Знакомство с родителями

      — Только, прошу, не показывай в этот раз свою новую татуировку родителям. Знаешь, в последний раз твой забитый рукав был для них просто ударом под дых, и я не хочу, чтобы эта твоя «совсем незаметная ящерка» стала последней каплей, — целомудренно наставлял брата Джуничиро, повернув к тому голову с переднего сиденья Тойоты.       Мичизу на такое замечание лишь раздражённо фыркнул и отвернулся к окну, наблюдая за быстро сменяющимися пейзажами. Они вот уже как полчаса назад выехали из города и направлялись к загородному домику родителей, куда те имели привычку уезжать каждое лето. Мать близнецов терпеть не могла городской шум и бесконечные толпы, и потому становилась настоящей бестией, если ей с отцом не удавалось покинуть город во время их отпуска. Последний, к слову, как и любой другой адекватный человек, будь он на его месте, не выносил злобной пассивной агрессии жены, которая была до того убийственной, что могла заставить завянуть цветы на подоконниках, и потому их летняя традиция соблюдалась каждый год.       — Милый, по-моему, ты преувеличиваешь. Ящерица и вправду не такая огромная, да и это всего лишь татуировки, — со спокойной улыбкой пытался утихомирить волнение Джуничиро его парень, Куникида Доппо.       Их пара нередко вгоняла Мичизу в скуку своей «идеальностью». Один с отличием закончил школу, поступил в какой-то там престижный ВУЗ, получил первое высшее, второе, третье, пятое, десятое… в определённый момент остановился, открыл свой бизнес и начал грести себе деньги лопатами. Второй недалеко от него ушёл: тоже превосходный аттестат, тоже престижный вуз — и пока тормознул на получении второго высшего, но Мичизу чувствовал, что его братец на этом не остановится. Ему бы самому, по правде говоря, хоть что-нибудь наконец окончить.       Мичизу был натурой достаточно разносторонней, и потому вызывал одно лишь недоумение у родителей своим непрекращающимся выбором дела всей его жизни. Поначалу его тянуло в искусство, на бас-гитариста, потом резко увлекло в сторону естествознания, и вот он сидел за стопками книг, тщательно пытаясь выискать на их страницах рецепт приготовления наркотиков, чтобы как «Во все тяжкие». Поиски как-то не увенчались успехом, да и учиться, как оказалось, надо было много и упорно, что совсем не вязалось с образом жизни Мичизу, и тот стал перебиваться разными подработками, чтобы возместить хотя бы некоторую долю потраченных на его псевдоучёбу денег.       — А ты вообще молчи! — Джуничиро в шутку хлопнул Доппо тыльной стороной ладони по плечу. — Я тут пытаюсь его отношения с родителями выстроить, а ты его выгораживаешь. Набил на всю спину свои крылья, и ходишь довольный.       — Но тебе же они нравятся, когда… — невозмутимо возразил ему Куникида, почему-то вогнав Джуничиро этими словами в краску.       — Какая разница, что мне там нравится, — братец сложил руки на груди и обидчиво выпятил верхнюю губу, что было общей чертой их семейства, однако затем тут же принял стал серьёзным и мимолётно чмокнул Доппо в щеку, вернувшись на своё место. — Следи за дорогой.       За последние полчаса езды Мичизу несколько раз чуть не выворачивало наизнанку от их приторности. Кажущиеся с первого взгляда взрослыми и адекватными люди были просто подростками, стоило оставить их где-нибудь наедине подальше от толпы. Неловкие и от этого невероятно милые, они бросали друг на друга какие-то странные взгляды, которые, насколько мог додумать Мичизу, были проявлением влюблённости, ходили за ручку и давали друг другу эти отвратные прозвища по типу «милый», «дорогой», «сладкий»… «Это же тебе не конфетка за тысячу евро, — думал парень, в очередной раз слыша нечто подобное и закатывая глаза. — Ну зачем себя так вести?»       Впрочем, Джуничиро, похоже, всё вполне устраивало, и он был по-настоящему счастлив, чего Мичизу не видел, когда тот истязал себя до потери сознания, только бы сдать все эти чёртовы зачёты «на отлично». И как бы парня не тошнило от «подростковости» в отношениях его брата с этим парнем, в глубине души он позволял себе искренне порадоваться за братишку.       Казалось, прошла не одна вечность, прежде чем беспрерывные тёмные леса сменились небольшими ухоженными домиками с милыми беседками и пышными зелёными садами. Мичизу, в отличие от Джуничиро, предпочитал большие и шумные мегаполисы, и потому всячески протестовал против поездок в их загородный домик. Запирания в комнате в младшие годы сменились побегами из дома в более старшие, так что родителям близнецов ничего не оставалось, кроме как отстать от парня и начать оставлять его одного в квартире каждое лето, а там…       Пожалуй, никогда не подсчитать точное количество выпитого алкоголя, рекой льющегося в квартире Танизаки, когда основная часть семейства благополучно отчаливала поближе к природе. Никогда не рассказать все невообразимые картинки, что видел перед собой Мичизу после принятия очередной притащенной его друзьями травки, лёжа на кровати в своей комнате, ванной, спальне родителей, на подоконнике или же в прихожей. И оставалось лишь тактично промолчать там, где следовало бы рассказать о том количестве парней, что успели побывать в постели Мичизу, пока его родная копия качалась в гамаке под тихим звёздным небом и читала какую-нибудь занудную книжку.       Тойота подъехала к высокому чисто-белому забору, и Джуничиро вышел из автомобиля, подойдя к звонку. Потребовалось всего одно нажатие, прежде чем ворота автоматически открылись, и машина въехала в просторный двор, кругом обсаженный высокими соснами.       На пороге дома уже стояли мужчина преклонных лет и женщина, которая, казалось, не так давно пересекла черту «взрослой женщины», потому что морщин на её лице почти не было видно. Первым к ним подошёл Джуничиро и словно упал в крепкие объятия, худыми руками обвивая шеи родителей. Те, несомненно, начали причитать, какой он у них тощий, ничего наверняка не ест и вообще мало их навещает, пока к семье не подошёл Мичизу. Несмотря на его многократные ссоры с семьёй и недопонимания, старшие Танизаки так же радушно втянули его в кольцо рук, не забыв упомянуть, что и другой их сын с каждым годом только худеет.       — Мам, пап, — наконец получив доступ к кислороду, быстро затараторил Джуничиро, озаряя отца с матерью своей добродушной улыбкой, — познакомьтесь, это Доппо, — он кивнул в сторону машины, где, словно статуя, смиренно стоял Куникида.       Родители незамедлительно позвали гостя к себе, мужчины обменялись рукопожатиями, и все пошли в дом, где было куда как прохладнее, чем на улице в этот жаркий июльский день. Танизаки-сан провела всех на кухню с обильно уставленным едой столом и торопливо усадила за него членов семьи, начав хлопотать, всем ли всего хватает. Джуничиро с неисчезающей улыбкой на лице пытался объяснить матери, что всё просто замечательно, да и они не проголодались. Вскоре и та присоединилась к остальным, так что все сидели за столом и вели весёлую размеренную беседу, делясь друг с другом последними новостями.       — Мичизу, дорогой, ты, кажется, тоже говорил о том, что нашёл кого-то? — поинтересовалась мать, повернув голову к сыну.       — Он позже приедет, — сухо ответил парень и сделал глоток саке. Крепкий напиток приятно обжёг горло, заставляя всё тело Мичизу немного расслабиться и влиться в оживлённую семейную беседу.       Они провели за разговором ещё какое-то время, за которое родители близнецов успели убедиться в том, что Доппо был совершенен так же, как и один из их сыновей, а после Танизаки-сан слегка наклонилась к Джуничиро:       — Может, сыграешь нам что-нибудь? Мы с отцом так давно не слышали, как ты играешь!       — Действительно, Джуничиро, — подхватил её идею Доппо, мягко сжав ладонь парня в своей, — я никогда не слышал, как ты играешь.       — Я… давно не тренировался, — замялся братец, прикусывая губу. Мичизу знал, что Джуничиро крайне не любит показывать остальным то, что он плохо в чём-то разбирается, хотя в данном случае опасений у него не должно было быть.       Когда им было по пять лет, Джуничиро невозможно было оторвать от радио, по которому лилась тихая нежная мелодия фортепиано. Мичизу находил эту музыку скучной и нудной, однако брату обычно не мешал и уходил на улицу, чтобы навести там привычный для себя хаос. В какой-то момент родители отдали Джуничиро в профессиональную музыкальную школу, и теперь имели личного Бетховена, который был отрадой не только для глаз, но и для ушей.       — Да давай уж, — вставил своё слово Мичизу, теребя серёжку в ухе, — ты же офигенно играешь.       Джуничиро всё же сдался и повёл семейство наверх, в его с Мичизу комнату. Казалось, ничего не изменилось с того дня, как они окончательно отсюда уехали пару лет назад. Их просторная спальня была словно рассечена невидимой линией, ограждающих половину одного брата от второго, хотя те сделали это непреднамеренно. На одной стороне стояла кровать, заботливо заправленная рукой матери, и письменный стол из светлого дерева, где аккуратными стопками возвышались разные книжки, по большей части, конечно же, без картинок. Рядом со всеми этими вещами, на которых ещё остался тот невинный, детский отпечаток оставленного Джуничиро прошлого, стояло роскошное фортепиано, как тогда, так и сейчас, стоящее солидные деньги.       Другая же сторона была сплошь увешана плакатами разнообразных рок-групп и стикерами с порой бессмысленным содержанием. Кровать Мичизу также была заправлена, хотя это, по правде говоря, было весьма непривычным для неё состоянием. В углу стояла гитара, а под ней — разбросанные клочки бумаги с несуразной писаниной, которую, так уж вышло, Мичизу гордо нарекал «текстами его собственных песен».       Джуничиро, с некой тоской в глазах оглядев его бывшую комнату, тихо вздохнул и сел за фортепиано, боязливо коснувшись кончиками пальцев клавиш. Несмотря на то, что он долгое время не брался за инструмент, в душе что-то привычно и ностальгически ёкнуло, стоило легко пробежаться по белым прямоугольникам, наслаждаясь примитивным, но таким родным, переливом нот. Все в комнате, включая Мичизу, затаили дыхание, ожидая шедевра, однако мелодия не спешила выливаться из-под тонких пальцев. Джуничиро, закусив губу, смотрел перед собой, прокручивая в голове любимые сонаты, однако те, как назло, не желали вспоминаться. Под взором нескольких пар глаз было неуютно — Джуничиро не отказался бы от возможности хотя бы немного разыграться перед «выступлением», хотя выбора у него уже не было.       Внезапно на острые плечи легли чьи-то тёплые широкие ладони, и Джуничиро улыбнулся кончиками губ, уже узнавая этого человека по одному только дыханию.       — Не волнуйся, у тебя всё получится, дорогой, — мягко прошептал родной голос над самым ухом.       «Весь момент испоганил», — раздражённо подумал Мичизу, однако его мысль оборвалась, стоило услышать, как комнату заполнила какая-то негромкая, но невероятно нежная мелодия. Джуничиро, словно бы и не было между ним и игрой на фортепиано этих нескольких лет, умело перебирал пальцами клавиши, порой перебрасывая руки от одного конца клавиатуры к другому. С каждой секундой ритм начинал увеличиваться, и Куникида, чтобы не мешать, убрал руки с плеч своего парня и отошёл от него на шаг, но Джуничиро, похоже, этого даже не заметил. Его глаза были закрыты, всё тело напряжено, как струна, и только руки летали из стороны в сторону, словно ничего не весили.       Мичизу знал эту мелодию. Слышал долгими бессонными ночами, как Джуничиро раз за разом проигрывает один и тот же момент в попытке довести его до совершенства, абсолюта, идеального исполнения, и в это время молился всем богам, чтобы у его братца это получилось как можно скорее. Нет, не потому, что в школу надо было вставать достаточно рано (в любом случае, раньше десяти его чаще всего никто там и не видел), а одни и те же ноты уже надоели который раз повторяться в одном и том же порядке.       Так что даже сейчас, спустя несколько лет этих страданий, Мичизу вздрогнул и поморщился, стоило Джуничиро легко пробежаться по клавишам и проиграть тот же порядок нот, что снились в самых страшных кошмарах его близнеца. К превеликому удовольствию для одного из Танизаки, мелодия подходила к своему логичному завершению, и изрядно вымотанный Джуничиро, открыв глаза, почти бил пальцами по несчастному инструменту, как вдруг внизу раздался дверной звонок в прихожей, и семейство озадаченно переглянулось. Только Мичизу как-то по-особенному прищурился, приподнимая уголок губ в острой ухмылке, и лаконично произнёс:       — Пришёл.       Танизаки-сан с приятным удивлением взглянула на одного из сыновей и, преисполнившись надежды, прощебетала «Я открою» и направилась открывать дверь. Мичизу только пожал плечами и спрятал руки в карманах, опустив взгляд и не теряя своей загадочной ухмылки. Джуничиро, посмотрев на брата, почувствовал нечто неладное.       Несколько секунд стояла тишина, прерываемая лишь звонками в дверной замок. Затем всё смолкло, послышался скрип двери, за которым вновь наступила тишина, а после — раздался глухой удар чего-то тяжёлого о пол.       Отец с сыновьями тут бросились вниз, чтобы застать весьма интересную картину. Мать семейства без сознания лежала на полу перед дверью, и единственным признаком жизни была её мерно поднимающаяся и опускающаяся грудь, а над ней возвышался некий мужчина в преклонном возрасте, помахивающий рукой в белоснежной перчатке. Впрочем, самым неожиданным в происходящем оказалось то, что Мичизу узнал гостя.       — Рью-ю-юро! — с этим восторженным криком он рванул вперёд и вцепился в мужчину, почти повисая на нём и смачно целуя в бледную скулу.       Если до этого тишина была выжидательной и вполне себе уютной, то теперь она стала гробовой. Танизаки-сан, придерживая жену, с полураскрытым от обескураживающего факта ртом взирал на пару, где этот немолодой человек вполне себе мог сойти за дедушку для Мичизу, и видеть то, как последний целует первого не как внук, было для него определённо не самым приятным зрелищем. Джуничиро, до этого не знавший самого главного о новом партнёре брата, тоже был в высшей степени шока, и потому даже выронил ладонь парня из своей ладони от неожиданности. Лучше всех, пожалуй, держал себя Куникида, который был наслышан о характере брата Джуничиро, и потому смог первым прийти в себя и протянуть руку гостю:       — Куникида Доппо.       Что ж, парень Джуничиро оказался не таким уж и занудой, как думал Мичизу, так что парень позволил себе благодарную улыбку, цепляясь за плечи своего кавалера, как за спасательный круг. Рьюро протянул руку в ответ и представился сам. Ситуация казалась не самой удачной для первого знакомства, однако это послужило первым толчком к тому, чтобы хотя бы немного разбавить повисшее в воздухе напряжение.       После стакана воды, принесённого Джуничиро, Танизаки-сан наконец начала понемногу открывать глаза и, держась за сердце, оглядывать присутствующих. Всё в её поведении говорило, что она до последнего надеялась, будто увиденное и услышанное ею было страшной галлюцинацией, однако вид Мичизу, повисшего на этом почтенном мужчине, говорил об обратном. Женщина издала удивлённый вздох и вновь стала закрывать глаза, однако хлопотливые уговоры домочадцев не дали ей вновь полностью погрузиться в мир грёз и сновидений, где не было ни татуировок Мичизу, ни его нездоровой тяги к мужчинам вдвое старше него самого.       Когда мать близнецов всё же встала на ноги, и первый шок прошёл, заговорил отец семейства:       — Значит, вы… — он задумался, хмуря брови и, видимо, подбирая нужные слова. Однако из головы вылетели какие-либо подходящие синонимы, и пришлось говорить то, что было: -…молодой человек Мичизу, я правильно понимаю?       — Да, — Рьюро кивнул, спокойно поглаживая своего парня по талии и ожидая того момента, когда его хотя бы пустят в дом.       — Тогда… проходите за стол, мы тут уж без Вас… начали… — Танизаки-сан, то краснея, то бледнея, повела собравшихся на кухню, то и дело прикладывая ладонь ко лбу. Джуничиро тем временем гневно поглядывал на беззаботного братца, крутя в голове монолог для предстоящего им разговора наедине.       Все вновь сидели на своих местах, и только место рядом с Мичизу было занято его, видимо, глубоко обожаемым парнем. Некоторое время ели в тишине, постукивая приборами о фарфор и не поднимая глаз на неожиданное известие, притащенное в дом их собственным сыном. Глава семейства, похоже, постоянно собирался что-нибудь сказать, то открывая, то закрывая рот, однако так ни к чему и не пришёл, вновь вернувшись к трапезе.       Близнецы впервые видели свою мать такой несобранной и растерянной. Она долго жевала один несчастный кусок пищи, уставившись в конкретную точку, а в её глазах виделся непрекращающийся мыслительный процесс, в ходе которого, кажется, решался вопрос, лучше ли было бы, притащи Мичизу в дом залетевшую малолетку, или же в данной ситуации вполне себе неплох и этот мужчина, готовый вот-вот выйти из своего самого расцвета сил. К счастью, эта дилемма, похоже, наконец разрешилась, и Танизаки-сан, вернувшись в своё прежнее состояние успешной домохозяйки и любящей матери, подняла глаза, посмотрев на гостя, и с улыбкой спросила:       — И где же вы познакомились?       — В Интернете, — пожав плечами, просто ответил Рьюро, разрезая кусок аппетитного бифштекса.       — Ого! Очень интересно, что Вы разбираетесь в современных технологиях, — в надежде поддержания беседы тут же ответила Танизаки-сан, однако мгновенно прикусила язык на последнем слове, понимая, что гость и так знал, в каком возрасте находится.       — Ага, — внезапно встрял в разговор Мичизу, поднимая глаза на мать и откидываясь на спинку стула с явным намерением нечто добавить. — Я тоже удивился, когда нашёл его профиль на БДСМ-сайте, ма.       Джуничиро, не выдержав, чуть ли не швырнул вилку на тарелку и вскочил из-за стола, пронизывая брата взглядом, полыхающим от праведного гнева. Что ж, кое-что в его характере взялось от мамочки, с этим трудно было поспорить.       — Выйдем на пару минут, Мичизу? Поможешь кое с чем…       Его близнец, с самого начала ожидая этого, лишь кивнул и спокойно поднялся следом, ласково проведя ладонью по плечу любимого. Братья поднялись в свою комнату, и Джуничиро прикрыл дверь, тщательно проследив за тем, чтобы за ними никто не пошёл, а затем, повернувшись к Мичизу, возмущённо зашипел, источая накопившуюся в нём обиду и негодование:       — Кто это, блин, такой?!       Мичизу с несвойственной ему мягкостью улыбнулся, качая головой: его брат так и не научился нормально ругаться.       — Мой парень, он же сам говорил.       — Что за клоунада? Этому человеку скоро искать себе загородный участок и набор для вязания…       — Но так ведь делают только бабушки…       — Не важно! Он стар, Мичизу! Слишком стар для тебя! Да он старше нашей матери! Я думал, эти истории с приставанием к учителям и преподавателям закончились, а тут… И какой такой… такой… — Джуничиро покраснел, сбавляя голос и переходя на абсолютный шёпот. — БДСМ-сайт? Я, конечно, всякого ожидал, но это…       — Ну подумаешь, пятый десяток пошёл, — пренебрежительно фыркнул Мичизу, понемногу теряя самообладание и распаляясь вслед за близнецом, однако его зарождающийся гнев в глазах сменился на искренний восторг, стоило вспомнить об одном немаловажном для него факте: — Зато вот ты бы видел, какой у него х…       Джуничиро, покраснев ещё гуще, резко заставил Мичизу опустить руки, которые начали показывать ему нечто нечеловеческих размеров.       — Прекрати! Я… я… я поверить не могу! Но самое обидное, что ты мне — ни слова! — на этом один из близнецов раздосадованно махнул рукой и покачал головой.       — Сказал бы я тебе — и что? — наконец не выдержал Мичизу, видимо, потому, что ему не дали похвастаться всеми достоинствами его бойфренда. — Получил бы то же самое, только раньше, а лучше бы никому не было! Да я, может, счастлив в кои-то веки, слышишь? Я счастлив! Он любит меня, я — его. Всё взаимно, любовь и голуби, счастливая жизнь и умерли они в один день! У меня, может, впервые в жизни, как у людей, а ты тут… — близнец обхватил себя руками и отвернулся, хмурясь. Говорить что-то дальше не хотелось, и вся радость от долгожданной встречи словно в один миг испарилась, будто её и не было.       Вдруг он почувствовал тёплые объятия и острый подбородок на своём плече, хотя не слышал до этого шагов. Рыжие волосы, совсем как у него самого, щекотно коснулись щеки и виска, и Мичизу нехотя обнял брата в ответ.       — У тебя никогда не бывает, как у людей, — тихо пробормотал Джуничиро, вздыхая. — Но, наверное, за это мы тебя и любим.       — Так… ты вот так вот просто позволишь мне дальше встречаться с Рьюро? — удивлённо спросил Мичизу, готовый в любой момент отпрянуть и начать новый бой за право быть с тем, кто ему сейчас действительно дорог.       — А кто я такой, чтобы не позволять? Правда вот… — Джуничиро задумался, пытаясь деликатнее подать информацию и этим заставляя Мичизу напрячься:       — Чего?       — Ну, не получится у вас в один день умереть.       — Да пошёл ты, — Мичизу звонко усмехнулся и потрепал Джуничиро по волосам, отстраняясь и оглядываясь на дверь. — Идём уже, а то родители наших женишков просто в клочья порвут за подробности, как мы с ними уживаемся и хорошо ли они нас кормят. А мне ещё с моим пару новых игрушек надо опробовать…       — Стой! — Джуничиро схватил Мичизу за руку и заставил того вновь повернуться лицом к себе. — Так про тот сайт — правда?..       — Конечно, — усмехнулся близнец, утягивая брата за собой на кухню. — Я вам не лжец какой-нибудь…       — Мичизу!       — То, что было в девятом классе, не считается…       — Мичизу!       — И в одиннадцатом тоже!       — Я про…       — О, смотри-ка, они уже так мило беседуют! — Мичизу, не дав близнецу договорить, утянул его за собой, махая сидящим за столом.       Братья вновь заняли свои места и попытались понять, в какой момент разговора вмешались. Мать, умиротворённо посмотрев на своих сыновей, улыбнулась и с приятным удивлением в голосе обратилась к Мичизу:       — Ты как-то не рассказывал, что… Рьюро тоже работает в бизнесе.       — А, да, — один из близнецов расслабленно пожал плечами и вновь прильнул к своему парню, теперь (в чём он никогда не сознается) улыбаясь так нежно, как его братец, оставаясь наедине с Доппо. — Тачки… он даже обещал подарить мне одну на следующий день рождения! — на такое заявление мать братьев подавилась, а отец удивлённо поднял брови:       — Я бы всё же пока с этим повременил. Ему бы сдать на права, набраться опыта…       — А я уже! — радостно выпалил Мичизу, гордо поднимая подбородок. — Меня Рьюро учил целый год.       Вновь все оказались ошеломлены, и создавалось впечатление, будто один из сыновей хочет довести собственных родителей до инфаркта.       — Вы вместе уже целый год? — спросил Джуничиро, понимая, что родители больше не в состоянии задавать вопросы.       — Не… — Мичизу ухмыльнулся, положив макушку на чужое плечо. — Года два… или три, кажется.       — Три, — для большей точности добавил Рьюро, уже ожидая очередных аханий и оханий.       К счастью, остальную часть вечера как-то обошлись без них, и вскоре наступило совсем уж позднее для таких посиделок время. Джуничиро с Рьюро помогли Танизаки-сан убрать посуду, пока Мичизу, Доппо и отец близнецов вели жаркие споры о чём-то, по-видимому, особенно важном. В ходе небольшой беседы было решено отправить Мичизу с Рьюро в бывшую комнату близнецов, а Джуничиро с Доппо — в гостевую, чтобы ни те, ни другие друг другу не мешали. Благо, немаленький дом семьи Танизаки это позволял. Все пожелали друг другу спокойной ночи и стали расходиться, как Джуничиро схватил своего брата за руку и отвёл в сторонку «на пару слов». Мичизу напрягся, ожидая какой-нибудь очередной мозгопромывающий разговор из-за того, что его брат передумал, однако всё оказалось немного не так.       — Только не оскверняйте своими играми мою кровать. Она дорога мне, как память, — весьма мило хмурясь, зловеще шептал в тёмном углу Джуничиро, крепко держа Мичизу за руку.       — Ничего не могу обещать, — с усмешкой пожал плечами тот и, вырвавшись, повёл своего избранника наверх.       Наконец в доме Танизаки все были по-настоящему счастливы.