Истории об одной трепетной любви

      Осеннее небо заволокли тучи, и пошёл дождь, погружая Йокогаму в тёмную пелену. На улицах города появился туман, и люди с верхних этажей казались разноцветными пятнышками из-за зонтиков. Эдгар посмотрел в окно, поморщился и задвинул шторы. Писатель сел за стол и тяжело вздохнул, кидая взгляд на записку. На листочке было выведено красивым и аккуратным почерком:       «Эдгар, я отдал в химчистку твои шторы, когда ты придёшь — они уже будут чистые висеть у тебя в кабинете. Надеюсь, тебе нравится запах ванили. Также я пришил заплатки с котиками. Твой Ранпо»       Эдгар встряхнул головой, с силой сжимая ткань собственных брюк.       — Как он может быть таким… таким милым? — писатель положил голову на стол и закрыл глаза, погружая сознание в сон.       Усталость дала о себе знать, поэтому Эдгар быстро ушёл в «Царство Морфея». Во сне парень увидел свою мечту — взаимность со стороны Ранпо. Писатель не знал, что же детектив чувствует к нему, но сам Эдгар был влюблён. От взгляда зелёных глаз сердце замирало, и в животе порхали бабочки. По даже попробовал написать стихотворение для возлюбленного, но не нашёл в себе храбрости отдать его, поэтому смял листочек и хотел выбросить куда-нибудь подальше. И что в итоге? Ранпо всё-таки нашёл любовное стихотворение, но ничего не сказал, что натолкнуло писателя на плохие мысли.       «Возможно, я ему вообще не нравлюсь — постоянно устраиваю бардак, сижу дома, ни с кем не общаюсь. Кому такой нужен?»       Проснулся Эдгар от ощущения присутствия в кабинете. Открыв глаза, парень увидел знакомую шляпу, лежавшую на столе и хозяина головного убора, сидевшего в кресле с книгой. Зевнув, Эдгар выпрямился на стуле и потянулся, стараясь не смотреть в сторону детектива.       — Доброе утро, соня, — хихикнул Эдогава, откладывая книгу. — Хотя уже далеко не утро, а вечер.       Детектив встал с кресла и подошёл к По, касаясь рукой лба писателя.       — Как самочувствие? Ты уснул прямо за столом.       Эдгар покраснел и отпрянул, чуть не упав со стула.       — Я… я в порядке! — крикнул писатель, отворачиваясь от обеспокоенного взгляда зелёных глаз. — Не надо так близко подходить.       Эдогава был в шоке от подобных слов со стороны писателя.       — Эдгар, почему ты так странно себя ведёшь? — спросил детектив, усаживаясь на стол. — Ты стал ещё более рассеянным, грустным и каким-то потерянным, будто пустой внутри. Что-то случилось?       Ранпо коснулся плеча По и мягко улыбнулся, показывая желание помочь. Писатель опустил голову и молчал. Мозг кипел, а сердце стучало, как бешеное, ударяясь о рёбра. Взгляд метался из стороны в сторону, и нервы стали сдавать позиции.       — Аллан По на связи? — Эдогава слегка сжал чужое плечо, пытаясь привлечь внимание к себе.       Эдгар резко встал на ноги, роняя стул на пол и сбрасывая руку Ранпо. Писатель схватился за голову, сжимая собственные волосы.       — Я, я так больше не могу.       — Что не можешь? — спросил обеспокоено Эдогава, пытаясь успокоить собеседника.       — На тебя смотреть не могу! Мне больно, очень больно, я умру от нехватки кислорода, ведь я задыхаюсь, и с каждым днём сильнее! — из тёмных глаз Эдгара потекли слёзы, парень всеми силами старался скрыть истерику, но нервы взорвались. — Ты же великий детектив, Ранпо! Почему же не можешь разгадать, что со мной происходит?       Эдогава решил, что правильными действиями будет промолчать, и дать эмоциям По выйти наружу. Ранпо медленно подошёл к писателю и нежно коснулся его лица кончиками пальцев. Истерика стала сходить на нет, и детектив взял в свои руки личико Аллана По.       — Я давно уже решил эту головоломку, Эдгар, — произнёс Ранпо, смотря в красные и мокрые от слёз глаза.       — И какой твой ответ? — прошептал писатель, сдерживая новый поток слёз.       Вместо слов, Эдогава перешёл к действиям и мягко обнял дрожащее тело Эдгара, целуя того в щёку. По был в шоке от происходящего и просто замер, широко распахнув глаза. Для писателя это было явной неожиданностью. Ранпо отпустил Эдгара и посмотрел на его удивлённое лицо с улыбкой.       — Такой милый, когда ничего не понимаешь, — прошептал детектив, забирая шляпу со стола. — Я уже давно понял, что ты в меня влюблён, маленькая истеричка.        Эдгар не нашёл слов, чтобы хоть как-то ответить Ранпо, писатель лишь фыркнул, хватая Эдогаву за запястье и с силой сжимая в своих объятиях.       — Я не истеричка, а творческая личность, — заикаясь от лёгкого стресса произнёс писатель. — И я тебя люблю.       Последние три слова вырвались случайно. Эдгар не планировал так просто говорить о своих чувствах и мечтал написать целое сочинение, или даже поэму, просвещённую любимому. Парень постарался скрыть своё смущение и уткнулся носом в плечо Ранпо, сжимая ткань коричневого пончо.       — Задушишь, ведь, Эдгар. Писатель ослабил хватку, но не убрал головы с плеча Эдогавы.       — Мне не очень нравится говорить вслух о своих чувствах, — сказал детектив, обнимая Эдгара в ответ, — но для тебя я сделаю исключение.       Ранпо отстранился от писателя, заглянул в его глаза и прошептал заветные три слова:       — Я люблю тебя.       Больше разговоров не потребовалось, ведь их заменили нежные объятия и добрые слова, которые Эдгар, наконец-то, осмелился сказать. Парни ещё около получаса находились в обществе друг друга, но детектив показал на часы, напоминая о времени и работе. Не желая отпускать своё счастье, Эдгар погладил любимого по волосам и поцеловал в макушку.       — Увидимся, — сказал Ранпо перед уходом, а По ещё несколько минут приходил в себя, радуясь новым ощущениям.