Lunar Blood

Когда жизнь переступает черту двадцатилетия, собственное сознание начинает отрицать то инфантильное дитя и стремится к мудрости. Больше нет того «я», которое было в пятнадцать, в семнадцать лет. Поступки, совершенные в то время, кажутся глупыми, а идеалы и мысли — слишком наивными. И чем дальше жизнь шагает от двадцати, тем сильнее это чувствуется. За эти годы мир магии принял множество новых законов о детях лунной крови. Школы волшебства были наслышаны об этом, как и том, кто за этим стоит. Покинув Хогвартс, Фредерика не сидела на месте. Вечные поиски проклятых, убитое время в библиотеках всего мира, рукописи, которым нет конца и края, но оно того стоило. Она сумела добиться отдельных законов о таких, как и она сама, хоть ее обучение и не было закончено. Теперь каждая магическая школа была обязана обучать только одного мага луны, учить его контролировать свои способности, а Министерство магии было обязано следить за этим. Были и исключения, когда школа могла принять двух и даже трех детей непростительных заклинаний, но под контролем Фредерики. Раньше лунная кровь была весьма редким даром, но вскоре таких волшебников стало больше, но никто не мог ничего сделать. Став частью Министерства благодаря особому праву — своему дару, полному подчинению способности и всех видов магии и помощи профессоров из всех восьми школ колдовства, Фредерика добилась той справедливости, к которой когда-то стремился Том Реддл. Таких волшебников больше не считали особенными — они не были проклятыми или избранными, но теми, в чьих жилах текло серебро. 'Немного другие' — как бы сказала Полумна. Фран пришлось повзрослеть немного раньше остальных, еще когда будучи невинным ребенком она совершила отчаянный поступок, за который даже взрослые не всегда могут ответить. Это осталось камнем преткновения в ее душе, но юная волшебница не была сломлена. В ее мире все менялось. Холодные ночи превращались в залитые солнцем дни, а они в свою очередь становились годами. Города, ветра, новые друзья и старые знакомые. Но только одно оставалось неизменным — ее любовь ко всему, что было уже утрачено, но навеки изнутри обвило сердце, словно цветущая лоза. Воспоминания острыми шипами впивались в него, заставляя кровоточить, но темная волшебница уже смирилась с этой болью и принимала ее как должное. Эта тихая скорбь по былому стала пылью, развеявшись по ветру. Повзрослевший Драко стал лордом, но нисколько копией своего отца. Единственное сходство было лишь в коллекционировании Темных артефактов, что восходило к семейным традициям. Драко никогда их не использовал, лишь хранил в стеклянных витринах, и даже глядя на них, он не испытывал влечения к темной магии, как его отец. От матери Драко перенял странный интерес к алхимическим рукописям, по которым можно создать легендарный философский камень и множество других чудес. Богатство не приносило счастья, поэтому Драко и был в поисках чего-то отличного от него, и это было не просто желание стать лучше. Запутавшись в своих чувствах, на седьмом курсе он начал встречаться с Асторией, но их роман длился недолго. Это была лишь страсть вперемешку с отчаянием, но вскоре они перестали мучить друг друга. Астория была безответно влюблена в Малфоя, и эти полгода отношений дали ей понять, что он совершенно ей не подходит, а ее страдания по нему были напрасны. Все говорили, что это глупо, ведь Драко до сих пор любил Фредерику, и как бы не была хороша Астория, он не мог забыть Фран. Темная волшебница уже давно забрала его сердце, а решившись вернуть его, Драко отказался его принять. Потерять самого себя внутри разбитого зеркала, и если свет снова угаснет в этих тонких стенах, что окружают со всех сторон, их все еще можно разрушить. Сгореть с огнем в глазах и снова встать, потому что знаешь, как и за что сражаться. Ничего не кончено, пока мы остаемся любимы кем-то.

***

В двадцать лет Фредерика получила письмо из Дурмстранга, в котором было сказано, что Синдре Лофгрен скончался. Ей пришлось уехать из Японии, где она продолжала обучаться искусству зельеварения и колдовству во всех его проявлениях и прожила почти три года. Суровый север тепло встретил свою бывшую ученицу. В день похорон Фредерика получила предложение поработать учителем по темным и боевым искусствам в Дурмстранге вместо мастера Лофгрена, и она согласилась, правда только на один год. Драко продолжал жить в поместье вместе с матерью, что увядала с каждым днем. Нарцисса страдала от неизлечимой даже по меркам магов болезни, и все понимали, даже она сама, что осталось недолго. — Что с тобой, Драко? — протянув ему руку, она попросила его подойти поближе. — Не хочу, чтобы ты оставила меня. Мне столько нужно тебе рассказать… — Не стоит, мальчик мой, я все знаю, — Нарцисса продолжала со всей нежностью и любовью смотреть на своего сына. Она видела в нем черты Люциуса и что-то свое. Всей правды не сокрыть, а раскрыть все секреты невозможно. — Ты любишь ту, кто забрал у меня мужа, а у тебя — отца. — Но откуда? Нет, не сейчас! Не уходи! — закричал Драко, слушая тяжелый кашель матери и неровный стук сердца. — Пожалуйста, скажи мне, что делать дальше… — Ты уже доказал свое право быть наследником, теперь живи по зову сердца. Найди ее, Драко. Я надеялась, что в нашем роду никогда не будет проклятых, но похоже судьба распорядилась иначе, — каждое слово давалось с трудом, но и их Драко слышал уже не раз. Нарцисса часто начинала разговор о Фредерике, то и дело называя ее когтевранской принцессой, как это когда-то делал Люциус. Она желала счастья своему сыну с той, кто принес ей страдания. Две разные жизни, две разные крови, сплетенные воедино и разлученные навечно. Нарцисса не могла знать, что все будет именно так, но она знала, что есть любовь. — Это моя последняя воля… — Я так долго лгал тебе, а ты меня прощаешь… — Драко закрыл ее глаза, которые покинул блеск жизни, — Мама, ты слишком милосердна. Я люблю тебя и… спасибо за все… Нарцисса Малфой была похоронена рядом с тем, кому посвятила всю жизнь и саму себя. У могилы родителей Драко нашел те самые нерушимые доказательства любви и решил во что бы то ни стало отыскать свою темную принцессу. Отвергнутую миром. Проклятую луной. С тех пор уже минуло два года. Фредерика, как и обещала, год проработала в школе, а после вновь уехала странствовать по миру. Драко безутешно пытался найти ее или хотя бы узнать, где она может быть, но без результатов. Он слышал о новых законах в мире магии и о их авторе, но на свои просьбы узнать что-либо о мисс Гранцрайх в Министерстве он получал отказ. Все, что он мог, это приехать к ней домой, но каждый раз юной наследницы там не было. Он не мог знать, что она преподавала в северной школе магии, куда так просто не попасть, а в поместье бывала лишь две недели в году. Поэтому Драко решил последовать ее примеру — оставить все и следовать по миру по ее следам.

***

В засохших розах под северным солнцем из праха вновь зарождалась жизнь. Поместье потихоньку возвращало себе былое величие. Настежь открытые окна пускали внутрь едва теплый солнечный свет и свежий воздух, а оседавшая годами пыль наконец-то перестала сдавливать легкие. После очередного года путешествия по Азии, Фредерика решила, что шести лет отсутствия было достаточно, чтобы подумать о будущем. Когда чувства обрушивались волной и сбивали с толку, она была готова сдаться и отказаться от своей гордости, чтобы поехать в Уилтшир. Ей уже было известно о смерти Нарциссы Малфой, ведь об этом говорили в Министерстве, хотя на тот момент Фредерика была далеко от дома. Сбежав тогда от Драко, она не могла так просто вернуться, ведь этому даже не было оправданий. Каждый день приносил сожаления, и утраченные чувства становились только сильнее — любовь к Драко и ненависть к самой себе. За эти шесть лет Фредерика многое поняла и, наверно, смогла бы вновь найти подходящие слова при встрече, которая вряд ли состоится спустя столько времени. Находясь дома, она готовилась к предстоящему зимнему солнцестоянию, ведь в этот день пройдет еще один знаменательный праздник — фестиваль Северных огней.

***

Целый день шел холодный осенний дождь, пробирающий до костей, хотя в календаре все еще стояло 18 сентября. Серые дома стояли в обрамлении деревьев, покрытых золотисто-огненной листвой, ветер разбрасывал эти самые листья по всей округе, а по лужам радостно прыгали дети, совсем маленькие и беззаботные, еще незнающие вкус жизни. Именно в такой день Драко был в Лондоне и направился в кафе, располагающееся на углу двух улиц. Проснувшись в отвратительном настроении, он все же сумел привести себя в порядок и выйти из дома в теплом шерстяном пальто и бордовом кашемировом шарфе. Всю свою жизнь он ненавидел шарфы и всегда отказывался даже примерять, но когда на каникулах Фредерика захотела сделать ему подарок, он не смог ей отказать. Да, она купила ему этот самый шарф, который Драко не надевал ни разу до этого дня. В кафе было шумно. Драко занял столик у окна, заказал чашку крепкого кофе, наблюдая за миром через стекло. За последним глотком последовали и мысли об этой промозглой осени, как и о том, что подаренный бордовый шарф Драко называл красным. Он сожалел не об этом, но о тех днях, которые можно было назвать счастливыми, о яркой и теплой осени, когда они только встретились. Вздрогнув от ностальгии, он шагнул за порог и направился вдоль по аллее, укутанную туманом. Уже вечером, сидя в своем кабинете, Драко вспомнил, что за последние дни не раз слышал о каком-то северном фестивале. Но было странно другое, ведь об этом говорили только маги. Простым людям дорога туда закрыта. Праздник будет проведен в день зимнего солнцестояния, через три месяца, как позже выяснил Драко. Его не интересовали подобные вещи, но в этот день даже подарок Фредерики стал значимым спустя столько лет. Так иногда случается, что жизнь разводит двоих, чтобы показать, как они важны друг для друга.