Зачем мне замуж?

— Я не собираюсь сидеть, как принцесса в башне, и ждать, пока по мою душу придут еще раз.

      — Думаешь, от него будет толк? — скептически хмыкнул Нильсен, едва мы распрощались с детективом.       — По-моему, он вполне уместно подчеркнул наличие лицензии и опыта. Ему есть, с чем сравнивать, — заметила я, испытывая необходимость защитить Сэма, с которым доморощенный следователь собрался вступать в конкуренцию. Лично мне мужчина вселил чувство надежды, пусть он и не какой-нибудь прославленный Эркюль Пуаро. Спокойный, вдумчивый и не раздражающий, в отличие от некоторых.       — Интересно, с чего Бёрч его порекомендовал… Кстати говоря, почему ты к нему обратилась? — он, чуть сощурившись, обратил на меня холодное стекло своих глаз.       — Ну, у меня нет знакомых частных детективов, — язвительно ответила я, но Александр, цыкнув, мотнул головой.       — Мне казалось, он первый в очереди подозреваемых. Он вполне мог никуда и не уходить тогда с обрыва и спрятаться в церкви, это ведь очевидно, — на удивление, он говорил без упрека. Скорее, в недоумении, что ему приходится это проговаривать.       — Походка, — коротко сказала я, вспоминая закатное солнце и фигуру на фоне измазанного в кровавом цвете неба. — У него прямая осанка и четкий шаг, словно он делает его в вальсе. А у того человека… он сутулился и шел как-то… будто стараясь получить больше площади для опоры, будто ожидая, что его попытаются сбить.       — Ни у кого в доме нет такой, — без удовольствия подытожил мужчина, на что я только кивнула. — Варианта два: либо он все же не из дома, либо походку изменили намеренно. Второе, откровенно говоря, вероятнее. А еще, это наилучший вариант, потому что тогда преступника в закрытом пространстве найти будет проще.       — Если он не доберется до меня раньше, — тихо произнесла я. Страх преследовал меня целеустремленнее любого маньяка, обесточивая разум и тело. И спрятаться было от него негде, не существовало места, которое меня бы от него укрыло. Оставалось только оттягивать момент, когда же он бесповоротно меня настигнет. — Но это все еще мужчина. Женщина могла бы загримироваться… но нет. Точно нет.       — Ни одна женщина в этом доме не стала бы притворяться мужчиной, — фыркнул Александр, возвращая меня в реальные рамки происходящего, пока я пыталась теоретизировать и не подозревать каждого. — Однако это не значит, что она не может быть как-то замешана. По идее, Данте и Элиза — лучшая пара в этом смысле. Он актер и способен смоделировать другую походку, а она — почти врач. И они наследуют состояние в случае твоей смерти.       — С чего бы ей тогда откровенничать с тобой о способностях некоторых лекарств спровоцировать инфаркт? — воспротивилась я, не желая так спокойно принимать возможность того, что эти двое желали моей смерти и ради наследства укокошили тетушку. Неважно, насколько мы родственны по крови, мы росли вместе. С ними столько связано в этом доме…       — Либо чтобы не выдавать себя, раз уж я завел тему, либо Элиза не слишком дальновидна, — последнее Нильсен произнес так, будто в общем-то так и было. Сноб.       Я закатила глаза, вздохнув.       — Будет забавно узнать, что у них есть алиби, и ты зря сотрясал воздух, — ехидно хмыкнула я.       — Всего лишь обговариваю версии, — выразительно выгнул бровь Александр, на что я еще раз закатила глаза.       — Я переоденусь и приду к тебе, — я бросила это резко и хлестко, будто прощалась навсегда.       — Только выбирай не шелковое белье, — но эта фраза заставила меня остановиться и развернуться, чтобы поглядеть в эти наглые глаза и убедиться, что он это действительно сказал.       — Прошу прощения? — угрожающе переспросила я и буквально увидела, как у него зарождается еще одна супер-смешная шутка, и внутри поднялась волна возмущения, прямо пропорциональная этой самой шутке, и юморист смилостивился.       — Шелковое сложно порвать, — вместо нее дал мне объяснение Алекс. И вот я не знаю даже, сильно ли оно лучше той невысказанной остроты.       — Спасибо за рекомендации, учту, — выплюнула я и поспешила удалиться, пока ему еще что-нибудь уморительное в голову не пришло.       Вообще-то, до сего момента, Нильсен ни словом, ни делом не вспоминал двоякий контекст моего пребывания у него в комнате прошедшей ночью. Я аж почувствовала что-то вроде уважения и благодарности, ибо рассчитывала, что он вовсе лишен порядочности. Но нет. Этот экзотический фрукт среди чопорных английских аристократических яблок умел удивлять.       Хмуро глядя в полку с вещами, я задумалась. Мне прежде не приходилось рассуждать, что за явление такое — Александр. Ну случилась оказия существования какого-то засранца на условной территории, подумаешь. Но вообще… Засранец не сказать, чтобы был понятным. Или обычным. Он неглуп и, пусть излишне этим кичится, не то чтобы… богат предрассудками. Даже наоборот. Ему и понятия морали с благородством известны, хоть и не в самом общепринятом смысле этого слова. Алекс — непрост, но создавал впечатление человека, на которого можно положиться. И довериться.       А еще, помимо всего прочего, мне не удавалось так просто взять и предположить, каковы были его отношения с девушками. Смахивает на стандартного бэд боя, но не стремится обесценивать каждый объект в юбке. Похож на интеллигента, но шутки ниже пояса оставляют желать лучшего. И кстати говоря, с самого утра после завтрака я не видела Рейчел… насколько она в курсе положения?       Господи боже, как меня бесит не понимать, какого ляда творится в собственном доме!       Телефонный звонок застал меня посреди переодевания, и я едва не взвизгнула от неожиданности.       — Рич, я сейчас немного занята, — сбивчато произнесла я в трубку, даже не здороваясь.       — Ты в порядке? — негромко, с сочувствием произнес друг, вызывая у меня печальный долгий вздох.       — Я… как-нибудь потом тебе все объясню.       — Дело пахнет писюнами, я так чувствую, — с подозрением протянул он, и я истерично хихикнула. Я б сказала, прям воняет, да.       — Все потом, давай, пока.       Александр, судя по его виду, только меня и ждал, чтобы нажать на заветную кнопочку в стене. Его глаза изучающе скользнули по моему силуэту, оценивая пригодность одежды на тусич в потайных проходах. Комментариев нет, что выглядит, как удовлетворенность моим внешним видом. Я же подозрительно прищурилась.       — Ты… в прошлый раз очень быстро нашел рычаг, — заметила я, едва не сказав заветное словосочетание «прошлая ночь». В жизни больше всуе ее не упомяну по доброй воле.       — Это было не столь сложно, стены почти голые, окромя этого рельефа, — он ткнул в орнамент, повторяющийся каждые пару метров по периметру. — А с учетом траектории твоего падения…       Затем его взгляд провел, как лазерной указкой, по пространству от стены к его кровати. Я безысходно сделала то же и, едва увидев идеально убранную постель, на секунду вспомнила вес его тела и тени, пляшущие на его коже.       Помогите. Сейчас совсем не время!       Я облизнула губы и вздохнула.       — Если проходы существуют с какой-то целью, то вряд ли ею являлась тв… эта комната, — я прокусила губу изнутри почти до крови, поймав лукавый взгляд Александра.       — Как раз это нам и предстоит узнать, — почему-то не стал поддевать меня он и нажал на элемент орнамента.       Узкое темное пространство без луча света выглядело не шибко привлекательно. А еще там обитают крысы… Я поежилась, глядя в лаз, который буквально тем вечером спас мне жизнь. Александр, молча глянув на меня, вздохнул и неожиданно взял меня за руку.       — Все будет нормально, в этот раз я с тобой, — в желании успокоить проговорил он и включил фонарик на телефоне.       Мне, смущенной сразу несколькими факторами, оставалось только обойтись без комментариев.       Ну, во второй раз с фонариком, без травм и открытых ран, с Александром в лидерствующей позиции бороздить паутину коридоров было куда как проще. Очень скоро мы просекли, что в доступе через стены есть половина дома, которая находится стороной к обрыву. А также есть возможность подняться на второй этаж. И это не комфортабельная лестница на полхолла, а очень крутой каменистый подъем, забраться по которому не всякий бы смог.       — Дерьмо, — глубокомысленно изрек Нильсен, освещая острые, где-то обломавшиеся уступы.       — Может, вернемся? Наверняка на втором этаже есть вход.       — Да, вопрос только в том, что его еще надо найти. У нас есть доступ только к твоей комнате и комнате твоей тети, а они могут быть заблокированы, как половина местных.       Непосредственный ход до дома, видимо, обслуживался с большим вниманием, в отличие от первого этажа. Изначально доступ был почти ко всем задним комнатам, и пока там никого не было, мы хотели проверить работу устройств. Но либо рычаги не работали, либо были сломаны, просто проржавели. И мне пришлось согласиться с аргументами Александра.       — Мне придется тебя подсадить, — рассудил он без тени хоть какого-то намека. — Залезешь и осветишь мне путь для восхождения.       — Как путеводная звезда? — иронично спросила я, удивляясь, что он сам этого не договорил.       — Как маяк в ночи, ага, — мрачно подыграл мужчина, осторожно положил телефон экраном вниз поближе к стенке и приготовился запихивать меня наверх.       Не в первый раз в жизни (и, надеюсь, не в последний) я порадовалась тому, что когда-то в юношеские годы занималась гимнастикой, а потому в руках Нильсена не стеклась ноющей кашкой от невозможности забраться на выступ и подтянуться. Так что несложное упражнение мне далось почти без заминки. Почти.       — Ай, полегче! — едва не вскрикнула я, почувствовав боль от гематомы в ягодице, пока Алекс поддерживал меня как раз за это место.       — Черт, забыл. Извини, — коротко шикнул он и сменил точку упора. Я чуть не остановилась посередине движения.       — У тебя беды с краткосрочной памятью, — прошипела я, подтягиваясь и забираясь наверх.       — Ну, я не то чтобы забыл место, на котором у тебя синяк, я забыл о наличии этого синяка, — лукавым тоном подогнал мне объяснение Александр. И будто бы мне было этого мало, добавил: — Его же не я оставил.       Какое счастье, что я могу краснеть, сколько мне вздумается, и никто этого не видит…       — Давай телефон, — сознательно оставила я это без комментария, оставив ему победу в этот раз.       Мне необязательно было светить на него фонариком, чтобы знать, как он ухмыляется. Но Нильсен не упустил случая будто бы случайно дать мне это увидеть. Я только смиренно вздохнула и наклонила смартфон, выполняя возложенную на меня роль.       — Проверим сразу мою комнату? — попросила я, как только Александр взобрался и отряхнулся. Тот без раздумий кивнул, и мы снова пустились в путь, сцепив руки. В основном, потому, что так мы точно друг друга не потеряем в окне.       Но пока мы искали ход до первой контрольной точки, напоролись на тонкую щель в чью-то комнату. Просто так пройти мимо нее было невозможно, разумеется.       — Не могу понять, чья это, — пробормотал Нильсен, давая мне обзор. Для меня ответ был очевиден, и ответ едва не сорвался с моих губ, как раздался звук открывающейся двери и шаги двух пар ног.       — Он подозревает нас, — тревожно проговорила Элиза, едва закрыв дверь.       — Тише ты! — угрожающе шикнул Данте с испугом в голосе. — У этих стен есть уши, говори тише.       — Да брось, они чуть ли не в метр шириной… — нервно усмехнулась кузина.       — Стены — да, а двери? У Марты уши похлеще твоего стетоскопа, — честно сказать, вынуждена с ним согласиться. — А если она и о нас знает? Думаешь, расскажет ему?       — Если бы она знала, толки бы уже по всему дому пошли, — негромко оспорила девушка и вошла в мой угол обзора. Обернулась. — Данте мне страшно. Может, нам стоит меньше проводить время вместе? Если об этом узнают — нам конец, ты сам знаешь.       — Мы брат и сестра, мне не запрещено тебя поддерживать, кто, если не я? — резонно возразил парень, приближаясь к ней и становясь видным мне. В голове навязчиво крутилась дикая догадка, о чем они толкуют, но дикая до такой степени, что я даже всерьез ее не воспринимала. Куда вероятнее, тут что-то проще, вроде общих финансовых проблем или криминала…       — Поддерживать, да? — хмыкнула она, подходя к брату еще ближе и как-то заискивающе вытягивая шею.       — Именно так, — ласково проговорил тот и… поцеловал ее.       Нет, не проще. Нихуя, мать вашу, не проще. Я, блять, отказываюсь понимать, что это происходит!       Пока в моей голове царил полный хаос, на моих глазах разворачивалось зрелище, наглядно доказывающее, что все ровно так, как есть. Элиза доверчиво вытянулась, вставая на цыпочки и вжимаясь в парня всем телом. Тот сжал сестру крепче в руках, погружая пальцы в пепел волос и начиная медленно уволакивать ее в сторону кровати. На этот моменте мое терпение лопнуло, и я, глотнув ртом воздух, резко оторвалась от щели в стене, подаваясь к противоположной. О существовании Александра я успела забыть вообще и только отмахнулась, когда он требовательно развел руки. И, побаиваясь вслух спрашивать, молча всмотрелся в небольшое отверстие.       Ему хватило пары секунд. Удивлен он был не меньше моего, но точно не так же шокирован. Мне же словно воздуха не хватало, перед глазами стояла эта картина инцеста, и больше всего в ней меня страшила не сама их тайна. А то, что у них, и правда, мотив покрепче всех остальных.       Я не заметила, как сползла по стене, сев на корточки. Очнулась только когда Александр уверенно потянул меня за руку в сторону. Логично, не вечно же мне тут сидеть.       До моей предположительной спальни мы добрались быстро, и рычаг там не работал.       — Что ж, можно успокоиться, в твоей спальне ты в безопасности. Вероятному убийце остаются только классические пути входа: окно и дверь, — прошептал Нильсен, ожидая моей реакции, но я молчала, не в состоянии просто выбросить из головы то, что видела только что. Мужчина нетерпеливо вздохнул. — Агата, держи себя в руках. Если ты хочешь переживать, то можешь возвращаться и сидеть рефлексировать в своем кресле под пледом. Но делу это мало поможет.       — А ты часто, я гляжу наблюдаешь инцест внутри своей семьи, — огрызнулась я, но все же встрепенулась и тряхнула головой. — Думаешь, этот рычаг можно починить?       — Механик может. Наверное. Не знаю. Вот уже устройства потайных ходов я точно вижу нечасто, — фыркнул он, с чем пришлось согласиться.       Мы немного постояли вот так, в условной безопасности, потому что многовато запала было потрачено на первый этаж, да и эта сцена…       — Ты совсем не подозревала? — все же спросил Алекс.       — Ну, наверное, если бы я искала подтверждение внезапной догадки, то нашла бы. Но я не искала. Это, конечно, не столь удивительно. Она все же пришла в семью в пятнадцать и была совсем потеряна… Помню, Аннет еще удивлялась, что Данте легко принял ее, потому что у них сложные отношения с Чарльзом, он мог ревновать. Но нет, помогал адаптироваться…       — Во всех смыслах этого слова, — метко закончил мужчина, вынудив меня иронично усмехнуться.       — Надо еще проверить проход в спальню тети… На всякий случай, — проговорила я.       — Думаешь, осмотр других комнат смысла не имеет?       — Возможно, позже. Скоро обед. Если мы не поприсутствуем там, пойдут подозрения, а мы вроде хотели делать вид, будто бы ничего не расследуем.       — Пожалуй. Пошли.       Почему-то спустя час брожения по тайным тоннелям в собственном доме ладонь Александра в моей перестала быть смущающим и нервирующим фактором. Скорее… чем-то приятным. Что хотелось бы ощущать всегда. От этих мыслей я не в первый раз за это время покраснела, в очередной раз радуясь, что он не видит.       Рычаг в комнате тети проверить не удалось. Там кто-то был.       — Чарльз, бога ради, держи себя в руках, — размеренным, низким баритоном проговорил мужской голос. Фредерик. Мы прилипли к стене, вжимаясь ухом в нее. В этот раз волшебной щелочки не было.       — Легко тебе говорить, Фред, ты чист, как первый снег, а я что? — нервно, то приближаясь, то удаляясь, дребезжал тенор. Чарльз.       — А ты — тоже, по всем бумагам. Вообще отношения никакого не имеешь к бизнесу Аннет.       — Аннет укокошили, я точно тебе говорю, Фред! Это неспроста! И попытались что-то сделать с бедной девочкой, а зачем?! Видит бог, она того не заслуживает, так теперь еще и вызвала этого сыщика, и если он нароет… Фред, если он нароет что-то…       — Поговори с ней, — со снисходительной усмешкой бросил тот.       — Она не послушает, — безысходно заканючил Чарльз, явно сев теперь куда-то. — Она умудрялась временами быть упрямее Аннет, а ты знаешь ее.       — Посмотрим, что с этим можно будет сделать. Не трясись, Чарли, ты сдашь нас раньше времени, и ты сам знаешь, чем это закончится, — баритон углубился, став еще более угрожающим. Я поежилась.       Стук в дверь.       — Добрый день. Надеюсь, я не помешал? — знакомый азиатский акцент. Сэм пришел на разговор.       — Как же ты не вовремя, Сэмми, — раздраженно, как я еще не слышала, прошипел Александр, отрываясь от стены и принявшись резкими движениями отряхивать рубашку.       Я опасливо взглянула на него, понимая его состояние. О его отношениях с Фредериком мне известно мало, но его протеже явно было не слишком приятно слышать, что Ларсен в чем-то замешан. Еще и на бару с моим дядей, на которого — я была убеждена — полагаться в важных вопросах нельзя. Как много интересного можно услышать, бродя за стеной… Может, для того проходы и были нужны? Тетя приглашала домой разных бизнес-партнеров и подслушивала их разговоры… Это в ее характере, стоит признать.       — Пошли, — тихо шепнула я на фоне приглушенных голосов задумчивому партнеру по следствию. — Они скоро закончат, нам еще надо вернуться и переодеться.       Тот мрачно кивнул, и мы, поддерживающе сжимая ладони друг друга, двинулись на выход с похожими грузами на сердце. С аналогичными сомнениями в близких в голове.