***
Автобус, предназначенный для человек двадцати как минимум, только ещё больше подчёркивал малочисленность их класса. Они выбрали восемь мест, по четыре со стороны, расположенных друг напротив друга. Хлоя и Химико сели напротив него с Дэйвом. — Сегодня урок вести будет Тринадцатый! Ух, она крута. — И что же в ней такого крутого? — спросил Дарэ. — Способность создавать чёрную дыру по-твоему не круто?! Тот развёл руками, как бы соглашаясь с ним. — По её миролюбивому виду так сразу и не скажешь, что она способна расщепить врагов на атомы. Прямо как Шимура, — кивнул он в его сторону. — Сомнительная похвала… — Это ещё не самый сомнительный комплимент, что ты слышал, поверь мне, — Сибецу провёл рукой по своим волосам. — Мне как-то говорили, что я могу безнаказанно воровать лакомства с кухни, — заметил Дэйв. — А я что? Я так и сделал. Правда, оказалось, что пропажу целого пирога сложно не заметить… — Ты и банк мог бы ограбить. Только ограбление нужно продумать серьёзней, чем домашнюю кражу сладостей. Хлоя подняла на него возмущённый взгляд. — Не надо склонять моего брата к преступным действиям! — Не буду, — сдался он. — Хотя ты могла бы стать его соучастницей… — Только не говори мне, что давно мечтал стать грабителем и искал себе сообщников, — сказал Шуичи. — Нашёл, как видишь, — оскалился Дарэ. — Так, хватит криминальных обсуждений на сегодня, — прервал их Мустард. — Что подумали бы другие люди, если бы услышали вас? — Что мы подтверждаем репутацию класса, — хмыкнул Мор. — Осталось только основать злодейский альянс, чтобы другие курсы обходили нас стороной не зря. Повисла напряжённая тишина. Сложно было не заметить, что каждого из них стараются избегать студенты с других факультетов. Они не говорили об этом, но это задевало. — Мрачноватый ты тип, Мор, — прервал молчание Дарэ. — Какой есть. — Кстати о мрачности… — перевела тему Хлоя. — Кто у нас ведёт сегодня? Сам оптимизм или Акагуро? Светлые мотивы определённо не были его чертой. — Я слышала, сегодня черёд Стендаля, — Тога дотронулась до покрасневших щёк. А день ведь так хорошо начинался… Тенко по привычке потянулся к шее, но вспомнил, что в этой перчатке не выйдет. — Почему ты всё время царапаешь её? — спросил Игучи. — М? — он коснулся исцарапанной кожи. — Мама говорит, что это аллергия. — По мне так больше похоже на нервную реакцию, — с видом знатока вынес вердикт Сибецу. — Ты хоть как-то справляешься со своей тревожностью? — Тревожностью?.. — Ты вообще никак не занимался этим?.. — спросил он шокировано, но быстро взял себя в руки. — Так. Игучи вытащили из панциря, и тебя вылечим! — О чём ты вообще?.. — Эй, ты чего на меня наезжаешь! — возмутился Шуичи. — Станешь таким же дерзким, — заверил Дарэ. — Э! Не успел он и слова сказать, как Тога задушила его в объятьях, чуть не упав при тряске машины. Тенко был низвергнут под внезапной заботой и уверениями в лучшем, которых он не просил. Так был образован Отряд Шимуры.***
— Сегодня мы проведём тренировку спасения! — провозгласил Тринадцатый. Стендаль стоял в стороне, не столь воодушевлённый духом космического героя. Он рассматривал своих учеников, пока им объясняли нынешнюю задачу урока. — …И помните, что ваши причуды могут быть использованы как ради хороших дел, вроде спасения людей, так и для чего-то настолько низкого как убийства, — назидательно подняла она палец. Вопреки ожиданию героя, подобные речи их только смешили. Слишком часто они это слышали. И только Шимура с беспокойством взглянул на свою руку. — …Этот урок должен показать вам, как ваши причуды могут помогать людям. Зона разработана так, чтобы сымитировать большинство бедствий, с которыми вам придётся столкнуться, когда вы станете профессиональными героями. Отправляйтесь туда, где ваши навыки действительно могут пригодиться. Во всех точках расположены манекены, изображающие пострадавших людей. Ваша задача: оказать им необходимую помощь и вытащить из опасной зоны… Пока что Чизоме устраивал нынешний состав класса. — Староста! — окликнул Дэвид Тенко. — Как будем делиться? Шимура задумался, рассматривая схему U.S.J. — Тога, Игучи — с Джонсон. Можете отправиться в зону обвала или в горы, — проявлял он лидерские качества. — Остальные — со мной, в зону руин. Это было достаточно разумно, учитывая их способности. Причуда Дэвида подходила для перемещения по труднодоступным районам, как и физические навыки Тоги вместе со способностью Игучи, которую тому редко доводилось использовать. Для исследования руин пригодился бы Распад для расчистки пути, остальные ученики могли бы разведать территорию, прежде чем ступать на неустойчивые обломки. Он не собирался вмешиваться в ход их мыслей. Дети должны сами разобраться, как справиться с этим заданием. Может, ему удастся воспитать из них настоящих защитников общества. Стендаль разочаровался в героях. Красивая обёртка, что видна обычным людям с экранов, на деле оказалась обманом. Затем разбились его идеалы — оказалось, что убийство каждого неугодного не очищает общество от грязи. Вместо одних ублюдков приходят другие. Сколько бы он не убил… Один человек, линчеватель, как и он когда-то, указал ему на его ошибку. Нельзя избавляться от ложных героев, рассчитывая, что так он расправляется с истинным злом. Это не приносило никакой пользы. Потому он решил, что раз его не устраивает, какие личности выпускаются из геройских академий, то он должен заняться этим сам. Чизоме устроился на работу учителем Юэй, так как хотел воспитать поколение достойных героев, таких, что заслужили бы своё звание. Политика свободы в этой школе более чем подходила ему, он сам выбирал метод обучения и мог избавляться от никчёмных фальшивок. Ему повезло, что он смог доказать начальству эффективность своей системы. Добился того, что руководимые им курсы стали считаться лучшими. До этих идиотов наконец дошло, что лучше меньшее количество учеников, но с большим потенциалом стать настоящим героем, чем огромное количество бездарностей с нулевым шансом стать кем-то стоящим. Так и сейчас, он отсеял наиболее способных. Мустард был чрезвычайно горд и высокомерен, что многие посчитали бы неподобающими качествами для героя, но Стендаль был уверен, что это и могло помочь ему вырасти. Так, он судил людей по своим завышенным стандартам, что не могло быть без такого же суждения о себе. Если говоришь, что другие — ничтожные мелкие существа, будь добр, сам соответствовать своим возвышенным идеалам. Это Акагуро понял по своему собственному опыту... Гордыня не позволяла ему думать о славе и деньгах, ведь это было низко и недостойно. Эта же самоуверенность заставляла его оттачивать свои навыки: Мустард развивал свой ум и силу причуды, чтобы не хвастать этим без оснований. Замечал свои недостатки и слабости, которые компенсировал при помощи огнестрельного оружия и правильной тактики. Он был одним из тех детей, чья причуда никогда бы не позволила пройти вступительный экзамен, если бы школа не открыла возможность пройти альтернативный тест для тех детей, чьи физические способности отличаются от стандартных для нынешних героев "круши и ломай". Только из-за таких самородков Стендаль и смирился с облегчением экзаменов. Даже если это пропускало грязь при отсеивании… Он всегда мог закончить отбор самостоятельно. Близнецы Джонсон. Ему известно немного, но и той информации, что они предоставили, было достаточно. Мигранты, росли в Японии с пяти лет, живут с матерью, но отец остался в Штатах, родители не были разведены. Стендаль сложил два и два и пришёл к выводу, что эти дети были жертвой набравших популярность браков по причудам. Должно быть, мать сбежала с ними, стараясь отгородить от мужа. Дэвиду пророчили великолепную геройскую карьеру, тогда как никто не строил больших надежд насчёт судьбы его сестры. Её способность была специфической, что общество, одержимое физической стороной проявления причуд, не могло принять. В первый же учебный день, стоило кому-то усомниться в возможности её геройского будущего, как Дэвид весьма непрозрачно "намекнул" на то, что если кто-либо посмеет задеть Хлою, он сбросит этого смельчака с крыши. Стендаль верил. Шитараши нужно было, чтобы его жизнь и причуда не были бессмысленны. Стать героем — шанс придать себе значимость. Отчаяние иногда толкало людей на великие свершения. Чизоме собирался стать свидетелем этого. Игучи Шуичи собирался стать настоящим героем. Как и Мортидо, он успел отчаяться, потерять смысл жизни. Однако Стендаль видел, какой огонь разгорелся в нём, стоило ему найти свою цель. Из таких получаются самые фанатично-преданные геройскому делу. Тога Химико попала в геройскую академию по настоянию родителей, которые следовали принципу "раз не можешь усмирить свою сущность — иди в герои". С каждым годом становилось всё больше тех, кто считал также. Не бывает плохих причуд, если это причуда героя. Не бывает ненормального поведения, если это поведение героя. Иными словами, они не смогли подавить её природу и надеялись, что Юэй сможет приспособить её к этому миру. Стендаль не был таким кретином, как они, и видел в ней куда больший потенциал. Ей нужно стать собой, тогда Акагуро поможет с остальным. Сибецу Дарэ не вёл восторженных речей, посвящённых геройскому долгу. Он просто знал, что пригодится здесь больше, чем где-либо ещё. Этот человек напоминал ему одну третьекурсницу… Если Дарэ будет способен на то же самое, что и она, волноваться ему было не о чем. И оставался Шимура Тенко. Сильная причуда, сообразительность — у него были все шансы для того, чтобы стать героем. Однако он не видел этих преимуществ, опасаясь использования способности, сомневаясь в правильности своих действий. Чизоме хотел исключить его. Какой герой выйдет из того, у кого нет убеждений и каких-либо стремлений? Тот тип людей, что бесил его даже больше фальшивок. Оставить же его убедила единственная фраза Ширакумо. "Шота был таким же" — сказал он. И Стендаль сделал то, что никогда не сделал бы в прежней жизни. Дал шанс. Сотриголова был одним из героев, которых он признавал. После попадания в Юэй, Стендаль понял, что Айзава не был фальшивкой, ему не нужна была слава и популярность, он был просто тем человеком, что выполняет свою работу. Пусть он не Всемогущий, но Сотриголова был достоин своего звания. Если Шимура мог стать таким героем… Он просто обязан попробовать.***
А занятие и вправду было интересным... В череде бесконечных тестов, теорий и обычных уроков, настоящая геройская практика была для них как глоток свежего воздуха. — Эй, Шимура! — помахал ему Дэвид. — Тебя до метро подбросить? — Да нет, я лучше на своих двоих дойду, — поморщился он. — Ну, как хочешь. Дэйв положил руку на плечо Хлое, и они тут же исчезли с его поля зрения. — Пойдём вместе, Тенко-кун. Не успел он ответить, как Тога потащила его за собой. После исключения большей части класса, они пересели, как кому удобней. Благо, что выбора было много. Химико стала его соседкой, из-за чего она и сблизилась с ним. Тенко подозревал, что так и было задумано. Не желая идти в неловком молчании, он подал голос. — А как ты научилась таким движениям? — вспомнил первый день и другие тренировки. — В смысле, ты очень ловкая… — Ты и сам быстрый, — заметила она. — Не настолько же! До тебя мне ещё далеко. Тога задумалась. — Я ходила на гимнастику. Там и научилась. Он сделал вид, что поверил. Вдруг она остановилась, резко повернув к нему голову. Её жёлтые глаза с кошачьими зрачками широко распахнулись. — Что такое?.. Тога моргнула, становясь прежней. — Кровь… — она отвернулась, стараясь не смотреть на неё. — Царапина. Тенко дотронулся небольшой ранки на лице, собрав капли крови двумя пальцами. — Ты можешь забрать её. Ты же собираешь кровь, правильно? — пояснил он на её изумлённый взгляд. Без лишних слов, Химико достала пробирку и аккуратно запечатала несколько капель. — Ты не такой, как другие, — сказала она, убрав образец в сумку. — О чём ты? — Другие пугаются, — поникнув, объяснила Тога. — И ты должен. Тенко нахмурился. — Чего мне бояться? Я же знаю, что ты не причинишь мне вреда. Она удивилась. Смущённо заправила прядь. — Ты хороший друг, Тенко-кун, — улыбалась она ему.***
Большой двухэтажный коттедж, такой дом немногие могут себе позволить. Благополучный район, задний двор, живописная местность... Мечта любого обычного человека. Вздох. Снова этот невыносимый зуд. Ещё рано, Он не должен был вернуться. Всё в порядке. Шимура сжимает дверную ручку. — Тенко? — Нао стояла на кухне, когда он вошёл внутрь. — Занятия уже закончились? — Да, — сказал он в прихожей. — У нас была тренировка спасения, потому отпустили пораньше. Аккуратно поставил кроссовки, как можно ровнее. Прошёл мимо столовой. Тидзуо и Мако сидели вместе за одним столом. Дедушка читал последние новости из газеты. — Как прошёл день? — спросила бабушка, переведя взгляд на него с телевизора. — Неплохо… — Тренировка спасения? — Тидзуо отвлёкся от чтения. — Чему вас учили? Он помялся, не зная, как яснее для него объяснить. — Как помогать раненым, чтобы не навредить им ещё больше, что нужно знать при эвакуации и так далее. Дедушка изобразил понимание. По крайней мере, он пытался понять. — Хороший должно быть урок. — Да… Его семья старалась поддерживать диалог с ним, но геройский мир был для них слишком далёк, чтобы до конца понимать. Он не винил их за это. Тенко видел их слабую надежду, что он отступится и всё же решит выбрать себе другое дело всей жизни... Возможно, они надеялись, что таким образом исчезнут все проблемы в семье. Так же было бы легче, верно? Они не навязывали ему своего мнения, и этого было достаточно. — Ужин скоро будет готов, — сообщила мама, когда он направился к лестнице. — Может, подождёшь здесь? — Нет, я лучше в комнате поем. — Как скажешь… С коридора донеслись шаги. Тенко замер, так и не ступив на ступеньку. Зуд усилился. — Котаро? — по телу прошла дрожь. — Ты сегодня рано. — Решил прийти сегодня пораньше, — быстро поцеловав жену в щёку, сказал он. — Что на ужин? — Соба… Нао задумалась, словно вспомнила что-то. — Тенко тоже отпустили с уроков. Он вздрогнул. "Почему, ну почему обязательно нужно было говорить это?" Отец вышел к нему. Тенко упёр взгляд в половицы ступеней. Котаро молча оглядел его. — Почему не здороваешься? — спросил он холодным тоном. Мама обеспокоенно взглянула на них. — Да, Тенко, — добавила она мягче. — Нужно поздороваться с отцом. Тенко сильнее сжал руку на поручне лестницы. — Здравствуй, — процедил он сквозь зубы. Сразу же сбежал к себе в комнату, как только отец удовлетворительно кивнул, поздоровавшись в ответ. — Снова скажешь, что я должен быть мягче с ним? — смотрел он в направлении, котором ушёл Тенко. — Ты же видишь, как он старается, — погладила она его по плечу. — Тенко устаёт после школы, а тут ещё и ты строг с ним дома. Котаро отвёл взгляд. — Я прошу лишь об уважении. Разве это жестоко? — И он уважает тебя, — Мако вышла навстречу к нему. — Ты не можешь этого отрицать. — Я вижу обратное... — Ты называешь "уважением" страх, — возразила Нао. — Если уважение — всё, что тебе от него нужно, так просто будь достойным отцом. Этого будет достаточно. Для него это точно пощёчина. — Хочешь сказать, я не достойный отец? — нет большего оскорбления... — Я хочу сказать, что твой сын боится тебя. — Как можно бояться отца? — В этом-то и твоя проблема... — вздохнула она. — Обязательно приходить каждый день с таким видом, будто он уже успел провиниться в чём-то? — А ему обязательно избегать меня? — Так он потому и!.. — Нао закрыла ладонями лицо. — Просто... Не изображай из себя сурового взрослого мужчину всё время. Котаро задумался. — Хана придёт сегодня? — спросил, желая закрыть неприятную тему. — У неё патруль... — Вечно эти герои заняты, — невесело усмехнулся он. — Ну, значит будем ужинать сегодня с одним ребёнком, пока и Тенко не бросил свою семью. — Не говори так. Хана никого не бросала. Она думала, стоит ли говорить ему, но раз он всё равно узнает... — Тенко хотел поесть в комнате. В его глазах промелькнул гнев. — Ещё чего удумал? Вот об этом я и говорю. Нет уж, семья должна ужинать вместе. Как она и боялась, этот тон не терпел возражений.***
Он не мог сделать домашнюю работу в таком состоянии. Нужно было успокоиться. Может, примется за неё, когда поест. Сейчас же он бесцельно бродил по открытому миру в игре. Клик. Прыжок. Вскарабкаться. Снять лучника. Облутать. Клац. Бежать. За окном бушевал ветер. Интересно, Хане сложнее патрулировать в такую погоду? Он с досадой вспоминал, что выходные, проведённые с ней, закончились. Два дня! Два спокойных дня, далеко от этого дома. От этого замечательного родного дома. Он недостаточно хороший герой для школы и слишком героичный для дома. Надо бы познакомить отца со Стендалем. Они бы точно смогли поладить. В дверь постучали. — Тенко? — мама зашла в его комнату. — Ужин готов, спускайся. У него было плохое предчувствие. — Я же могу поесть в комнате?.. — с надеждой спросил он. — Тенко... Нужно поужинать вместе с семьёй. Слова отца. Окончательное решение. "У тебя нет выбора, Тенко" — говорил ему этот сочувственный взгляд. Чешется. Его кожа чешется. — Не чеши, — она удержала его руку. — Знаешь же, что от этого будет только хуже. Он опустил руки, потуже затягивая перчатки. — А вдруг это не аллергия? — Тогда что это? — удивилась Нао. — Я... не знаю. Зуд усиливается, когда я дома, — он уже говорил это. Много раз. — Может, реакция на пыль?.. — предположила она самое безобидное, боясь даже подумать, что это может оказаться чем-то гораздо страшнее. Тенко пожал плечами, тоже устав гадать, чем это может быть. В детстве путь на первый этаж казался спуском в Ад. Так и сейчас, лестница отделяла его от служителя Ада. Идти прямо. Ровно. Ступенька скрипит. Тенко зажмуривается, ожидая, что все сбегутся на звук. Никто не прибегает, и он спокойнее проходит оставшийся лестничный пролёт. Содрогается, когда его встречает пристальный взгляд отца. Тенко смотрит куда угодно, лишь бы не на него. Садится напротив бабушки, на кресло дальше отца. Воцарилось привычное неловкое молчание, что появляется, стоит им собраться вместе. Есть как можно быстрее, чтобы сразу уйти, но осторожно, чтобы избежать замечания и необходимости говорить. Пожелать всем приятного аппетита. Дальше свою тишину можно объяснить употреблением пищи. Отца, конечно же, тишина не устраивала. — Что нового в школе? — ложный интерес, обязательный вопрос. — Да так... Всё как обычно, — он молил про себя, чтобы его не допрашивали. — У Тенко была тренировка спасения, — дедушка компенсировал неразговорчивость внука. — "Тренировка спасения"? — Котаро и не пытался скрыть изумление, взглянув на его руки. — И чему вас учили там? — Спасать людей из зон бедствий, — очевидный ответ, но может сойти за подробный. — И каким образом? Что ты там делал? Набрать в грудь больше воздуха. Придётся рассказывать. — Мы разделились на две команды, я повёл группу в "Руины", — начал он свой рассказ. — Двое шли на разведку, проверяя надёжность пути, другой мальчик делал контрольную проверку, находя пострадавших по колебаниям газа. Я освобождал их из под обломков, так, чтобы не сломать несущую конструкцию. — Надо же. Любые способности могут пригодиться героям? — Тенко слышал насмешку. — Да, — твёрдо произнёс он. — Нам так и сказали. — Тогда ты зря волновался об этом. Из-за него он и волновался. Пришлось приложить усилия, чтобы от злости не сжать челюсти. "...Молодой герой левитации — Левити, спасла ребёнка, вытащив его из горящей квартиры. Выясняются причины пожара..." — донеслось с телевизора. — "...Выпускница Юэй...работает в агентстве уже год..." Это было бы отличной новостью, если бы она не прозвучала сейчас, когда отец рядом. Тенко смирился с тем, что они могут разругаться, ведь при защите Ханы он никогда не сдерживался. Кажется, отец также понял, насколько опасную тему затронул тот журналист. — Похоже, героям суждено спасать чужих детей, — ледяным голосом произнёс он. "...Забывая о своих собственных" — подразумевалось продолжение фразы. Он не сказал этого, значит, срываться не хотел, но не съязвить не мог. Тенко мигом поднял на него гневный взгляд. Отвёл, стоило ему заметить его. "Говори обо мне что угодно, но не смей трогать Хану!" — Спасибо, было вкусно! — вскочил он с места. Мама заметила оставленную еду. — А десерт?.. — Обойдусь, не хочу сладкого, — уйти, быстрее, быстрее... — Тенко, — он замер в дверях. — Не отдаляйся от семьи. Постоял немного и поднялся, не дождавшись следующих слов. Заперся в комнате, рухнув на кровать. Чешется. Чешется. Чешется... Он оставлял красные полосы, сцарапывая зажившие ранки. На руках кровь. Может, правда, нервное? Тенко согнулся, хватаясь за голову. Пусть он испачкает её в красном. Тоге бы понравилось. Почему Он не может заткнуться? Почему он терпит? Почему Они позволяют ему? Этот дом... — Я… ненавижу это.