В поисках истины.

      Серое безоблачное небо. Последние лучи зимнего солнца тускло освещают землю. Вечереет. Деревья Запретного Леса сливаются в одно сплошное чёрное пятно на горизонте. На травинках всё ещё лежит роса утреннего дождя, очистившего небо от туч.       Трибуны набиты битком. Ученики, с первого по выпускной курсы, располагаются на дальних рядах. Преподаватели, колдомедики и родители — на ближних, чтобы в случае чего оказать первую помощь. Директор располагается на обзорной башне.       Место, ранее служившее для проведения школьных матчей по квиддичу и тренировок полёта на метле, сейчас оборудовано совсем иначе. Перед первым рядом находится мощнейший щит, установленный самим Дамблдором. Там, где раньше были крепления для колец, с одного конца поля к другому — широкий постамент, на центре которого стоят три фигуры. Двое парней держатся за руки, пока их скрепляет обетом декан — мера предосторожности, залог того, что никто не будет использовать непростительные заклятия. Наконец, последняя нить вспыхивает и оба студента расходятся на свои места, в то время как третий волшебник вынужден идти за барьер.       По настоянию одного из дуэлянтов, первые ряды занимают ученики-слизеринцы. Их взгляды намертво прикованы к хрупкому на вид юноше, вызвавшемуся самолично отстаивать собственную честь. Так как сам он не был совершеннолетним, формально это не могло быть настоящей дуэлью. По причине же нежелания выносить ситуацию за пределы школы, пришлось отойти от привычных канонов и всё же провести сражение. Опекуны с обоих сторон были согласны провести дуэль между собой, но Наследник Малфой не изъявил желания прятаться за спиной отца до конца своих дней и высказал желание самолично строить собственный авторитет.       Остановившись на своих местах, волшебники поклонились. Неестественно-бирюзовые глаза мальчонка-пятикурсника с вихрастыми чёрными локонами отбивали, казалось, даже мельчайший всполох света. Полузакрытые серые глаза отвечали на его взгляд холодно и строго. В голове блондина-шестикурсника одна за другой рождались идеи по обходу данного Обета. Хотелось сорваться в последний раз и нарушить его, убив того, кого он оставил «напоследок». Этот же его противник был слишком жалок, чтобы хоть как-то рисковать.       Малфой кинул взгляд на отца и, коротко улыбнувшись, отбил первое заклинание. Тактика была стара, как мир. Нельзя показывать истинные умения — был риск подготовить последующих противников к тому, что их ждёт. Потому, отбивая слабые удары, Драко ни разу не атаковал в ответ. Дождаться момента, когда мальчишка выдохнется, оказалось максимально просто. Нет, сражаться сейчас, используя что-то помимо «Экспелиармуса» — ниже его достоинства. Эта мелочь ему неровня.       Первый наглец обезоружен. Невредим. Пусть остаётся. Пусть живёт в страхе каждый момент, зная, что только его противник сойдёт с постамента, Обет спадёт, и он сможет вдоволь насладиться применением самых что ни на есть Непростительных. А пока, пусть оправляется среди единомышленников и упивается собственной никчёмностью. О, он ещё увидит, на что способен Драко Малфой в гневе.       Шестикурсник, высокий и широкоплечий шатен, хмуро, но не без самодовольства, глядит на противника, едва сдерживающего смех. Очередной поклон и стук сердца, слышимый в ушах. Прилив адреналина кружит голову, заставляет дыхание участиться. Не столь важно неумение врага, как его напыщенность и уверенность. Втаптывать грязь таких как он — самое лучшее удовольствие. Удовольствие, ради которого он всё затеял.       У этого студента куда более агрессивный стиль. Он сильнее, быстрее и… Довольно неуклюж. Отбивая одно за другим заклинание, блондин пристально смотрит за его поведением. Нужно убедить его в том, что он не желает атаковать. И это так просто, что он рискует и сам попасть на крючок. Пытаясь вывести из равновесия, шатен использует атаки вразнобой, вынуждает отвечать контратаками, но Драко не так прост. Не без удивления он отмечает, что отбивать его проклятия сложнее. Видимо, даже у неумёх есть сильные стороны. Едва сдерживаясь от того, чему учил отец, он выуживает момент и обезоруживает противника.       «Два — ноль.» — Проскакивает мысль, когда один из семикурсников подымается на место. Одно за другим мелькают видения прошедшего вечера. Тогда этот бугай выглядел куда наглее. Стоило ему выйти на честное сражение, как вся смелость куда-то улетучилась. Разумеется, это ведь не стоять в тени, ожидая часу. Это перед всей школой стараться держать лицо. Причину, как они договорились, этого сражения объявят позднее. А пока… Пусть тешат себя верой в то, что у них есть шанс выйти победителями.       Оба семикурсника — сравнительно чистокровные волшебники, выросшие в семьях влиятельных членов Министерства. Более того, их родители — довольно неплохие маги, явно научившие своих отпрысков основным тактикам и методам ведения боя. Их знания были куда шире изучаемых в школе примеров. От этого было намного интереснее. Именно таких, как эти двое недоумков, Малфой считал стоящими внимания. Не достойными, а просто интересными. Тратить на них силы, во всяком случае, было простительно.       Самый главный противник — не тот, кто стоит перед тобой, вытянув руку с палочкой, а тот, кто внутри тебя. Самый главный противник каждого — в особенности дуэлянта, — страх. Он сковывает волшебника, не даёт его магии в полной силе выбраться наружу, не даёт навредить. Твой страх — союзник твоего врага. И этот союзник во много раз опаснее.       С глухим стуком семикурсник падает на каменный постамент. На секунду Драко надеется, что благодаря немаленькому весу, тот разобьёт голову, но подоспевшие колдомедики уносят потерявшего сознание студента. На следующего, иначе не скажешь, ублюдка, это не произвело должного впечатления.       Синие глаза с отвращением смотрели на удаляющиеся фигуры, а потом их взгляд сверкнул таким самодовольством, что Драко пришлось скрыть смех, поклонившись. Выровнявшись, он снова принял маску спокойствия. Настоящие чувства выдавали лишь горящие в глазах огоньки. Стоящий перед ним выпускник — которому грозит не дожить до июля, — был фигурой куда значимее предыдущего. Ещё с первых курсов между ними возник личный конфликт. Малфой и не представлял, что кто-то в погоне за чистотой крови будет настолько нетерпим к любому роду магическим и немагическим существам. То, с каким отвращением он отзывался о Шармбатоне, — одной из двух последних школ, принимающих на обучение не только магов, — вызывало непонимание у юного слизеринца, уже с малых лет задумывавшегося над собственной родословной. Уничтожение же существ по типу эльфов он считал как минимум бессмысленным, так как их магия разительно отличается от человеческой, и толку от них куда больше, нежели от рабов. Тогда первокурсника перед частью факультета — а потом разнеслось и по всему, — назвали «слишком маленьким, а от того и слишком тупым». Он не стал в тот момент что-либо отвечать, предпочтя узнать слабые стороны наглого выскочки. Старания вести себя тихо не венчались успехом, и все эти шесть лет конфликт всё более и более набирал обороты, перейдя с расизма до уровня личностного. От мелкого и назойливого аристократишки, он «упал в его глазах» до уровня грязнокровной шлюхи. И, странно, что только после принятия приглашение Грейнджер, их конфликт стал развиваться столь стремительно. В какой-то момент он допустил, что тот сам хотел обратить на себя внимание гриффиндорки, но по итогу откинул эту мысль. Причина, он был уверен, скрывалась куда глубже. Возможно, также, как и у него, в скрытой ветке Родового Древа.       Синие глаза сверлили противника, умело ставящего блок. Северус был бы разочарован тем, что данные им навыки используются против жалкого студента. Подумав об этом, блондин едва не пропускает цепочку усиленных заклинаний, отбитых в последний момент. Он мешкает — ждёт? — и смотрит на противника. Тем же пристальным взглядом. Драко едва сдерживается от того, чтобы не стукнуть себя по лбу — ну да, конечно, он же менталист! Шесть лет низзлу под хвост. Ну ничего — просто дополнительный уровень сложности, о котором он забыл, расслабившись из-за предыдущий недоучек. Избегать взгляда должно быть достаточно, но потратиться на средненький щит всё же придётся. Побьётся пару раз о стену — и прекратит. Из неприятного — взгляд отца, ощущаемым на загривке. Усилием отогнав волнение, Драко выдаёт самую банальную цепочку, одним взмахом отбиваемую противником. На лице появляется пренебрежительный вид, и Малфой отмечает верность хода. Сейчас — никаких сложных ходов. Отбить, банальщина, отбить, возобновить щит, банальщина и так по кругу. Главное — сохранить максимум сил и концентрации. Этот противник куда сильнее, но ума это не прибавляет. Были бы мозги на месте — не стал бы уподобляться жалкому магглу.       В какой-то момент блондин начал просчитывать шаги, вспоминая при этом страницы книг по дуэльному мастерству. Осознав, что такая тактика — два вперёд, один назад, — нужна для того, чтобы он расслабился, ставит более сильный щит и переходит к куда более сложным заклинаниям. Что ж, уж кому-кому, а чистокровному слизеринцу стоило просчитать этот момент. Даже будучи неплохим дуэлянтом, умело копящим магическую силу, ему не сравняться с Наследником Рода, защищаемым самой Магией. Вот только испытывать её — не вариант, да и собственные силы, даже с подпиткой от Рода, тратятся. Не бесконечные. Так что…       Едва пробравшиеся на ближние ряды гриффиндорцы с непередаваемым сосредоточением смотрели на развитие событий каждой из битв. На каникулах сражавшийся с Драко, Гарри быстро отметил, чего именно тот добивается. Сперва ему казалось, что он действительно будет применять одну и ту же тактику, но уже на второй дуэли понял, что это было бы, как минимум, тупо. Он следил за каждым движением, вновь и вновь отмечая незнакомые заклинания и обещая себе прошерстить Родовую Библиотеку. А пока… Пока у него был наглядный пример самой захватывающей дух дуэли. Если три предыдущие Гермиона время от времени сжимала руку, которую держала на его руке, то во время последней она просто её не разжимала, с настоящим ужасом наблюдая за происходящим.       Позади слышались шепотки, в то время как слизеринцы, все как один, нахмуренные, сидели тихо. Даже не зная, что произошло накануне, они понимали — ситуация серьёзная. Перепалки на их факультете никогда не были редкостью, более того, адекватный переброс язвительных комментариев приветствовался. Всем время от времени нужно было выпустить пар. Что плохого в том, чтобы сделать это мирно?       Сейчас же, видя сражение между софакультетчиками, студенты-слизеринцы ощущали каждый взмах палочки на себе. Случилось что-то ужасное. Те, с кем они делили стол на обеде и гостиную на перерыве, перешли границу. Теперь любой из них может оказаться в зоне поражения. Более того, после этого «показательного шоу» их ждёт самый нелёгкий разговор с деканом, после которого не один из них сорвётся и устроит самосуд с теми, кто возомнил себя выше других.       Поттер был… вернее, не был удовлетворён исходами трёх сражений. Всё же, он был против использования Обета против Непростительных. Он искренне не мог понять, что его друг находит в обычном обезоруживании. Впрочем, он никогда не получал удовольствия от возможности насмехаться над кем-то, не чувствовал сладости власти. У них были разные взгляды на жизнь и это стоило принять. Если Драко это устраивает — пусть будет так.       Мысленно вернувшись к дуэли, Гарри заметил три неудачные попытки свести заклинания. Встретившись, те отскакивали и отбивались, пока на четвёртый раз два луча магии не встретились. Выпущенный из палочки семикурсника стремительно преодолевал расстояние от центра к палочке противника.       Гарри почувствовал, что на руке останутся заметные синяки. Он пытался просчитать, где и когда всё пошло не по плану и заметил изнеможение на лице Малфоя. Полузакрытые глаза и усталая улыбка… А потом шёпот, после которого оба луча вспыхивают алым — палочка семикурсника подлетает метра на два выше его головы и, сломанная, падает на постамент. Тут же защитный чары спадают и с первых рядов срываются родители побеждённого. Подошедшего сына Малфои сразу же уводят со стадиона. На какой-то момент в Гарри вспыхивает огонь, и магия слабой волной одаряет всех присутствующих, после чего те начинают крутиться, не понимая, что произошло. Гермиона, наконец отпустив друга, строго смотрит на него. — Думаю, лучше вернуться в гостиную. — Быстро протараторив, парень встаёт.       Весь путь с трибун и до самого Хогвартса парочка молчала. Остальные же софакультетчики, а также студенты Хаффлпаффа и Ровенкло, перешёптывались, создавая немалый шум. Деканы шли, пусто глядя перед собой, словно их хорошенько приложили конфундусом. Последними были слизеринцы — тихие и испуганные. На долю момента Гарри даже пожалел первокурсников, явно не привыкшим к подобным событиям, но потом перекинулся на ту четвёрку, и его мысли были уже далеко не такие безобидные. — Поверить не могу, что они позволили этому случиться на территории Хогвартса. — Прошептал Рон, выравниваясь с парочкой. — Это же если кто узнает, такой скандал закатят… — А тебя только это и волнует? — Прошипела Гермиона, стреляя в рыжего уничтожающим взглядом — Ну, слабовато он их огрел, конечно… — Опешил Уизли. — Зато он четверых победил! Обезоружил! — Всё ещё шёпотом, но довольно звучно произнёс он. — И что? — Как что? — Удивлённо хлопал глазами Рон, ища подмоги у друга, который, к сожалению, тоже не понимал, к чему тот ведёт. — Ай, вы… Теперь они обязаны рано или поздно вызвать его на реванш-дуэль, иначе этот позор останется с ними до конца их дней.       Гарри сперва нахмурился, а потом внезапно осознал, что читал о чём-то подобном. Видимо, стоило быть чуточку внимательнее. Довольно важная тема, а как-то прошла мимо него. Вот так когда-нибудь обезоружат его на дуэли, а он и не узнает, что обязан перед Магией честь очистить. — А если он их победит? Снова. — Грейнджер гипнотизировала не такого уж безнадёжного друга, ухватившись за любимую тему. Точнее, близкую к ней. — Ну, оставит в живых — Долг Жизни получит. Нет… Ну, тогда это, сама понимаешь. — То есть Магия так бдит за тем, чтобы участники были совершеннолетними? — Непонимающе спросил Гарри и словил обречённый взгляд Рона. — А, точно. Клятва.       Уизли дружески похлопал Поттера по плечу, мол — «ты, конечно, идиот, но ладно».       В гостиной на удивление тихо. Каждый был погружён в свои мысли, а кто хотел поболтать — выходили на коридор. Золотое Трио было занято подготовкой эссе. Грейнджер всё же заставила Рона читать заданную книгу, и никакие отговорки не помогали. Так что, пока Гермиона искала важные моменты, Гарри их записывал. Даже не понадобилось идти за третьим экземпляром. Работая, парочка ждала малейшего сигнала от Малфоя. В отличии от друга, девчонке не посчастливилось с ним и парой слов перекинуться после того случая, и она сомневалась, что её простили.       Медленно, но верно приближалось время ужина. Поттер успел трижды сделать «вызов», но никакого отклика не получил, что его совсем не радовало. Мысли отчаянно не желали сосредотачиваться на прочитанном и услышанном, то и дело возвращаясь к дуэли. Всё больше хотелось засесть за Писания, но он пообещал себе не жертвовать временем, выделенным на домашку. Тем более взятую дополнительно.       Впервые к столу Трио спешило одинаково сильно. И если Уизли манили запахи вкуснейших яств, то парочку возможность наконец утащить Драко на расспросы. На случай, если не успеют — взяли карту. До отбоя времени достаточно, так что мантия дожидалась своего часа.       Посреди трапезы Гарри вспомнил, что не рассказал друзьям о поручении Дамблдора. Всплыл довольно любопытный вопрос — посвящать только их, или подключить к поискам остальных гриффиндорцев? Осмотрев сидящих за столом, принял решение — нет. Он не обладает таким уж авторитетом, чтобы приказать не трогать найденную вещицу. С другой стороны — есть члены ОД. С ними довольно неплохие отношения, и если подключить их поискам — жертвы маловероятны. За этими мыслями он пропустил момент ухода Малфоя из Зала. Если бы не Гермиона, пришлось бы самому ориентироваться на месте.       Отправив Рона выполнять его прямые обязанности, парочка умчалась вслед за точкой на карте Мародёров. Что же привлекло их внимание, так это скопление точек в гостиной Слизерина. Ничего бы необычного, но они насчитали всего два курса — шестой и седьмой. Можно было бы подумать, что «воспитательная беседа» была перенесена, но не настолько же сильно. Дуэль состоялась сразу после обеда. За это время можно было каждому все кости перемыть. При чём со всех курсов, а не двух отдельно взятых. — Что вы от меня хотите? — Голос прозвучал значительно выше, чем хозяин того ожидал, но виду не подал.       Драко стоял, держа наготове палочку. Его взгляд метался от Грейнджер к Поттеру. Настолько внимательно, что от него не укрылось бы и малейшего движения. Трезво рассудив, что Малфой ещё не остыл, парочка сделала неуверенный шаг назад. К сожалению, это сделало лишь хуже, учитывая более сильный хват на палочке. — Мы просто хотели спросить, как ты… — Неловко начала Гермиона, и тут же была перебита. — Спасибо, замечательно. — Полные сарказма слова были буквально выплюнуты, — А теперь, если не возражаете, у меня куча дел.       Резко развернувшись на каблуках, Драко не выпустил из руки палочки и успел даже сделать пару шагов… — Что у вас там за собрание? — Голос Гарри заставил Малфоя резко остановиться. — Что вам известно? — Он не повернулся, но испуганного голоса было достаточно.       Гриффиндорцы непонимающе переглянулись. В том то и проблема, что ничего. У него как раз узнать хотели. И вообще, разве этот вопрос не подразумевал, что они хотят знать? — Только то, что у вас там два курса в гостиной торчит. — Как можно спокойнее произнёс Поттер, едва улавливая облегчённый вздох. — Тогда сделайте одолжение — не суйтесь. — Тихо ответил Драко и быстрым шагом направился в сторону подземелий.       Имея при себе ещё одну важную тему для разговора, Гарри не отчаивался. Сделал себе мысленную пометочку «следить незаметно» и был таков. Рон начал причитать, что не может делать всё сам, но Поттер поспешно заткнул его тем, что у него есть довольно важные новости. Было принято не посвящать членов ОД в то, что искомая диадема — крестраж, лишь сказать о том, что этот артефакт проклят, потому его нужно в срочном порядке найти. На этом и решили. Займутся встречей после обеда, когда у троих единственное окно, сообщат всем о сборе Отряда и выберут время, подходящее для всех.       Готовясь ко сну, Гарри пытался собрать все проблемы в цельную картину, расставить их по степени важности и срочности. Получалось… Неутешительно. Крайне неутешительно.       Во-первых — всё ещё не понятно, что с Дамблдором и Орденом Феникса. Можно ли им доверять? Тот пирог действительно был не от Миссис Уизли? Хорошо, пусть так, но тема с Сириусом по-прежнему открыта. Он не из тех, кто так просто прощает обиды. Это одно. Другое — лже-родовая-защита, о которой ему сказали сразу после Министерства. И ещё одно. Знал ли Дамблдор, что сам Гарри — крестраж? Неизвестно. Однако, вполне могло быть и так, что именно это сделало его оружием против Тёмного Лорда? Смысл в том, чтобы он вместе с последним крестражем откинулся и… Кто-то добил Воландеморта. Имело смысл. В таком случае два варианта, либо его всё это время использовали и готовили к роли наживки, либо он себя накрутил. Дополнительно в пользу первого — лживость пророчества.       Во-вторых — Воландеморт та ещё тёмная лошадка. Сперва гонится за Избранным, а потом, видимо, осознаёт бессмысленность этой затеи. Последнее очень даже на пользу. Если не придётся с ним никак пересекаться — это же счастье! Больно нужно жертвовать собой ради ничего. Да и, видимо, интереса Гарри для него уже не представляет. Если Северус не смолчал. Факт того, что Великий Тёмный раскаялся, уже не воспринимается как-то дико. Человек, как и все. Или то, что он искусный тёмный маг подразумевает, что он бесчувственный? Был бы бесчувственным, не шёл бы на битву. Ему было бы всё равно, а так — преследует цель. Какую именно? Хороший вопрос. Что-то подсказывало, что не тотальным уничтожением грязнокровок он теперь заинтересован.       Третья по важности проблема — Снейп. Вернее, Наследие Принцев. Наследие, под которое тот не попадал ни в плане магии, ни в плане характера. Ну и что с этим делать? Он себя перевоспитать не может, не то, что взрослым волшебником тягаться. Да и, вроде, не особо оно ему и надо. И бросить бы затею, да только Писания слишком сильное впечатление произвели. Теперь создание и защита семьи — первые в списке важности. Первые, после разбора полётов Великих Светлых и Великих Тёмных. С другой стороны — пусть сами разбираются, а то у него всего полгода осталось. Лишь бы мэнор не развалился раньше времени… Тогда возникнет серьёзная такая заминка.       Четвёртое, но более срочное дело — Малфой. И за собой он тянет целую вереницу проблем, от которых голова начинает раскалываться. Он и до того постоянно скрытничал, тут ничего необычного… Просто пришло уже время прекратить. Либо они друзья и доверяют один другому, либо пусть разбирается сам. Такой ультиматум Гарри предлагать не стал бы, конечно. Это было лишь принятое для себя решение. Нужно либо завоевать всецело доверие, либо оставить парня в покое. Как говорится — «мы в ответе за тех, кого приручили». Вот тут также.       Пятая была самой мелочной — Хогвартс. Учёба, тренировки по квиддичу, встречи Клуба Слизней… Ничего из того, что тревожило бы не только голову, но и душу. А ведь он никогда и не задумывался, что эти вещи станут для него настоящим спокойствием. Было даже любопытно, как бы всё закрутилось, если бы не те четыре проблемы?       В любом случае, как-то не время грезить о идеальной жизни, пора бы спать… Но только что-то потянуло к Карте Мародёров. Взмах палочкой, пара слов, и вот чернила растекаются, очерчивая план здания. Взгляд тут же упал на подземелья, вернее, на гостиную. Пустая. Неудивительно. Час довольно… — Чего? — Еле сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть, прошептал Поттер, уставившись на две точки, медленно приблизившимися к «слепой зоне», предположительно комнатам декана, так как это единственно место, куда бы Мародёры при всём желании не попали. Разве что Слизнорта был терпимее…       Нет, разумеется, что у Люциуса было серьёзное дело к Снейпу… Но сейчас уже, как-бы, почти полночь. До этого времени не было? Что настолько важное могли обсуждать двое взрослых мужчин в столь позднее время? Конечно же квиддич!       Отогнав от себя маловажные мысли, Гарри прошептал: «шалость удалась» — и спрятал карту. У него и так достаточно проблем. Нечего лишними голову забивать.

***

      »…были найдены обезображенные тела. На руке каждого из волшебников обнаружили общую черту — метку Того-Кого-Нельзя-Называть. Большинство сходится в теории о предательстве, другие же не согласны — опознанные волшебники считались Его самыми преданными слугами…»       Гарри оторвался от статьи и, сделав глоток тыквенного сока, хмыкнул. Долго же информацию держали в секрете. О смертях они узнали ещё в Малфой-мэноре, потому удивлялись только тому, что эта новость только-только просочилась в прессу. К тому же парочка, как и все остальные факультеты — в особенности слизерин, — всё ещё была под впечатлением от куда более важного события.       У старшекурсников было неприятное чувство дежавю, а младшие курсы недовольно клевали обед — им нравилось, что некоторые из профессоров не следят за ними на уроках. Теперь такого можно было и не ждать. У слизеринцев же была другая беда — им теперь не шелохнуться, когда сам Малфой от лица всего попечительского совета настоял на его нахождение в Хогвартсе для очередной проверки, и теперь восседал — по известной только ему причине, — по левую руку от мрачного, словно грозовая туча, Северуса Снейпа. — Гарри, смотри! — Гермиона разворачивает газету и указывает пальцем по довольно… Большой статье.       »…именующий себя не иначе, как Том Марволо Реддл. Пройденный под Сывороткой Правды допросы показали его непричастность к террору и беспорядкам. Более того, воскресший Лорд Слизерин во время интервью уверенно заявил: «По причинам собственной недальновидности я оказался в кругу предателей, ни во что не ставящих жизни наших драгоценных граждан. Целью на данный момент я вижу помощь Магической Общественности, чьи законы нарушались и нарушаются уже в течении веков.». Осуществление политической кампании можно заметить уже сейчас, просто выйдя…»       Гарри с интересом впился сперва в статью, а потом и в колдофото волшебника, о котором шла речь. Странно, что это не поместили на первую страницу. Статный мужчина лет пятидесяти — не больше, — на вид, хмуро чему-то кивал. Парень вспомнил молодого Тома и на миг представил изображённого волшебника с чёрными волосами и тёмными, почти чёрными глазами. Когда его мысли окончательно отдалились от статьи, он почувствовал нечто, напоминающее толчок. В голове внезапно стало пусто и он мгновенно вспомнил о том, что говорил Драко — «Это чувство ни с чем не спутаешь, просто представь что-то отдалённое, вроде водопада или рождественской вечеринки». Пришлось максимально напрячь извилины, но вскоре давление пропало и он смог спокойно выдохнуть. Взгляд зелёных глаз скользнул по преподавательским столам и директору в том числе, но ничего необычного он не заметил.       Сам же он был обрадован письмом из Гринготтса, с полным перечнем имущества. Поттеров. Имущества Поттеров. Неловко улыбнувшись, Гарри углубился в изучение небольшого письма. Что ж. Семья его приёмного отца не бедствовала. И всё это было оставлено ему в завещании! Он имел полное право на эти деньги. Юридически. Пришлось плюнуть на всё и пообещать себе в итоге просто вернуть всё до кната и завещать этот сейф Наследнику Поттеров. Так будет справедливо.       После завтрака всё идёт наперекосяк. Сперва Гермиона настаивает выловить членов ОД ещё перед уроками и разузнать у них, какие из дней и часов у них свободны. Сказано — сделано, хотя из-за этого Золотое Трио опаздывает на Трансфигурацию. Несмотря на то, что Макгонагалл не так часто штрафует собственных учеников, в этот раз им не везёт и каждого штрафуют на десять очков. Потом, разнервничавшись, на практической части Потер — совершенно случайно, — превращает не камень в коробку, а парту. Вместе с камнем. И стулом. Много коробок. Профессор предельно растерянна, снимает чары и просит быть осторожнее. Пристыженный, он едва терпит до конца урока, — ученикам так и хочется шутить о его последних подвигах в магии, — и по окончанию сразу же вылетает из кабинета.       На нужном этаже парень сбавляет темп. Нужно что-то делать с этими всплесками. Может, и эта палочка ему не подходит? Но нет же, выполняет задачи вполне исправно. Не её вина, что Поттер не в состоянии сосредоточиться. Вечно в облаках витает. Да как тут не витать, когда проблем на все сейфы Гринготтса? –…сейчас. — Да хоть потом!       Растерявшись, Гарри резко останавливается в нескольких шагах от кабинета. Ну всё. Сейчас засекут и ещё нагоняй получит, будто бы подслушивал. Больно надо! Как всегда оказался в неподходящем месте в неподходящее время. — Лучше бы о Драко так пёкся. У них, кстати, Чары. Так что прочь!       Шатен едва успел скрыться в соседнем кабинете, умоляя Мать-Магию чтобы его не заметили, когда дверь распахнулась и по коридору эхом пронёсся цокот небольших каблучков. Судорожно выдохнув, парень допустил только одну мысль — повлияет ли дурное настроение профессора на урок? И… Вскоре удивился. Нет, конечно, Северус по прежнему был раздражён и язвителен, так и норовил сделать замечание и отнять хоть парочку баллов, как бы отчаянно не старались гриффиндорцы. Но всё это было каким-то напускным и неискренним, что создавалось впечатление игры на публику. Когда профессор прошествовал мимо него, Гарри даже показалось, что тот доволен. От несостыковки привычного образа Профессора ЗоТИ и того, что был перед ним во время урока, был пропущен удар, за который милая сокурсница тут же стала извиняться, чем заслужила язвительную вставку от Снейпа. Ну, так-то он был прав. Поттер сам проморгал момент, и не правильно как-то за это извиняться за собственный успех.       Потеряв десяток баллов, к концу занятия Гарри чувствовал себя не особо уверенно. Невербальные чары давались ему с переменным успехом, и тут уж совсем не дело палочки. Просто они были ему непривычны. Куда привычнее же была… Интуитивная магия. А вот интуиция была развита у него предостаточно. Интуиция, но не интеллект. И именно благодаря нехватке второго, во время тренировки был использован «интуитивный щит». Кто же знал, что это за собой повлечёт? Не стихийная ведь магия, а девчонку оттолкнула! Да ещё и так, что та чудом голову не расшибла. Для большей красоты картины подлетел разъярённый Снейп, наорал и сказал остаться после урока. Парень ему и слова не сказал, полностью осознавая свою неправоту. Однако с тем, что Северус говорил, всё же согласен не был. Мол, задача — использовать невербальный щит, а не то, что он вытворил. Так, а на кой ему, собственно, невербальные чары, если у него развита Интуитивная Магия? Нечестно! — Ну и что, во имя Мерлина, ты устроил? — Прошипел профессор, как только последний гриффиндорец скрылся за дверью. — Нарушил правила безопасности… — Парень замялся, не имея уверенности, как ему обращаться к отчитывающему. –…не выполнил поставленную задачу… — Прекрасно! Теперь твоих мозгов хватает творить хаос осознанно! Великое достижение! — Снейп замахнулся, чтобы влепить подзатыльник, из-за чего ткань скользнула вниз, обнажив красно-лиловые пятна на запястьях. Так и не ударил. — Идиот.       Профессор опустился за стол, спрятав лицо в руках. Ну и за что ему это наказание? Один раз! Один единственный раз принёс в этот мир Мальчика-С-Которым-Постоянно-Что-То-Происходит. И что ему, Мордред побери, с этим делать? Контролировать научил, а с характером то что делать? У него же шило в одном месте! Знает, а чудит. — Простите, профессор, такого больше не повторится. — Виновато произнёс Поттер, пока Северус лихорадочно подбирал план действий. — Я ведь даже не назначил отработку… — Уловив, наконец, несоответствие собственному образу, мужчина тяжело вздохнул, — Мерлин с тобой, иди! — и небрежно махнул рукой.       Делать ему нечего, кроме как с этим шалопаем возиться. У него пока одна проблема. Истеричная и белобрысая. Точнее, две. И одари его Мать-Магия терпением…