Легенда синоби

       — Что это? — девушка в страхе подняла свою тонкую руку с изящными музыкальными пальцами, на запястье которой красовалась странная метка оранжевого цвета. Что это был за «узор» и что он обозначал — Мэй и представить себе не могла, однако ощущения были не сильно приятными. Метка сияла оранжевым светом, и с каждой секундой он становился все более ярким. Руку словно обжигало пламенем от свечи, но при этом шок бывшей майко был настолько сильным, что на боль она словно не обращала внимание, а лишь сверлила взглядом знак. — Такао, помогите! — из ее губ сорвалась тихая мольба о помощи. Внешне нежная кожа запястья оставалась обычной, но внутри было ощущение, словно кожу разъездало изнутри. — Тише, успокойся. — голос подошедшего ближе Такао одновременно успокаивал и настораживал. — Мэй! Девушка стиснула зубы, убирая руку и придавливая метку длинным рукавом голубого кимоно, словно пытаясь «охладить» ее, чтобы этот знак не предоставлял ей столько боли. Такао взял ее за запястье, и его темные брови заметно нахмурились. — Пожалуйста, не убирай руку. Я сейчас все тебе расскажу. Мэй судорожно сглотнула, и перевела взгляд на колдуна, который похлопал широкой ладонью возле себя, приглашая девушку сесть на траву рядом. Она подошла к нему ближе, присела на колени, подбирая под себя юбки длинного кимоно, пытаясь его не запачкать. Серые глаза осмотрели пейзаж вокруг себя. Река, тихий водопад.. Тишина была изумительная, и только теплый ветер перебирал волосы девушки. — Это знак. У кицунэ он появляется, когда она начинает проявлять свои способности. Ты открыла себя, открыла свои умения, и, видимо, настал тот час, когда они начинают чуть ли не кричать тебе: «Научи использовать нас правильно». Девушка потянулась вперёд, словно желая задать ещё один вопрос, и Такао, словно почувствовав это, прервал ее нарастающее любопытство: — Но ты должна знать ещё кое что: подобный знак появляется только у тех кицунэ, которые помимо даров, обладают умением чувствовать ощущения другого человека. Сейчас это умение у тебя очень слабое, и ты должна его тренировать. Слова Такао повергли девушку в некий шок. Что это все значит? Почему именно она? — Такао, — ее голос дрожал от нарастающего волнения. — Но что означает «чувствовать ощущения другого человека»? Он секунду-пять помолчал, что не на шутку испугало Мэй. Раз колдун долго подбирает ответ, получается, это совсем не та способность, которой можно хвастаться, которой стоит гордиться и обладание ею может доставить бывшей майко много проблем и неудобств? — Смотри. — Такао резко закрыл глаза, его губы сомкнулись в тонкую нить, а желваки на скулах стали чуть более заметны. — Чувствуешь ли ты что нибудь? Видишь какие нибудь цвета, или, возможно, моменты с незнакомыми тебе людьми? Пытаясь сосредоточиться, Мэй закрыла глаза. Она видит. Видит, но очень плохо, картинка то проявляется очень ярко, что слепит глаза и заставляет ее дрожать всем телом, то исчезает и наступает темнота. Горы. Деревня синоби. 1758 год. — Отец, постой! Кто это? Девушка зажмурилась чуть сильнее, от чего глаза на несколько секунд заболели. Хилый мальчишка лет 10-ти, коротко подстриженный, белые волосы, большие, отдающие синевой глаза… Такао! Сердце Мэй сжалось и забилось быстрее. Достаточно крупный мужчина в разъяренной походке подошёл к юному колдуну, хватая его за воротник темно-серого кимоно. — Никаких разговоров о магии и прочей дребедени! Запомни, только я буду решать, чем тебе заниматься, что тебе не стоит делать, и кем ты будешь! — крикнул он так громко, что висящие на стене картины с пейзажами страны Восходящего солнца затряслись. И тут Мэй почувствовала. Почувствовала то, что заставило ее тело похолодеть, а крови хлынуть к щекам. Сейчас она ощущала тоже самое, что и Такао тогда. Жгучую обиду, невыносимую боль на сердце и оцепенение всех конечностей. Она видела темный свет, свет, который перечёркивает нечто сияюще белое вдали и отдает чем то неизвестным. Такао раскрыл глаза. — Т-Такао, — прошептала Мэй, отпустив голову. — Я, я не знаю, можно ли о таком говорить, это же ваше, личное..  — Все нормально. — его голос прозвучал достаточно бархатно, но при этом в нем почувствовалась интонация чего то нового, неизведанного. Словно тоски по прошлым необдуманным решениям и желанием изменить прошлое, что мы не в силах сделать. — Так что ты почувствовала? — Я, я не знаю как это точно описать. — Мэй по прежнему заикалась, стараясь избегать взгляда колдуна и рассматривая то свои туфли, то капли росы на траве. — Я ощутила невыносимую обиду, будто произнесенные реплики сказали мне. Словно… Словно я была там, ощущала Вас, знала Вашу историю полностью. И я видела цвет. Не знаю, правда ли это был цвет, либо это только мое воображение, но он был очень темный, и он словно перекрывал нечто сияюще белое. Вот.  — Отлично. — голос Такао стал ещё более грустным, и сердце Мэй пропустило один удар. Может, не стоило было говорить? После минутной паузы колдун, обводя взглядом местность, в которой они находились, продолжил: — Ты молодец, Мэй. Раскрыла свои способности лучше, чем я мог полагать, это даётся не каждому новичку. Можешь идти. Приходи завтра в это же время, мы продолжим с тобой практиковаться. Отпускать тебя в «свободное плавание» сейчас слишком опасно. Тебя ищут, и ты пока не можешь пользоваться своими способностями и превращением в лису обдуманно, это может тебе навредить. — Но Такао! — воскликнула Мэй, и сразу же покраснела. — Почему Вы доверили такой личный момент из своей жизни именно мне? Доверили увидеть это? Но он не ответил. Выжидать ответ показалось девушке неприличным, и она, встав с поляны, поправила подолы кимоно и тихо прошептала: — Спасибо Вам и до свидания. Девушка скрылась в небольшом лесу. Такао продолжал смотреть вдаль, сосредоточенно думая о чем то. — Кадзу! — Мэй подбежала к синоби, который сосредоточенно поправлял рукава темно зелёной рубашки, словно отсчитывая каждый миллиметр, чтобы они смотрелись ровно. — Привет, пушистая. — его губы исказились в лёгкой ухмылке. — Ну что там? — Я сейчас тебе такое расскажу! — нынешняя эмоциональность Мэй удивила ниндзя, но подкалывать или язвить он не стал. — Короче… — Стой-стой, — он засмеялся. — Давай я тебе сначала покажу одно место, там то ты и обо всем мне расскажешь.