Lunar Blood

На уроки Фредерика так и не пришла. Уже в своей комнате она стала задумываться о том, что произошло. Это было слишком быстро, возможно необоснованно, но так необходимо, как ей казалось. Она о многом хотела спросить Тома, хотела показать ему, что он ошибается, но не успела. Почему-то рука дрогнула в неподходящий момент, а импульс ударил в голову. Как сказал один писатель, голова может ошибаться, но кровь — никогда. Тревожные мысли отвлекали ее от выполнения домашнего задания на сегодняшний день, но успев все сделать менее чем за час, Фран решила, что хотя бы на последний урок она придет. Все книги уже были убраны, и, наконец-то, она вспомнила об огнестрельном оружии. Когда-то ее отец увлекался сбором различных «артефактов», которые на деле были простыми занятными вещами из мира маглов. До этого дня волшебница не понимала, как такой предмет может убить человека, ведь это казалось возможным только при использовании заклинания, хотя она знала об увечьях, что были смертельными для хрупкого человеческого тела, ведь от жестокости двух учеников и погибла ее сестра. Они наверняка были маглорожденными волшебниками или полукровками, ведь ни один маг чистой крови не способен на физическое насилие, потому что просто незнаком с этим. Но в чем-то Фредерика и вправду походила на своего отца. Эта страсть к неизвестному, эта тяга к миру простых людей, которую не одобряла госпожа Гранцрайх, и все же… Фран собирала воспоминания, моменты жизни, что по крупицам создают череду таких драгоценных сердцу дней. Эти мечты медленно перетекли в сладкую дрему, увлекая ее в мир грез. Проснувшись, Фран прогулочным шагом направилась в Большой зал в надежде ухватить лакомый кусочек черничного пирога, что часто подают к обеду. Хоть и остатки, но они были теплыми и ароматными. Этого вполне хватило для перекуса вместе с чашечкой чая с лимоном. Лучшее средство в холодный дождливый день. После Фран заглянула в библиотеку. К сожалению там не было нужных ей книг, ведь все сейчас готовились к экзаменам. Она взяла последний учебник по истории магии, нашла интересующую ее главу и принялась читать, исписывая страницы своего блокнота. — Почему тебя не было ни на одном уроке? — поинтересовался Гарри, подойдя к ней. Он был очень расстроен, что получил две плохих оценки подряд, и это отражалось в его голосе. Фран впервые видела его таким огорченным. — Просто не очень хорошо себя чувствую. К тому же я не трачу время зря, — она указала на учебник. — Готовлюсь. А что у тебя случилось? — Завалил зелье у Снейпа, — ответил Рон. — А еще сегодня профессор сказал, что Драко — его самый любимый ученик. Знаешь, Гермиона так и взорвалась от злости. — Это все потому, что он декан Слизерина, — возмутилась Гермиона, слегка ударив Рона в плечо. — Лучше взяли бы пример с Фредерики. Она готовится к экзаменам… — …и прогуливает уроки, — закончил за нее Гарри. — Это было всего один раз, — задумчиво произнесла Фредерика, перебирая перо в руке. — Ну может еще несколько. Прежде чем гриффиндорцы ушли, Рон положил перед Фран шоколадную лягушку, сказав, что она очень вкусная и поможет при изнурительной подготовке. Девушка улыбнулась в ответ, сказав тихо «спасибо», и вернулась к своим записям. Ей предстоит многое сделать за весьма короткий срок.

***

К вечеру дождь стих, и в воздухе повис аромат прохлады и свежести, той, что очень давно не хватало земле. Лучи закатного солнца пробили серую стену туч, роняя свет в воды озера, на верхушки деревьев и острые пики замка. Фран бродила по берегу озера, и песнь северного моря взывала к ее изломанной душе. Ей хотелось вырваться на свободу, нестись сквозь рев бьющихся о камни волн и соленых брызг, не замечая обжигающих лицо слез. Прошло уже около года, как она потеряла счет времени и больше не знала, как и с чего начать новый отсчет. Могла ли тогда пятнадцатилетняя волшебница представить, что на ее судьбу выпадет шесть смертей, к четырем из которых она будет причастна? Фран боялась, что юность была прожита впустую, а времени все исправить больше нет. Попытки сделать жизнь счастливой были напрасны. — Я в Вас не сомневался. Это был профессор Снейп. Закончив с проверкой тестов, он решил пройтись. Казалось бы, он случайно пришел именно к озеру и именно в это время, но тем не менее он был здесь. Еще с утра Северус хотел поговорить с Фредерикой, но она даже не пришла на урок, за что он даже не стал снижать баллы Когтеврану. Снейп сказал, что Драко волновался за нее, и она вполне могла бы найти его и все объяснить, на что Фран ответила, что хочет подобрать момент, потому что ей и правда нужно многое сказать Малфою. — Знаю, что уже спрашивала, но все-таки… — робко сказала Фредерика, боясь взглянуть на него. — Почему Вы позволили мне убить Тома Реддла? — Разве я не ответил тогда на Ваш вопрос, мисс? — Это лишь отчасти правда, не так ли? — возразила Фран. — Помнится, Вы отказались дать Непреложный обет Нарциссе Малфой, и это пришлось сделать мне, — Снейп достал палочку и показал золотистую петлю, что связывала его и Нарциссу обещанием. — По просьбе Люциуса. Снейп видел, что у Фран появились вопросы, как и слезы на глазах. Он рассказал, что Люциус сначала ненавидел и даже боялся ее, все было из-за Драко, но потом он постепенно узнал много нового и интересного о ней от сына, и его мнение стало меняться. Лорд видел отношения этих двоих и вскоре противостоять этому стало бесполезно, как бы он ни старался. Нарцисса тоже постепенно узнала о Фредерике. Их первая встреча оставила сильное впечатление о темной волшебнице у леди Малфой, и отказ дать клятву, и слова Фран стали для Нарциссы доказательством ее решимости, осознания своих сил и любви к Драко. Они были готовы принять ее, но эта девушка разрушила тихое счастье семьи. — И в этом нет Вашей вины, — добавил к вышесказанному Снейп. — Разумеется, и Люциус и Нарцисса знали о постулатах проклятых, и решили защитить Вас. Здесь есть и ошибка Дамблдора. Он знал, кто Вы такая, и все равно привел Вас в Хогвартс, но убийство Тома Реддла останется на его совести. — Профессор, Вы хоть слышите, что говорите?! Это ведь я сделала… — Но это правда. Зная, что произойдет, он позволил этому случиться. По его просьбе я оставался в бездействии, и если находил возможность помочь Вам, я ее использовал. — Вы были на моей стороне? Все это время? — Да, как и родители Драко. Снейпу пришлось рассказать, что Люциус просил его защитить Фран любой ценой. Когда разговор у Дамблдора пошел о двух проклятых, всем присутствующим пришлось «выбирать» сторону. Малфои выбрали Фредерику, Снейп был в сомнениях, тогда как Дамблдор отказался вмешиваться. Этот неоправданный, неосознанный поступок директора не понимал никто, но было уже поздно. Две крови встретили друг друга и вскоре начнут сражаться. — Люциус никогда не был искренним, но как-то он сказал мне, что Вы не заслужили такой судьбы, — на конце палочки Снейпа зажегся маленький огонек, как память об умершем лорде. — Он хотел защитить Вас также, как и Драко, и поэтому попросил меня приглядывать за юной волшебницей. Конечно, я был против, но Нарцисса смогла меня убедить. Она видела в Вашей темноте звезды, верила, что Вы не способны на убийство. Верит и сейчас. — Так она не знает..? — Нет. Драко сказал, что не станет говорить ей об этом. Не хочет ранить ее еще сильнее, — Северус задумался на мгновение, но вскоре продолжил. — Я дал Нарциссе клятву оберегать вас двоих. Все надеялись, что все будет хорошо, но Вы, мисс, перешли черту. Убили лорда. Мне неизвестно, был ли он готов к этому или нет, но Вы наверняка знаете больше меня. Сейчас это неважно, потому что это уже произошло. — А что тогда важно? — шепотом спросила Фран, вытирая слезы. — Вы должны быть прощены, — ответил ей Снейп. — Прощение и есть раскаяние. До самых глубин сердца. Только оно и излечивает. Бушующий океан в ее душе стал успокаиваться. Волны больше не разбивались о скалы, но продолжали обтачивать вековых великанов наряду с ветром и светом. Вместе со слезами вырвался и крик, ждавший своего часа уже очень давно. Caelo et dimitte me. Она молила небеса о прощении, а в словах была исповедь, поведавшая о раскаянии за четыре убийства. Северус положил свои руки на ее плечи и убедился, насколько Фран была хрупка. Луна внутри нее начала сиять, пробившись сквозь тучи, даруя такой долгожданный покой. — Мне стало известно, что Вас могут не допустить до экзамена по защите от темных искусств, — вдруг сказал Снейп, едва Фредерика успокоилась. Наверно они долго могли стоять у озера на холодном ветру, и уже пришло время возвращаться обратно, но он решил снова ей помочь. Разве это не входило в его обязанности? — Это так? — Да, — грустно подтвердила она. — Я не могу призвать Патронус. Единственная со всего курса. — Глядя на Вас, с трудом верится, что в Вашей памяти нет светлых воспоминаний. Постарайтесь не просто вспомнить, а прожить это заново. Фран крепко сжимала палочку в руке, произнеся то самое Экспекто Патронум. Она вспомнила, как когда-то жила на альпийских лугах в тихой швейцарской деревушке. На пастбищах неторопливо жевали траву овцы, а пастушья собака охраняла стадо, не давая им разбежаться. Где-то в вышине слышались далекие отклики птиц, местные дети собирали цветы и плели венки, опуская их в озеро, на котором на лодках старики ловили рыбу и радовались еще одному солнечному дню. Все это было как вчера. Фредерика помнила каждую минуту, каждое мгновение, проведенное там. По утрам бабушка пекла печенье с кусочками шоколада и оставляла на столе рядом с теплым молоком. Фран помнила и ее слова. 'Этот день подарен нам свыше. Не нужно осквернять себя плохими мыслями. Давай сделаем что-нибудь хорошее, и однажды ты обязательно поймешь, ради чего все это…'<i> Серебряный столп искр высвободился из плена сакуры и пера феникса и вихрем устремился вверх, а мягкий синий свет принял облик собаки, что бегала у кромки воды, то и дело поглядывая на своего создателя. Огромная собака, чья грозная внешность не способна скрыть великодушное сердце и добрый нрав. — Ньюфаундленд? — сказала Фредерика, завороженно смотря на эфемерное создание. — С чем связан его облик? — С воспоминанием, и скажу честно, он похож на Вас, — подтвердил Снейп. — Дружелюбен, но молниеносно может дать отпор врагам. Есть чувство собственного достоинства, доброта и отвага. 'Это не про меня…' Мысль пронеслась в голове, но Фран так ее и не озвучила. Она была рада, что смогла призвать своего духовного защитника, как и рада своему минувшим дням когда-то чудесного времени. Тогда не было ни страха будущего, ни сомнений, терзающих душу, ничего, что могло бы предвещать беду. Маленькая Фредерика не знала о проклятии луны. Да, говорят, время лечит. Но это не так. Время не что иное, как медленно действующий яд. Нечто, полагающее конец и заставляющее сдаваться. В жизни каждого наступает момент, когда нужно понять, что старого больше нет. Оно было где-то там, вдалеке, а сейчас развеялось окончательно и безвозвратно. Так учатся отпускать прошлое, все равно оно уже пусто. Там никого нет. Все самое ценное Фредерика забрала с собой в настоящее сквозь года. И хоть ничего уже не исправить и не изменить, она все равно раскаялась, произнося отрывки фраз на латыни, хоть их никто и не услышит.