Континуум

      Пятница, 14 ноября 1944 года       Драко потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Гермионе снился кошмар. Его разбудили до боли знакомые крики, и он ужаснулся, когда понял, что они раздавались не в его голове. Это кричала Гермиона, вновь переживая свой собственный ад. Когда улетучились последние остатки сна, парень сел, глядя на нее и обдумывая, что делать дальше. Если она проснется, пока он будет нависать над ней, Драко был уверен, это только ухудшит ситуацию, но он должен был как-то ее разбудить.       Когда она приоткрыла губы и снова начала корчиться от боли, он принял решение и схватил ее за руку. Установив физический контакт, Драко, внимательно смотря на ее закрытые веки, проник в мысли Гермионы.       Как он и предполагал, она лежала на полу Мэнора, а его тетя нависала над ней. Ее крики вихрем разносились по всему помещению, слегка отдаваясь эхом в глубине сознания девушки. На мгновение Драко словно прирос к месту, с ужасом наблюдая за происходящим. Это было так похоже на его собственные воспоминания, что стало невыносимо. Но он стряхнул с себя давний страх. Это был ее ночной кошмар. Ее пытали. На этот раз Драко мог ее спасти, что и намеревался сделать.       Шагнув вперед, чтобы дотянуться до своей тети, Драко понял, что все звуки в комнате исчезли. Он почувствовал себя так, словно его засосало в вакуум, и из-за этого он на долю секунды остановился. Когда до ушей снова начали доноситься голоса, они не вполне соответствовали картинке. Не совсем.       — Пожалуйста, я… я дам тебе всё, что ты захочешь. Только не… не это. Что-нибудь ещё. Просто забери из моей головы то, что тебе нужно. Я не буду сопротивляться, просто…       Слова эхом отскакивали от стен, постоянно повторяясь. Драко не помнил, чтобы она говорила что-то подобное, но в тот день он был больше занят попытками абстрагироваться от происходящего, чем слушал каждое ее слово. Так как это был ее разум, он задумался, не об этом ли она внутренне умоляла. Но что такого хотела взять его тетя, чего не хотела отдавать Гермиона? Она умоляла сохранить ей жизнь?       Подстегиваемый пронзительным криком, сквозь который слышались повторяющиеся слова взять всё, кроме этого, Драко крепко встал на ноги и толкнул тетю в сторону. Она исчезла в клубах черного дыма, и он потянулся к Гермионе, не обращая внимания на то, как она вздрогнула от его прикосновения. Драко обнял ее и крепко прижал к себе, раскачиваясь в разные стороны, пока гладил ее волосы.       — Ш-ш-ш, — прошептал он, целуя ее в макушку. — Я держу тебя. Она не причинит тебе вреда. Не здесь. Никогда больше. Гермиона, это просто кошмар.       Драко почувствовал, как напряжение ее разума немного ослабло, но она отказывалась просыпаться. Гермиона всё ещё тяжело дышала, и эти проклятые слова до сих пор, словно змеи, кругом скользили вокруг них. Он встряхнул ее за плечи, надеясь, что это хоть немного приведёт ее в чувства, чтобы по крайней мере изменить обстановку, но ничего не произошло.       Он закрыл глаза и подумал о том, что могло бы вытащить ее из кошмара. Легкая улыбка тронула губы, и Драко потащил их в библиотеку. Но его радость оказалась мимолетной, когда он осознал, что Гермионы больше не было в его объятиях. Он стоял перед Запретной секцией. Дверь была открыта, и он мог слышать доносящиеся изнутри голоса.       Драко сделал несколько осторожных шагов вперед, почувствовав, как кровь в жилах похолодела, когда он понял, что в этом сценарии Гермиона была не одна.       — Эта записка предназначалась не тебе.       — Ты уверена?       Это был голос Реддла. От его тона у Драко на кончике языка появился неприятный привкус, и он сделал ещё один шаг вперед. Парень замер, поняв, что это воспоминание.       «Какая записка? — спросил он себя. — Когда это случилось?»       Она не решалась заговорить, и Реддл хмыкнул в ответ на ее молчание.       — Ты легко могла наложить на записку чары, чтобы никто, кроме Драко, не смог прочитать ее содержание. Мисс Грейнджер, если бы я не знал вас лучше, я бы подумал, что вы хотели, чтобы я знал, куда вы направляетесь, — насмешливо сказал он. — И что будете в одиночестве.       Паника застряла у Драко в горле, когда он завернул за угол последнего стеллажа и увидел стоящую перед книжной полкой Гермиону. Реддл прижимался к ее спине, касаясь девушки, как будто мог. Хуже всего, решил он, было то, что Гермиона, казалось, позволяла ему прикасаться к себе. Он не видел их лиц, но видел, как она постепенно расслаблялась. Это была лишь доля ее напряжения, но тот факт, что и эта часть совсем рассеялась, разозлил.       — Какая записка? — сорвался он.       Реддл и библиотека растворились в воздухе, и Драко почувствовал, как его тянет сквозь темноту, словно портключ, зацепивший за пупок. Когда вихрь движений прекратился, парень пошатнулся и побледнел, осознав, что сейчас они находились на Астрономической башне. Он не поднимался на неё с того самого дня, когда умер Дамблдор. Если только он не был в собственных кошмарах. Но Гермионы в тот день здесь не было. Нет, это был другой день. Недавний.       Реддл.       Его не было с ними в башне, но Драко остро чувствовал его присутствие. Он чувствовал его на предплечье, где знакомо горела метка. Девушка прислонилась к стене возле перил и крепко обхватила себя руками, дрожа и плача.       — Пожалуйста, я… я дам тебе всё, что ты захочешь. Только не… не это. Что-нибудь ещё. Просто забери из моей головы то, что тебе нужно. Я не буду сопротивляться, просто… — она продолжала умолять, и с каждым произнесенным слогом ее слова звучали всё менее и менее связно.       Драко подбежал к Гермионе и опустился на колени, оказываясь на одном с ней уровне. Из-за чистой паники его сердце начало биться со скоростью света. Он никогда не видел ее такой. Даже на полу его дома она не испытывала такого ужаса.       — Гермиона! — крикнул он.       Она резко открыла глаза, и через мгновение после ослепляющего белого света Драко снова очутился в своем сознании, сжимая руку Грейнджер на копии своей детской кровати. Она выдернула свою ладонь из его и бросилась к краю кровати. У него едва хватило времени дотянуться до Гермионы и придержать волосы, пока ее тошнило. Перестав кашлять, девушка откинулась на подушки и свернулась калачиком.       Драко соскользнул с кровати, чтобы принести ей полотенце и чашку воды. Он передал ей эти предметы, а затем сел рядом, медленно и нежно поглаживая ее спину, пока она полоскала рот и медленно пила оставшуюся воду.       — Спасибо, — прохрипела она, прижимаясь к нему.       — Я не знал, что ещё сделать, — сказал он Гермионе, продолжая двигать рукой по ее спине.       Она кивнула и подвинулась, кладя голову ему на плечо.       — Всё хорошо, — прошептала она, протягивая руку и опуская ладонь на его колено. — Это был Мэнор?       Драко на мгновение замер, а затем кивнул.       — Ты не помнишь?       Грейнджер отрицательно покачала головой. Это были просто кошмары. Драко знал, что тот, что был в Мэноре, являлся правдой, но и не мог отрицать, что те кошмары, которые были связаны с Реддлом, тоже казались воспоминаниями, а не просто страхами. Он сжал челюсти от осознания того, что он не сможет спросить ее о частях, в которых фигурировал Реддл. Если она не помнит, Драко не рискнет снова портить ей настроение, допрашивая об этом.       Вместо этого парень просто обнимал ее, пока они оба успокаивались. Когда пришло время готовиться к уроку, они привели себя в порядок, а затем пошли в общежитие, чтобы переодеться, взять свои школьные принадлежности и спокойно пойти на занятия.

***

      Гермиона ненавидела тот факт, что ей приснился кошмар в присутствии Драко. Она понимала, что такое нельзя предугадать, но это было неловко. И совсем не улучшило ситуацию, что он проник в ее сознание, чтобы попытаться вытащить из кошмара. Это было заботливо с его стороны, но Гермиона могла с точностью сказать, что то, чему Драко стал свидетелем в ее сознании, не очень ему понравилось. Хотелось бы ей знать, что он увидел, но она не собиралась спрашивать Малфоя об этом.       Вот так, окруженные этой странной аурой, от которой ни один из них не мог избавиться, они и провели остаток дня. После ужина Гермиона, извинившись, отправилась в свою спальню и немного вздремнула, поставив будильник, чтобы точно проснуться незадолго до встречи с Реддлом по поводу проекта. Как бы ей ни хотелось остаться в постели и никуда не ходить, она не могла рисковать, потому что понимала, какими могут быть последствия.       Чем дольше Гермиона лежала, уставившись в потолок, тем меньше чувствовала усталость. Она тяжело вздохнула, барабаня пальцами по одеялу. Вскоре у неё в голове закружился, наверное, миллион мыслей, что невозможно было сосредоточиться. Вместо того чтобы усугубить ситуацию и продолжать думать обо всем на свете, она порылась в сумке, ища книгу, которую дал ей Реддл, и открыла ее. Гермиона читала до тех пор, пока не зазвонил будильник. Она была удивлена, как много в этом было смысла. Она читала эту книгу уже несколько раз, но это был первый раз, когда ей не пришлось останавливаться и думать об условиях.       Когда Гермиона встала, чтобы положить книгу обратно в сумку, то заметила мерцание темной магии, обвившейся вокруг запястья. Только на этот раз она не несла в себе обычной тьмы. Она не пыталась ввести девушку в транс или вызвать негативные эмоции. Она не пыталась принудить Гермиону использовать себя так, чтобы потом жалеть о содеянном. Как будто магия давала ей понять, что она обрела равновесие, и девушка видела это собственными глазами.       Она подумала о строчках из книги, и ей пришла в голову одна мысль. Гермиона перекинула сумку через плечо и направилась в туалет. Она заперла дверь и поставила сумку у двери, прежде чем встать перед зеркалом в пол. Магия всё ещё кружилась вокруг запястий, и девушка медленно подняла руки к волосам, обернув их кончики вокруг пальцев.       Гермиона подумала о Тонкс и ее способности метаморфмага. Она подумала об Оборотном зелье. Она вспомнила все основные правила магии, которым ее учили с одиннадцати лет. Все учебники твердили, что нельзя изменить свою внешность без помощи посторонних вещей.       Но с серой магией…       Она мысленно подтолкнула ее изнутри, как делала это с невербальными и беспалочковыми заклинаниями. Как учил ее Реддл, когда она использовала на нем легилименцию. Гермиона подумала о Драко и его белокурых волосах. Она сосредоточилась на цвете. На том, какими шелковистыми и густыми они чувствовались под ее прикосновениями. О том, как они слегка завивались, когда только высыхали. Гермиона продолжала думать только об этом, и у нее расширились глаза, когда волосы начали светлеть. Начиналось изменение там, где находились ее пальцы, скользя вверх, как виноградная лоза, обвившаяся вокруг здания. Один за другим ее каштановые локоны смягчались и становились блондинистыми.       Гермиона выпустила волосы из пальцев и подошла ближе к зеркалу. Она вытянула руки, касаясь своего отражения, пораженная тем, что это действительно сработало. Улыбка тронула губы, когда девушка увидела гладкие светлые волны, которые доставали почти до поясницы. Когда она поднесла руку к голове, чтобы снова коснуться волос, они медленно начали возвращаться к нормальному состоянию. Через несколько секунд всё вернулось на свои места. Она снова стала похожа на саму себя.       Гермиона задумалась, сможет ли изменение длиться дольше, если потренироваться? Есть ли способ изменить волосы на постоянной основе? Дрожь возбуждения пробежала по спине. Гермиона хотела попробовать изменить цвет глаз, попутно думая, получится ли у неё со временем по собственному усмотрению изменять всю свою внешность. Волнение улеглось секундой позже, когда Гермиона взяла сумку, думая о том, чтобы рассказать о своем успехе Реддлу.       Собираясь выйти из туалета, девушка застыла, обхватив ладонью дверную ручку. Она не могла ему сказать. Он велел ей только читать; специально сказал, чтобы она не практиковалась, но с тех пор многое изменилось. По спине пробежали мурашки, когда Гермиона вспомнила вчерашний вечер. Он был в ее голове и чувствовал всё то, что чувствовала она. Он разрешил ей кончить и оставался в ее голове до самого конца, чтобы испытать всё вместе с ней.       Подавив эти мысли, Гермиона поспешила прочь из туалета в гостиную. В любом случае, пора было идти. Попрощавшись с Драко, который, как обычно, читал у камина, она направилась к Астрономической башне. Поднявшись наверх, Гермиона очень быстро поняла, что ее беспокойство было напрасным. Когда она пришла, Реддл, по-видимому, уже заканчивал работу. Он поделился с ней некоторыми только что сделанными записями, прежде чем быстро уйти. И всё это время он ни разу даже не взглянул на нее.       Поэтому, решив не терять зря время наедине с собой, Гермиона начала практиковаться в серой магии. И единственным свидетелем ее ночных занятий была купающая Астрономическую башню в своём холодном свете молчаливая луна.