***
— Давай на этом закончим, — сказал парень. — Продолжим утром. — Еще один, — подросток ухмыльнулся, засовывая лезвие в рот ходячего. — Вы все идите, я догоню. — Как хочешь, — ответил другой мальчик, поднимая свой лом с земли, прежде чем повернуться и пойти обратно в тюрьму вместе с остальными. Парень хмыкнул, пытаясь вытащить лезвие изо рта мертвеца, которое плотно застряло и отказывалось вырываться. Рука мальчишки сильно надавила на ограждение, часть руки выпирала сквозь алмазный узор сетки. Внезапно зубы ходока вонзились в тёплую плоть, унося с собой небольшой кусок. Подросток издал болезненный вздох и отступил на несколько шагов, пока его спина не ударилась о забор позади него. — Дерьмо. Внимание было приковано к ужасной ране от укуса на правом предплечье. Парень, словно загипнотизированный, смотрел, как сочится и капает кровь. Он почувствовал тошноту в животе и нехарактерный для себя озноб. Мальчик схватил край своей рубашки и, оторвав длинный кусок ткани, обернул ею рану. Он ещё раз выругался, затем закатил другой рукав, дабы скрыть рану. Парень встал на ноги, пытаясь покинуть огороженную территорию, но головокружение накрыло его так сильно, что он упал на забор. «Потеря крови. Должно быть, это из-за потери крови,» — подумал он и пошел обратно к тюрьме.***
Прошло чуть больше недели с тех пор, как Алексис сбежала от Виктора и его людей, но привыкнуть к новой жизни было ещё трудней, чем сбежать. Неприятное прошлое оставило свой след. На этой неделе она трижды просыпалась в холодном поту: яркие кошмары лишали её сна. Алексис всё ещё чувствовала их прикосновения, всё ещё видела их пронзительные глаза. Во сне они прижимали её к земле, насиловали, и она ничего не могла с этим поделать. Физическое прикосновение пугало её; например, когда Хершель осматривал рану на ноге, или когда Тайриз клал руку ей на плечо, или даже когда кто-то случайно натыкался на девушку. Каждый раз Алексис приходилось бороться с желанием оттолкнуть их и убежать. Маккий редко покидала стены здания, и причиной было не отсутствие друзей: она боялась выйти и снова встретиться с жутким мужчиной, следившим за ней. Она всё время видела ухмыляющегося шатена в своих галлюцинациях. Несмотря на все утешения и гарантии, что это лишь её воображение, Алексис всё же предпочитала оставаться внутри, где она чувствовала себя в безопасности. К счастью девушки, все, казалось, смирились с этим. Алексис натянула одеяло на голову и застонала, услышав плач младенца, доносящийся из другой камеры. Девушка попыталась снова заснуть, но назойливый звук становился всё громче с каждой секундой. Выругавшись себе под нос, Алексис откинула одеяло, пригладила волосы, как могла, и натянула одежду. Она вышла из своей комнаты и на секунду засомневалась, раздумывая, стоит ли ей подождать и посмотреть, прислушается ли кто-нибудь к крикам ребенка, но затем всё же двинулась дальше. Девушка спустилась по ступенькам и вошла в камеру, откуда доносился плач. — Тише, детка, — шёпотом сказала Алексис. — Я уверена, к тебе сейчас подойдут твои родные. Девушка вздрогнула, когда плач ребёнка перешел в визг. Малыш протянул руки, будто моля, чтобы его подняли с кроватки. Маккий не хотелось брать того на руки, хоть она и видела, что слёзы малыша проложили мерцающие дорожки по его маленькому личику. — Пожалуйста, перестань плакать, — взмолилась Алексис, нервно сплетая пальцы и внимательно оглядывая помещение в поисках кого-нибудь, кто мог бы взять и успокоить плачущего ребёнка, но никто не пришёл. Девушка нервно сглотнула, наклонилась над манежем и взяла малыша на руки. — Я здесь, детка. Теперь всё будет хорошо. Я здесь. Ты больше не одинок, — Алексис успокаивала малыша, вытирая большим пальцем оставшиеся прозрачные бусины. Горячие слёзы затуманили зрение Алексис; она быстро заморгала, пока глаза не высохли, и зрение не прояснилось. Девушка выплакала достаточно за свой век; слёзы — проявление слабости, она не могла позволить себе такую роскошь опять. Через несколько мгновений крики ребёнка стихли, и на губах Алексис появилась осторожная улыбка. — Ты просто хотел, чтобы тебя обняли, не так ли? — Маккий нервно засмеялась, её голос казался высоким и ломким даже для собственных ушей, когда она начала лепетать, слегка подбрасывая младенца. Малыш протянул руку, чтобы провести своими маленькими пальчиками по жёстким тёмным прядям, и Алексис не смогла удержаться от смеха. Как только девушка собралась крепко обнять ребенка, какой-то звук позади заставил её быстро обернуться. Бет стояла с широко раскрытыми голубыми глазами и бутылочкой в руке. — Я… он плакал, — запинаясь, пробормотала Алексис, казалось, немного потрясённая присутствием Бет. Бет улыбнулась и покачала головой: — Все в порядке, — сказала она. Светловолосая девушка шагнула вперёд, протягивая Алексис бутылку, которую держала в руке. — Я как раз ходила за едой для малышки. Ты можешь покормить её, если хочешь. Маккий поняла, что держит на руках девочку, такую крохотную и прекрасную. Алексис задумалась, как сразу не смогла определить пол ребенка. — Даже не знаю, — неохотно ответила она. — Прошло много времени с тех пор, как я… Фраза оборвалась, когда маленькая рука коснулась щеки. — По-моему, ты ей нравишься, — хихикнула Бет. — Похоже на то, — ответила Алексис и сделала шаг вперёд, чтобы передать ребёнка. — Но ты уже здесь. Думаю, будет лучше, если собственная мать накормит своё дитя… Бет покачала головой. — Она не мой ребёнок, — тихо сказала блондинка. — Это малышка Рика и Лори. Алексис напряглась, но ничего не сказала, взглянув на младенца у себя на руках. Маккий осторожно взяла бутылочку из рук Бет и поместила ребёнка на руках так, чтобы смочь накормить её. Это было самое меньшее, что она могла сделать, учитывая, что Рик спас ей жизнь. — Как её зовут? — спросила Алексис. Улыбаясь, Бет указала на табличку, на которой было написано чёрным маркером «Мелкая поганка». — Ты ведь шутишь, правда? — поинтересовалась Маккий неодобрительным тоном. Бет тихо рассмеялась и кивнула. — Джудит, — вмешался Рик. — Её зовут Джудит. Алексис и Бет обернулись и увидели Рика, стоящего в дверях. Хотя Маккий всё ещё была робкой в присутствии других, при виде Рика лёгкая улыбка появлялась на её губах. — Привет, — тихо сказала Алексис, садясь на край кровати, чтобы освободить ему место. — Привет, — лаконично ответил Граймс, тихо входя в комнату. Бет перевела взгляд с Рика на Алексис, молчание между ними троими затянулось, пока не стало удушающим и неловким. — Я просто оставлю вас наедине, — сказала Бет и повернулась, чтобы уйти. Рик удивлённо покачал головой, когда она вышла из комнаты. — Ты никогда не говорил о том, что у тебя есть ребенок… — начала Алексис. — Двое детей, — спокойно оповестил Рик, садясь рядом с ней. — У меня есть сын. Карл. — Значит, у тебя дел и обязательств по горло? — Да, можно и так сказать, — сухо согласился Граймс. Они сидели в тишине; единственным звуком в комнате были выдохи Джудит после очередного глотка молока. Алекс посмотрела на мужчину, сидевшего рядом. Похоже, Рик был в глубоком раздумье, и ей стало интересно, о чем он думает. — У неё хотя бы была возможность встретиться с малышкой? — спросила Алекс прежде, чем осознала, что слова слетают с губ. Рик повернул к ней голову с непроницаемым выражением лица. — О ком ты говоришь? Алексис глубоко вздохнула, надеясь, что её вопрос не рассердит его, но теперь, когда она уже начала, не могла остановиться. — Твоя жена… смогла… у неё… был шанс увидеть Джудит? Почему она спросила именно об этом? Рик определенно не ожидал такого вопроса. — Нет, — тихо ответил мужчина, его взгляд опустился на собственные колени, а затем глаза и вовсе закрылись. — Когда мы нашли эту тюрьму, тут были люди-заключённые, всё ещё запертые внутри, — продолжил он. — Мы заключили сделку: в обмен на половину их запасов продовольствия наша группа поможет очистить другой тюремный блок. Однако двое из них оказались очень несговорчивы, ненадёжны и враждебны. Когда мы подошли к месту назначения, я велел Томасу открыть лишь одну из двойных дверей. Он отказался слушать и открыл обе двери сразу, впуская кучу ходячих в комнату. Во время всей этой суматохи он замахнулся на меня, а затем, пытаясь убить, толкнул на меня мертвеца… У меня не было выбора. — И ты убил его, — тихо сказала Алексис. Рик еле заметно кивнул и оторвал взгляд от своих рук: рук, которые убивали; рук, которые не смогли защитить людей, о которых он когда-либо заботился. Алексис немного помолчала, а потом кивнула в знак согласия. Она не была сторонницей насилия или кровопролития, но могла понять, почему Рик сделал это. Мир больше не был той утопией, какой они его когда-то считали. Теперь, живя в такой враждебной среде, каждый день приходилось бороться за сохранение своей человечности. Будь то сражение с ходячими, борьба с ранеными или война с хищными выжившими людьми. — Другой, Эндрю… он неудачно… но всё же попытался замахнуться на меня битой. В итоге, убегая, он забежал в закрытый двор, кишащий ходячими, а я закрыл за ним решётчатые ворота, оставив там на растерзание мертвецам… Голос Рика дрожал, Алексис чувствовала сожаление в его голосе. — Через несколько дней во дворе появилась группа ходячих. Они появились так внезапно, я был далеко. Черт… — Рик покачал головой, его голос звучал не так, как обычно. — Эндрю, каким-то образом сумевший выжить, разрезал ворота у задней части тюрьмы. Я не мог добраться до неё, как бы быстро я ни бежал… я не смог добраться туда вовремя. Из-за стресса у неё начались преждевременные роды, и она начала терять слишком много крови. Лори приняла решение: она велела Мэгги вскрыть ей живот и достать Джудит, зная, что не выживет. Может быть, если бы я поступил иначе, Лори всё ещё была бы здесь.… — Это не твоя вина, — утешала Алексис. — Ты не мог предвидеть ничего подобного. Рик кивнул и слегка улыбнулся. — Я знаю, что это пустая трата времени, но я не могу перестать думать о том, что я должен был сказать ей… О чем я должен был поговорить с ней, — сказал Рик, не в силах полностью скрыть свою боль. — Тебе становится лучше? Со временем? — Да, да, — тихо сказал Рик. — Сначала я пытался забыть. Я попытался оставить всё это позади. Я пытался, знаешь… просто смотреть вперёд. Но это не сработало. Куда бы я ни повернулся, куда бы ни посмотрел, я видел Лори. Некоторое время они сидели молча, пока Рик не заговорил снова. — Она была удивительной женщиной, я любил её, и я хочу, чтобы мои дети знали это. Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, — это оказать ей честь, обеспечив безопасность моих детей, — продолжал мужчина. — Так… я не знаю… я просто пытаюсь не дать всему этому развалиться, понимаешь? — Растить двоих детей и обеспечивать убежище для всех этих людей… Я бы сказала, что ты неплохо справляешься, учитывая обстоятельства. Лёгкая улыбка появилась на губах Рика. — У меня не было возможности поблагодарить тебя, — тихо сказала Алексис, убирая каштановые пряди с лица Джудит. — За что? — За спасение моей жизни, — ответила Алексис, встретившись с ним взглядом и оторвавшись от Джудит. — Той жизнью, что у меня есть сейчас, я обязана тебе. Вы могли бы легко проехать мимо, но не проехали… вы не оставили меня. Маккий с трудом заставляла свой голос оставаться прежним, чувствуя, как он угрожающе дрожит. — Ты был моим единственным шансом… пройти через это. Алексис была крайне благодарна Рику. Сама мысль о том, чтобы бросить вызов такому странному, новому миру в одиночку, была непривлекательной и пугающей. Трудно было поверить, что всё это происходило, пока она была в плену. — Думаю, мы встретились в нужное время, — ответил Рик, в очередной раз приветливо улыбнувшись.***
Трое мужчин наблюдали за Алексис с переходного мостика, наслаждаясь открывшейся перед ними сценой, прежде чем Хершел заговорил. — Она сильно продвинулась вперёд за последние несколько дней, — сказал седой мужчина. — Думаю, за это мы должны благодарить Джудит. — Либо так, либо она действительно хорошо притворяется, — сказал Дэрил. Улыбка появилась на губах Рика, когда он увидел, как Алексис осыпает его дочь поцелуями. Не было никаких сомнений в том, что в основном её улучшение было связано с Джудит: эти двое очень привязались друг к другу. Кошмары и галлюцинации становились всё реже, и Маккий смогла наконец-то выйти наружу, не впадая при этом в панику. Сердце Рика наполнялось гордостью, когда он смотрел на девушку; было заметно, как сильно Джудит полюбила Алексис. Граймс полагал, что понимает, почему. Её нельзя было не любить, она оказалась харизматичной, сострадательной и при этом обладала огромной внутренней силой. — Есть кое-что, о чём я хотел бы поговорить с вами обоими, — сказал Хершель. — О чем? — спросил Рик. — Мне удалось заставить её открыться, — ответил пожилой мужчина. — И? — Её похитил бывший полицейский, полицейский штата, — сказал Хершель. — Может быть, ты слышал о нём, Рик. Виктор Хартли. Рик слегка напрягся, надеясь, что ни Хершель, ни Дэрил не заметили его напряжённой позы. — Ты уверен? — спросил Рик, поворачивая голову к старику. Мужчина кивнул. Глаза Рика расширились. Нет, этого не может быть. Это не мог быть он. — Я так понимаю, вы раньше встречались? — спросил Дэрил. — Да, — ответил Рик. — Время от времени наши пути пересекались, и всегда эти встречи сопровождались неприятными переживаниями. Не могу поверить, что не сложил всё воедино, когда она впервые назвала его имя. Это объясняет, почему дело не дошло до ареста. Сукин сын убрал единственную угрозу, которая могла гарантировать ему пребывание в тюрьме до конца его жизни. Рик вздохнул, закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу. Это просто прекрасно, не так ли? Сначала Губернатор, а теперь эгоистичный, эгоцентричный, самовлюблённый садист представлял большую угрозу для Алексис, Рика и его людей, здесь, в тюрьме. — У нас будут большие проблемы, если он поймет, что Алексис жива и находится в этих стенах, — сказал Рик. — Помниться, ты говорил, что похитители могут считать её мертвой, — раздраженно буркнул Дэрил, скрестив руки на груди. — Она едва цеплялась за жизнь, когда мы её нашли. Этот мудак даже не сказал ей о том, что мир катится ко всем чертям. У неё не было ни единого шанса выжить там одной. Рик покачал головой. — Нет, нам нужно снаряжение, — сказал Рик. — До нашего возвращения все будут придерживаться своих повседневных обязанностей. Пока я не вернусь, никто не должен говорить об этом Алексис. — Что насчет Губернатора? — добавил Хершель. — Ты увиливаешь от темы с тех пор, как она приехала. Девушка должна знать ситуацию. — Я поговорю с ней, — сказал Граймс. — Рик… — Я сказал, что поговорю с ней, — повторил кудрявый мужчина.***
— Ты уезжаешь? — спросил Карл, наблюдая, как отец укладывает в багажник кое-какие припасы и вещи. — Ненадолго, — ответил Рик. — Я с вами, — уверенно сказал Карл. Рик вздохнул. — Карл, мы уже говорили об этом. — Но я могу помочь! — запротестовал мальчик. — Если ты хочешь помочь, следи за безопасностью этого места, пока мы не вернёмся, — твёрдо парировал Рик, уставший спорить с сыном, но всё ещё пытавшийся быть нежным. Он не хотел, чтобы Карл обиделся на него. — Мне нужно, чтобы ты был там, где безопасно. Карл раздражённо зарычал, но в конце концов согласился и повернулся, чтобы уйти. — Хорошо. — Карл, — позвал Рик, останавливая мальчика. — Вообще-то, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, пока меня не будет. — В чем дело? Рик не чувствовал себя комфортно, уходя на вылазку и оставляя Алексис в тюрьме, ему было бы спокойней взять её с собой. Виктор наверняка уже устроил охоту на девушку. Но сейчас у Граймса не было особого выбора. У Алексис вообще не было никакой подготовки за плечами. Она была бы обузой. — Мне нужно, чтобы ты присмотрел за Алексис, пока меня не будет, — попросил Рик. Карл вопросительно посмотрел на отца. — Но почему? — Я узнал кое-что, и я чувствую, что ей нужна лишняя пара глаз, вот и всё. Рик не хотел рассказывать Карлу об ещё одной проблеме… тем более он не был уверен, что Виктор до сих пор жив. Пока новая угроза — это лишь догадки. — Можем ли мы доверить ей Джудит? — спросил Карл. — Да. Джудит в хороших руках, но не в этом не проблема, — сказал Рик. — Тогда в чём же? Дэрил свистнул Рику, сообщая, что они готовы к отъезду. Рик повернулся к Диксону и поднял руку, показывая, что всё понял, прежде чем снова посмотреть на Карла. — Послушай, я обещаю, что мы поговорим об этом, когда я вернусь, — промолвил он, легонько положив руку сыну на плечо. — Ладно, — грустным голосом ответил Карл. Рик сжал плечо, прежде чем опустить руку. — Мы скоро вернёмся. Обещаю. Карл какое-то время смотрел отцу в спину, прокручивая в голове их неожиданный разговор, затем повернулся к шатенке, которая прижимала к себе его младшую сестру, словно собственного ребёнка. Отец заверил его, что Джудит в надежных руках, так зачем же присматривать за ней… если только она не в опасности? Карл покачал головой, прогоняя прочь мысли, и сел за ближайший столик, просто наблюдая, как девушка разговаривает с другими женщинами. Сегодня будет очень длинный день.***
Алексис села на кровать рядом с Джудит. С того самого момента, как Маккий взяла малышку на руки, она будто попалась на крючок, как рыба на наживку. Эти невинные глаза взывали к ней почти так же, как глаза Обри. Они были бездонны и, казалось, заставляли мир вокруг исчезнуть. — О-о-о… — протянула Алексис, ставя перед Джудит несколько деревянных кубиков, чтобы поиграть с ними. Джудит схватила деревянную палочку и сунула ее в рот. — Нет-нет-нет, — произнесла Алекс, осторожно убирая руку ребёнка ото рта. — Это не для еды, глупышка. Простыня на двери её комнаты отодвинулась в сторону, и Алексис даже не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, кто вошёл в камеру. По шагам, обманчиво мягким для человека с протезом ноги, она догадалась, что её гость — Хершель. — Мне бы не помешала твоя помощь, — сказал старик. — Если ты готова к этому. Алексис на мгновение отвела взгляд от Джудит и посмотрела на Хершеля. — Всё в порядке? — сразу спросила она. — Да, всё хорошо, — заверил мужчина. — Просто лишняя пара рук не помешает, вот и всё. Я попрошу Бет взять Джудит ненадолго, пока мы работаем, так что… — Я хочу взять Джудит с собой, — вмешалась Алексис. Я просто… Я чувствую себя лучше, когда она рядом. Это не будет проблемой? — Ладно, — с улыбкой ответил Хершель. — Пошли.***
Несмотря на то, что Рик пытался сосредоточиться, его мысли продолжали возвращаться к шатенке, пребывающей в тюрьме. Он знал, что во время его отсутствия девушка в надежных руках. Так почему же странное чувство пожирало его изнутри, когда он смотрел на неё, отъезжая от тюрьмы? Возможно, данное ей обещание заставляло его чувствовать себя еще более ответственным за защиту девушки, особенно сейчас, когда Виктор начал охоту за своей добычей. Рик был так погружен в свои мысли, что ему потребовалось несколько секунд, дабы уловить крики, доносившиеся снаружи машины. — Стой! — умолял мужчина, отчаянно размахивая руками и подавая сигнал машине притормозить. — Что будем делать? — спросил Дэрил, отводя взгляд от полосы противоположного движения. — Эй! Эй! — кричал неизвестный. — Эй, вы! Притормозите! Притормози! Я тебя умоляю! Пожалуйста! — Мы не можем просто оставить его здесь, — отозвалась Мэгги с заднего сиденья. — Губернатор, теперь ещё этот Виктор, мы должны использовать любую помощь, которую сможем получить. Рик вздохнул. Он знал, что Мэгги права. Им нужно было больше людей, чтобы защитить тюрьму. Однако, пока Виктор не объявлялся, и никто не мог знать, какой план придумал этот маньяк. Рик не желал приводить в тюрьму новых выживших, но всё же неохотно согласился. — Дэрил, останови машину, — велел лидер группы. Подойдя к небольшой группе, Васкес, медленно и глубоко вдохнув, очистил свой разум. Мужчина наслаждался шарадой своей второй жизни, выдавая себя за одного из тех подавленных и обманутых, которые в бесчисленном множестве правят зёмлей с помощью лжи и проживают свою жизнь в отрицании, тревоге и лицемерии. Он был похож на лису в загоне с умственно отсталыми цыплятами, которые не могут отличить хищника от себе подобного. Каждый день, в течение двадцати четырёх часов, Васкес оценивал взглядом других людей, украдкой проверял их непоколебимость дружеским прикосновением, вдыхал соблазнительные запахи их плоти; он выбирал жертву, словно упакованную птицу на рынке. Васкес нечасто убивал публичных персон — только если был абсолютно уверен, что это сойдёт ему с рук, и если конкретный цыплёнок обещал быть вкусным. Если бы Алексис Маккий не нарушила его планы, он потратил бы больше времени на то, чтобы привыкнуть к роли обычного парня. Он мог бы прочесть пару глав из любовных романов Роберта Джеймса Уоллера и пролистать номер журнала «Пипл», чтобы напомнить себе о тех вещах, которые отчаянная толпа человечества использует, ограждая себя от осознания своей истинной животной природы и неизбежности смерти. Он мог бы постоять перед зеркалом какое-то время, отрабатывая улыбку, изучая свои глаза, репетируя речь. Васкес был уверен, что идеально воплотился в роль (без малейшей ряби!), и что все те, кто посмотрит в его пруд, будут утешены, увидев отражение своих собственных лиц. Они наверняка сочтут его за своего. Часть дела уже сделана — группа остановила машину. Большинство людей потратили столько сил и времени на отрицание своей хищнической природы, что в итоге не могли распознать её в других. Но, стоя перед этим так называемым долговязым шерифом, Васкес понимал, что должен быть особенно осторожен. Этот человек явно не был дураком. К тому же это делало его игру намного захватывающей. Возвращаясь с группой в их убежище, Васкес не мог не задаться вопросом, что Алексис подумает о нём в этом удивительном новом обличье. Она была бы шокирована. Ещё больше иллюзий разбилось бы вдребезги. Увидев себя на пути к новой жизни, Васкес понял, что он действительно сошёл за «нормального» потерянного человека. Узнав всё, Алексис явно погрузилась бы в отчаяние, более глубокое, чем когда-либо. Одни мысли об этом возбуждали его. Он не знал, нападёт ли на неё с ножом или дубинкой, или, возможно, с пистолетом. Это решение он примет уже во время захвата. Я иду за тобой, Элли.***
Девушка продолжала осматривать толпу ходячих, разглядывая их гниющие тела, но её взгляд остановился на определённом мужчине. В отличие от остальных, он не разлагался, не рычал на неё и не просовывал пальцы сквозь сетку, а просто спокойно наблюдал с ухмылкой на губах и скрещенными на груди руками. — Алексис, — сказал Хершель, и его слова снова привлекли внимание Алексис. — Хм? — Ты в порядке? Алексис ущипнула себя за переносицу и на секунду зажмурилась, прежде чем снова открыть глаза. — Да, извини. Ты что-то говорил? — Я подумал, что это неплохое место для развода диких свиней, — сказал старик. Алексис стояла неподвижно, спокойно глядя на него. Наконец она смогла выдавить из себя: — Ты же не серьёзно? Я не разбираюсь в сельском хозяйстве. — Учиться никогда не поздно, — уклончиво заметил Хершель. Снова тишина. — Хершель… — начала Алексис, но не знала, что сказать. — Как я уже однажды сказал Рику, я не могу сделать всё сам, — сказал он. — Но я могу научить тебя. Это пойдёт тебе на пользу. — Погоди, ты что, пытаешься меня в чём-то обвинить? — Это работает? — спросил мужчина с кривой усмешкой. Алексис открыла рот, чтобы заговорить, когда воздух разорвал пронзительный крик, за которым последовали звуки выстрелов. Ничего не может быть хуже этого. За исключением того, что случилось потом. Алексис могла только с ужасом смотреть, как машина, набитая обезумевшими выжившими, мчится по грязной дорожке к воротам тюрьмы. «Нет-нет-нет!» — подумала Маккий. Она быстро подняла Джудит и прижала к груди, защищая от возможной опасности. Машина врезалась в ворота, но была остановлена двумя красными металлическими двойными дверями, привлекая множество ходячих, готовых проникнуть в тюрьму через открытое отверстие.