Школьный идиотизм

      Дорогой загородный дом этим вечером погрузился в пучину порока и распутства, а другими словами Ло Бинхэ организовал вечеринку в честь хэллоуина в доме родителей Шень Цинцю, пока те находились в отъезде. Музыка гремела так, что фонари на улице дрожали, благо дома соседей находились на приличном расстоянии. Придти могли все, но условием пропуска был костюм, как-никак это была костюмированная вечеринка. Таким образом в этот дом стянулись фрики со всего их района, их школы и еще какие-то неизвестные им личности.       У входа в зал, самую большую комнату с плазмой, камином, дорогими диванами и другими вещами, доступными лишь богатым, стояли несколько парней. Было видно, что они друзья… и что у всех них были свои взгляды на костюмированную вечеринку. У всех на виду один элегантный вампир держал за талию пьющую сок через трубочку мумию, а напротив них стоял парень в заметно маленьком для себя костюме.       — Так почему ты выбрал костюм этого пса? — спросил Хуа Чен, стараясь не чесать загримированное лицо.       — Это костюм верного пса, который всегда будет следовать за хозяином и никогда не бросит его, — в знак своих слов Бинхэ принялся разглядывать вновь прибывший народ, но Шень Цинцю найти среди них не смог.       — Но, — парень остановился, подбирая более мягкие слова, — он же тебе явно маленький.       — Это сделано специально. Я — сексуальный и желанный пес, который всегда готов удовлетворить своего хозяина, — и этот «пес» отпил колы из стаканчика.       — Зоофилы хреновы, — Хуа Чен попытался сдвинуть Се Ляня, намереваясь уйти от этого ненормального, но у него не получилось.       — Но это же явно костюм из детского магазина, — заговорившая мумия поправила бинт, съехавший на глаза.       — Э?       — Ну, ты сам посмотри, он трещит по швам. Ты еле в него влез. Взрослый парень, а в детском костюме… Убожество… Словно на детском утреннике, — Хуа Чен удивленно уставился на Се Ляня, не ожидая от него такой дерзости. Ло Бинхэ со слов друга выпал в осадок. — Вон, даже ценник остался, — и он указал на бумажку с названием магазина «Радостный ребенок». Это окончательно добило Ло Бинхэ.       — УЧИ-И-ИТЕЛЬ! — этот большой ребенок улетел в толпу людей искать того, кто купил ему такой костюм.       — Гэгэ? — Хуа Чен развернул парня к себе, заглядывая ему в глаза.       — М-м?       — Ты… э, — парень выхватил у него из рук стакан с соком и понюхал его, и уже через секунду все стало понятно. Но как это могло случиться? Он же все это время был рядом, и сок… Сок ему наливал Вэй Ин. — УСЯНЬ!       Среди танцующих и пьющих фигур очень искусно двигался темный силуэт. Он аккуратно обходил каждого гостя, хотя ему очень хотелось вылить на каждого из них притащенное ими спиртное и выгнать в ночь на улицу, и при этом гнать до центра самого Пекина, лишь бы подальше отсюда. Это Шень Цинцю записывал урон, нанесенный его дому этой оравой. За ним двигалась фигура побольше и менее искусно, постоянно врезаясь в гостей так, что они проливали на него свои стаканы. Пропахший алкоголем Ло Бинхэ жаловался на жизнь.       — Учитель, как так получилось, что вы дали мне детский костюм?       — Черт, еще одна ваза…       — Учитель, Хуа Чен с Се Лянем обсмеяли ваш выбор одежды для меня.       — Нет, стойте, не трогайте эту курильницу!       — Учитель совсем не обращает на меня внимания…       — Только не на ковер!       — УЧИТЕЛЬ!       — ЧТО?       Ло Бинхэ глубоко вздохнул, наконец, у него получилось добиться внимания его учителя. Казалось, что парень совершенно не замечал измученности Шень Цинцю. Тот даже ни во что не нарядился, лишь выбрал черную блузку, черные штаны и нарисовал маленькую паутинку на щеке. В руке он держал маленький блокнот, в который заносил цены всех испорченных вещей, и если бы Ло Бинхэ заглянул в него, то сам свернул бы свою же вечеринку.       — Вы правда выбрали мне костюм в детском магазине? — заливаясь слезами, спросил Бинхэ.       — Что? Да, правда. Эй, а-ну верни, откуда взял!       — Зачем вы это сделали? Хотели посмеяться надо мной, — парень спросил и, загрустив еще больше, ответил на свой же вопрос.       — Да о чем ты вообще? — Шень Цинцю, наконец, по-настоящему обратил внимание на своего парня и фыркнул про себя от его вида. Ло Бинхэ был похож на облезлую, вонючую, грязную дворнягу. — Фу-у-уй, — парень поморщился.       — Учите-е-ель, — Бинхэ со слезами на глазах обнял Шень Цинцю и принялся тереться ему о грудь.       — А-а-а-а! — от страха завопил второй. — Ты хоть знаешь, сколько стоит эта блузка? — Шень Цинцю стал отталкивать от себя этого пса, но все было тщетно.       — Учи…       — А-а-а-а, — Шень Цинцю вместе с Ло Бинхэ полетели на пол, так как кто-то точно упал на них.       — Отстань, придурок! — Шень Цинцю кто-то точно влепил подошвой по лицу, но кричали точно не ему.       — Ты напоил моего гэгэ! — Хуа Чен влепил локтем по собачьему верху Бинхэ, и ткань разошлась.       — Хуа Чен, ты пьян, иди домой! — в этой суматохе было непонятно, кто произнес эту фразу, но пропитана она была болью.       — Как ве-е-есело… ик, — Се Лянь сидел на диванчике на трех вырубленных им парнях. А чего они к нему лезли?       — Что происходит? — Лань Ванцзи изначально не планировал приходить на эту вечеринку, но шестое чувство ему подсказало, что кому-то точно понадобится помощь. Перед ним предстала грандиозная пьянка.       — О, Ванцзи, садись сюда, — Се Лянь похлопал рядом с собой по пояснице какого-то парня.       — Не стоит…       — Я. Сказал. Садись, — Се Лянь глотнул еще сока, Ванцзи нервно сглотнул от сего зрелища.       — Лань Чжа-а-ань, ты пришел! — рядом с Ванцзи вмиг оказалось непонятное нечто, спасшее его от пьяной мумии. — А почему ты без костюма?       — Эм? — парень всматривался в это существо, не понимая, откуда оно его знает, хотя голос казался буквально родным. Человек напротив явно вылез из той еще передряги, на левом глазу красовался фингал. Улыбка на загримированном лице напротив медленно исчезла.       — Только не говори, что не узнаешь меня!       — Вэй Ин, — Ванцзи просто прошептал его имя, еще раз осматривая человека сверху вниз.       — Да, идиот!       В том, что Лань Ванцзи не признал Вэй Усяня, не было его вины, ведь если бы Вэй Ин не находился под градусом, он бы и сам себя не узнал, да еще бы и зеркало на всякий случай разбил. В каком-то плане на парне тоже был костюм вампира, а точнее Дракулы, а точнее его немецкой версии — Носферату (графа Орлока).       Все лицо было раскрашено в белый, острые уши торчали в разные стороны, нос удлинен, брови обведены черным, а изо рта торчали несколько острых зубов. Вид неузнаваемости добавляла накладная лысина. На нем был надет черный кафтан, и парень специально держал руки спереди, чтобы выделялись удлиненные пальцы и когти.       — Ах, это, — Вэй Ин проследил за взглядом парня и показал свои страшные когти поближе, — кажется, я только что сломал там два когтя, — и он указал на бурную драку, откуда сам только сбежал.       Лань Ванцзи еще раз взглянул на весь бардак, который происходил в зале. Там, у камина, пьяные Ло Бинхэ и Хуа Чен лупили друг друга, которых Вэй Ин оставил в дураках, а Шень Цинцю уже нигде не было видно. Шестое чувство снова подсказало, что надо валить и чем раньше, тем лучше. Не обращая внимания на ор Вэй Усяня, Ванцзи вытащил его из этого гадюшника.       — Но дядя, я хочу посмотре-еть! — маленький Цзинь Лин уговаривал Цзян Чена остаться. Лепестки костюма подсолнуха вокруг головы ребенка забавно шатались, пока мальчик качалка на ноге дяди.       — Нет, мы уходим домой, — парень старался не смотреть на разворачивающееся здесь порно. — Чертов Ло Бинхэ! Сказал, что, конечно, можно с детьми, ага, точно! — Цзян Чен взял ребенка на руки. «Бли-ин, если бы я был без него» — подумал про себя парень, закусив нижнюю губу.       Но Ло Бинхэ обманул про ребенка не только его. После того, когда вечеринку скрутили и некоторых ребят забрала полиция, все сошло на «нет». Пьяная толпа принялась расходиться.       — Никто не видел мои кандалы? — Вэнь Нин ходил по пустым грязным комнатам, ища часть своего костюма, но никого на этот момент уже не осталось. — Никто не видел мои кандалы? — алкоголь в крови начал выветриваться, хотя парень и так мало выпил.       Разум начинал проясняться, память восстанавливаться. Так, были девочки, то есть много девочек, был замешанный напиток Вэй Усяня из сока и чего-то там еще. Странно, Вэнь Нин точно пришел не один. Поплутав еще по пустому особняку, он наткнулся на выпавшие лепестки подсолнуха их костюма Цзинь Лина, и его память мгновенно восстановилась. Как он мог его потерять?       — А-ЮАНЬ!       — Свидетелем вызывается Шень Цинцю.       В суде повисло молчание, и один парень поднялся со своего места. Он медленно пошел к микрофону и оглянул пространство вокруг себя. Перед ним были судья, присяжные, секретарь и прокурор, а также льющий слезы парень со своим адвокатом. Весь его вид буквально кричал «Учитель!», но Шень Цинцю и бровью не повел. Он поправил свой медицинский воротник, положил костыли на пол и посмотрел на прокурора.       — Вы клянетесь говорить правду и только правду?       — Клянусь.       — Вы были в пятницу вечером в своем доме тридцать первого октября?       — Был.       — Вы видели, как обвиняемый разбил вставной глаз потерпевшего за несколько тысяч и наносил ему побои?       — Видел, и не только это!       — С-свидетель…       — Этот человек устроил вечеринку-оргию в моем доме. Пропала картина эпохи Империи Юань! Были разбиты две дорогущие вазы ручной работы, испорчен старинный ковер из настоящего китайского тигра! Мои же родители подают на меня в суд! Этот человек несет ответственность за это все! Судить его по всей строгости закона!       — УЧИТЕЛЬ!