Лига Героев

      Койки в госпитале не очень удобные. Он, конечно, понимает, что в медицине есть проблемы с финансированием, герои, злодеи и обычные горожане получают травмы то тут, то там, но можно же было найти деньги на нормальную кровать.       Тенко пытается устроиться покомфортнее, поднимаясь повыше к спинке и вытягивая ноги вперёд. Как бы он не менял положение, постель оставалась такой же жёсткой. Каждое движение отдаётся противным скрипом. Эти кровати будто специально создавали такими неудобными для того, чтобы пациенты не спешили возвращаться обратно. "Рады были вас лечить — не приходите снова".       Тодороки насмешливо наблюдает за его тщетными попытками с соседней койки.       — Помню, я в первый раз тоже возненавидел это подобие спального места, — хмыкает он.       — Что, на вас и на первом курсе нападал злодей-псих?       — Не, это я сам.       — Сам?.. — Тенко приподнимает брови, ожидая продолжения фразы.       Тодороки пожимает плечами.       — Сам себя покалечил.       — Это как ты умудрился? О собственную ногу запнулся и сломал?       — Хах, я не такой неуклюжий. Это больше в стиле Твайса.       — Тогда как?       Тойя ничего не ответил. На миг Тенко кажется, что на его лице проскальзывает что-то болезненное, но приподнятые уголки губ возвращают ему жизнерадостный вид. Тодороки отворачивается и, не вставая с кровати, наклоняется вниз, чтобы достать телефон из сумки.       Вообще, он был не самым общительным человеком, как могло показаться на первый взгляд. Их диалоги ограничивались небольшими перекидками фраз, пока Даби не замолчит, погрузившись в какие-то свои мысли. Видимо, он тоже не мог болтать с практически незнакомым ему человеком впустую.       Он был единственным соседом Тенко, так что приходилось поддерживать хотя бы какое-то подобие беседы, иначе молчание заставляло чувствовать себя неловко. Точнее, это Тенко было некомфортно игнорировать человека в той же комнате, что и он. А вот Даби всё устраивало как есть.       Их определили в одну палату, потому Тенко успел за день свыкнуться с ещё более нелюдимыми привычками, чем у него. Или это было скорее наплевательским отношением к принятым в обществе социальным условностям. "Я тебя не знаю, так зачем мне говорить с тобой?" — примерно так он думал. В принципе, не самая плохая логика. В чём-то это даже облегчало ситуацию для тревожного Тенко, незнающего как ему вести беседу с третьекурсником. Можно было не изображать из себя верх общительности и просто расслабиться. Всё равно это временное соседство.       Поняв, что продолжать разговор с ним не станут, он берёт в руки взрывающийся новыми уведомлениями телефон. Отключенный звук не мешал устройству громко вибрировать.       Как он и думал, пропущенный от отца, ещё несколько сообщений от Ханы и просьба Нао перезвонить "папе". Тенко смахивает эти оповещения в сторону. Он уже объяснял всё маме, почти дословно повторил сестре, а с отцом он поговорит как-нибудь в другой раз. При выписке, например.       Сотня сообщений в группе выглядели так, словно он прямо сейчас обязан их все расчистить и разобрать. Тенко листает беседу класса, читая вопросы одноклассников об его самочувствии. За ночь присланных накопилось столько, что он не мог сориентироваться в их сути. Они спрашивали о том, что произошло, жив ли он, почему его закинули в больницу, что с остальными, отчего травмы были только у него. Обычно за подобные разъяснения бралась Химико, но в этот раз она была молчалива, так что отвечать на всё пришлось бедному Шуичи, который был осведомлён меньше всех.       Dave: Эй, я вижу, что ты в сети Шимура!       Chloe Ashley: Перед обращением ставится запятая.       Dave: Мы же не на уроке       Chloe Ashley: Правила никуда не денутся.       Лицо трогает улыбка. Иногда приятно знать, что что-то никогда не меняется.       Dave: Это в английском они ставятся, не путай меня!       Chloe Ashley: Хоть что-то ты помнишь.       Мустард: Вы там не вместе, что ли?       Dave: Почему? Эш рядом.       Мустард: Эм. Ну, тогда вы можете сказать друг другу это ВСЛУХ.       Даби отвлекается от телефона, чтобы посмотреть, что там пиликает у Шимуры. Видимо, что-то хорошее, раз он улыбался. Широко так. Даже ямочки на щеках было видно. Друзья? Столько сообщений... Его-то телефон как назло молчит.       Все, кто волновался (Джин), уже знали все подробности, так что никаких лишних пояснений не требовалось. Да, но как насчёт остальных? Насколько он знал, у него была огромная семья и целая куча знакомых. Но хоть один поинтересовался?..       "Эй, Даби! Что там опять случилось, ты ведь не попадал в больницу в этом году. Рекорд дней без происшествий сбился"       "Ну, как, ты в порядке, Даби?"       "Не знаю, в гневе ли я, что мне не дали посмотреть, как тебя побили, или мне смешно от того, что это твой больничный юбилей, Тодороки"       "Всё хорошо, Тойя? Мы беспокоились"       Парочка взволнованных сообщений от Фуюми, Нацуо, похоже, вообще не в курсе.       Дабы фыркает на очередное сигнальное уведомление телефона Шимуры.       — Про тебя вспомнили?       — А?.. — Тенко не сразу понимает, о чём он говорит, тогда Тойя указывает на телефон. — А, да это близнецы.       — Те, которые "мутанты"? Они же пошли на стажировку к Стрелку?       Тенко кивает на оба вопроса.       — И как оно: стажироваться у топ-героя? К тебе этот вопрос, кстати, тоже относится.       — Ну... Дэвид говорит, что Меткий Стрелок — крут, но строит из себя слишком пафосного ниндзя. Хотя Дэйв сказал, что его крутость перевешивает весь пафос. Хлоя вроде согласна с ним.       — А что с Номером Один?       Тенко потирает шею. Не самый приятный вопрос, особенно после той беседы. В последний раз он разговаривал с Всемогущим по телефону. Было неловко.       — Всемогущий тоже неплох...       — "Неплох"? Вот это ты подобрал слово для Символа Мира, — хмыкает Даби. — Как-то неуверенно.       Тенко пожимает плечами.       — Просто я не так хорошо его знаю, чтобы я мог судить о нём.       — И потому выбрал нейтралитет?       Надо же... Неплох. Про Всемогущего. Ему казалось, что все, кто младше шестнадцати, да и постарше тоже будут в восторге от возможности стажироваться с ним. Шимура выглядел одним из таких людей, когда увидел имя в графе "приглашения". Да и Даби, наверное, отреагировал бы как-то так же... Забавно было бы посмотреть на реакцию отца, узнай он о том, что Тойя проходит стажировку у его заклятого соперника.       А что так изменило мнение Шимуры о нём? Не смогли поладить или он оказался не таким охренительно крутым, как видится в СМИ?       Молчание затянулось, так что Даби продолжил:       — Разве каждый человек не должен либо восхвалять его, либо ненавидеть? Середины не дано.       — Ненавидеть? — ошарашенно переспрашивает Тенко. — Всемогущего?       — Ненавидеть, презирать, завидовать... Дальше синонимы сам подбирай.       Это звучало странно, учитывая с кем он сейчас говорит. Он имеет в виду Старателя?.. Так это не было обычным желтушным слухом?       Тенко раздумывал над тем, насколько уместно спрашивать это вслух. Не слишком. Иначе бы Тодороки не стал утыкаться обратно в телефон, прерывая внезапно начатый разговор. Какие-то спонтанные всплески болтливости...       Судя по непрекращающейся вибрации под рукой, сообщений за минуту набралось предостаточно. Он даже догадывался, кто именно столько понаписал.       Забавно, что Дэйв был самим собой даже в таком деле как скоростное печатание.       Dave: Мы решили поговорить вслух и забыли, что вы нас не слышите.       Dave: Шимура       Dave: (Да, я знаю, что ты читаешь)       Dave: Ширакумо скинул адрес больницы       Dave: Так что жди нас       Dave: ✌ ✊       Dave: Что ты там печатаешь?       Chloe Ashley: Выглядит так, как будто ты ему угрожаешь.       Мустард: Сразу уточним, что под "нас" Дэвид имеет в виду "я и Хлоя".       Dave: Хэй, ну чего ты так сразу?       Dave: тебе так сложно навестить своего побитого старосту, что ли?       Мустард: Ты же в курсе, что его сразу на днях выписывают?       Dave: И что теперь? Забыть про утешительный визит?       Мустард: А ты его спрашивал, нужен ему этот твой "утешительный визит" или нет?       Dave: ...       Dave: Я успел вздремнуть, пока ты печатал.       Dave: Да не вопрос       Dave: Шимура?       Тенко, немного подумав, хотел напечатать ответ, но палец так и завис в воздухе, потому что не прошло и тридцати секунд, как Дэйв набрал новое сообщение:       Dave: Молчание знак согласия.       Краешек губ приподнимается в улыбке.       Тенко: Ладно, только мы здесь ненадолго, так что особого смысла в посещении нет.       Тенко: Разве вы там не заняты?       Тенко: Стажировка и всё такое?       Dave: Ты шутишь?       Dave: ой, что мы там пропустим.       Dave: мы уже отпросились. Стрелок сказал, что "поддерживать друзей и союзников — задача настоящего героя".       Dave: и ещё что-то в этом духе.       Dave: ну ты знаешь. Топ герои...       Тенко: Ага. Знаю       Он гасит экран, подтягиваясь на кровати повыше. Даже подушка жёсткая. Нет, ну они точно не жалуют своих пациентов.       Тенко поворачивает голову к своему соседу. Тот залип в какую-то мобильную игру из категории "убить время". Что-то вроде змейки или подбора разноцветных кубиков. Тенко чуть кривится, глядя на то, с каким флегматичным видом Тодороки расставляет по цветам эти квадратики. Он мог бы посоветовать игры на телефон получше. Хотя будет странно начать сейчас лекцию о "настоящих играх" и "играх коммерческих". Они не так хорошо знакомы, чтобы Тенко вдруг втягивал его в свой геймерский мир, а Даби бы потом на него не косился.       — Хочешь сказать что-то? — спрашивает он, не отвлекаясь от перестановки голубых к голубым, фиолетовых к фиолетовым.       — Близнецы могут заглянуть сегодня, — сообщает Тенко.       — М. Понятно. Хоть кому-то повезло с адекватными одноклассниками. Тебе там опять пишут. Ответь, что ли.       Тенко снимает блокировку, ожидая увидеть очередное сообщение от Дэйва, но тот уже вышел из сети. Зато загорелись иконки нескольких новых пользователей.       The Fourth Horseman: Ты там хоть живой, Шимура?       Трикстер: Здесь должна быть шутка про смертность Мортидо.       Мустард: бессмертность*       Трикстер: Смертность. Он любит тратить свои "игровые" жизни.       The Fourth Horseman: Тебе не надоело?       Трикстер: А тебе не надоело умирать?       Спиннер: Как грубо, чувак.       Трикстер: Не "чувак"       Спиннер: блин, прости       Трикстер: Не в этом плане. Мне само слово не нравится.       Трикстер: Мор обиделся, так что повторю вопрос за него.       Трикстер: Ты как там? Жив, здоров?       Очевидно, обращались к нему. Тенко надеялся, что ему хватит зарядки, а то здешние розетки вызывали беспокойство своим видом... Хотя бы не искрились.       У Даби инстинкт самосохранения отсутствовал, потому он спокойно воткнул шнур от провода в этот чудом сохранившийся ещё с прошлого века разъём. Ничего не взорвалось, но Тенко всё равно опасался.       Он вздрогнул от резкого звука. Уведомление в телефоне. Не надо было включать громкость... Тенко снял блокировку с экрана и увидел наставленные Дарэ знаки вопроса, когда он не отвечал с минуту.       Тенко: Я в порядке. Не волнуйтесь.       Трикстер: Ты молчал подозрительно долго.       Тенко: Отвлёкся просто       Трикстер: Сделаю вид, что поверила.       The Fourth Horseman: Тога давно не отвечает. Как она там?       Химико: Со мной всё хорошо       Трикстер: Допустим, что единственное сообщение за три дня означает, что ты просто занята...       Chloe Ashley: Мы приближаемся. Тут пробка, так что мы срежем немного.       Мустард: Т.е. воспользуетесь способностью Дэвида?       Dave: Я бы с радостью, но Стрелок предостерёг меня от использования причуды, когда я не знаю местность.       Dave: И вообще, это как бы не очень законно.       Мустард: Сомневаюсь, что закон тебя остановит.       Dave: Тсс...       Dave: Эй, а почему у всех ники и геройские прозвища?       Dave: Почему мы единственные с именами?       Dave: И ээээй       Dave: Почему "Четвёртый всадник"?       The Fourth Horseman: Это отсылка к всадникам Апокалипсиса.       Dave: И кто был четвёртым?       Мустард: ...       Трикстер: экхем       Dave: Судя по реакциям, некто странный. Сейчас загуглю       Dave: Серьёзно, Мор?!!!       Тенко чуть потряхивающими руками отложил телефон на прикроватную тумбочку и тут же закрыл себе рот, рассмеявшись. Даби отрывается от игры и недоумённо смотрит на смеющегося Шимуру.       — Может, поделишься шуткой? А то мне неловко так.       Тенко качает головой, всё ещё смеясь и упираясь лбом в колени. Кое-как успокаивается и переводит весёлый взгляд на Тодороки.       — Просто мой друг ведёт себя как обычно.       Даби понимающе кивает. Джин умел смешить даже по ту сторону экрана.       Внезапный резкий звук и материализовавшиеся в синем свечении близнецы заставили Тойю свалиться с кровати, только ноги на ней и остались. Сердце бешено колотится. Дэйв, хотевший уже выкрикнуть приветствие, бросает на него чуть виноватый взгляд и отпускает плечо Хлои.       — Вы с ума сошли?!! Двери для кого придумали?!       — Прости, но у вас до жути долгая регистрация. Я не выдержал.       — У меня чуть сердце не выдержало! Я не планировал умереть от сердечного приступа в семнадцать!       — Не драматизируй, — Хлоя подаёт ему руку, чтобы помочь подняться, но Даби отмахивается. — Если бы Дэйв хотел довести тебя до сердечного приступа — он бы довёл.       — О, замечательно. Вы угрожаете людям убийством уже на первом курсе.       Не без мата он поднимается с пола и садится, разглядывая упавший вместе с ним телефон. Вроде царапин не прибавилось. Зато он заработал себе новую душевную травму.       Уже привычный к таким вещам Тенко идёт к близнецам навстречу. На лице тут же появляется улыбка. Он был рад их видеть. Хлоя по-дружески треплет его тёмные волосы, Дэйв задевает его плечо.       — Ну ты даёшь, Шимура! Как ты вообще умудрился в больницу попасть под конец стажировки?       — Вам же Игучи рассказывал.       — Он сказал про какого-то психа.       — И что на вас напал какой-то злодей, — добавляет Хлоя.       Тенко кивает.       — Да. Злодей. Псих. Насколько я понял, герои, у которых они все стажируются, долго выслеживали его, думали схватить в порту, а он взял и в город пошёл, — он оборачивается на Тодороки, но тот в опровержение ничего не говорит. — А я пораньше со стажировки ушёл, думал Тогу и Спиннера навестить...       У Даби вырвался нервный смешок. Он не спешит вклиниться в их разговор и даёт Шимуре самому рассказать события того вечера. Игра, призванная занять время, ему надоедает. Потому он убирает телефон и перекидывает ноги на кровать, ложась головой на скрещенные руки. Смотрит в потолок, краем уха прислушиваясь к Шимуре. Сам вспоминает себя в этом же возрасте.       В первый раз он отлеживался в медпункте. Тогда Исцеляющая Девочка ещё не злилась на него так сильно из-за его неосторожности. Это не было каким-то серьёзным событием, но Тойя до сих пор помнит. Ещё первый курс, он изо всех сил рвётся доказать отцу, что он способен. Как последний кретин калечит сам себя же, потому что хотел продемонстрировать, что он может больше. Заработать больше ожогов, видимо. Тогда их ещё можно было исцелить. Он бы забыл об этом случае, если бы не Джин.       Он лежит на койке один. Чувствует себя полным идиотом, где-то внутри скребёт из-за своей "слабости". Тоска, печаль, подростковая тревога. Точно так же смотрит в потолок, обессиленный, задолбавшийся. И вдруг тихий стук. Неуверенный такой, ровно три постукивания по двери. Противный скрип и осторожно выглядывающая светлая макушка: "Эм... Привет. Ты как, Тодороки?" — стеснительно так, будто сам не знал, стоило ли приходить. Они же в то время настолько близко не общались.       Джин тогда и сейчас — два совершенно разных человека. Тот Джин на его едкое "Я чуть не сгорел заживо. Спасибо, замечательно" неловко отводил взгляд, а нынешний и оплеуху мог бы за такое отвесить ничего страшнее подзатыльника. Теперь он совсем другой. Не теряется в спорах, способен нахамить если сильно взбесить, соглашается на почти любое безумие. Возможно, общение с Даби его испортило, а может, сам никогда не был таким паинькой, каким поначалу казался. В общем, Джин сильно изменился. Разве что такой же добрый, но этого у него не отнять.       Второй раз их закинули в эту же больницу, но в другую палату. Пострадали оба, два идиота на стажировке. Нет бы позвать Про, так они сами за злодеем погнались. Хотя тот высокомерный мудак хотел отпустить их, но ведь нееет. Они — герои, а с мерзавцами, крадущими чужие сумочки, ублюдками, пугающими детей обладательниц этих сумочек, им положено разбираться. Разобрались. Один пациент — в больницу для злодеев, два — в больницу для незадачливых героев. Зато стукаться кулачками лёжа на противоположных койках было мило. "Мы — команда юных героев-кретинов!"       И вот... Он здесь. Опять. Что-то никогда не меняется.       Воспоминания создают на его лице тень улыбки, хотя улыбаться, судя по рассказу Шимуры, было нечему. Дэйв приподнимает брови, глядя на насмешливое выражение Даби. Затем качает головой, возвращая внимание к Тенко. Третьекурсники — странные.       Тенко уже закончил рассказ, под конец, сам не зная из-за чего, чувствуя стыд. За то, что заставил других волноваться? По лицам близнецов было видно.       Хлоя хмурится и нервно кусает губы. Детская привычка, проявляющаяся в моменты, когда она сильно переживает. Дэйв это видит и потому спрашивает за неё:       — Ага. А почему остальным не досталось?       — Потому что у вашего Томуры проблемы с самосохранением, — кидает со своего места Даби.       — Ты как бы тоже здесь.       — А про себя я ничего не говорил.       — Ну... В общем-то он прав, — потирает шею Тенко.       Хлоя присаживается на единственный стул. Даже со своим лёгким весом она опасается, что он развалится и уронит её. Ставит пакет на тумбочку рядом.       — Когда вас выписывают?       — Сегодня, завтра, — Тенко возвращается к кровати, садясь по-турецки. — Зависит от того, когда придёт Исцеляющая Девочка.       — Завтра, — уверенно заявляет Даби.       — С чего ты так решил?       — Она на меня обиделась. Сказала, что пусть я лучше лишний день тут проторчу, чем смогу покалечить себя сразу же на выходе. "Достал ты меня со своими травмами, Даби", — он попытался передразнить голос старушки, но вышло не очень.       — Прямо так и сказала?       — Нет, не прямо так. Она зовёт меня Тодороки.       Тенко закатывает глаза, а Дэвид, напротив, смеётся. Показывается с синим свечением за спиной Даби, вынуждая его отшатнуться в сторону.       — А ты можешь быть забавным! — хлопает он по плечу Даби.       — Тут комната метр на метр! Ты не мог сделать пару шагов?!       — Ммм, — брови Дэйва сходятся на переносице, словно он всерьёз раздумывает над этим. Тойя с надеждой смотрит на него, ожидая признания вины или хотя бы сомнений, но тут губы Джонсона размыкаются в белозубой улыбке. — Нет. Я не привык так.       Надежда Даби на глазах сменяется разочарованием. Он приподнимает одну бровь, уточняя:       — Не привык ходить?       — Именно.       — Тц. В палате не больше двух метров, а он и тут выпендривается...       Хлоя морщится во второй раз, слыша столь неточные измерения.       — Вообще-то, тут как минимум сотня квадратных футов.       — Прекрасно. Ты умеешь определять площадь на глаз, — Даби наигранно хлопает в ладоши, на что Дэйв дёргает уголком губ, но в глазах мелькает что-то холодное. — Вот только я всё равно тебя не понимаю с твоей забугорной метрической системой.       — Тебя научить? — предлагает Дэйв.       — Не надо. А то оглянуться не успею, как на английском заговорю.       — Не бойся. В твоей речи всё равно будут проскальзывать японские слова, — с улыбкой заметила Хлоя.       — Ну нет... Если изучать язык в таком возрасте, то будут не слова, а целые фразы, — качает головой Дэйв.       Он выдерживает секунд пять, смотря на недоумение Даби, но затем не выдерживает, смеясь от того, какое сложное выражение принимает лицо Тодороки.       — Я же шучу, — заваливается он набок, тесня Даби к противоположному краю. — Видел бы ты своё лицо. Такое серьёзное. Не надо испепелять меня взглядом! Всё не трогай меня, предлагаю информацию в обмен на прекращение пыток, — важным голосом заявляет Дэйв, и Тойя прекращает в него тыкать, поднимая заинтересованный взгляд. — При желании мы можем подтянуть твои знания... до уровня средней школы.       Даби слегка бодает локтём хохочущего Дэвида, но тот закрывает уязвимые места руками и заливается смехом ещё больше. Тойя фыркает, отпинывая его со своей койки. Дэйв перемещается на место рядом с Тенко до того, как он упал бы на пол.       — Малолетки...       — Ты не настолько старше нас, — замечает Тенко.       Дэвид задевает его плечом и кладёт руку на другое, качнув их обоих в сторону Даби и высоко поднимая указательный палец.       — Но помни: любой год на счету! Затормозишь и в старости будет не невозможно, но сложнее выучить язык. Даже мы с Хлоей не сможем помочь.       — Ты меня недооцениваешь. Может, я, как Мик, стану выкрикивать иностранные словечки, — хмыкает Даби.       — Только если подсядешь вместе с Ширакумо к нему за обедом. Вообще, иногда я сомневаюсь, что Мик — японец.       — Не удивлюсь, если ты его тайный внебрачный сын.       — Неее. Мой папка — американистый американец. Видишь, — указывает он на своё европейское лицо. — Ни капли японского в моих чистых генах.       — Ну не знаю. Мне кажется, есть немного от азиата... — усмехается Даби.       — Это уже по материнской линии. Тут мой дорогой отец ни при чём.       Тенко старается не вздрогнуть чересчур заметно из-за того, как прозвучало это "отец". Дикая смесь презрения и подавленного страха. Слишком знакомо. По заледеневшим глазам Даби видно, что и ему тоже.       — От бабушки, — уточняет Хлоя, переводя тему. Правило №1: не говорить об отце.       — Ага. Передала нам корни мигрантов вместе с на четверть восточной внешностью.       — Мигрантские корни? А я думал, что только причуды передаются по наследству, — приподнимает бровь Даби.       — Причуды и страсть к переменам, — кивает Хлоя.       — Нужны эти перемены, чтобы потом идти и учить чужой язык.       — Был чужой — стал родной. Я — на четверть рома. А это значит, что я могу адаптироваться к любой стране, — улыбается Дэйв.       Тенко зеркалит его улыбку и, освободившись из дружеских объятий, ложится на спину.       Несмотря на то, что их речь для носителей звучала как почти не имеющая акцент, свои сложности в освоении другой культуры проявлялись и спустя девять лет с момента эмиграции. Джонсон то и дело жаловался на скорость написания иероглифов, сначала он заглядывал в тетрадь к Хлое, понимал, что она пишет ещё медленнее, перемещался к парте Тенко и успевал списывать у него, пока его не заметит Стендаль. В конце концов, он сдавался, записывая конспекты при помощи ромадзи. Однако маленькие языковые пробелы на этом не заканчивались.       Забавно было наблюдать за тем, как Дэвид взмахивает руками, пытаясь объяснить смысл фразы "hanging out". Недоумение на лицах одноклассников не останавливали его от попыток донести до них суть шутки. Руки изображали то двух находящихся рядом человечков, то петлю и этого самого человечка в ней: "Ну знаете: зависать. Поняли, да?". Когда дошло, смеялись все, кроме Мора — шутка касалась него. Хотя и у того появилось подобие улыбки, когда Дэйв извинился, оправдываясь тем, что "не удержался". Он любил находить каламбуры, но в целом, его общительность только помогала ему в понимании языка и образовании коммуникации.       Хлоя же редко, но терялась, не в состоянии подобрать слова. Странно было видеть её такой растерянной, она замолкала, ожидая, что её как-нибудь всё равно поймут. Тогда за неё говорил Дэйв, гадая, что именно она хотела сказать. Попытки с третьей обычно угадывал.       Все головы обернулись на стук.       Из проёма показались непослушные волосы Оборо и подталкиваемый им вперёд Шуичи.       — Привет пострадавшим! Шимура Тенко, я хоть и в курсе всего, но всё равно не понимаю, как тебя угораздило. Про тебя, Даби, отдельный разговор, но нотации на потом... О, здрасьте, Джонсон, — машет Ширакумо каждому по очереди, проходя внутрь в привычной открытой манере.       — Ага. Привет всем, — неуверенно здоровается Шуичи, следуя за ним.       Даби несколько секунд сверлит их взглядом, а затем поворачивается к Дэвиду, взмахивая в их сторону рукой.       — Вот видишь. Эти люди умеют пользоваться дверью. И даже стучаться!       — Я тоже умею, но не вижу в этом смысла.       — Ментальное здоровье окружающих для тебя не имеет смысла?       — Никто от этого не умер, — отмахивается Дэйв.       — Я чуть не умер.       — Но заметь: не умер.       — Грх. Это бесполезно, да? — оборачивается он к остальным.       Тенко обречённо кивает. Хлоя, недолго подумав, повторяет жест.       — Я живу с этим с четырёх лет и могу сказать тебе, что Дэйв скорее разучится ходить, чем перестанет перемещаться хотя бы пять минут. Через минуту уже завоет.       — Эй!       Ширакумо останавливается в середине комнаты, молча наблюдая за диалогом. Моргает, не понимая, о чём говорят эти дети. Шуичи также теряется, подходя и здороваясь лично с Тенко. Шимура отодвигается, давая ему присесть рядом.       — Я старею?.. Скажите, что нет. Я не могу отстать от жизни раньше Шоты, он и Мик меня засмеют. А я не хочу быть осмеянным, делать из людей посмешище так, чтобы они не имели права на меня обидиться — моя фишка, — отходит Оборо от первой растерянности. — И вот что ты делаешь? Ты отбираешь мою фишку, Тодороки Тойя!       — Почему сразу я? И я просил не называть меня так! Я не люблю, когда вы все говорите со мной в официальном тоне, как будто я уже в чём-то виноват.       — Ну... Вину тебе приписать всегда будет просто. Тут уже дело в тебе самом.       — Как вы в меня верите, Ширакумо-сэнсэй...       — А потом ещё жалуешься, что я говорю с тобой в формальном тоне, — хмыкает он. — Нет, серьёзно. О чём была речь?       — Тодороки-сэмпай ныл из-за того, что слишком пуглив, потому что слишком сильно боится моей мегакрутой способности, как пугливая-пугливая кошка, — тараторит Дэйв, не особо фильтруя смысловое содержание своих слов.       Даби стонет уже после второго обращения, скрывая лицо в ладонях. Трёт пальцами переносицу.       — Дайте угадаю. Стендаль всё-таки исключил всех в этом классе, оставив только одного способного ученика с причудой создания разных на вид клонов. Иначе я не могу объяснить, почему вы ведёте себя как один человек.       — Слышал про массовое сознание? Вот это оно, — улыбается Оборо. — Чизоме умеет шлифовать такое, если ты вдруг не заметил по своему классу.       — Вот не нужно сейчас сравнивать меня с Нэко... Мы, между прочим, разные.       — Скажешь, что и с Твайсом вы разные? А вот и нет — вы похожи, — выставляет он вперёд руку, прерывая Даби до того, как тот станет отрицать. — Бубаигавара — твоя светлая половина, Шури — тёмная, ты — их баланс. Как учитель, я лучше знаю, потому что сам это вижу.       — Чего-чего, а баланса здесь нет, — насмешливо щурится Тенко.       — А? И в какую сторону меня, по-твоему, тянет?       — По-моему, тебя шатает от одного к другому. Я бы отнёс тебя к хаотичному классу.       — Даби — не хаос, — качает головой Оборо. — Ходячая подростковая катастрофа, да. Но не хаос.       — Когда вырасту, стану таким как вы, Ширакумо-сэнсэй, — елейно тянет Даби.       — Человеком, вся жизнь которого сосредоточена вокруг работы, и учителем, у которого в двадцать с лишним лет вместо своих детей — чужие? — скептично уточняет он.       — Ну что вы крест-то на себе ставите... Успеете ещё. Старатель только к тридцати годам детей клепать остановился, но мог бы и дальше, если бы Шото не вывел. Так что у вас будет куча времени.       — Спасибо за поддержку, — усмехается Оборо. — Я, правда, планировал стать вторым отцом.       — Это как? Выйдете замуж? — скалится Даби.       — Сведу Шоту с Шуткой и буду приходить к ним в гости, нянчиться с детьми. Вот и буду для них как второй отец. Надо же мне будет объяснять им, почему он такой эмоционально отстранённый...       — А Айзава об этом плане знает?       — Если бы знал, то сопротивлялся бы моим попыткам спасти его от холостяцкой жизни.       — Так сначала сам женись, а потом уже "спасай" своего холостого друга.       — Бьёшь по больному, Тодороки Тойя, — хмыкает Оборо.       Спиннер недоумённо наблюдал за происходящим. Переводил взгляд с ухмыляющегося Даби на его забинтованную шею. Хрипловатость в голосе вызывала чувство беспокойства за его горло, но тот даже не пытался говорить тише или помедленнее, являясь чуть ли не самым активным собеседником в комнате. Взгляд Тенко говорил, что это было делом привычным. Шуичи пришёл, чтобы узнать об их состоянии после битвы, но судя по всему, с Тодороки всё было в порядке.       — Эй, что с тобой? — обратился он к Дэйву, сидящему рядом.       Он выглядел очень странно, в понимании Шуичи. Был сам на себя не похож, ведь он сдерживался. От чего, правда, он сдерживался — непонятно.       Дэвид, не зная куда деть свои руки, скрестил их на груди. Ноги скрестить затруднительнее, потому он слегка притоптывал. Это должно было быть каким-то ритмом, но из-за скорости ударов выходило плохо. Весь его вид, как бы он не пытался скрыть, говорил об обиде.       Хлоя смотрит на это, анализируя его поведение. К выводу приходит довольно быстро. Закусывает губу и сдерживает улыбку, чтобы он вдруг не обиделся по-настоящему.       — Ты пытаешься не использовать причуду? — поднимает она бровь.       Топот прекращается, и Дэйв поднимает на неё возмущённый взгляд, но отрицать очевидное не может. Молчит.       Хлоя прижимает ладони к губам, тихо посмеиваясь с брата. Тот хмурится, но обиженное лицо становится держать сложнее.       — Всё. Я не могу сохранять серьёзный вид, когда ты так спонтанно смеёшься. Это нечестно!       Хлоя ничего не отвечает, смеясь чуть громче. Дэйв не выдерживает и отводит взгляд, кое-как удерживая спокойствие на лице.       Оборо так же с улыбкой смотрит на него, как в голове резко что-то щёлкает. Перед глазами мелькнуло что-то важное. Что-то определённо очень важное и связанное с его учительской ответственностью. Вот, блин.       Он прищуривается, пытаясь определить, какую мысль он упустил. Щёлкает пальцами, вспомнив.       — Эй, Джонсон! Я не видел внизу ваших записей. Вы проходили регистрацию?       В ответ — тишина. Хлоя тут же прекращает смеяться, неловко заплетая каштановую прядь.       Дэйв старательно отводит взгляд, делая вид, что пропустил вопрос мимо ушей. Понимая, кто здесь главный инициатор, а кто невинная благосклонная сестра, на него Ширакумо и обращает внимание.       — Дэвид? — протягивает Оборо.       — Они слишком медленные! — всплёскивает он руками. — Целых десять минут не могли внести в список какое-то имя.       — И поэтому ты решил, что просто ворваться в палату — хорошая идея? — кисло спрашивает Даби.       — А разве нет?       Ещё один измученный стон.       — Кто занимался его воспитанием?       — Мама.       — Хлоя, — синхронно отвечают близнецы.       Переводят взгляд друг на друга и резко отводят его в разные стороны. Выходит неловко.       Оборо моргает. Он мог бы потребовать у Незу прибавку за свою слишком активную вовлечённость в внешкольную жизнь учеников.       — Так. Ладно. Обсудим вопросы воспитания Дэвида на потом, — сжимает он переносицу. — В любом случае, вам нужно записаться, что вы приходили. Привыкайте всё время действовать по закону.       — Оно обязательно? — жалобно смотрит Дэйв.       — Да, не пытайся меня уговаривать. На камерах будет видно, что вы приходили. Как я это буду потом объяснять?       — Мы не попадали в обзор камер, — хитро замечает он.       — Ты... — Оборо замирает с удивлённым взглядом. И так постоянно широко раскрытые глаза распахиваются ещё больше. — Это преступное мышление, Дэвид Джонсон. Ты не должен предусматривать такие вещи.       — А вы думали, почему меня в класс V зачислили?       — Сначала я думал, что из-за причуды, но потом понял, что дело в угрозах.       — Что? Каких угрозах? Кому? — взвизгивает Шуичи.       — Не переживай, я угрожаю только нехорошим людям, — треплет Дэвид его по кислотно-розовым волосам, поднимаясь с места.       — Но ты кому-то угрожал?       — Сказал же: нехорошим людям.       — И что нужно сделать, чтобы ты посчитал людей нехорошими? — спрашивает Даби.       Дэйв, ничего не отвечая, переводит взгляд на Хлою. Та, не заставляя его ждать, встаёт со стула и берёт его за руку. Дэвид несильно сжимает ладонь.       — Ладно, мы пошли записывать посещение.       — Стой, Дэвид, не... — Оборо не успевает остановить их, как синий шлейф уже тянется вниз. — Блин, я хотел предупредить, чтобы причудой не пользовались. У вас ещё нет временных лицензий для такого.       — Тебя же не повесят за это? — хмыкает Даби, прослеживая взглядом, сколько скачков им нужно сделать, чтобы не попасть в объектив камеры.       А он так надеялся, что они хотя бы выйдут через дверь...       — Ммм... Ладно, — хлопает Оборо в ладоши. — Перейдём к сочувствию или сразу к нотациям?       Он не стал испытывать тот шаткий стульчик на прочность, садясь на собственное облако.       — А можно вообще без нотаций? Мне их и за прошлые разы хватило, — просит Даби.       — Не хватило, раз ты опять здесь.       — Это случайность.       — Один раз — случайность, два — тоже, а вот три раза — уже закономерность.       Даби криво усмехается, возвращая в руки телефон. Единственный выход в сложившейся ситуации. Иначе Ширакумо заставит его чувствовать себя виноватым.       Он подтягивает колени ближе, отворачиваясь на кровати к двери и укладывая руки на них. Почти спрятался за просмотром видеороликов.       Оборо только фыркает на такую попытку и бросает в него кусочком облака.       — Не хочу никого расстраивать, но твоя причуда не предназначена для создания боевых снарядов, — не отвлекаясь от просмотра, говорит Даби. — Снежки и то больнее бьют.       — Зато так ты не сможешь обвинить меня в побоях, — Оборо кидает в него ещё одно облачко.       Даби никак не реагирует, потому он бросает уже два облачных снежка. Для надёжности закидывает ещё парочку. Даби нарочно прибавляет громкость.       — Знакомый голос, — прислушивается Оборо. — Это что... Твайс?       — Ага. Не видел? Он опять по интернету разлетелся.       — Опять? — вскидывает брови Тенко.       — А ты как думал? Твайс — популярный парень, — отвечает Даби, не поворачиваясь к ним.       — И как он так прославился? — спрашивает Шуичи.       — Сам у него и спросишь.       — Когда?       — На стажировке. Где же ещё?       — У нас ещё будет стажировка? — шокировано переспрашивает Шуичи.       — Куда ей пропадать? Они там с бюрократией разберутся, бумажки отпишут и хоть день, но отцепят у Комиссии. Не радуйся выходным раньше времени.       — Комиссия? Им нужно упрашивать Комиссию Безопасности дать разрешение на стажировку?!       Даби морщится и перематывает момент с Джином. Из-за Игучи он не расслышал, что говорят его дубли.       — Не паникуй. Стандартная процедура, когда среди стажёров оказываются раненые.       — Я смотрю, ты часто попадаешь сюда? — спрашивает у него Тенко.       — Угу... Уже можно прописаться здесь.       Все трое молча глядят в спину Даби. Только перекличка Твайсов прерывает тишину.       — Ты собираешься нас игнорировать? — Оборо нащупывает под рукой комочек облака, но раздумывает бросать его.       — Ты всё равно не ко мне пришёл, — пожимает Даби плечами. — После третьего раза ты перестал меня навещать.       — Потому что оно вошло у тебя в привычку. Сам ворчал, что мы все зря волнуемся.       — Вот и я о том же.       Поняв, что он разговаривает с красной макушкой, Оборо обращает всё своё внимание на Тенко.       — Ты-то как? Не заработал психологической травмы или вроде того?       — Да нет, наверное...       — Какой уверенный ответ. Ладно, будем считать, что ты мальчик стойкий.       — А вот я точно чуть не заработал какую-нибудь травму, — бормочет Шуичи. — Что за херня произошла? Я до сих пор не понимаю.       — Ну... Я сам немного теряюсь, — Тенко переводит вопросительный взгляд на Ширакумо, на что он поднимает светлые брови. — А Тога?..       — Она нехорошо себя чувствует... Просила передать, чтобы вы оба поправлялись.       Даби фыркнул, не оборачиваясь.       — А Стендаль чего не пришёл?       — Вы же знаете, что он стесняется.       — Ага. Очень стеснительный совершеннолетний мальчик.       — Ты бы хотел, чтобы пришёл Стендаль? — неверяще спросил Тенко. — Серьёзно?       — Ха. Нет. Я не сумасшедший. Скорее всего.       — Ой, да брось! — Оборо всё же бросает в него другое облачко. — Ты фанател от него. Фанатеешь.       Даби выцепил из волос прилипшее облако. Растаяло. Он отряхивает руку, цокая языком, когда капля попадает на экран.       — Не было такого. У меня никогда не было кумиров.       Оборо мотает головой.       — Ты самый преданный фанат. Одержимый поклонник. Правда, твоё первенство по фанатству в этом году отобрал Игучи.       — Эй! Я просто уважаю его позицию. Это правда — наше общество перенаселено героями, многие из них — фальшивые, сам статус героя превратился в какой-то поп-символ, потому...       — А я просто признаю, что этот мужик — крут, — перебивает его Даби. — Ну и он не слеп к проблемам геройского общества, как все остальные...       Ширакумо зевнул, демонстративно потянувшись.       — Такие разговоры наводят на меня скуку. Общество деградирует, всё меньше настоящих героев, бла-бла-бла... Вы говорите как фанатики.       — Это у тебя розовые очки надеты, — возражает Даби.       — Неправда. Мои очки с прозрачными линзами, — Оборо достаёт и прокручивает на пальце защитные очки, по форме напоминающие очки Сотриголовы.       Даби задирает голову, обернувшись на свистящий звук. Фыркает, заметив крутящийся ремешок.       — Я их тебе перекрашу, чтобы по цвету совпадало.       Оборо смеётся, возвращая очки в карман.       — Только если ты тоже покрасишься под свой цвет, — указывает он на ярко-красные волосы.       — Это какой?       — Чёрный, — скалит Оборо белоснежные зубы.       — Тц. А я возьму и покрашусь в белый, — Тойя запускает пальцы в волосы, расчёсывая колючие пряди. Они были мягче, чем у Старателя, но цвет и форма выдавали, чьи гены ему достались по счастливой случайности. Не только у Шото были сложные отношения с этим, но у него хотя бы есть "чистая" правая сторона... Уродство бывает разным.       — Чем вам чёрный не угодил? — возмущённо спрашивает Тенко.       Оборо моргает и переводит взгляд на его спутанные тёмные пряди.       — А. Прости, просто я представил Мортидо. У тебя они посветлее.       — Как вы с обсуждения идеологии Стендаля перешли к цвету волос? — моргает Шуичи.       Ширакумо на секунду задумывается, прогоняя в голове ход своих мыслей, и уверенно обвиняет:       — Даби.       — Что?! — возмущается он со своего места. — Это ты начал склонять меня к перекраске. Сам потом отцу объяснять будешь, почему у меня на голове радуга.       — Я думал, ты хотел покраситься в белый.       — Я — подросток без единого эксперимента со своей внешностью. Да я просто обязан перепробовать все цвета, пока не присоединился к тем мужикам за сорок, которые поддерживают Номера Два.       — Игучи, думаю, тебе подскажет фирму краски, — Оборо по привычке пропускает мимо ушей упоминание Старателя.       — Это натуральный оттенок, — бормочет Шуичи, приглаживая назад розоватые волосы.       Тенко вздыхает, запрокидывая голову кверху, как вдруг замечает пакет на тумбочке. Удивлённо моргает, не припоминая, откуда он взялся. Тянется рукой, подминая под себя ногу, Шуичи протягивает ему белый пакет, когда Тенко чуть не ударяет его по носу, пытаясь дотянуться.       — Спасибо, — в пакете лежит что-то круглое и, заглядывая внутрь, он замечает оранжевое...       — А! Старики в регистратуре!       Даби чуть не валится на пол во второй раз, при появившемся в центре комнаты Дэйве. Выругивается, потирая оглушённое ухо.       — Первогодки...       Остальные уже не пугаются внезапному появлению, привыкнув к такому спонтанному поведению. Им остаётся только выслушать его пулемётную речь.       — Она пыталась забить в компьютер мою фамилию минут ТРИДЦАТЬ. "Где эта кнопочка? Не могу найти её... А, может эта?" — жмак! Вся база слетела. "Подождите, сейчас я введу всё заново..." Знаете, сколько раз было это "заново"? ТРИ раза! Каким образом здесь до сих пор работает этот артефакт из прошлого? Исцеляющая Девочка будет помоложе неё! — Дэйв устало проводит руками по лицу, потирая веки. — Аргх... Как можно быть таким медленным?       — Спокойнее, Дэвид... Зато все условности соблюдены, — пытается подбодрить его Оборо.       В комнату за ним заходит Хлоя, прикрывая за собой дверь. Даби издаёт нервный смешок.       — Хоть кто-то в этой семье к этике приучен...       — Дэйв, ты забыл расписаться, — указывает она большим пальцем за свою спину.       Дэвид делает глубокий вдох и тут же перемещается вниз. Хлоя отсчитывает ровно четырнадцать секунд, как он возвращается обратно.       — Всё. Теперь точно всё подписано и записано. Ненавижу бюрократию... — за эти несколько секунд он успел перепугать весь нижний этаж, заставить ту тётку выронить бланк, поднять этот листок самому, расписаться в нём на весу и с наивежливейшей улыбкой вернуть бланк ей в руки.       — Ого. Не знал, что тебя можно вывести из себя, — удивляется Шуичи.       — Никогда-никогда-никогда не иди работать в офис, Игучи, — убедительно просит Дэйв, переместившись к нему и положив руки ему на плечи.       Пару раз даже встряхнул Шуичи. Он говорил это с таким взглядом, словно от этого зависит вся его дальнейшая судьба.       — Пообещай мне, Спиннер, что станешь только и только героем! К чёрту эту клерковскую работу! — Шуичи сглатывает и настороженно кивает, напрягшись под прожигающим синим взглядом. — Отлично. Значит, мы останемся друзьями.       Дэйв выдыхает и перемещается к сестре, облокотившись той на плечо. Хлоя успокаивающе перебирает светлые волосы.       Поняв, что приступ сверхактивности Дэйва прошёл, Тенко наконец вынимает из пакета апельсин. Внутри остаётся ещё несколько фруктов. Он хмурится, рассматривая этот оранжевый плод труда азиатского фермера.       — А, точно! — восклицает Дэйв и переносится ближе, выхватывая пару апельсинов из рук Тенко. — Это тебе, чтобы ты быстро поправлялся. Не знаю, правда, как это работает, но так вроде принято.       — У меня аллергия...       Дэйв моргает, переводя растерянный взгляд на фрукты.       — Блин. Что ж ты раньше не сказал, мы бы что-нибудь другое взяли. Неаллергичное, в смысле... Ладно, себе заберу.       — Э! — поворачивается Даби, приподнявшись на локтях. — Мне оставь. Я не аллергик.       Дэвид пожимает плечами и, переместившись, кладёт пакет рядом с ним. Даби наклоняется, заглядывая в пакет, и удовлетворительно кивает, посчитав количество фруктов. Возвращается к спинке кровати и располагается более менее удобно, листая ленту новостей дальше.       — Тебя только едой и задабривай, — добродушно хмыкает Ширакумо.       — Ага. Только рыбой не кормите — терпеть её не могу.       — Обидно. Я хотел на ваш выпускной суши заказать.       — Вот сам их и ешь. Ну... или Нэко дай.       — У неё непереносимость морепродуктов, — качает головой Оборо.       Даби резко вскидывает голову, с недоумением смотря на непривычно серьёзнейшее лицо Ширакумо.       — Да ладно. Правда, что ли?       Оборо, как бы огорчённо, кивает.       — Не поесть мне суши со своими любимыми учениками... Придётся Чизоме уговаривать.       — Погодите... Аллергия на морепродукты у кошки? — шокировано спрашивает Шуичи.       — Ты учитывай то, что она не полная кошка.       — Ничто человеческое зверю не чуждо, — намеренно возвышенно-глубоким голосом цитирует Даби.       — И у кошек бывает аллергия, — добавляет Хлоя.       — Как мне нравится, что мы от любимой-нелюбимой еды перешли к особенностям кошачьей физиологии, — усмехается Даби. — Это черта всех с курса V или что?       — Я в обычном геройском классе учился, — замечает Оборо.       — А теперь учишь классы V. Да и то, в твоё время такого курса не было.       — Думаешь, меня бы зачислили в ваш класс?       — Непременно. Под твоей невинной овечьей шкурой тот ещё демон прячется...       Ширакумо возмущённо втягивает через нос воздух, приподнимаясь на облаке чуточку выше.       — Сколько раз мне повторять, что вас взяли в этот класс не из-за ваших якобы злодейских наклонностей?       — Примерно столько же, сколько нам говорили обратное, — совсем тихо отвечает Тенко.       — Стрелок говорит, что героем может стать каждый, — замечает Дэйв.       — ...Если ты действительно желаешь этого, — дополняет Хлоя. — Он слишком много рассуждает на эту тему.       — Если бы каждый становился героем, то обычных людей не осталось бы, — ворчит Даби.       — Обычных? — переспрашивает Оборо. — Мы и есть "обычные", просто у нас работа такая — спасать других людей.       — И бить злодеев, — салютует Даби.       Ширакумо усмехается.       — И бить злодеев, — соглашается он.       — И всё же... — Шуичи запинается, когда оборачиваются на него. Высказывать своё мнение при таком внимании ему всё ещё тяжело. — Героями должны становится только те, кто достоин этого, — повторяет он мантру Стендаля.       — Так Стрелок то же самое и сказал, не? — загибает бровь Дэйв.       — Нет, — мотает он головой. — Есть разница между "стал героем, потому что захотел, когда все дети в округе кричали об этом" и "стал героем, потому что почувствовал, что в этом твоё предназначение". Герой — слишком важный статус, чтобы раздавать его каждому встречному.       — А ты-то прямо был озарён посланием свыше, что должен стать героем, — закатывает глаза Даби.       Даже нечеловеческая кожа не мешает увидеть, как стыдливо краснеет Шуичи.       — По крайней мере, в этом я нашёл смысл своей жизни.       — Как пафосно.       — Заткнись. Не надо меня стебать из-за этого. Это действительно важно для меня.       Даби изобразил, как застёгивает рот на замок.       Шуичи хмурится. Над этой темой он задумывался слишком часто.       — Я думаю... — начал он, опуская взгляд на свои руки, чтобы не видеть обращённого на него внимания. — Я думаю, что нужно давать шанс поступить в геройскую академию всем желающим, но при этом проверять, насколько они честны в стремлении стать героем. Это ведь хорошее желание. Просто не у всех есть навыки или пресловутая сила духа, чтобы справиться с такой ответственностью. Но когда ты руководствуешься не желанием сделать мир лучше, а всего лишь гонишься за славой и популярностью — это ничтожно. Не должно быть таких людей среди героев. Фальшивые герои только обесценивают свой статус. Это уже не призвание, а общедоступная подработка, где важна одна игра на публику. Так не должно быть. Пока общество не поймёт, что их окружают равнодушные пустышки, а не герои, система так и будет деградировать.       Шуичи осмелился поднять взгляд, оглянувшись на задумчивые лица.       Близнецы вели какой-то свой немой диалог, переглядываясь. Это немного успокоило Шуичи, ведь выходило, что не ему одному было неловко. Лишь бы не стыдно.       Шимура прикусывал губу, разглаживая невидимые неровности на перчатках. Шуичи и не ждал от него одобрения. У всех разное мнение, понятно, что не всегда оно совпадает. Тенко недолюбливал Стендаля, но никогда не осуждал кого-либо из них за поддержку его мировоззрения. Иначе можно было бы поднять на смех его собственную идею стать героем.       Тойя не стал прерывать его или насмехаться над этой явно слизанной мыслью Стендаля. Ему не нравилось такое позёрство. Это обычное подражание, он не настоящий "последователь". Просто пацан, подхвативший высказанную харизматичным человеком идею. Сам недалеко ушёл от этих "фальшивок". Но Тойя не стал этого озвучивать. Он понимал, что такое "для меня это важно".       Ширакумо, несвойственно для себя, надолго притих.       — Вы, конечно, все милые и добрые ребята, — Оборо бросил пугающий своей обычностью, угрожающе-дружелюбный взгляд на Даби, который засмеялся не размыкая губ. Тот провернул воображаемым ключом дополнительный замок на губах. — Так вот. Вы — ребята хорошие. Это я с первого дня видел. Вот только когда вы начинаете рассуждать в таком мизантропном стиле... Пугаете меня, если честно.       Даби достаёт из кармана невидимый ключик и "отпирает" один замочек. Расстёгивает другой.       — Пора бы тебе уже и привыкнуть, что Стендаль где-то на первом курсе собирает свою секту.       — Ты в этой секте.       — Грешен, — признаёт Даби.       Оборо с улыбкой качает головой. Дети такие дети...       — Ну, а вы, Джонсон? — обращается он к ним чересчур уж бодрым голосом. — Входите в секту Чизоме?       Вопрос был задан с невиннейшим выражением на дружелюбном лице. Оборо улыбался так, что у прикрытых глаз выступили морщинки. Он подпёр голову рукой, ожидая ответа.       — Эээ... — Дэйв оглядывается на Хлою и видит у неё ту же растерянность. — Мы... не так часто об этом задумываемся, но... не имеем ничего против добровольного вступления секту?.. — он снова поворачивается к сестре, но она только пожимает плечами. Как можно ответить на такой вопрос, никого не обидев?       — Хватит называть нас сектантами! — скрещивает руки на груди Шуичи. — Когда-нибудь его идеи придут в массы! И тогда все увидят, что происходит с нашим миром.       Оборо снисходительно улыбается с тем взглядом, каким смотрят на неразумных детей.       — Фанаты, — насмешливо шепчет он.       — Ой, да ну вас, Ширакумо! — обиженно морщится Шуичи.       Оборо смеётся, падая спиной на мягкое облако. Летающая подушка безопасности... Удобно.       Даби в конце концов ставит телефон на зарядку, понимая, что уйдут "навещатели" не скоро.       — Вот чего вы смеётесь как малолетка, — поднимает он осуждающий взгляд на Ширакумо. — Иногда я чувствую, как будто это я — старший. Это реакция начальной школы — высмеять чужие аргументы, проигнорировав логику их суждений. Сказал "твои аргументы смешны" — приведи свои.       Оборо прекращает смеяться, но широкую улыбку не убирает. Цокает языком, глядя на хитрое лицо Даби. Это он их учил выслушивать разные точки зрения и приводить к ним контраргументы. К сожалению, он слишком хороший учитель...       Он набирает в грудь воздух, испаряя своё облако. Встаёт у всех на виду, чем напоминает себя во время очередного классного часа.       Возможно, Чизоме был прав и не стоило нарушать границу учитель/ученик. Всё-таки социальная дистанция между ними была длинновата, и ни один другой учитель не позволял себе такого. Даже сверхобщительный и неформальный Мик крутил пальцем у виска. Вот только он бы не смог удерживать детей на расстоянии, как будто у них ничего общего, кроме учёбы, быть не может. Если школа — второй дом, то класс — это вторая семья? Оборо предполагал, что так.       — Ладно, давайте начнём лекцию "Почему ваш второй классный руководитель не согласен с первым", — ударяет он по ладоням. Даби усмехается и подтягивается на кровати выше, опираясь на локоть. Смотрит наигранно-восторженным детским взором, как бы в ожидании интересной сказки. Оборо отзеркаливает насмешку и намеренно улыбается шире. — Прежде чем вы сокрушите меня вашими лучшими аргументами на эту тему, сразу скажу, что не осуждаю Стендаля. У него свои причины для скептицизма. Я в курсе его взглядов, можно даже сказать, слишком в курсе, всё-таки который год с ним работаю. Но в общем, да. Я его понимаю. И нет, Даби, я не ношу розовые очки. Мне прекрасно виден наш несовершенный мир, о котором мне напоминал ещё с учёбы в академии Шота. Тоже тот ещё пессимист, но не такой радикальный... — Оборо мотает головой, поняв, что он отвлёкся от темы. — Ладно, мне понятны взгляды Чизоме. Не то чтобы я верил, что нас окружают лицемерные герои или, как сказал бы Стендаль, "фальшивки". Я не считаю, что можно поделить всех на "праведных" и "фальшивых". Это обычные люди. Работают, помогают, спасают жизни. Все так делают. Так на каком основании мы можем делить их по степени "фальшивости"? Почему мы тогда не делаем так же с другими профессиями? Чем герой отличается от остальных? Это ведь почти такая же работа, как полицейский или, там, спасатель, просто объединённая с публичным освещением деятельности героя, — он на миг встречается взглядом с Шуичи, давая понять, что отсылает к его словам. — Так что я не разделяю мнение об "избранности" настоящих героев. Нет такого, что одни достойны носить свой титул, а другие не заслуживает его. Разве что это совсем отбитый придурок, место которого в Тартаре, а не среди хороших людей (а себя я причисляю к хорошим, если вы не знали). Вы когда-нибудь слышали ту нудятину, когда Стендаль начинает говорить о том, насколько общество прогнило, как оно деградирует? Ага, по глазам вижу, что частенько, — Оборо понимающе кивает, заметив кривую улыбку Тенко и перекошенное от скуки лицо Дэйва. — У Акагуро вообще плохо с верой в человечество. Все или стремятся к деньгам, или хотят отхватить себе кусочек славы. Но они же выполняют свою работу, правильно? Больше оптимизма! Люди не так ужасны, найдите в них хорошее.       Оборо выдыхает так, будто говорил десять часов подряд, как это иногда бывало на его работе, перегруженной дополнительными обязанностями, вроде трёх классов под его руководством... Счастливый Мик, которому хватило ума не брать целый класс под свою опеку. Оборо всегда витал в облаках, потому посчитал взять три ну просто отличной идеей...       Дабы не потерять свой энтузиазм он сохранял оптимистичный настрой. Пусть с ними тяжело, а ребята из классов V требовали особенного внимания, но он действительно был рад работать с ними. Да и чувствовать себя частью мира подрастающего поколения героев было здорово.       Даби с чувством аплодирует Ширакумо, который тут же театрально кланяется перед "публикой". Через секунду к аплодисментам присоединяется Дэйв, пока наиболее нормальная часть компании готова ударить себя по лицу. Однако они улыбаются, несмотря на серьёзность поднятой темы.       — Я бы ещё поспорил... — предлагает Шуичи.       — У вас так время посещения закончится, — замечает Даби, подняв взгляд на больничные часы. — Вы вообще планировали уходить?       — Ну... У меня время есть, пока длится стажировка. Так что можно и поспорить, если вы не против, что мы достаём вас разговорами, — Оборо переводит вопросительный взгляд с одного пациента на другого.       Тенко пожимает плечами. Даби цыкает, махнув рукой:       — Делайте, что хотите.       Оборо создаёт по облаку на каждого, чтобы они все могли сесть поближе. Присаживается сам, служа примером открытости.       — Мы в детском саду, по-твоему? — фыркает Тойя, но садится на предложенное облако.       — Я бы хотел назад в детский сад, — со всей серьёзностью замечает Ширакумо. — Там не было сложностей взрослой жизни.       — Жаль только, мне не понять этого желания. Если б я ещё ходил в детский сад...       — Богатые дети не ходят в детские сады? — спрашивает Шуичи.       — Ходят... — поджимает губы Тенко.       — Ага. Мои братья и сестра ходили. Это просто я такой уникальный...       — Поверь, ты ничего не потерял, пропустив это местечко "социализации", — усмехается Дэйв. — Только Ширакумо и запомнил это как беззаботное время.       Оборо, несмотря на атаку со всех сторон, чувствовал себя частью группы. Не самой любезной, но сплочённой группы. Даже с Даби, который строил из себя мистера-независимость. Особенно с Даби — он знал его лучше каждого из присутствующих.       Спорить со своими учениками во внеурочное время?.. Почему бы и нет. Это почти что проявление дружбы. А Оборо любил дружбу.       И кажется, что дети и сами не хотели создавать дистанцию.