***
Он ухмыльнулся. Это был единственный способ описать взгляд, который Драко бросил на нее через стол переговоров. Она почувствовала, как жар пополз вверх по ее шее, и сделала все возможное, чтобы заглушить его, безмолвно накладывая на себя охлаждающие чары, чтобы противостоять огню его взгляда. Она заставила себя сосредоточиться на текущей задаче. Местом ее пыток было межведомственное совещание, еще одно детище Гермионы-Министра. Глава Департамента по регулированию и контролю магических существ в настоящее время бубнил и бубнил о предложении Луны, и Гермиона делала все возможное, чтобы кивать в ответ. Она определенно отсутствовала здесь, думая о мужчине напротив или о восхитительной, затяжной боли между бедер от превосходного траха, который у них был прошлой ночью. С прошлой пятницы он приходил к ней почти каждую ночь, трахая ее до потери сознания, а потом она отключалась в его руках. Гермиона не совсем понимала, как это должно было сработать, но ей казалось, что друзья с привилегиями не должны ночевать друг у друга. Не то чтобы это имело большое значение, Драко всегда просыпался первым и аппарировал домой, чтобы переодеться, прежде чем снова увидеть ее в Министерстве. И она не могла отрицать, что ей нравится засыпать в его объятиях. — Министр? Гермиона моргнула, осознав, что все взгляды внезапно устремились на нее. — Да, совершенно верно. Я одобряю. Гермиона выдавила из себя слабую улыбку, прежде чем завершить собрание. Она вошла в свой кабинет, Драко шел за ней по пятам. Он закрыл за ними дверь и схватил ее за запястье. У нее перехватило дыхание, когда он развернул ее и прижал к двери. — Я не слышал ни слова на собрании. Я мог думать только об этом. Она задохнулась, когда его горячий рот опустился на ее, а настойчивый язык проник внутрь, чтобы полностью ощутить ее вкус. Его поцелуй был опьяняющим — если она не сосредоточится, то полностью забудет о том, что хотела сказать, и потеряется в нем до конца дня. — Драко… — начала она, слегка отталкивая его. Он ухмыльнулся. — Мне нравится, как ты произносишь мое имя, с придыханием. Почему он все так чертовски усложняет? Он снова наклонился к ней, но она прижала руку к его груди. — Я думаю, нам нужно обсудить некоторые основные правила. — Основные правила, верно, — кисло подумал Драко. Потому что это была всего лишь договоренность, друзья с привилегиями, как сказала Гермиона. Ничего больше. Он нахмурился, когда она села за стол. Ее руки дрожали. Она же не порвет с ним окончательно? Он сел в свое обычное кресло напротив нее и медленно скрестил ноги, изо всех сил стараясь создать впечатление скуки, в то время как его предательское сердце глухо стучало в груди. — Во-первых, не дурачься в офисе. — Ее голос задрожал на слове «дурачиться», как будто она снова была подростком. Это было восхитительно. — Так ты лишаешь себя удовольствия, Грейнджер. Он закатил глаза, но знал, что она права. Если кто-нибудь поймает их, это будет иметь серьезные последствия. Гермиона бросила на него взгляд, который он видел у нее миллион раз, когда она смотрела на Поттера и Уизли. На самом деле это не должно было его возбуждать, но возбуждало — безмерно. Возможно, так было всегда. — Во-вторых, ты должен прекратить иметь меня глазами во время встреч! Я не могу сосредоточиться на своих обязанностях, когда ты так смотришь на меня. — Ну, я не знаю, можно ли это исправить. Если только ты не начнешь носить на работу мешковину. Но даже тогда я, вероятно, буду просто думать о том, чтобы снять с тебя мешок, так что… — Драко! Он поднял руки в шутливом жесте капитуляции. — Ладно, ладно. Я постараюсь. Но, может быть, тебе стоит быть менее сексуальной, Грейнджер? — Он встал со своего места, обошел стол и прислонился к нему. Он погладил ее по щеке, запустив длинные пальцы в волосы. — Теперь о правиле «не на работе». Может ли это вступить в силу завтра? Решимость Гермионы рухнула, когда он поцеловал ее в висок и положил руку ей на шею. Его большой палец мягко надавил на пульсирующую точку на венке, и она глубоко вздохнула. — Думаю, да.***
Драко насвистывал в лифте, поднимаясь на уровень Гарри. Он решил, что должен попытаться немного смягчить свое поведение, но было трудно быть менее жизнерадостным, так как он только что посадил Министра на стол, засунув голову между ее бедер. Он все еще ощущал ее вкус на своем языке — это вызывало головокружение от возбуждения, хотя его тело должно было быть полностью измотано. Он просто не мог насытиться ею. Его шаги были легкими, когда он завернул за угол к кабинету Поттера, но человек, выходящий оттуда, заставил его замереть. — Малфой. — Уизел. Его рот сжался в тонкую линию, пока он смотрел, как Рон бодро шагает в его направлении. Хотя отношения между Драко и Гарри наладились, между ним и Рыжим все еще существовала большая враждебность. Потом он вспомнил, что трахает его бывшую жену, и ухмыльнулся. — С чего это у тебя такое хорошее настроение? — усмехнулся Рон. — Ты хочешь знать? Физкультура. Высвобождает эндорфины. Тебе стоит как-нибудь попробовать. Рон нахмурился. — Может, ты и одурачил Гарри, но для меня ты все еще скользкий хорек. — Он удалился. — Лучше, чем Уизел, — пробормотал Драко, поворачиваясь, чтобы войти в кабинет Гарри. — Приветствую тебя, Малфой, — сказал Гарри. — Что тебе нужно? — Запрос на сопровождение аврора. — Он бросил бумаги на стол. Через пару недель Премьер-министр маглов посетит город со значительным населением волшебников, и поэтому они рекомендовали послать аврора вместе с ее обычной охраной. Это была всего лишь предосторожность, но бланки требовали одобрения Гарри. Гарри внимательно посмотрел на него. — Все в порядке? — Да, только что столкнулся с Уизли в холле. — А, понятно. — Знаешь, он совсем не изменился после школы. — Нет, это же Рон. Он упрям. Ты же не хочешь, чтобы ты ему нравился, правда? На самом деле он не знал, но это могло бы помочь, если бы их отношения с Гермионой стали серьезными. Им придется все рассказать Розе. Но мысль о том, чтобы быть в хороших отношениях с Роном, была фантастической. Особенно после того, как он узнал, что дарит его бывшей жене лучший секс в ее жизни. — Наверное, нет, — вздохнул он. — Это чувство вполне взаимно. Гарри кивнул и потянулся за бумагами. — Я верну их тебе завтра. — Спасибо. — Драко пожал плечами и вышел, чувствуя себя более уязвимым, чем когда-либо. Чертовы гриффиндорцы.***
Это был дерьмовый день. Посреди всей этой бумажной волокиты и бессмысленных встреч, все, о чем мог думать Драко, это о том, чтобы пойти в квартиру Гермионы и погрузиться в нее, заставляя ее кончить. После их ежедневной утренней встречи он почти не видел ее весь оставшийся день, по мере того, как приближалось окончание рабочего дня, он чувствовал, как растет его предвкушение. Они никогда не уходили вместе, но он проводил так много ночей в ее квартире, что теперь она стала больше его домом, чем поместье. Но в действительности это была Гермиона. Это она давала ему ощущение дома. Он все еще не мог поверить в то, что она позволяла ему делать с собой, даже если это было чисто физически для нее. Это чувство было глубже, чем то, что он чувствовал каждый раз, когда они лежали сплетенные вместе, каждый раз, когда он засыпал у нее дома и просыпался, обнимая ее. Он мог только надеяться, что она тоже начинает это чувствовать. Как только он закончил на сегодня, то практически бегом бросился в Атриум и аппарировал в ее квартиру. Она настроила свои охранные чары так, чтобы позволить ему войти в любое время дня — доверие, которое вряд ли оказывают простому партнеру по сексу. Он услышал, как бежит вода, бросил свои вещи на диван и прошел через спальню. В тот день Гермиона ушла с работы так рано, как только смогла, и прыгнула в душ. Она знала, что Драко придет после работы, и просто чувствовала, что ей нужно вымыться перед этой встречей. Они трахались уже несколько недель, но она все еще не могла насытиться им. Он пробудил в ней нечто такое, о существовании чего она и не подозревала. Каждый раз, когда он прикасался к ней, лизал ее, входил в нее, это было похоже на религиозный экстаз. Она не могла поверить, что так долго была лишена потрясающего секса. Вода струилась по ее обнаженному телу ручейками, прежде чем стечь в канализацию и исчезнуть. Ее руки скользнули вверх по тонкой шее и волосам, когда она в последний раз ополоснула их, прежде чем отжать. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой сексуальной. Он заставил ее чувствовать себя такой. После долгих лет размышлений о том, почему отношения с Роном стали такими черствыми, это было очень освежающе. Она осторожно завернулась в пушистое полотенце и вышла из душа. У нее чуть не случился сердечный приступ, когда она увидела стоящего в дверном проеме Драко. Он прислонился к косяку и хищно смотрел на нее. — Грейнджер. — Ты меня до смерти напугал. Он оттолкнулся от входа и медленно направился к ней. — Я вижу, ты уже сделала за меня половину моей работы. — Что, раздевать меня теперь входит в ваши должностные обязанности, советник? — Она дерзко улыбнулась, когда он закатал рукава рубашки и обхватил ее щеки, касаясь губами ее губ. Он был так увлечен этой женщиной. — В наши дни — да. Нельзя быть слишком осторожным, когда речь заходит о нашем драгоценном Министре. — Он провел большим пальцем по ее скуле. Затем отпустил ее, чтобы ослабить галстук и расстегнуть жилет. Сегодняшний наряд был очень похож на магловский костюм-тройку в сланцево-сером цвете, который подчеркивал его глаза. Его рубашка была совершенно белой, а галстук ярко-синим. — Драко, я вся мокрая. — С ее волос на кафель капали мелкие брызги. — И будешь гораздо влажнее, — поддразнил он. — Но ты промокнешь, если не дашь мне обсохнуть. — Грейнджер, к тому времени, как я закончу с тобой, нам обоим понадобится душ. — Он схватил ее за бедра и развернул лицом к зеркалу. Она застонала, когда он поднял руки к ее шее, быстро сжал ее, а затем провел ими вниз по ее все еще влажным плечам, целуя в правую руку. — Знаешь ли ты, как прекрасна, Грейнджер? — Ммм, — промурлыкала Гермиона. — Почему бы тебе не рассказать мне? — Она любила, когда он был таким, его страстный голос звучал у нее над ухом, а горячее дыхание касалось ее шеи. Было легко позволить ему взять себя в руки и позволить себе потеряться в этом моменте. — Нет, открой глаза и посмотри. Я тебе сейчас покажу. Она сделала, как он велел, глядя на себя в зеркало. Руки Драко собственнически обвились вокруг нее. Он медленно снял с нее полотенце, открывая ее обнаженное тело для их совместного изучения. — Великолепно, — выдохнул он. Она соблазнительно улыбнулась, когда его глаза прошлись по ней сверху донизу. Ее глаза слегка потемнели, когда она увидела, как он потянулся к ее груди. — Твои сиськи идеальны. — Он ущипнул ее за левый сосок. — Одна из моих самых любимых вещей в тебе. Гермиона ахнула, когда он прикусил место соединения ее плеча и шеи и зализал его языком. Он посмотрел на нее в зеркало, и его зрачки расширились от желания. Его пальцы продолжали мять и массировать ее грудь. Затем он медленно опустил правую руку. — Ты мягкая в лучших местах, — его рука скользнула по ее животу, — и жесткая в других. — Он задел ее бедро. — И часть тебя, — она вздрогнула, увидев, как его рука исчезает между ее ног, раздвигая их для него, — так отзывчива на мои прикосновения. Его средний палец нашел ее клитор, и она застонала. — Драко… — Держи глаза открытыми, милая. Я хочу, чтобы ты видела, что я с тобой делаю. Чтобы увидеть, как великолепно ты выглядишь, когда кончаешь. — Он вошел в нее двумя пальцами, вывернув запястье, чтобы держать большой палец на клиторе. — Вот видишь! Влажная. Он несколько раз входил и выходил из нее, и Гермиона завороженно смотрела, как его рука движется между ее бедер. Ей пришлось вцепиться в его руки, чтобы хоть за что-то ухватиться. Она никогда раньше не делала ничего подобного. Это было определенно порочно, и ее рот открылся, когда ее дыхание ускорилось и превратилось в короткие вздохи. Каждый раз, когда она искала лицо Драко, он наблюдал за ней — это еще больше усиливало ее возбуждение. Его пальцы изогнулись внутри нее, задев то нежное место, которое заставляло ее дрожать в его руке. — Драко, я… — Кончи для меня, Гермиона, — прошептал он. Она почувствовала, как его другая рука крепко обхватила ее, когда она кончила, сжимая его пальцы. Ее глаза затрепетали и закрылись. Она больше не могла держать их открытыми. — Моя хорошая девочка, — промурлыкал он. Он секунду помедлил, прежде чем вытащить пальцы и облизать их. — Черт, ты такая вкусная. Он положил ее руки на столешницу, прежде чем отпустить ее, чтобы раздеться. Гермиона смотрела, как он расстегивает рубашку, снимает ее и бросает на пол. Он был бледен, но крепок, грудь и руки все еще четко очерчены. Она едва могла поверить, как сильно хотела его — она уже была полна предвкушения, хотя только что кончила. Увидев в зеркале, как он расстегивает ремень, она со стоном прикусила губу. — Видишь что-то, что тебе нравится? — он усмехнулся, когда его брюки соскользнули на пол. — Тебя, — ответила она. — Хороший ответ. — Его рука скользнула вниз по ее спине, когда он поставил ее в нужное положение, слегка раздвинув ее ноги и еще больше наклонив к стойке. — Не спускай глаз с нашего отражения. Я хочу, чтобы ты смотрела, как я беру тебя сзади. Она кивнула, издав хриплый стон, когда почувствовала, как его головка прижалась к ее гладким складкам. Он легко вошел внутрь, издав влажный шлепок, когда вонзился в нее до конца. — Блядь, — выругалась она. Драко ухмыльнулся на ее непристойность. — Мне нравится твой грязный рот, Грейнджер. Почти так же сильно, как я люблю твою тугую киску. — Он завел ровный ритм, завороженный видом ее подпрыгивающих сисек в зеркале. Мерлин, она была великолепна. Его пальцы впились в ее бедра, когда он входил в нее сзади. Она чувствовала себя прекрасно с его членом внутри, теплая и влажная, и его — он никогда не насытится ей. Вскоре он уже набирал темп, его руки хлопали по стойке рядом с ее, пока он толкался в нее. Гермиона выгнула спину и вскрикнула, когда он пронзил ее глубоко, под новым для них углом. Она снова была на грани, когда рука Драко вернулась к ее лону. — Кому принадлежит эта киска? — спросил он, самозабвенно поглаживая ее пальцами. — Тебе, Драко. Только тебе. — Ее слова ударили его прямо в член, давление в его яйцах нарастало. Его собственническая жилка вспыхнула, когда он понял, что она принадлежит ему. Он был уже близко. Бедра Гермионы дрожали, и Драко почувствовал, как ее стенки затрепетали, когда он толкнулся сильнее, его пальцы на ее клиторе увеличили давление. Она кончила сильно, судорожно сжавшись вокруг него, и он отпустил ее, двигая бедрами, изливая свое освобождение. Они оставались так — с ним внутри нее — в течение нескольких минут, восстанавливая дыхание и самообладание, глядя на отражения друг друга. В нем поднялось чувство, которое он быстро подавил. «Слишком рано для этого», — отругал он себя. Он поцеловал ее в висок, выходя из нее, и она посмотрела на него, удовлетворенная и довольная. — Это было потрясающе, — выдохнула она. Он игриво поклонился, и она шлепнула его по бицепсу. — Кажется, я должен тебе еще один душ. — Конечно, — ответила она, обходя его, чтобы включить воду. Он крепко прижал ее к себе, и вода брызнула на них. Прошло много времени, прежде чем они стали чистыми.***
Драко не мог уснуть. Гермиона пошевелилась в его руках, тяжело дыша. Он вздохнул и поцеловал ее волосы. Это было не то, о чем она просила — она хотела просто и непринужденно. Проблема заключалась в том, что с каждым днем его сердце все больше и больше принадлежало ей. Он был уверен, что будет опустошен, если она откажется от него. С Асторией все происходило постепенно. В соответствии с истинной чистокровной традицией: он долго ухаживал за ней, они долго обсуждали их намерения и спланировали их брак. Он глубоко любил ее, и их сексуальная жизнь была хороша, но эта история с Гермионой была не похожа ни на что, что он когда-либо испытывал. Ярость, с которой он желал ее, не имела себе равных. Как будто он мог провести всю жизнь, исследуя ее тело, и все еще желать большего. Но дело было не только в ее теле. Это был ее прекрасный разум, ее цепкий ум, ее несокрушимая сила. Он был очарован всем, что касалось ее, и хотел сделать все возможное, чтобы удержать ее в своей жизни. Он мог только надеяться, что она начинает чувствовать хотя бы часть того, что он чувствовал к ней. Он не был уверен, что ему делать, если это не так.