Они сошлись

      Pov Ленский       Я вернулся домой и закрылся в своей комнате. Что вообще произошло? Онегин, он чуть не пристрелил себя. От одной мысли об этом все внутри сворачивалось клубком. Хорошо, что я успел его остановить.       Но что теперь делать? Уже в который раз задаю себе этот вопрос. Мне никак не удается отдалиться от Онегина. Я уже готов был на смерть и снова все сорвалось. Теперь осталось только одно решение—уехать. Я очень люблю эту деревню, ведь давно здесь живу, но ничего не поделаешь.       Я просто уеду. Я позвал слугу и приказал собирать вещи. Тогда, выходит, сегодня я последний раз видел Онегина… Последний раз его коснулся… Я даже с ним толком не попрощался…       Я взял перо и бумагу. «Онегин, извини за то, что вспылил и затеял дуэль. Я ведь всё-таки поэт, ранимая душа, как ты и говорил. Прости за всё, и за то, что я сейчас скажу.       Я тебя люблю. И эта любовь к тебе, совсем не как к другу. Я не знаю почему это происходит, но я чувствую себя невероятно рядом с тобой.       Когда ты танцевал с Ольгою, видимо ты подумал, что я приревновал её, однако нет, признаюсь, я ревновал тебя. Мне стало обидно, что ты так же просто обнимаешься с кем-то, хотя пару дней назад обнимал меня…       Очевидно, для тебя такие прикосновения ничего особо не значат, но, я воспринимаю их слишком остро из-за любви к тебе. Когда ты обнимаешь меня, поправляешь мне волосы и как-то проявляешь заботу—я понимаю, что с твоей стороны всё это лишь дружеская забота, хотя иногда хочется верить, что ты это делаешь неспроста и за такие мысли мне стыдно.       Прости ещё раз, это глупо и думаю тебе не интересно слушать эти «сопли с сахаром», как ты любишь говорить.       Я пытался не общаться с тобой, но меня вечно тянет к тебе. Даже когда я вызвал тебя на дуэль, ты не был на меня зол и не пожелал в меня стрелять. Ты… собирался выстрелить в себя! Онегин! Ты и подумать не можешь, что тогда со мною случилось! Впервые я испытал такой леденящий душу ужас, страх и боязнь всё потерять. Именно, всё! Евгений, ты для меня вся моя жизнь и есть ли смысл жить, если не суждено быть с тобою? Об этом, я даже не смею мечтать. Хочу хотя бы быть друзьями, как раньше. Но я не могу пытаться быть для тебя другом, поскольку мои помыслы о тебе… О, Онегин, прости! О моих фантазиях даже думать совестно, а писать об этом тебе… Я просто сгораю, от стыда! Знаю, тебе конечно противно о таком читать, ты можешь меня ненавидеть и презирать.       Признаюсь, это эгоистично, но я просто хотел, чтобы все это закончилось. Хотел умереть и просто не мучиться, поскольку видеться с тобою ежедневно, не имея возможности проявлять свои чувства—действительно мука!       Теперь остался лишь один выход—я уеду. Тогда наши пути разойдутся и все пойдет своим чередом. Снова извини, за всё.

Прощай и береги себя.

Твой Ленский,

Люблю тебя »

      Я дописал письмо и запечатал его в конверт. Затем отдал служанке, попросив передать письмо Евгению.       Вскоре все вещи были собраны, карета подана. Я вышел в сад и последний раз посмотрел на свой дом.

***

      Мы уже уехали на какое-то расстояние от дома, как вдруг поднялся сильный ветер. Жуткий ветер поднял пыль с дороги и даже кое-где повырывал траву и тонкие веточки с деревьев, поднялся вихрь из всей этой грязи. Оценив обстановку, слуги решили, что лучше будет вернуться обратно. Я отклонил это предложение и мы продолжили путь, но очень скоро я понял, что дальше ехать уже просто невозможно. Сдавшись, я велел поворачивать назад.       Через час я уже был дома. Ветер все не стихал. Я сидел дома и глядел в окно на то, как ветер шатает деревья и отрывает веточки с только-только распустившиеся почками. И тут я вспомнил про письмо. Онегин уже прочитал его? Или ещё нет? Как он на него отреагирует…       Уже вечер, а ветер все не стихает. Природа разбушевалась.

***

      Pov Онегин       Я вернулся домой. В голове бардак. Что произошло? Зачем Ленский бросился ко мне?.. Он… нет, понятно, сложно спокойно реагировать, когда твой друг направляет пистолет себе в висок, но… Он же сам меня вызвал на дуэль, значит он был готов меня ранить или убить? Нет? Странно.       А ещё… Эти объятия… Наверное глупо, но мне стало так приятно, что он волнуется за меня. Не припомню, когда он меня сам обнимал, чаще это делал я. Такой доверчивый, он такой милый…       Я сидел так, размышлял и вспоминал. Ко мне зашла Дуня и подала какой-то конверт. «Только бы не снова Татьяна» — внутренне взмолился я. — Вам, от господина Ленского. — сообщила служанка и ушла.        «Ленский? Интересно… что же он мог написать?» Я поблагодарил Дуню и она ушла.       Открыв конверт, я развернул письмо с таким знакомым аккуратным почерком. С первых же строк мне стало не по себе, меня охватывало предчувствие чего-то странного… А затем…       «Я тебя люблю»?! Что?! Ленский, чёрт возьми! У меня в голове не укладывается, Ленский!       У меня чуть ли не подкосились ноги и я сел в кресло.       Он ревновал МЕНЯ?! Ленский, Ленский. Ах, что за… Я же пошутил, я просто хотел тебе немножко отомстить, за то, что привел в такое людное место. Ты ведь знаешь, я не люблю места скопления людей, я хотел побыть с тобой. Но я же не думал, что ты так… обидишься. Да я вообще не думал, что ты!.. Чёрт…       «Я уеду».Что?! Сегодня?! Как…нет… Нет! Не уедешь.       Я вскочил с кресла, быстро дочитав письмо. «Прощай и береги себя, Твой Ленский. Люблю тебя».       Ещё раз взглянув на такие теплые последние строки письма, я все же положил лист на стол. Мигом спустился вниз по лестнице. Сказав слуге, что мне нужно ехать, я накинул пальто. Я попросил коня, чтобы быстрее доехать. Но ко мне подошёл слуга, только что вернувшийся с улицы, и сказал, что там очень ветрено и лучше не выходить. Я взглянул в окно—сильный ветер теребил вышки деревьев и кусты. Мысленно ругнувшись, я попросил все же приготовить коня.       Через несколько минут я уже мчался к дому друга. Конь бежал быстро, а ветер развевал его гриву.       В голове вдруг сверкнула мысль: «А вдруг Ленский уже уехал? Хотя, ветер сильный. Впрочем, о чем я говорю, это же Ленский, он такой упертый…»       Я скакал как можно скорее и вот уже рядом с домом Владимира. Я спрыгнул с коня и велел ничего не понимающим слугам отвести его в конюшню. Затем, узнав где хозяин дома, я пошел к Ленскому.       Конец pov Онегин.

***

      Владимир стоял у окна, оперевшись о выступ стены, глядя куда-то в промокший от дождя сад. Он не сразу заметил гостя и Онегин схватил его за руку, оборачивая к себе. Ленский дрогнул, заметив перед собой Онегина со смесью гнева и непонимания на лице. — Ты… прочёл? — спросил Владимир, его голос дрогнул. — Да! — прикрикнул Онегин, ещё шумно выдыхая от быстрой езды, — Чёрт возьми, Ленский! Какого?!.. — продолжал Евгений.       От крика и осознания того, что Онегин всё-таки прочитал письмо, Ленский снова дрогнул. От этой реакции друга, было больно. Он конечно понимал, что именно так тот и отреагирует, но Ленский надеялся уже уехать к этому времени и не видеть гнев Евгения. — Я… просто… — начал оправдываться Ленский, но ему не дали закончить. — Что ты просто?! Ты! Ты… Вот чёрт. — тяжело выдохнул Онегин, проведя ладонью по лицу.       Ленский смотрел на друга, подавляя желание разрыдаться, как какой-то чувственной девице. — Ты меня любишь? — уже тише спросил Евгений.       Вопрос он услышал так ясно и одновременно с этим, будто сквозь толщу воды. Ему сложно было представить, что это не сон, не бред, а реальность. Реальность, в которой Евгений знает о влюбленности своего друга и теперь возненавидит его. У Ленского застучало в висках и что-то, что удерживало его от рыданий словно сломалось. В горле встал ком, из-за которого сложно произнести хоть слово, а глаза защипало. Из глаз предательски потекли дорожки слез, стекая по подбородку. — Да — ответил Владимир дрогнувшим голосом, убирая руку Онегина со своей и отходя на пару шагов от собеседника. — Ленский… — повторял Евгений, будто до сих пор не веря словам друга. — Я уже сказал. И я знаю, что тебе, наверное, противно со мной даже рядом стоять, не то что разговаривать. Но это так, и с этими чувствами я ничего не могу поделать. Я хотел уехать, до того, как ты узнаешь, но шторм помешал. — Противно?! О чем ты вообще?! — вскипел Онегин. — Прекрати. Ты уже все услышал. Можно я просто уйду и ты… забудешь это всё? — произнес Владимир, растирая слёзы по щекам. — Забыть? А если я не хочу? Не хочу забывать твое признание, — спросил Евгений, шагнув вперёд.       Ленский от его приближения дрогнул и попятился назад. Онегин же подходил ближе, Владимир отступал, пока не почувствовал стену за спиной. Евгений остановился напротив и опёрся руками о стену по бокам головы друга. Ленский сглотнул и уже собирался отойти, как вдруг Онегин приподнял его лицо за подбородок и… Поцеловал.       У Ленского сердце заколотилось, как бешенное и казалось сейчас вырвется из грудной клетки. По телу прошла очередная волна дрожи, но теперь будто удар молнии. А голова просто закружилась, словно его только что прокатили на карусели. Мысли спутались, превращаясь в какую-то кашу.       Ленский широко распахнул глаза и упёрся руками в грудь Онегина, пытаясь его оттолкнуть. Но тот не поддавался и продолжал ласкать чужие губы.       Евгения переполняли чувства, потому что он наконец коснулся этих желанных губ. У Владимира губы оказались мягкими и, кажется, слегка пахнущие персиком.       Онегин на мгновение отстранился и открыл глаза. Ленский смотрел на него, словно напуганный зверёк. — Я тебя тоже люблю, — прошептал Онегин почти в губы Владимиру.       Громкий стук сердца Ленского слышался в голове и пульсировал. От этих слов кажется все мысли исчезли, оставив только непрерывное биение. По спине прошел холод, а в груди будто зажглось пламя, согревая изнутри.       Ленский не мог поверить. Поверить, что Онегин говорит такое, что он его… целует. Поверить, что это все реальность, а не сон, после которого он проснется в привычной обстановке.       Но это происходило наяву, это не сон.       Онегин снова прильнул к губам Ленского. Владимир сжал пальцами рубашку Онегина, но уже не пытался оттолкнуть. Евгений одну руку запустил в черные кудри Ленского, а другую опустил куда-то ему на шею.       Онегин отстранился, а Ленский выпустил его рубашку из рук. — Ты собирался уехать? Так вот, никуда не уедешь, ясно? — укоризненно сказал Евгений. — Я… ты же… Что это было вообще? — ошарашенно спросил Ленский. — Поцелуй. Разве не ясно? — Мы… Так же нельзя… мы же оба мужчины… — сказал Ленский, пытаясь уложить в голове все, что только что произошло. — И что? Может это и странно, а тебе не всё ли равно? — спросил Евгений, будто говорил что-то простое и естественное. — Так не должно быть… — Тогда почему я тебе нравлюсь? Это же ненормально. Если мы оба друг другу нужны, почему не можем быть вместе? — спросил Онегин, убирая остатки слез с лица Владимира.       Ленский не ответил, от таких слов захотелось плакать ещё больше, но он не стал. — Я просто люблю тебя. — произнес Онегин, невесомо поцеловал Владимира в лоб и обнял. Ленский уткнулся носом в его плечо и прикрыл глаза.       Позже они вышли на улицу, погода уже стала нормальной. Онегин велел заносить вещи в дом, потому что Ленский никуда не едет. Сам же Ленский лишь молча смотрел, как вещи заносят обратно. Затем Онегин уехал к себе домой, сказав, что завтра придёт.