1968
«Это лето стало волшебным. Точнее, вот именно волшебным. Потому что появился Северус. Единственный человек, который не считает мои способности странными. Родителей они пугают. Петуния завидует. Конечно! Любой бы обзавидовался. И в школе завидуют. Их родители им не верят — я не показываю. И Сев говорит, что нельзя. Типа Статут и всё такое… И что могут со школы исключить, если не перестану. Вообще Сев мрачный. Но с ним интересно — много чего знает о волшебстве. У него мама волшебница, а у меня ведь обычные люди. Вот они и боятся, не понимают. Ещё Сев рассказывал, что в Хогвартсе — та самая школа, — учеников сортируют по факультетам, и что лучше всего — Слизерин. Мне всё равно на какой возьмут, главное, чтобы с ним. Там всё равно одни и те же предметы. Магические! История Магии — звучит скучнее всего. Зато Трансфигурация, Чары, ЗоТИ! Такому в наших школах не учат. А ещё в той школе есть призраки! Самый настоящие! У каждого факультета свой. У Слизерина — Кровавый Барон. Не думаю, что хорошего призрака так бы назвали. Но Сев говорит, что я трусиха. А вот и нет! Мы поспорили, что при входе в Подземелья — там гостиная факультета, — я первой подойду к нему. И докажу, что совсем не боюсь. И кальмара в Чёрном Озере, тоже. И вообще ничего не боюсь! Даже фестралов! Правда, не могу их видеть. И Сев не может. Говорит, должно какое-то горе произойти. У меня будет горе. Петуния пусть и злится постоянно, завидует и капризничает, но я буду по ней скучать. Только подумать — весь школьный год вдали от родителей. Потерять с родными контакт — разве это не самое настоящее горе?Лили Эванс.»
1973
«С самого момента в поезде я понял, что с Бродягой мы будем до конца. Во всяком случае мы сходились в желании поступить на гриффиндор. Жаль, что из-за этого у него проблемы с семьёй, но ему всё равно. Мол, никогда они не ладили. И ладно. Зато у нас ему всегда рады. Да как можно ему не радоваться? Лучший приятель! Лунатик тоже. Тихоня, правда, но никогда в наших передрягах в стороне не остаётся. Разве что отмалчивается, если с Нюниусом пересекаемся. Лили меня постоянно гоняет, мол, чего это я к нему пристаю… А нечего с такой кислой миной мне глаза мозолить! Лили не объяснишь. Она, видите ли, с ним знакома, и нечего её друзей гонять. Ага. Друзей. Со Слизерина. А как же. Те только и могут, что использовать и смываться куда подальше. А потом делать вид, будто бы не при чём. Моя бы воля, никого бы из них не осталось. Только определили и сразу в Азкабан. Чего им второй шанс давать? Чтобы по стопам Грин-де-Вальда шли? Не понимаю я их. Если нет в человеке чести держаться при своём мнении, а только умение пресмыкаться, то это и не человек. Грязь. И по учёбе она меня гоняет. Делать ей нечего. Одно в библиотеку шастает. Знаю я, зачем. Никто туда просто учиться не ходит. И Нюниуса видел там же. Вот уж у кого жизни нет, кроме зубрёжки. Я Лили, говорю, мол: «Хочешь, чтобы таким же был, или что?» — а она такая: «Да, потому что учёба — это важно!». А жить когда? Сейчас самые лучшие наши годы. Тратить их на глупые учебники… У меня и так всё получается. Особенно квиддич. Уверен, лучше меня ловца уже не будет. Разве что мой сын. Да. Только ему дорогу уступить готов. Но это не скоро. Ещё Лили переубеждать, что кто-то вроде этого Слизеринского гада её внимания не стоит. А она упёртая!Джеймс Поттер.»
1974
«Не так я себе жизнь в Хогвартсе представлял. Совершенно не так. Если так подумать, всё пошло наперекосяк ещё в момент распределения. Я, разумеется, попал на Слизерин, а Лили… Единственный лучик света попал к этим выродкам, не имеющим ни капли мозгов. Ну не могло так быть! Не должно было! Она слишком умна, слишком хороша, слишком… Слишком идеальна для того сброда разгильдяев. Я даже на какой-то миг посмел усомниться в том, что знаю её, что не вижу очевидного. Но это не так! Не поверю. Учёба оказалась слишком простой. И из-за этого скучной. Но всё равно не было времени на Лили… Домашки задают — тучу. Сложность только в потраченном времени. Спросили бы — устно ответил. Нет — садись, пиши. С какой-то стороны даже хорошо. Есть чем себя занять. И вроде не таким уж бесполезным… Всё равно Лили постоянно с этими идиотами-гриффиндорцами была. С теми, что квартетом ходят, и шуму от них — в другом конце замка слышно. Одно хорошо, что избегать проще. Этот Джеймс…! Глаза бы мои его сто лет не видели. Типичный гриффиндорец. Ума — ни грамма. Как узнал, что он Поттер — даже веру в человечество на миг потерял. Каким нужно быть безответственным родителем, чтобы наследник такое вытворял. Ни один смежный с ними урок спокойно не проходит. У этого идиота напрочь отсутствуют не только мозги, но и базовые понятия о субординации! Аристократ чёртов! Ага, а как же! В той же степени, что и Петтигрю. Крыса та ещё. Прямое доказательство того, что на тот факультет попадают лишь отбросы. Приходится тратить всё свободное время на библиотеку. Вопросы вызывает наличие Запретной Секции. Смысл делать её в том же месте, где и основная часть книг? Понимаю, опасные, — некоторые и руку неумёхам отгрызут, — так может нужно было их куда подальше? Нет, пусть в библиотеке лежат. Бред. Впрочем, далеко не у всех волшебников мозги на месте. Приходится даже на своём факультете ко всем сто раз присматриваться — проверять и перепроверять. Единственный, в ком я был уверен — Люциус, но тот выпустился. Да и негоже ему было с малолетками носиться…Северус Снейп.»
1976
«Я даже не удивлён, что Джеймс своего добился. Он как только Лили увидел — сразу решил, что эта гордая гриффиндорка будет его женой. Все тогда только посмеялись — вот же самоуверенный мальчишка! Но нет, это не самоуверенность, это самая что ни на есть любовь с первого взгляда. И вот её плоды. Года настойчивых ухаживаний и работы над собой — и она стала его девушкой. Потому, не сомневаюсь, что сразу после Хогвартса эти двое сыграют свадьбу. Джеймс с Сириусом стали так плотно уходить в учёбу, когда им предложили стать аврорами… Как у них теперь глаза горят! За Сохатого я уверен — шанс не упустит. А вот Сири… У него отношение к жизни проще. За компанию на всё согласен, потому только и остаётся, что поддерживать рвение Джеймса — и у обоих всё получится. Мне казалось, заполучи Сохатый Лили, и он успокоится. Но я прогадал. С того момента постоянные конфликты с Северусом перешли на новый уровень. И Лили теперь молчит. Вроде поделом, но жалко их. Если бы Джеймс не довёл, думаю, Северус бы не назвал Лили «грязнокровкой». Я не оправдываю, нет… Ну… или оправдываю. Не знаю. Я вообще уже ни в чём не уверен. Просто страшно потерять единственных друзей. К тому же тех, кто потратили столько усилий, чтобы стать анимагами! И ради кого? Ради меня! Я и раньше им перечить не мог, а теперь вообще язык не поворачивается. Остаётся только надеяться, что после Хогвартса всё уляжется. У Джеймса с Сириусом будут дела важнее, чем гонять сокурсников. Всё будет отлично. И о Бродяге… С того момента, как Джеймс стал пропадать с Лили, он то и дело проводит время со мной. Я не против, нет, просто… Это странно. Имея неисчислимое количество поклонниц проводить в душной гостиной за домашкой — как-то совсем не в его характере. Возможно, выбор развращает? Хочется чего-то эдакого? Не знаю, я совсем о том не думаю. Просто видя как даже Питер пытается клеиться к девушкам, а Сири просто молчит, невольно начинаешь задуматься, а собирается ли он семью заводить? С другой стороны — слишком уж он свободолюбив. Так что вполне может быть тем самым «вечным холостяком». Сам я о будущем не особо думаю. Время, проведённое в Хогвартсе — это уже больше того, о чём я смел мечтать. А потом Мародёры… Мерзкое название, но подходит под род деятельности. Не понимаю, как я вообще с таким отношением на гриффиндор попал. Просто бред какой-то! Ни храбрый, ни гордый… Одно иду на поводу у Джеймса. И Питер тоже. Последние года всё чаще задумываюсь, что, верно, произошла какая-то глупая ошибка. И мы должны были отправиться к «отпетым мерзавцам». Интересно, как бы тогда всё сложилось?Римус Люпин.»
1979
«До сих пор поверить не могу, что это наконец случилось! Бесконечные уговоры, долгая подготовка и всё прошло, как по маслу! Мы уже договорились, что я буду шафером на их свадьбе. Я и не сомневался. Сохатый весь светится от счастья. Одно не понимаю — чего он так долго тянул со свадьбой? Всё отнекивался, мол, не уверен. Да и Лили как-то странно себя вела. Вечно задумчивая, потерянная. Будто бы что-то случилось. На все вопросы — молчок. Вот я и настоял на свадьбе. Растормошить её должно. Ну, а что? Может она именно этого и ждёт, поэтому и задумчивая? Так после предложения Джеймса она что-то совсем не изменилась. Разве что нервной стала. Странно это. Остаётся только один вариант её дурного настроения — ситуация в мире. Вот это и меня тревожит. Недавно только стало известно, что Регулус погиб. Даже не знаю, что теперь и думать. Вроде как слухи ходят, что его Пожиратели и того… Отправили к праотцам. Так он же одним из них был! Странно это. Зачем им своих убивать? Неужели он был не таким подонком, каким я его знал? Вот это прям странно. Да и то, что я теперь, вроде как, последний Блэк… Отец ведь тоже погиб. Оборвался род. При чём так резко… Луни снова киснет. Разве что сейчас на свадьбу отвлёкся. Вижу, как он на них смотрит. И такой грустный, что самого настроение портится. А сказать — только хуже станет. Он ведь не специально, чтобы нас расстроить. Вот и приходится от него не отходить. Да только мои доводы — как великану заклятия. Кивает-кивает, а сам только больше в эти настроения впадает. И что остаётся? Переубеждать. Другими методами.Сириус Блэк.»
1979
«Всё больше убеждаюсь, что пора было паковать чемоданы и валить отсюда, куда глаза глядят. Хоть в Австралию! Подальше. Лорд совсем не в себе. Не то, чтобы он до того любезничал с нами, но теперь это вообще ни с чем несравнимо. У меня по-прежнему есть гордость, и я не намерен плевать на неё. Я не подчиняюсь чьим-либо прихотям. Я не стану на колени. Я — глава древнего рода. Во всяком случае, такова моя репутация. И рушить её из-за чьего-то безумия… Нет, спасибо! Я сражался за прямо противоположное. За семью, за величие. А теперь нас буквально заставляют целовать ему ботинки! Ещё и Дамблдор подливает масла в огонь. Такой агрессивной политики против нас я не ожидал. Одно интересно, кто автор всех тех рейдов против чистокровных? Да, Лорд не в себе, но он по-прежнему уничтожает только несогласных. А большинство из тех семей были на нашей стороне. Разумеется, что это месть, конечно… Просто я не могу понять, кому вообще сдалось начинать эту войну? Никто не собирался проливать кровь. В конце-концов, наша цель — сохранение наследия, а не его уничтожение. Самый отвратительный момент настал даже не тогда, когда нам отдали приказ — приказ! Только вдумайтесь! Чистокровным магам приказывать! — вычистить ближние к границам дома с родителями маглорождённых, а тогда, когда нас клеймили. Тогда то и пришлось перед Лордом объясняться. А как это так, что на меня клеймо не повесишь? А вот так. Чёртов самодовольный ублюдок весь извёлся и отправил меня буквально на смерть. Пришёл в последний момент и «спас». Сволочь. Оставил меня с долгом жизни. Теперь и слова не сказать. Потребует ведь. Страшно подумать, что в его воспалённом мозгу за идея появится. Чувствую, это только начало Ада.Люциус Малфой.»
1980
«Это приглашение, пришедшее мне совой, стало настоящей неожиданностью. Правда, стоит кому-либо поделиться, как снова начнутся их излюбленные шуточки: «Как, не предвидела?», «а в шар смотреть не пробовала?». Дилетанты. Они совсем не понимают, как работают предсказания! И ведь тянутся судить. Отвратительно. Так вот, касательно письма. Оказалось, моя кандидатура была одобрена, но директор настаивал на беседе. Правда, меня немало смутила такая вещь, как место его проведения. Я считала, что такие мероприятия обязательно проводятся в кабинете директора, но… Если Дамблдор сказал «Кабанья Голова» — какое право я имею ослушаться? К тому же такое счастье, как быть защищённым в столь непростое время… Будущее сулит смерть. Много смертей! И потому нельзя было упускать свой шанс. Я пришла, как помню, на полчаса раньше и долго-долго репетировала свою речь. Пришедший директор не давал и слова вставить, расхваливая мои таланты. Мы обменялись парой фраз, прежде чем он попросил продемонстрировать мои способности или, хотя бы, предоставить воспоминания предсказаний и то, как они сбылись. Я долго отговаривалась, что дар не проявляется по желанию, но он настоял на своём. Не помню точно, сколько я настраивалась, сколько всматривалась в почему-то совсем безобразный туман в шаре, пока не произошло… Нечто. Я стояла посреди комнаты, когда пришла в себя. Директор пожал мне руку и сказал, что будет рад видеть меня в преподавательском составе в сентябре. На мою растерянность он ответил, что я сделала то, что было нужно. Признать честно, до сих пор не уверенна, что это было. Ранние предсказания хоть как-то запоминались, а тут… Будто бы Обливейтом ударили! Странное чувство потерянности… Зато должность!Сивилла Трелони.»
1984
«Я надеялась, что после свадьбы моей дражайшей сестры весь кошмар закончится — наконец вышла замуж, у меня замечательный сын и нормальная — абсолютно нормальная! — жизнь впереди. И все мои мечты рухнули в одночасье. Стоило мне утром открыть дверь, как я едва сдержала крик — годовалый ребёнок лежал в корзинке и мирно посапывал. Моё материнское сердце не выдержало этой картины, и я сразу же ринулась ему на помощь. А когда оказалось, что бедный ребёнок простыл! Больной подкидыш! Вернон был в ужасе. Но всё обошлось. А потом я заглянула под одеяльце. В его складках было письмо и набор документов. Ребёнок — сын Лили! Лили и этого урода Поттера! Я в жизни так не ругалась, как тогда. Любимые родственнички двинули коньки, сражаясь с психом, который больной даже по их безумным меркам! Я знала, знала, что это рано или поздно произойдёт, но ребёнок! Почему было от него не избавиться? Первое время я думала, что сдам его в приют. Больно нужен нашей семье лишний рот, а разрываться между сыном и этим ребёнком… Не хотелось. Чтобы потом он вырос и до конца моих дней меня ненавидел? А если он такой же урод? Нет, мне моя жизнь была дорога. Я трезво оценивала свои возможности и знала, что не смогу любить юного уродца, а портить жизнь ему, а потом и себе… Категорический отказ не остался без внимания этого ублюдка-директора. Он начал говорить о какой-то кровной защите и прочем их магическом бреде, и все мои слова о том, что ребёнок будет просто-напросто страдать в семье, не способной дать ему любовь, он пропускал мимо ушей! Чего ещё, правда, было ждать от старого маразматика? Давно на покой его нужно было отправить! Тогда не травил бы нашу с Диди и Верноном жизнь. Я старалась, правда старалась. И первое время у меня отлично выходило. Вернон был рад, что я совсем не обделяю нашего сыночка, и что приютили сиротинушку. Какая репутация среди соседей пошла! До трёх лет я и не вспоминала, что он такой же урод, как и родители. А потом… Потом он начал творить эти свои странности. И тогда я поняла, что нормальной семьи из нас не получится.Петуния Дурсль.»