Как дельфины...

С тумбы с треском полетели вещи, падая на пол. Щенок зарылся где-то в другой комнате, и, кажется, уже спал. Химия с извержением вулкана творилась между этими двумя. Робин сжал ягодицы и постоянно не мог отлипнуть от губ, что завораживали своим изыском. Реджина постанывала ему в рот, царапая кожу. Твёрдая, деревянная поверхность скользила под напором по оголённым участкам задравшегося платья. Она обхватила ножками мужской торс, впечатывая в себя. Локсли продолжал жадно терзать губы, что за время стали только слаще. — Новый парфюм? — на секунду оторвался, продолжая пытку. — Ага, яблоко в карамели… — задыхаясь, прошептала брюнетка. — Мне нравится, — переключился к шее, покрывая влажными губами каждый сантиметр. Миллс откинула голову, чувствуя сильное головокружение. Слишком жарко, слишком близко. Алкоголь заиграл красками в помутневшем разуме, придавая краску лицу. Робин слегка колол щетиной матовую кожу, усиливая возбуждение. Он был в сантиметрах от пышной груди, но девушка подняла мужской подбородок, снова чувствуя его язычок. — Сводишь меня с ума! — прорычал в губы, пока руки гуляли по элегантному позвоночнику. — Я скучала, — призналась сквозь поцелуй. — Я тоже, — вдавил Миллс в себя. Девушка чувствовала возбуждение, к слову, не только своё. Аккуратные пальчики начали расстегивать маленькие пуговки, пока проворный язычок боролся за власть в своем королевстве. — Чёрт, нужно было надевать майку! — схитрил Робин и снял одежду через верх. Он невольно запутался в вещах, а Реджина громко рассмеялась. — Дай помогу, — хохоча, она стянула его вещи. — Испортил момент, да? — провел по щеке тыльной стороной ладони. — Ничуть! — её губы спустились к накаченному прессу, ведя поцелуями снизу вверх. Робин попал в эйфорию. Невольно пару раз даже мычал, на что у Реджины поднимались уголки губ. Она высунула язык и стала вести им вверх, обводя между кубиков пресса. Локсли потерял дар речи, эта чертовка просто сводила с ума! — Мистер Локсли, а вы решили сильнее привести себя в форму, — она сильно укусила за плечо, а после впилась долгим поцелуем в шею. — Видимо, для любовницы старались… — ехидно посмотрела в блаженное лицо. Он схватил её за подбородок, яростно оттягивая губы. — Отвлекался от мыслей о своей любимой, — руки потянулись к замочку на спине. — Вы целовали штангу? — издевательски процедила Реджина, находя момент забавным. — Скорее гирю, — потянул вверх платье, отбросив его в сторону. Губы снова нашли друг друга, а грубые пальцы сжимали талию. — Милая, ты похудела? — скорее уточнение, чем вопрос. — Просто не могла нормально есть, — задохнулась в схлипе, когда его пальцы, сквозь ткань трусиков были приложены между ног. Она потянулась к ремню брюк, но тут же была остановлена. — Не-а, — прижал пальцы к чувствительной точке, на что девушка аж разорвала поцелуй. — Робин… — задохнулась в ощущениях. — Хочу тебя… прямо сейчас! Словно выстрел для бега, звучали её стоны, когда парень подхватил девушку за ягодицы, усадил на своих руках. Они, как голодные звери, терзали друг друга губами, варварски покусывая и царапая чувствительные участки кожи. — Где спальня? — Прямо и направо, — прошептала в ушко, обводя его язычком. Хрупкое тело было сброшено на кровать, когда мужчина расставил локти по бокам и снова врезался в губы. Она прогнулась в спине от касания с холодной простынью, а он уже спускался к груди. Локсли расстегнул замочек и отбросил в угол комнаты ненужную чёрную ткань. — Хм, я оценил комплектик… Сестрица помогала выбирать? — припал к одной стороне, мягко покусывая, заполучая стоны, что стали ещё громче. Миллс никогда не сдерживалась в оценке своего возбуждения, а поэтому доводила Робина до пика одним только голосом. — Ага… — скорее простонала, чем утвердила. — Ты вспоминала обо мне? — припал ко второй груди, вызывая уже крик. — Нет! Он укусил, а после поцеловал нежную часть тела. Но девушка получила эмоциональную встряску от его спонтанного действия. Очень сильно кольнуло внизу живота, и она, уже не сдерживаясь, расстегнула проклятый ремень на брюках. — Реджина, ты вспоминала обо мне? — провел рукой по внутренней стороне бедра, проникая под шелковую ткань. Миллс закусила губу, продолжая упираться, и отрицательно покачала головой. Веки были закрыты, а руки сжимали простыни. Локсли снял штаны с боксерами и уже полностью раздетый захватил пухлые, алые губы. — А знаешь, твои мокрые трусики говорят об обратном, — провел пальцем по чувствительному комочку, томным голосом шепча каждое слово. — Чёрт, не говори мне больше ни слова! — застонала Реджина. — Я сейчас просто расплывусь от одного твоего голоса, — и тут Миллс не врала. Они больше не кучка подростков, пробующая что-то новое. А абсолютно сознательные люди, что идут в логово змея с одним мечом, навстречу смерти. Змей — это все проблемы, что разлучают их снова и снова, а меч — это их любовь, которая с каждым разом становится только сильнее. — Ммм… а если я сделаю вот так? — резко ввел два пальца, от чего брюнетка задохнулась. — Тебе нравится? — ещё тише. — Нет… — ей определённо понравилась эта фраза, хотя хриплый голос выдавал абсолютно противоположную сторону монеты, где гласило: «Я стала водопадом…». — Ну раз мы так заговорили… — мужчина потянул нижнее белье, а потом широко раздвинул длинные ноги и остановился. — Ну же… давай… — взмолилась девушка, предвкушая момент. — Какие мы требовательные… — оставил поцелуй в уголке губ. — Ты мне врёшь, а плохим девочкам конфетки не достаются. — Робин… пожалуйста… — она чувствовала моментальные касания его плоти, от чего просто в захлёб могла кричать от желания. — Я буду хорошей девочкой… — выдавила из себя Реджина. Никогда не любила повиноваться, даже ему. — Ты вспоминала нас? — припал к губам. — Дааааа! — закричала девушка, когда Локсли слишком быстро зашёл в неё. Как же долго Миллс ждала этого. Она прижалась к его груди, пока пальчики зарылись в русых волосах. Сбитое дыхание ощущалось на шее, а пересохшие губы трескались корочкой. Робин начал медленно ускоряться, ловя нужные ему углы и стоны, переходящие в крики. — Ты хотела позвонить? — ускоряясь, начал допрос. — Реджина? — он мучительно резко остановился, сбив темп, на что услышал протяженный, недовольный стон. — Да! — еле слышно буркнули губы, а Локсли быстро нарастил темп. — Ты ещё меня любишь? — хрипло прошептал в губы. Ему тоже не просто давалось её наслаждение. — Угу… — подавляя желание дико заорать, выдавила из себя брюнетка. Их тела уже ударялись, а громкие хлопки вместе с криками разносились по комнате. — Робиин… я больше не могу… — Ты ждала меня? Брюнетка еле сдерживалась. Её тело трясло изнутри, наливаясь, как вода в чайник. Мышцы свело, а голова кружилась от частого дыхания. Хотелось растянуть мгновение, но тело кричало «хватит»! А он не позволял… — Угу… Робин, пожалуйста… — умоляла девушка. — Реджина, как ты меня ждала? — не позволял закончить эту пытку. Он видел её изгибы, дрожь, но знал, ещё чуть-чуть она сможет продержаться. — Пожалуйста… — закружилась голова, а мокрые волосы прилипли к шее, пока на лбу обоих появились солёные капельки. Глаза подкашивались, пока в горле сильно пересохло. — Нет! — ему не просто сдерживаться, но знать ответ было необходимо. — Я каждый день думала о тебе — очень низким от эмоций голосом кричала брюнетка. — Хотела тебя снова увидеть… — застонала из последних сил. — Робин, я люблю тебя… — не выдержала и отпустила напряжение, почувствовав внутри себя такую же отдачу. Тепло разлилось по телу, что аж изогнулось от последнего ощущения. Громкий крик, Робин сделал два толчка, продлевая удовольствие обоих. Локсли не ожидал такого… Было слишком хорошо и, переводя дыхание, пара обессиленно упала на подушки. — Черт! — нашел её руку и переплёл пальцы. — Просто потрясающе! — тихо выдохнул из себя. — Ненавижу! — закрыла руками глаза. — Я идиотка… — всё ещё дрожащим голосом подмечала девушка. — Почему же? — повернул голову на бок, увидев любимое лицо. — Зачем ты тут оказался… Робин, я хотела остановиться, хотела отпустить, хотела тебя забыть! — каждое слово давалось с болью, а сквозь ладошки потекла слеза. — Эй, — приподнялся на локте, убирая ручки с прекрасного лица. — Милая, ты сделала мой мир ярче! С твоим появлением в этой чёрно-белой жизни я научился чувствовать. Научился любить по-настоящему… Дура! Да ты, как наркотик, засела в моей голове! — провёл по румяной щеке, смахивая слезу. — Я ещё никогда не чувствовал подобного. — Нет! Ты должен был жить дальше! Я должна была! Но только не так, как сейчас… Ты не понимаешь, моя мать, она… — истерически несла всё, что думала. — Так, любимая, пожалуйста, успокойся! — прижал к себе в крепкие объятия. — Послушай, мне плевать, что она сделает, как она будет действовать. Но тебя больше никогда не тронет! Я обещаю! — Робин, ты просто не понимаешь, на что она способна… — мяукала ему в плечо, периодически всхлипывая от дрожи. — За себя я не боюсь. Она тронет тебя! Эта ведьма ни перед чем не остановится… Пожалуйста, уходи, пока не поздно! — начала отстраняться от мужчины и повернулась на другой бок. — Господи, какая вы всё-таки наивная, Миллс, — накрыл пледом и прижал к себе за талию. — Перестань меня прогонять! Всё будет хорошо, — поцеловал в шею. — Ты мне веришь? Реджина кивнула головой, сильнее прижимаясь к его груди, что жаром любви разносило тепло. — Спокойной ночи, моя королева, — уткнулся носом в каштановые волосы. — Спокойной ночи, вор, — сладко зевнула и улыбнулась, когда руки легли на плоский животик. Вскоре пару забрало в царство грез.

***

«Три месяца назад» — Реджина! Перед мужчиной открылась железная дверь, но за ней встретила совершенно не та пара глаз, что были слишком желанны. Его встретил холодный карий взгляд лисы, что с ухмылкой облизывается после сметаны. — Локсли? Хм, как неожиданно… Чем я вам могу помочь? — актерскому мастерству этой женщины стоит только позавидовать. — Кора, где Реджина? — срывался на крик парень. — Хм, уже Кора… А не тебе ли мне напомнить, что когда-то ты даже называл меня мамой? — Я был маленьким, не знал, что за приятной внешностью скрывается гадюка, что убила мою мать! — Ой, вот не нужно тут снова приплетать твою мамашу… Я не виновата, что та оказалась слабенькой на сердце, — наигранно улыбнулась. Кулаки сжались, а зубы заскрипели друг об друга. Хотелось просто придушить эту дрянь здесь и сейчас… — Не смей так говорить о ней! — укоризненно провел перед носом мэра пальцем. — А то что? — приблизилась, дыша прямо в губы. — Я тут главная, Робин! Ты только тронешь меня пальцем, как тебя посадят за решётку. И старания моей глупой дочурки будут напрасны… — неосознанно сама проговорилась Кора. — Что ты с ней сделала? — ядовито прошипел мужчина. — Видишь ли, Реджина просто захотела учиться и сама собрала вещи. Кажется, самолёт приземлился в другом городе час назад, — фыркая, всматривалась в голубые глаза, что так сильно напоминали мимику его отца. — Смирись, Локсли, оставь девочку в покое! — Врёшь! — сверлил ненавистным взглядом. — Даже если и так… Оставь её! Моя дочь достойна лучшего, чем твоя семейка. — Бессердечная тварь ты, Миллс… — прошипел он мэру в карие, почти потемневшие глаза. — Почему ты думаешь, что я её не достоин? — Ты такой же, как и твой отец! — уже искренне говорила мэр. — Трус! — Что ты несёшь вообще? — А то, что узнав обо мне… о… — она запнулась. — Что узнав? Говори! — давил Робин. — Я была беременна, ясно! — парень застыл. — Твой отец, как последний трус, смылся и заставил меня сделать аборт! А после, те самые фотографии, за которые ты мне будешь пожизненно мстить. Только зачем через мою дочь? Что я ещё могла сделать? — мэр держалась из последних сил. — Я не позволю испортить жизнь Реджине, даже если мне придется тебя убить! — с каждым словом она все повышала и повышала тон. — Ты любила его? — перехватил женское запястье и потряс. — Отвечай, Кора! — грубо сжал руку. — Любила! Да, я его любила! Но этот придурок выбрал твою мать! — Я бы тоже предпочел её тебе, — ненавистно процитировал и отпустил запястье. — Ты совсем не знаешь прошлого, так зачем говоришь о настоящем? Ты не помнишь мать такой, какой она была, и на что шла ради денег! А я всю жизнь терпела выходки! Так что закрой свой рот и слушай внимательно! — приблизилась, окунаясь в голубой омут. — Ты не приблизишься к моей дочери ни на шаг! Иначе, я клянусь, пусть я сяду, но твоя жизнь превратится в ад! Ты ей только всё испортишь! Локсли нервно фыркнул и, повернувшись на пятках, начал уходить с крыльца. — Я не такой, как отец, чтобы бросить её! — Знаю… — прошептала себе под нос брюнетка, смотря вслед уходящему парню. Он не пойдет искать Реджину, ведь правда оказалась слишком тяжёлой, выкладывая все на стол неподъёмным грузом. Жизнь — это словно колода карт, где власть имеют только тузы. Хотя, если ты станешь козырем, пусть даже это будет шестёрка, зато побить любой туз, кроме своей масти, она сможет. Правда в этом пасьянсе Робин казался просто цифрой, жалкой цифрой всей жизни. Но с новой игрой козыри меняются. Как знать, может когда-то выпадет его масть.

***

«Наше время» Лучи солнца осветили лицо, разбудив брюнетку, что сладко уткнулась носиком в теплую грудь. Миллс открыла глаза, с замиранием сердца вспоминая вчерашний вечер. Робин всё ещё спал, а свет падал на его тело, яркими красками осветляя смуглую кожу. Реджина немного привстала, чтобы получше разглядеть изысканную картину. Её любимый всем сердцем человек сейчас рядом, сладко улыбается во сне. Миллс не удержалась и поцеловала в пересохшие губы лёгким прикосновением. — Доброе утро, — мужская рука легла на хрупкую талию, слегка сдавливая рёбра. — Эй, засранец, ты не спал! — ударила в грудь маленькой ладошкой. — Спал, но поцелуй любви меня разбудил, — улыбнулся, оголяя ямочки. — Вообще-то нужно целовать принцессу, а не принца, — поддалась порыву, и уголки губ поползли вверх. — А кто сказал, что ты не принцесса? — притянул к себе, пробуя утренние губы на вкус. — Сколько время? — Почти десять, — прошептала брюнетка, как парень подскочил с кровати. — Я опаздываю! — Куда? — На самолёт, — собирая вещи по комнате, мужчина быстро одевался. — Ты решил меня кинуть? Ну и катись отсюда! — кинула в него подушкой. — Что ты… нет конечно! Мне просто нужно по делам в Сторибрук, я обязательно вернусь вечером, — провел пальцем по нижней губе. — Дождешься? — Нет! Я сегодня вечером слишком занята, чтобы вас ждать, — наигранно усмехнулась девушка. — Значит, ты отложишь свои дела. — поцеловал в губы, а потом вышел из комнаты, оставляя Реджину наедине со своими мыслями. Весь день девушка смотрела любимый сериал, ела мороженое, а ещё отвечала на миллион вопросов друзей, каким же это образом она очутилась с Локсли в одной постели, снова… Реджина была безгранично счастлива, наконец её мечты начали осуществляться. Он сказал, что всё решит, а значит так оно и будет. Сколько Миллс бежала? Бежала в первую очередь от себя, потом от родителей, а теперь от него, но этот мужчина просто так не сдался, усмирив злобного котенка. Он пообещал «Долго и счастливо» и отчего-то, брюнетка наконец поверила… Шла серия седьмая, как телефон громко заорал около подушки, и, вскочив с кровати, не раздумывая, брюнетка быстро взяла трубку. — Да, дорогой! Ты уже долетел? Я пиццу закажу, — радостно пищала, как маленькая девочка. — Реджина, — женский голос заставил уплыть сердце в пятки. Она не слышала его очень долго. — Мама? Что… что… Где Робин? — хватаясь за плед и смахивая его в сторону, нервно теребила пальцами. — Он… — Что с ним? — Его машина взорвалась по пути… — руки заледенели, а тело окутал ступор. — Спасся только водитель… — кипятком ошпарило, а всё существование хотелось прекратить в считанные секунды. — Мне жаль… — гудок телефона и писк в ушах заслонил посторонние шумы. — Этого не может быть! — ударила себя по лбу, пытаясь прийти в чувства. — Так не бывает, нет! — истерика нахлынула огромной силой, а глаза моментально намокли. Сердце выпрыгивало и больно сжималось в груди, тупой болью разносясь по телу. Жжение и железный вкус крови на покусанных от крика губах — последнее, что ощутила Миллс, как руки полностью оцепенели. Она схватила ключи со стола и, надев пальто, взяла только сумку с документами и деньгами, и выбежала на улицу. Подъехавшее такси понесло в аэропорт. Как можно так быстро потерять счастье, только приобретя его. Невозможно! Машина остановилась у огромного здания, что искрилось разными огнями в темноте ночного неба. Миллс нервно выбежала в открытые двери и очутилась в куче круговорота людей. Сердце колотилось, тысячами пульсаций вырываясь из груди. Она должна сама всё увидеть. Обязана опознать. Но правда происходящего лезла в голову, осколками вонзаясь в каждую клеточку оливковой кожи. — Билет до Бостона! Срочно! — подбежала к регистратуре. — Ваш багаж? — Ручная кладь… — судорожно рявкнула, выкладывая деньги и документы на стол. — Пройдите на посадку, самолёт только прилетел. Следующий вылет через пятнадцать минут, — ставя штамп в билете и объясняя расположение входов, что Миллс тупо пропускала мимо ушей, а по окончанию всего пошла в сторону назначения. Куда-то опаздывающие люди, огромные вывески магазинов, детские игровые площадки, кафе — всё это помещалось в одном аэропорту. Тут кишила жизнь, а люди, словно муравьи, бегали по зданию, спеша с этажа на этаж. Ещё чуть-чуть и мир Миллс, который держится за маленькую ниточку надежды, через секунду обрушился. Звонок телефона, и с комом в горле она подносит трубку к уху. Глаза не видели, все расплывалось, а голова кружилась, даже, кажется, тошнило. Эмоции, до чего же они могут довести. Ноги шли на положенное место посадки. — Милая… — отцовский голос заставил снова научиться слышать. — Папочка! — еле произнесла слова, поднимая полные слез глаза перед собой. — Реджина… это всё Кора… она… — но дочь его просто больше не слушала. Голубые глаза нашли карие за километр друг от друга. Парень напротив бросил вещи. А девушка, отключив телефон, сначала ступала на ватных ногах, а потом уже побежала навстречу. Они с лёту нашли друг друга, распихивая всех на своем пути. Женское тело мигом врезалось в сильное мужское. Брюнетку нервно потрухивало от эмоций и слез. Она посмотрела в глаза, а потом начала покрывать мелкими поцелуями лицо, перебирая сквозь пальцы волосы. Он захватил губы, что тут же разорвались, утыкаясь в грудь. — Господи… — всхлипывая кричала, пока его майка намокала от слез. — Господи, ты живой! — Я рядом… — успокаивал, гладя по спине. Он даже не представлял, что испытала брюнетка. — Прости, прости… — смотрел в глаза, целуя губы быстрыми прикосновениями. — Но как? Мне сказали, что ты… — вспоминая слова матери, брюнетка вхлипывала, как будто в последний раз обнимая мужчину. — Я поехал на такси… А Рик, мой водитель, повёз машину в ремонт, — убирал прядки с потерянного лица. — Папа сказал, что это моя мать… Это она сделала? — дрожа в его руках, успокаивалась девушка. — О Нет, Реджина! Кора, она… — приостановился на полуслове. — Она приняла меня. Да, я уехал оттуда на машине, но потом пересел в такси. Я ведь обещал приехать! — прошёл рукой по женской скуле. — Так что, там просто неполадки в двигателе, — тяжело вздохнул. — Хорошо, что никто не пострадал. Рик точно родился в рубашке. — оголяя белоснежные зубки, гладил по прямой спине. — Обещай мне! Локсли, обещай! Никогда меня не оставлять! — искрящимися глазами бегала зрачками по его лицу. — Я не пережила бы… — Любимая, — прижал к себе брюнетку, успокаивая от шока. — Обещаю! Робин отпустил хрупкое тельце под непонимающий взгляд девушки. Все вокруг как будто не существовали. Одним взглядом, утопил в море голубых глаз. — Реджина, ты лучшее, что у меня было, есть и будет. Твой отец дал благословение, — улыбнулся своими шикарными ямочками. — Ты как только услышала, что со мной что-то случилось, купила билет на край света, готовая разнести всех на своем пути. Я полюбил тебя с третьего взгляда, а с первого отдал своё сердце! Я хочу связать жизнь только с одной истеричкой на всем свете, которая вкусно готовит блинчики, — его искренние глаза искрились на солнце, а сердце громко стучало, пока руки вспотели. — С тобой! Выходи за меня! — волновался так, что глаза бегали в разные стороны. Робин спустился на одно колено и открыл бордовую коробочку, что прекрасно уместилась в широких ладонях, готовых в любой момент защитить. Реджина закрыла руками лицо, пока сердце вместе с дыханием резко остановились. Огромный, красиво оформленный красный алмаз, казалось, самое изысканное украшение, что когда-либо могли видеть карие глазки, переливался всеми цветами радуги в середине аккуратного колечка. — Да! Робин, я согласна! — разрыдалась в эмоциях, протягивая безымянный пальчик, что украсило украшение, достойное такой королевы. — Я люблю тебя! Робин, встав с колена, подхватил хрупкое тело, закружив свою принцессу, пока та, прижимаясь, нашла сладкие губы. Сердца, теперь навечно скрепившие души, отбивали один ритм. Говорят, если два сердца бьются в унисон, то это самая чистая любовь. — Моя! — опустил на землю, яростно впиваясь поцелуем. Громкие аплодисменты, крики, ор, свист людей заполнили огромное здание, но шум был лишь мелодией их танцу. Страсть, безграничная любовь, что началась с беззаботного детства, обрела сегодня другое название, что вскоре перерастет в слово «Семья». Да, ей всего восемнадцать, а он немного старше, но у них есть всё, о чем могут мечтать в тридцать. Конец — это всего лишь начало новой книги. Книги, в которой автор — это ты! Не давай управлять пером судьбы, начни свои главы и твердо стой на ногах!