юноша и почему он приснился именно ей, а не кому-то другому.        Рано утром, Эдмунд не идет на учебу, ссылаясь на плохое самочувствие, в отличие от Люси, которой, явно было все равно на сон и недосыпание. Наверняка она пошла на учебу исключительно чтобы рассказать своим новым друзьям. Эдмунд не одобрял это, но у сестры была своя голова на плечах, да, и, не то чтобы она слушала Эдмунда Певенси в вопросах о друзьях. Ну, да, он уже несколько месяцев ни с кем не может подружиться, потому что тоскует по Нарнии, в отличии от сестры, которая, наверное, уже и забыла, что это такое. Но, нет, парень не будет винить ее в этом, ему, наверное, и самому нужно было идти дальше и не оглядываться назад.        Дома никого не было, мама и Сьюзен сейчас все свободное время проводят с родителями и парнем старшей Певенси. Кажется, дело идет к предложению руки и сердца, поэтому совершенно не удивительно, что они постоянно находятся в компании будущих родственников. Эдмунду нравится парень Сью, он, кажется, хороший человек и очень любит ее, пылинки сдувает и делает все, чтобы только девушка была счастлива. А вы знаете Сьюзен, она очень капризная, порой может вывести человека, но, видимо, Уильям а именно так зовут ее ухажёра не боится трудностей, а может королева не ведет себя с ним так, как вела со всеми остальными. Вспомнить, например, Каспиана, хотя, кажется, это не совсем удачный пример.        Несмотря на то что друзья и окружающие люди Сьюзен немного других сословий, они неоднократно звали Эдмунда к себе в компанию. Только парень постоянно отказывался, ему не интересно это было, да, и, казалось, что сестра попросила своих друзей подружится с ним только потому что он все еще ни с кем не познакомился и не подружился. Да, это было очень приятно со стороны старшей сестры, но Эдмунд привык все делать сам, с этим ему точно не нужна помощь.        Певенси еще немного повалялся в кровати, подумал о жизни, встал, походил по комнате, позавтракал и снова вернулся к себе. От безделья, юноша не знал, чем заняться, пока вдруг, в голову не пришла мысль написать кузену. Честно, он не знал, почему появилась такая мысль, парень вдруг резко понял, что ему нужно написать кузену и рассказать о своем сне, это было, что-то вроде озарения. Эдмунд Певенси просто чувствовал, что ему нужно рассказать Юстасу Кларенсу все, казалось, что тот сможет прояснить некоторые моменты его жизни, которые никак не могут оставить в покое короля.        Юноша сел за письменный стол, достал чистые листы бумаги, перо, чернила и принялся писать письмо Кларенсу. Не хотелось особо расписывать все, но, похоже, это немного затянуло Певенси. Настолько немного, что юноша расписал на целых два листка, а пока он писал, в голове то и дело всплывали какие-то моменты из прошлого. Было страшно, учитывая, что он ничего из этого не помнил, но когда-то эти воспоминания же были, правда? Что с ним случилось?        Такие радостные моменты, и в мыслях опять она, загадочная девушка с карими глазами. Ее черты лица, сейчас, кажутся очень знакомыми. Король точно встречался с ней, жаль только, что не помнит при каких обстоятельствах это было, но, он уверен, что как только получит ответное письмо от кузена, то ответы сразу появятся.        Певенси не особо умеет рисовать, но берет новый лист бумаги, карандаш и по воспоминаниям решает изобразить загадочную незнакомку. Ему кажется, что если он перенесет все на бумагу, то какие осколки прошлого смогут к нему вернуться. Юноша особенно зациклился на глазах, попробовал через рисунок выразить их, а когда закончил портрет, его взгляд стал каким-то другим, что ли.        Запечатав письмо, король взял рисунок и лег на кровать. Он не особо знает, сколько прошло времени, знает только, что, когда к нему в комнату ворвалась Люси, было понятно, что школьные занятия уже закончились. Удивительно, но время пролетело словно за секунду. - Как твои дела? Уже получше? – любезно спросила сестра, приземляясь к нему на кровать и пытаясь посмотреть, что это за лист, на который он даже не отвлекся, когда она зашла. Эдмунд не собирался прятать его, ему наоборот захотелось показать сестре, может, она все же знакома с ней и что-то вспомнит. Король молча протягивает ей рисунок, а, та, через секунду, недоумевая что это такое, спрашивает, - Это та девушка, которая тебе приснилась? Она красивая, даже очень.        Попытки закончились ничем. Слова сестры дали понять, что воспоминания прошлого – это какой-то бред. Забрав у Люси рисунок, король от злости скомкал его и выкинул в самый дальний угол комнаты. Сейчас парень чувствовал дикую злость, он встал с кровати, подошел к столу и взял письмо, которое собирался отправить кузену. Хотелось разорвать его на мелкие кусочки, Эд уже собирался это сделать, но сестра вдруг резко закричала на всю комнату, - Эдмунд, подойди сюда, взгляни.        Он обернулся, Люси Певенси стояла ровно в том месте, куда он кинул портрет незнакомки, держась за рот. Парень не понимает, что происходит, но целое письмо откладывает, его очень сильно привлекла Лу, поэтому он подходит к ней и разворачивая лицом к себе, спрашивает, - Лу, что происходит?        Девушка молчит, лишь указывает на рисунок.        Любопытство берет над ним вверх, он наклоняется и подбирает его, замечая, как над портретом, не совсем разборчивым почерком написано «Вспомни». Это все похоже на бред, неужели Люси решила поиздеваться? Как будто не видит, что ему и так хреново. - Очень смешно, Лу. – злобно шипит юноша, он поворачивается опять к девушке, и тычет ей в лицо лист бумаги, - Ты не видишь, что мне все еще плохо? Я не забыл еще Нарнию, это ты у нас вычеркнула ее из своей жизни, подружилась с новыми людьми, с которыми теперь постоянно зависаешь. Да ты даже со мной перестала говорить о ней, становишься прям как Сьюзен и Питер, которые теперь и не знают, что это такое, занимаются только своей жизнью. Я не говорю, что это плохо, но мне так хочется иногда посидеть и пообщаться со своей семьей, а семье, оказывается, только это в тягость, - король чуть ли не кричал это в лицо сестры. Только что, в голове, пронеслась именно эта сцена. Он кричит на Люси, заставляя девушку плакать и ненавидеть его. Певенси тяжело вздыхает и только произносит, - Зачем, зачем ты это делаешь?        Люси не понимает, что происходит сейчас, но, отчасти, она понимает брата. Он наверняка думает, что это ее рук дело, - Эд, честно, я ничего не писала, когда я подошла, он уже таким был.        Все это похоже на бред, сон. Волшебства не существует. - Аслан!? – недоуменно и тихо произнес король, оглядывая комнату.        Люси тоже оглянулась, но ничего волшебного не замечает.        Комната не поменялась, не было никакого присутствия, даже намека на волшебство, не считая этой самой надписи, все в комнате было как обычно. - Думаешь, мы опять понадобились Нарнии? Но, Аслан же сказал, что мы никогда не попадем туда, ведь мы уже выросли. - Не знаю, Лу, не знаю. – Певенси сел на кровать, вновь взглянув на рисунок, - Если не ты написала это, то кто тогда? - Ничего не понимаю. Аслан же сказал, что мы никогда больше не вернемся туда. – проигнорировав его, повторила младшая сестра, по-прежнему осматривая помещение. Кажется, что кроме надписи здесь появилось что-то еще, но, нет, все было по-прежнему.        Больше спрашивать, что у Лу не было смысла, королева по-прежнему продолжает петь про свою шарманку. Ее будто бы задели слова Аслана, а сейчас, она зациклилась на этом. Король махнул руками возле ее глаз, но девушка на это не обратила внимание, она смотрела на одну и ту же точку, и, даже не моргала.        Шатен посмотрел на рисунок у себя в руке, потом на Люси, и, понимая, что привести в порядок сестру у него не получится, он взял конверт, в котором по-прежнему лежало письмо для кузена и вышел из комнаты, оставляя королеву одну.        Теперь король точно знал, что ответное письмо поможет открыть очень много тайн из Нарнии.        Дойдя до подземелья, Гермиона Грейнджер долго не могла решить, стоят ли все помои, которые вывалит на нее какой-нибудь слизеринец, всего лишь чтобы узнать один ответ на один вопрос. В принципе, помои, девушка итак каждый день выслушивает от Малфоя и его друзей, поэтому хуже уже точно ничего не может быть.        Она следует дальше, ровно до того места, где начинается гостиная Слизерина и останавливается, как вкопанная, замечая именно того человека, который сейчас ей нужен. Малфой по-прежнему находится в компании своих друзей, которые о чем-то беседуют и задорно смеются, ну, разве что, собственно, самого Малфоя, который, кажется, даже не слушал друзей. Он стоял рядом с Пэнси Паркинсон, совершенно бледный, и, знаете, выглядел как-то не совсем здорово, взгляд был направлен куда-то вниз. Ощущение было, что ему не нравится компания, которая его окружает, но он, отчего-то, был вынужден стоять рядом с ними и выслушивать то, о чем они говорят. Гермиона вновь посмотрела на слизеринца, ей стало жалко его, но вряд ли он обрадуется, если узнает, что грязнокровка решила его пожалеть.        Шатенка уже собирается подойти к нему, как вдруг, он поднимает глаза и смотрит на нее. Их взгляды пересеклись, и, девушка, тут же краснея, отворачивается. Сердце чуть ли не выпрыгивает из груди, когда она понимает, что он понял, что ей сейчас нужен только он. Гермиона не видит этого, но в этот момент Драко ухмыляется, говорит что-то Пэнси, Блейзу, Грегори и Винсенту и отходит от них, направляясь к гриффиндорки.        Малфой не хочет ее касаться, но, понимает, что гриффиндорка либо делает вид, что не заметила его, либо делает вид, что не замечает. Это, знаете, как-то не совсем приятно, тем более для него. Он трогает ее одним пальцем за плечо, пытаясь как-то привлечь внимания девушки, а потом очень долго, демонстративно, вытирает палец об одежду. Со стороны это выглядит очень глупо, даже, смешно.        Повернувшись к нему, и встречаясь вновь с взглядом, гриффиндорка забыла, что вообще здесь делает. Слова пропадают, и, если честно, спросить у него насчет Эдмунда, кажется, уже не лучшей идеей, ведь он может и соврать, да, и, кстати, зачем ему вообще общаться с грязнокровкой? Но слизеринец подошел к ней, а это, о многом говорит. - Дай угадаю, ты хочешь, чтобы я не рассказывал Потти о вас с Уизликом? – Драко рассмеялся, а Гермиона опять покраснела. Почему все думают, что она обязательно начнет с кем-то встречаться из своих друзей? Они же как братья, это было бы тоже самое, если бы она начала встречаться с кем-нибудь из своих родственников. Это же совершенно неправильно. - Что?! Нет, фу, это же ужасно! Не знаю, с чего ты решил, что я встречаюсь с Роном или Гарри. – оправдываясь, произнесла гриффиндорка, а потом поняла, что ей не стоило даже делать этого. Она могла просто узнать ответ на вопрос и все, больше Малфой был не нужен ей, но, нет, она зачем-то решила с ним начать диалог. Во всем виноват, зачем он подошел и начать беседу с ней, мог бы сделать вид, что незнаком с Гермионой, тогда не пришлось бы переживать этот ужас сейчас. Но, на самом деле, Грейнджер благодарна, что именно он сделал первый шаг, вряд ли гриффиндорка взяла себя в руки, - Я понимаю, что мой вопрос сейчас поставит тебя в тупик, но, мне очень нужно узнать… только ты сегодня заходил в больничное крыло?        Честно? Он опешил от такого вопроса. Драко посмотрел на нее, как-то, странно, повернул голову набок и прикусил губу. Ему стало очень интересно, зачем грязнокровки знать об этом, - Я скажу тебе, но что мне будет с этого?        Ну, конечно, он не станет помогать ей просто так. Этому… существу… обязательно нужно что-то взамен, только, вряд ли Гермиона что-то может предложить, что заинтересует слизеринца, - Ну, если хочешь, я могу делать целую неделю твои домашние задания. - Домашку я могу сделать и сам, тем более доверять то, из-за чего, если что, мне поставят плохую оценку, ну, такое себе, знаешь ли. – он ухмыляется, а Гермиона понимает, что он ей ничего не скажет, чтобы она не предложила и не сказала ему, Малфоя нельзя будет убедить, - Ладно, я сомневаюсь, что такая как ты, может предложить то, что меня, действительно, заинтересует. Да, я заходил сегодня к мадам Помфри, но, не переживай, со мной все хорошо. – слизеринец смотрит на нее, замечая, как ее улыбка и зрачки в глазах – потухают. Ему становится как-то не совсем уютно.        Грейнджер отворачивается, стараясь, не заплакать прямо у него на глазах. Не хватало еще чтобы он видел, как она ревет, еще небось подумает, что это из-за него.        Очень хотелось не обращать внимание на всех, кто был в подземелье. Что происходит? Хотелось сесть на пол и разрыдаться. Не понимает, совершенно не понимает, что происходит. Почему никто не видит Эдмунда Певенси, кроме нее?        А кого тогда побил Рональд? Нет, это точно не Малфой, хотя, что он тогда делал в больничном крыле? Но, знаете, по крайней мере, от слизеринца никакой претензии на эту тему не было.        Гриффиндорка еле сдерживает себя в руках и выпаливает: - Ты знаешь кто такой Эдмунд Певенси?        По взгляду уже понятно, он не знает, о ком она говорит.        Гермиона разворачивается, ноги подкашиваются и становится нечем дышать.        Совершенно ничего не понятно, но стоит очень серьезно отнестись к этому и разобраться, что здесь происходит.