20 октября 2020 год.
РОV Неформал: Сегодня в школу должна нагрянуть проверка, поэтому я пришёл пораньше, чтобы успеть прибраться в лаборантской. В школе ещё кроме меня и охранника никого не было. Я протирал колбы и другие химические приблуды, когда дверь в кабинет химии скрипнула. Мне не хотелось придавать этому значение, ибо можно было списать на сквозняк. Как же хорошо одному в целой школе: старенькие преподавательницы не смотрят на меня косо, нет нужды думать, что говорить, дабы заполнить время урока, Петька не распускает руки. Не думал, что этот обалдуй, который даже надписи на заборах писал с грубейшими ошибками, станет работать учителем русского языка. И что самое удивительное ― умудрился окончить филфак МГУ, хоть и с отцовскими связями. Но на мой взгляд он ни капельки не поумнел. Я услышал непонятный шорох за своей спиной и резко обернулся. Какой же я осёл! Почему я оставил марганцовку и глицерин на видном месте? Петя держал в руках две колбы с этими веществами и внимательно рассматривал содержимое. Я умоляющим взглядом уставился на него и думал прикрикнуть, но не хотел создавать шума в начале рабочего дня. Цветиков начал переливать глицерин в марганцовку, и я зажмурил глаза. Порошок начал темнеть и искриться. Глаза Петьки расширились, и он продолжил наблюдать. ― Идиот! Немедленно выброси! Но было поздно. Искорки попали на его руку, и он с криками «ай, блять» бросил колбу на пол, в результате чего она разбилась. Ума ему хватило затоптать остатки огня. Я был в ярости. Что увидит проверка, если решит заглянуть в кабинет химии? ― Я обжёгся, ― констатировал Петька, махая своей левой рукой. Я хотел испепелить его, но знал, что этим лучше не сделаю. ― Дай посмотреть, ― я подошел к нему и схватил за запястье. Ожог был небольшой. Я потащил его к раковине, которая, к счастью, в лаборантской имелась. Открыв холодную воду, я приказал Цветикову подставить под неё руку. Это помогло. Затем я аккуратно вытер место его ожога и обмотал бинтом, настолько правильно, насколько смог. Теперь можно и повозмущаться. ― Что я скажу проверке? Что мой неумный коллега решил с реактивами поиграться, пока я отвернулся? Тебе сколько лет? ― Двадцать пять, ― невозмутимо произнёс Цветиков, рассматривая огромное сиреневое пятно, ― скажи, а ты раньше марганцовкой волосы красил? Цвет такой похожий… Я не выдержал и отвесил ему подзатыльник. Возмутительно! Я красился гофрированной бумагой! Стоила она всегда недорого и цвет меня устраивал. Правда потом руки всю неделю отмыть не мог. ― Сейчас отчистим, птенчик, не переживай! ― Я тебе не птенчик, идиот! У меня и без этого куча дел! ― Не торопись, до уроков ещё целый час, ― он попытался оттереть пятно подошвой своих ботинок. ― Не размазывай! ― я оттолкнул его и задумался, ― а ты чего так рано припёрся? ― Маску не купил, поэтому решил раньше всех прийти, чтобы впустили. ― Теперь у тебя есть работа, можешь приступать. Я вышел из кабинета оставив его одного.***
Я провёл первый урок и позволил себе расслабиться. Второй был окном. В лаборантскую так и не зашёл, надеюсь, что Петька хоть попытался что-то сделать. Всё-таки в школе работать спокойнее. Конкуренция на рынке труда растёт. Люди рвут друг на друге одежду за место обычного менеджера, подсыпают друг другу цианид в кофе в очереди к собеседованию на дизайнера. А здесь всё спокойно. Я начал пытаться себя хоть чем-то занять. Эта проблема сразу решилась, когда в кабинет вошёл мой частый гость. ― У тебя тоже окно? ― равнодушно поинтересовался я. ― Да, моё расписание поменяли, ― он протянул мне какую-то баночку, ― смотри что у малых только что отжал. ― Годы идут, а ты не меняешься, ― риторически изрёк я и посмотрел на то, что он принёс, ― что это? Цветиков только открыл рот, чтобы ответить, но засмеялся, завидев в дверях двух второклассников. Я прищурился и шёпотом спросил: ― Я извиняюсь, но что ты мог у них отжать? ― Верните снюс, ― пропищал один из второклашек. ― Верните, мы заявление напишем! ― согласно закивал второй. Я поднялся и подошёл к двери. Петька непонимающе пожал плечами. ― Вернём в кабинете директора вашим родителям, марш на уроки! Они испуганно переглянулись и убежали. ― Нашёл себе братьев по разуму. ― Не надо мне тут! Я за порядком слежу! ― Ты пятно оттёр? ― между прочим поинтересовался я. ― Да. ― Я сомневался в правдивости этого ответа, но решил поверить исключения ради. ― Хорошо, и куда ты денешь эту гадость? ― Употреблю, ― ответил Петя, но осёкся, ― истреблю. ― Ну-ну. ― Я вышел в коридор, чтобы немного пройтись по школе. Цветиков и тут последовал за мной. ― Молодые люди, ― позвал нас чей-то грубый голос, и мы оба обернулись. Позади нас стоял коренастый хмурый мужчина лет пятидесяти в строгом костюме и очками с толстыми стёклами. Первым с ним заговорил я: ― Здравствуйте, чем я могу вам помочь? ― спросил я, а-ля консультант из магазина. ― Меня зовут Антон Антоныч Бебриков, я тут от лица городской проверки, мне нужно к вашему директору. Подскажите пожалуйста, где он находится? ― на одном дыхании выпалил тот, и я кивнул. ― Я вас проведу, Антон Антонович, ― тихо произнёс я. Я не заметил, как лицо Петьки покраснело и на нём появилась дрожащая полуулыбка. ― Извините, вы бы не могли повторить как вас зовут? ― еле сдерживаясь попросил он. ― Антон Антоныч Бебриков, ― спокойно повторил проверяющий, непонимающе уставившись на Цветикова. Он поборолся со своими эмоциями пару секунд и проиграл, тихо засмеявшись, всё ещё пытаясь себя сдерживать. Антон Антоныч нахмурился и сказал: ― Молодой человек, вы всё-таки в одиннадцатом классе, а ведёте себя как дошкольник! Это возмутительно! Теперь засмеяться захотелось мне. Он принял нас за учеников. Вот смешно-то будет, если он вздумает Петьку к директору повести! Тот всё ещё не мог успокоиться. Обладатель смешной фамилии покраснел от злости и схватил его за ухо. ― Где вы говорите, молодой человек, кабинет директора? Я, подавив эмоции, подвёл его к нужной двери и стал наблюдать. Мы все трое ввалились в приёмную, и Антон Антоныч потащил Петьку к Леониду Валентиновичу. Я тихо прошмыгнул за ними. Из-за такого балагана вряд ли кто-то обратит на меня внимание, а посмотреть, чем всё закончится безумно интересно. ― Леонид Валентинович, только прибыл в школу, а тут такой повеса! Смешной ему моя фамилия показалась! Не ученики, а дурни! ― Он наконец-то отпустил Петьку. ― Антон Антоныч, я приношу вам извинения за него. Я очень возмущён! Немедленно сообщу его родителям в конце учебного дня! ― Такого хамства я ещё не встречал! Ваша школа — это находка. Что ни день, то ― безобразие! ― Вон из моего кабинета, и чтобы без родителей не возвращался! ― наиграно прикрикнул Леонид Валентинович, и Петька, потирая ухо вышел из кабинета. Я прошмыгнул за ним. ― Ты хоть понимаешь, какой он выговор тебе влепит? ― возмутился я, следуя за ним. ― А я уйду пораньше, и он меня не застанет, ― ответил Цветиков, взяв меня за руку. Мы вошли в кабинет химии и с облегчением выдохнули. Настало время заняться чем-нибудь полезным. Например, проверить тетради. Я достал небольшую стопку контрольных работ и принялся за работу. Петя подошёл ко мне со спины и стал заглядывать через плечо. — Это английский или информатика? ― спросил он, пытаясь что-то разобрать. Я не ответил и сделал вид, будто его тут нет. Так продолжалось примерно двадцать минут, и я прервался лишь тогда, когда дверь в мой кабинет распахнулась и туда влетел Леонид Валентинович. ― Что-то не так? ― Пётр Александрович, ради бога, спрячьтесь! Проверка идёт сюда! Петя вздрогнул и суетливо побежал в лаборантскую, вскрикнув по дороге что-то вроде «ёп твою мать». Я встал и подошёл к Леониду Валентиновичу. В класс в ту же секунду вошёл Антон Антоныч Бебриков. Он даже не посмотрел в мою сторону. ― Где у вас лаборантская? ― хмуро спросил он. Леонид Валентинович натянуто улыбнулся и повёл его туда. Через пару секунд я зажмурился, снова услышав «ёп твою мать», но не из Петиных уст. Кричал Антон Антоныч. Я бросился в лаборантскую и побледнел. В паре шагов от входа откуда-то появилось огромное отверстие, из-за которого наш проверяющий упал на этаж ниже, сломав одну из парт. Я не сразу догадался, что здесь в начале дня Петя пообещал вывести пятно. Из нижнего шкафчика послышались смешки. Дверка открылась и оттуда вывалился Цветиков, не в себе от смеха. ― После уроков ко мне в кабинет! Оба!