Смертельная любовь

Мы шли из темноты в ещё большую пучину. Ахерон шёл впереди и указывал путь, но мой взгляд был прикован к ране на его спине. На ум приходило сравнение с Данте, идущего за Вергилием в Тартар. «Смертному почти удалось описать реальную картину» Нависло тревожное молчание, вполне гармоничное для этого места. «Нужно попытаться разузнать…» — Что именно? — поток моих мыслей перебил голос демона. — Как?.. — Задавай вопрос, брат, я отвечу. — Что это за место? Ахерон резко остановился, так что я почти врезался в его раненые крылья и обернулся. — Ты итак знаешь, просто пока твой мозг не хочет этого признавать. Он еще там, наверху, с бессмертными — парень ухмыльнулся как бы ехидничая над словом «бессмертный». — Я догадываюсь, но… — Это Небытие, Люцифер. Это всё что ты хотел знать? — на детском лбу появилась морщинка, прогнавшая наивность с лица. Я покачал головой и спросил: — Все остальные тоже…? — Да, мы все здесь. И теперь ты будешь с нами. Навечно. Он сказал это как должное, но что-то в глубине души кольнуло. Что-то незнакомое и непонятное выражало протест его словам, но я никак не мог понять причину этого странного чувства. «Что это со мной?» — Расскажи как попал сюда… Слышал, ты был первым… Ахерон горько усмехнулся. — Так себе достижение… но да, правда недолго мне удалось наслаждаться одиночеством — парень отвернул голову, смотря куда-то в сторону, на лице его показалась тень боли — очень скоро Аббадон присоединился ко мне — мальчик посмотрел мне в глаза, пытаясь отыскать там понимание. Я кивнул. — Понимаю… мне жа… Юношеская ладонь резко взмыла вверх, перебивая, а затем плавно опустилась за спину, накрывая собой вторую руку. — Жаль? Я был обречен, брат мой — он прищурился, придвинулся и пристально посмотрел в мои глаза — как и ты. И снова болезненный толчок в груди, будто пытающийся что-то сказать, о чем-то напомнить… «Но о чем?» Демон тем временем продолжал: — Так расскажи, как ты оказался здесь? Шестерёнки в голове яростно закрутились. Мне даже пришлось закрыть глаза и напрячь каждую клеточку тела. Но… ничего. — Я… я не помню. Брат кивнул. — Ничего, память постепенно вернётся к тебе. Как только прервётся твоя связь с реальным миром. — А как скоро это произойдёт? — Время здесь эфимерно, его по сути не существует… так что сложно сказать. — А ты уже вспомнил? Демон умолк и лицо его приобрело угрюмые оттенки. — У меня было много времени… — и он медленно закрыл глаза. *** — Ахерон! Сынок! — издалека послышался женский голос и я обернулся. — Мама? Лилит бежала через райский сад, стараясь быть как можно тише и я двинулся ей навстречу, отложив кисть и холст в сторону. Наконец она показалась из-за кустов. Белое платье было порвано, волосы растрепанны, а дыхание сбилось. Она постоянно оборачивалась назад, проверяя никто ли не преследует её. По щекам женщины катились слёзы. Мы бросились друг другу в объятия. — Что случилось? — мой голос дрожал. Ответа не было. — Мама! — Тише, сынок, тише, нас могут услышать… — Расскажи что случилось. Мама села на корточки так, чтобы наши глаза были на одном уровне. От её вида мне стало не по себе. — Сынок… — мама нежно провела пальцем по щеке — я… Руки, мягко сжимающие мои плечи, задрожали, а на женском лице ярко выражались эмоции отчаяния от которых на сердце становилось невыносимо. — Ну же, мам! Лилит сглотнула комок слёз. — Твой отец… уже завтра… — она задохнулась — Что завтра?! Мама уже открыла рот чтобы ответить, но её заглушил крик, доносящийся с другого края райского сада. — Ахерон! Этот голос я узнаю из тысячи. Мама вздрогнула, глаза её расширились. — Отец — одновременно прошептали мы, в панике смотря друг на друга. — Прячься! — я оттолкнул женщину и она быстро спряталась за высоким булыжником, пытаясь скрыть слёзы. «Папа не любит слёз…» Показался ангел Люцифер, любимец Шепфа и мой отец. Заприметив меня, он уверенным шагом двинулся в мою сторону. Подолы его белоснежных одеяний вздымались вверх, а огромные золотые крылья дрожали в такт его шагам. Когда отец приблизился, я уважительно кивнул и тихо сказал: — Здравствуйте папа. Не отреагировав на моё приветствие, он закричал: — Ты уже знаешь?! Я удивленно вскинул глаза наверх. — Нет… о чём? «Ну же, скажи» Ангел дёрнулся и нервно провёл ладонью по блондинистым кудрям. — Собирайся! Бросай свои развлечения! На рассвете выступаем! — Что? О чем Вы?.. Люцифер помолчал пару мгновений смотря на меня холодным оценивающим взглядом, а затем холодно произнёс: — Завтра мы выступаем против Шепфа. Ноги подкосились, но мне всё же удалось устоять из последних сил. «Что?! НЕТ!» Не сказав больше ни слова, он двинулся прочь. Я опустил голову и маленькие слёзы закапали на ярко зелёную траву. Подул ветер и опрокинул банку с чёрной краской на холст, покрывая белую бумагу чёрным как ночь цветом. «В моей жизни теперь тоже наступает ночь». Ночевал я в своей комнате в Радужном замке — главной резиденции Шепфа. За всю ночь я не сомкнул глаз, думая и гадая что делать и куда бежать. Сначала я хотел пойти напрямую к Шепфа, чтобы предупредить, но понял, что если меня заметят, я не доживу и до первой битвы. Потом я хотел пойти к Аббадону, но придя к нему, узнал, что отец вызвал его на долгий разговор. Как только в небе появились утренние сумерки я перестал ворочаться в постели и подошёл к окну. Мысли путались, я с трудом понимал что происходит. Первые лучи солнца я встретил в чёрных доспехах с ярко красной пиктограммой на груди — отец выбрал её своим символом. Символом восстания. Я начал обратный отсчёт. 10 За дверью послышались крики. Сторонники Люцифера забирались в покои ангелов и перерезали им и их детям глотки. Материнский и детский плач залил дворец. 9 Стражники Шепфа забили тревогу. 8 Двое стражников в комнате и плач Аббадона за дверью. 7 Узкий коридор по лодыжку в ангельской крови. Факелы и крики бунтовщиков. 6 Холодное лезвие ножа оказывается в моей руке. 5 Аббадон берёт в руки огромный резной лук. 4 Огромная армия сторонников Шепфа встречает нас на поляне. Но нас не меньше. 3 Огромная тень проносится над нашими головами. Чёрный дракон, размером с половину замка, самый большой в своём роду. Алые глаза налиты кровью, а с острых клыков капают капли крови. И на нём всадник. Лидер восстания. Ангел Люцифер. 2 Все кричат, а мы с братом прижимаемся всё ближе и ближе друг к другу. 1 Звучит сигнал идти в бой. Война началась. Рай ещё не видел такого количества крови и криков. Горы трупов кучами лежали по сторонам. Умирающие в агонии звали на помощь, но никто не приходил и они испускали последний вздох с молитвой. Дым от огня дракона застилал глаза и першил в горле из-за чего я не мог ни видеть, ни дышать. Я пытался скрыться подальше, не желая нападать. «Они все мои братья. Я не стану их убивать». Вдруг к моим ногам упал умирающий ангел. Его взгляд был затуманен, он был в бреду и что-то шептал. Я заворожено наблюдал за ним пока смех, покатившийся по поляне не привлёк моё внимание. По спине пробежал холодок. «Отец». Верхом на драконе, Люцифер возвышался над полем боя и неистово смеялся, наслаждаясь зрелищем. Наконец наши взгляды пересеклись. Он переводил его с меня на мужчину под моими ногами и снова хохотал. — Убей его! Убей их всех, Ахерон! Сожги их до тла! Ха-ха-ха! — маниакальный смех покатился луной по полю. «Что ты наделал, папа?..» Ангел под моими ногами перестал дышать, продолжая неживым взглядом смотреть на меня. Комок слёз сжался в горле. — Ты лишь слабак! — Люцифер взревел — Прикончите его! «Папа… нет…» Стоило ему договорить, как я почувствовал острую боль в области крыльев и из моего рта брызнула кровь на труп передо мной. Всё вокруг поплыло и теперь будто бы было в замедленном действии. Из последних сил мне удалось обернуться и увидеть стрелявшего. Аббадон ещё держал лук поднятым, смотря на меня одновременно с сожалением и ненавистью. Уже не разбирая происходящего я стал слышать смех маленького брата, наши совместные прогулки, слёзы, радости… Я всегда любил его и готов был умереть. Теперь я умираю, потому что он так решил. Он убил меня. Мой любимый брат. — Брат… — выдавил я и замертво рухнул на лужу крови на земле. *** Демон с болью и интересом в глазах смотрел на меня, но я не знал что ответить. На душе скреблись кошки, мне вдруг захотелось прижать мальчика к себе подарив любовь, которую ему не успели дать. Взамен я лишь молча смотрел на перекосившееся от боли лицо Ахерона. Как бы он не старался сохранять спокойствие — ему было больно. Вдруг, по щеке покатилась маленькая слеза, затем ещё одна и ещё и маленькие ладошки принялись стирать их с лица. Передо мною снова был маленький ребёнок, у которого отобрали любовь матери, отца, брата. Он здесь один. Уже несколько веков. Ему не с кем поговорить, побыть. Моё сердце сжалось, когда я услышал дрожащий голос мальчика. — Как… как там мама?..