Сосед сверху

Спустя месяц полнейшего разочарования в жизни, косых взглядов от старых знакомых, всё постепенно начало налаживаться. Я спокойно отдыхала на заднем дворике и встречала прекрасные, оранжево-алые закаты, ела абсолютно всё, что желала моя тёмная душа. Влюблялась в актеров из сериалов и казалось, вот она, родная, солнечная жизнь. В реальность меня возвращал будущий переезд, закупка милой канцелярии в мегамаркетах. На душе было трепетно и странно: экзамены, большая часть лета уже давно позади, но внутри остался осадок того, будто, что-то забыла или не успела сделать. Однако, нужно двигаться дальше и желательно так, чтобы потом всё успеть сделать. В боевом настроении я собирала вещи, стараясь взять всё самое необходимое. Но, как оказалось, «обходимое» влезло в две большие сумки. Я тяжело вздохнула и села на край кровати, втыкая куда-то в стенку. Мыслей было много, как рыбы в море, и ничего ясного не освещало мой ум. Витали, как облака в небе, вопросы в стиле: «Смогу ли я прижиться?», «Понравится ли мне новое место учебы?», «Найду ли я хороших людей, которые поддержат меня в трудную минуту?». Я не знала ответы, от чего внутри было как-то неприятно. Может, мне и хотелось наполную влиться в будущий, новый коллектив, но мама решила исправить эту проблему вместо меня, чем, собственно и взбесила. Полторы недели назад я была поставлена перед фактом: жить буду не в общежитии, а в скромной, скорее дешевой, комнатушке, не в самом безопасном районе, зато, ближе к учёбе. Это маленькая квартирка, где кухня, зал и спальня — сплошная, тесная комната. Возникать, конечно, хочется и хотелось, но я прекрасно понимала, что сняли «райское» местечко далеко не со зла. — Мне пришлось переступить через себя, чтобы позвонить твоему отцу. Это стоило моих нервов, правда. Я решила, что лучше тебе пожить одной, пока к ритму города привыкнешь новому, друзей заведешь. Сняла её до конца первого семестра, а дальше тебе придется идти самой: или работать и жить в ней, или в общагу, — сказала мне тогда мать, после чего на неё затаилась обида. Интересно, она вообще помнит, что учёба в университете это бессонные ночи и вечные ебля мозгов? Как на работу в таком режиме жизни идти? Мою мать спокойно обеспечивали бабушка с дедушкой, когда та училась в универе и, скорее всего, ей не хочется, чтобы я себя чувствовала должником, как она. Или это просто её обида за не помытую мной посуду во вторник, пятницу и субботу. Неизвестно, что на самом деле у этой женщины в голове. Разглядывая белую стену, даже закрадывалась мысль: «Нужно ли мне это всё, мать вашу?». Не смотря на то, что большая часть преград позади, уверенность так и не появилась. Уже сегодня меня отвезут в новый город. Страшно? Возможно. На часах было около десяти утра, а глаза закрывались сами собой, отправляя меня в прекрасный мир сновидений, где придется убегать от гигантского куска пиццы на радужном осьминоге, ибо другое, что-то более адекватное, в моих снах не появляется. Я сладко зевнула, действительно собираясь поспать, хотя бы несколько минут на застеленной кровати, но мать, видимо, ещё та ведьма. Как только голова коснулась мягкой подушки, как она выкрикнула моё имя. Блять, спасибо мам, прилегла на дорожку. Будучи конченой перфекционисткой, я посмотрела через заблокированный экран телефона, на котором красовались большими цифрами время и в углу процент зарядки. Восемьдесят девять процентов — ужасное число, как по мне, ведь нужно для приключений ровно сто, иначе из-за этого настроение может испортиться и в голове будут мысли о том, что телефон уже разряжен. Казалось бы, такая мелочь, но она чертовски важна. Я поставила свой гаджет на зарядку и решила перекусить. Выйдя из своей маленькой комнатки (в ней вечно тускло из-за штор, которыми люблю закрывать яркое, жаркое солнце), я почувствовала запах жареной еды. И очень надеялась, что это какой-нибудь омлет с мясом, а не блины. Они мне никогда не нравились по вкусу, как и я им. Так как нормально жарить их не научилась. Преодолев комнаты, моё сонное тело оказалось на кухне, где мать во всю готовила завтрак. К счастью, жарились не блины, а омлет с авокадо. Она была настолько увлечена процессом готовки, что не сразу заметила меня. — Доброе утро, — пробубнила я и села за стол, на котором стояли две кружки с готовым кофе. Мама вздрогнула от неожиданности и повернулась ко мне. На ней был этот дурацкий фартук, который, уже от старости стал бледно-серого, вперемешку с розовым, цветом. Удивительно, что этот кусок ткани, купленный за копейки, старше меня. Он раздражал тем, что навевал старые воспоминания, когда вся семья была вместе и без всяких ссор. — Доброе, сколько лет мне ещё нужно, чтобы привыкнуть к тому, как ты тихо ходишь? — Спросила она, сама у себя и засмеялась, затем, повернулась ко мне, задавая вопрос: — готова к приключениям на сегодня? Я сонно посмотрела на неё, отпив из кружки кофе, которое было разбавлено молоком. Горьковатый напиток должен придавать сил и энергии, как говорят в рекламе, но в моём случае, нужно ставить банку энергетика. Для меня он не более, чем попить чай. Мозг всё так же работал и соображал с трудом, а глаза закрывались. Но я максимально старалась не спалить своё внутренние состояние, дабы не выслушивать возмущения от матери. И прекрасно осознаю, что это моя вина, когда до четырех утра смотрела сериал. Однако, я не сдержалась и зевнула. Мать косо посмотрела на меня и отвернулась к плите. — Мандраж, если честно. Не только по телу, в голове тоже неразбериха, — кратко ответила я. — Нужно было выспаться, а ты опять сериалы смотрела. Как вещи разбирать будешь и обживаться, даже не знаю, — нервно сказала она, посыпая омлет специями. — Надеюсь, что справлюсь с этими «трудными» преградами, — ответив с сарказмом, я всё так же не отставала от кружки с кофе и стала рассматривать родные рисунки на обоях, будто видя их в первый раз. Мама поняла сарказм в моих словах, но никак не отреагировала, потому что привыкла. Видимо, он многих раздражал, но без него я — не я. Закончив с готовкой, со сковороды на тарелку мама положила омлет и подала мне. Аромат стал ещё более приятным, не дождавшись, пока она сядет за стол, я стала наминать блюдо. Вот что-что, но мамина стряпня была для меня как прекрасные, вкусные блюда из дорогих ресторанов, в которых побывать ещё не удавалось. Оно не мешает тому факту, что еда этой женщины — прекрасна. Я же, терпеть не могла готовку. Данное дело чертовски раздражало, и почти каждое блюдо, приготовленное собственными руками, летело в мусорное ведро. Мама молча подсела ко мне рядом и стала завтракать. Почти за всё время трапезы, мы ни разу не обмолвились словом. Для нас обоих этот переезд был не легким, каждый думал о себе и своих заботах. Даже не верится, что это последний завтрак на ближайшие несколько месяцев здесь, последняя кружка крепкого кофе, приготовленного мамой и последний момент, когда ты – как чистый лист, на котором ещё ничего не нарисовано. Я решила напоследок помыть за нами посуду, хоть так же это ненавидела, как и готовку. Закончив с этим делом, вернулась в свою комнату, собрала остатки вещей, проверила заряд телефона. Теперь на нем высвечивалась злосчастная сотка, а это значило, что к приключениям всё готово. Почти на выходе из дома мне пришлось вернуться за наушниками. Ещё бы чуть-чуть и пришлось бы слушать нудное радио или до раздражения весёлое кантри, которое мама, не смотря на свой молодой возраст и отсутствие ковбоев в семье, любила послушать. Усевшись в машину, внизу живота стало тяжеловато, появилось какое-то грустное ощущение внутри. Казалось, что уезжаю не на несколько месяцев, а на всю жизнь. Мне бы не хотелось жить в этом тухлом городишке вечность, но и отпускать его от себя, тяжело. Я последний раз посмотрела на соседский дворик, в котором росли вечные и непонятные кусты с цветами, глянула краем глаза и на свой двор, в котором ничего не было, кроме зелёной травы. Родной дом, мутно-жёлтого цвета, будто не хотел меня отпускать из своих объятий. Тут я провела большую, хотя, чего таить, почти всю жизнь. Научилась бегать, разговаривать и читать, различать добро и зло, плакать по ночам из-за невзаимной любви и проблемной кожи. Я тяжеловато вздохнула и посмотрела на чужие дома, чтобы не угнетать себя воспоминаниями. Машина тронулась и мы отъехали. — Не переживай, — спокойно начала мама, потянувшись к радио и всё-таки включив рандомную станцию, — и не смей людям показывать свою слабость, иначе они используют это против тебя. — Ты уверена в этом? — безразлично ответила я, достав наушники из кармана гавайской рубашки, которая, была надета поверх белой майки. Она, не отвлекаясь, продолжала вести машину молча пару секунд и обдумывая ответ, всё таки сказала: — Конечно, уверена. Когда человек знает твои слабые места, тогда им легче манипулировать или использовать в своих целях. Отец пользовался подобным, но осознав это, я его послала. Лицо выдает твоё переживание и не пытайся это отрицать. Волнение из-за переезда равно неуверенности в своих силах, а она уже ведет к тому, что успеха от такого человека ждать не стоит. Но, это лично моё. Может у тебя совсем другое мировоззрение на данную ситуацию. Поджав губы, мама повернула руль и мы уже оказались на трассе, где не было домов, которые стояли не один десяток лет, а сплошными полосами сливались деревья разных видов. Здесь машин стало побольше, поэтому перед тем как окончательно надеть, недавно запутавшиеся, наушники, я добавила: — В чём-то я согласна, хоть и мнения наши с тобой часто расходятся, однако, в данных словах, поддерживаю. Но перед тобой можно показывать свою слабину, ты же не чужой человек всё-таки. Она кивнула мне в ответ и дальше мы продолжили путь молча. Разговаривать не хотелось, в голове вместо адекватных мыслей и рассуждений, была какая-то каша. Поэтому, закрыв глаза и включив как можно громче музыку, я просто стала наслаждаться поездкой, и, не заметив того, провалилась в мир сновидений. Наш путь занял достаточно много времени. Погода стала безжалостна и палящее, мерзкое солнце, будто пыталось нас убить. Невыносимая духота на последнем часу езды обняла нашу машину, как ребёнок, искренне обнимающий родную маму. Именно из-за этого я проснулась. Даже, когда мы открыли все окна в машине, она отступала, но потом возвращалась снова. От такого короткого сна было ещё дерьмовей, спала от силы минут двадцать. Голова раскалывалась на части, а музыка, играющая в наушниках надоедала с каждым новым проигрыванием. Оставалось до нужного пункта не так много, может, меньше часа, но наши силы иссякли. Поэтому мы не придумали ничего лучше, чем остановиться возле ближайшей заправки или магазинчика, чтобы купить воды и чего-то ещё освежающего. Выйдя из машины, дышать, казалось бы, стало намного легче. Однако, чутье меня подвело и я думала, что за пределами нашей ласточки, нас снесет волна духоты. Ноги и тело затекли от езды сидя, я потянулась и почувствовала, как мои кости захрустели. Что же, чего и следовало ожидать. В нескольких метрах от меня стоял небольшой магазинчик при заправке. Мама решила наполнить бензином полный бак, а я тем временем быстренько направилась за газировкой. Еды при такой температуре не хотелось от слова совсем. Зайдя в зеленого цвета магазин, моего тела сразу же коснулась прохлада от кондиционера, который находился где-то над головой. От мимолетного удовольствия глаза закрылись и хотелось ещё постоять на пороге, но, увы, помимо меня были ещё люди. Я вздохнула, на лице сама по себе появилась искренняя улыбка от обычной, черт возьми, прохлады. Стояли в ряд несколько стеллажей с разными снеками, обклеенные яркой рекламой. Среди этого мой глаз заприметил стоящие в холодильнике жестяные банки энергетиков. Не удержавшись, я подошла к нему и достала одну банку. Мать терпеть не могла эту, так назовем, вредную привычку. Но сейчас он мне казался спасением, ведь голова гудела от херового сна в машине, а мысли в черепной коробке вообще напоминали записки сумасшедшего. Взяв ещё пару бутылок воды, я подошла к кассе, за которой стояла миловидная, смугловатого цвета кожи, девушка. Она как-то с сожалением посмотрела на меня, пробила товар и сказала: — С вас пятнадцать семьдесят, карта или наличные? Я вытянула двадцатку из кармана и протянула ей, забирая свои покупки. Как-то непроизвольно грубо, у меня вырвалось: — Сдачи не надо. Выйдя из магазина, я увидела, что мать уже с кем-то ведёт беседу. Завидую её таланту находить людей и начинать общение так, будто она знакома с ними всю жизнь. Не придумывая никаких диалогов и слов, которые скажешь заранее, ни нервных движений, когда пытаешься познакомиться. Это не был работник заправки, а левый, незнакомый мужчина, который стоял возле нашей машины и выглядел он, не как умирающий от жары человек. На нём была рубашка, классические брюки и туфли. Как ты ещё в этой одежде не умер? Седые волосы, но не пожилой и острые скулы. Интересное сочетание, прям как у актера, а на руках куча перстней. Я спокойно подошла к ним, мать меня заметила и улыбнулась. Было это как-то, слегка, наигранно. — Это моя дочь — Энд, я вам говорила о ней. Сегодня нас ждет длинный и трудоемкий день, правда? — всё ещё натянуто говорила она, пихая меня в бок, чтобы я подыграла. — Да, — неуверенно ответила я, махнув головой. Мужчина посмотрел на меня своими серыми глазами, будто изучая. Потер свой островатый подбородок, посмотрел на мать. Что-то меня в нём смущало, но никак не могла понять, что именно. Он ещё не проронил ни слова, а меня уже этот тип напрягал. — Наверно, вы и правда спешите. Желаю удачной дороги, дамы… — сказал он медленно, будто гипнотизируя. У меня прошли мурашки по телу от собственного же самовнушения. Мужчина неожиданно протянул свою визитку маме. Она взяла её в руки, и как можно быстрее, мы вместе сели в машину, а затем двинулись с места. — И что это было? — не удержавшись, начала допрос я, как только завелась машина. Мать тяжело вздохнула, слегка надавила на газ, а потом ответила: — Да хрен его знает, подошел ко мне, когда я заправляла машину и начал знакомиться, закидывая комплиментами, довольно странными. Ну, моя личность давно не молодая, поблагодарила за редкие хорошие комментарии в мою сторону. А он как начал расспрос: одна ли я, куда еду, есть ли муж. Естественно, пришлось соврать, только вот, отставать никак не хотел. Что-то о себе начал рассказывать, о своем бизнесе. Неприятный он… Нужно было сразу сразу в лицо ему ткнуть ордер. Ещё и эти фразочки: “Такой красивой и одинокой нужно быть начеку”. Если ещё раз увижу, сверну лицом в капот. Я молча кивнула в знак согласия. Удивительно, что мы обе почувствовали его неприятную энергетику. В руке мама держала визитку, на которой было золотым курсивом написано имя и фамилия мужчины. Потеребив её ещё немного, она выкинула этот кусок бумажки в окно. Уже через некоторое время мы и забыли про этого мужика, мало ли, сколько бывает мутных личностей. До конца поездки совсем немного, уже виднеются постеры с рекламами, частные домики и люди, которые брели по своим делами и просто выгуливали домашних питомцев. На полу салона машины катались пустые бутылки, а также банка энергетика, которую я почти сразу выпила. Возможно, он мне немного и помог пережить остатки приключений. Зарядка на телефоне почти горела красным, а ноги до ужаса затекли, хоть я была и на заднем сиденье, лечь тут, даже с моим невысоким ростом, довольно тяжело. Зато, сейчас за окном уже мелькали многоэтажные здания, торговые центры, обычные магазинчики. Жизнь лилась на полную катушку, такого количество людей, наверное, и в моем захолустье нет. Раньше, мы жили здесь, но это было настолько давно, что я его не помню. Сейчас, не так страшно было находиться в нём, как думалось всего пару дней назад. Хотелось побыстрее разложить вещи и вырваться на вечернюю прогулку, но я понимала, что после разгрузки, моё тело замертво упадет на диван или кровать до самого утра. Еще пару панелек приветливо встретили меня, а затем мама повернула с дороги, заезжая во дворы. Выглядели они конечно, не дорого-богато, но и не слишком бедно. Этому я была несомненно рада. Не залупа города, уже хорошо. Жара спала, и жить стало как-то легче. Напротив, как я поняла, моего будущего подъезда, мы наконец-то остановились. Ноги и голова гудели, а в носу ещё витал тот самый, ужасный запах ёлочки. Повернув ключ, мама вытащила его и вышла из машины. Я потерла глаза, забрала рюкзак с телефоном и тоже выползла. Вдохнув свежий воздух, так и хотелось присесть на ближайшую лавочку. Но мама вместо этого всучила одну из сумок и мы, уставшие как псины, поплелись к коридору первой секции. Он был слегка обшарпан, местами уже отпадала краска, кое-где виднелась паутинка. На улице было не так много людей, так как сегодня середина недели и все запарываются в жарких офисах. Порывшись в кармане, мать еле нашла ключи и открыла дверь в сам подъезд. В нём было довольно просторно. Внутри он не выглядел грязным, обшарпанным, скорее наоборот — светлое пространство, которое не было засранным, стояли какие-то вазочки с цветами и рабочий лифт. Последнее меня очень обрадовало. Нажав на кнопку, мы дождались пока он спуститься вниз, затем зашли в него. Но, внутри он уже не выглядел так презентабельно: рисунки на зеркале, потускневшие углы. Буду надеяться, что это из-за того, что он старый. И вот лифт открылся на восьмом этаже. — А ниже квартиры не нашлось? — устало буркнула я, шагая сзади матери. — Увы, нет. Радуйся, что за такую маленькую цену сдали, — ответила она, подходя к черной металлической двери с желтым числом «восемьдесят два», — тут хорошее местечко. Многие на этих этажах не живут, поэтому и соседей меньше и скандалов с шумихой. — Даже не удивлена, — саркастично сказав, я всё же дотянула сумку до финиша. Мать повернула ключом несколько раз и замок клацнул. Дверь с легким скрипом открылась, перед моими глазами был тёмный коридор. Пройдясь рукой по стене, я нащупала включатель и нажала на него. Желтый, мерзкий и тусклый свет, еле освещал коридорчик. Мы зашли внутрь. Впереди были ещё две двери: одна из них вела непосредственно в комнату, а другая в ванную. Открыв первую, коридор сразу же наполнился лучиками солнца. Выключив свет, я с сумкой направилась к дивану. Комната была, как и на фотографиях: широковатая, посредине тёмный диван, сзади него стол с кухонным уголком, а напротив белый шкафчик, на котором стоял небольшой телевизор. По бокам находились непонятные тумбочки, и почти всё было под слоем пыли. Я чихнула несколько раз, а потом раздраженно спросила: — Когда тут, последний раз убирали? Мама, заметила мой негатив, поэтому решила сразу устранить его. Пожав плечами, она скинула вторую сумку возле дивана и последовала в ванную. Там было намного чище, чем здесь. Я нервно пошагала за ней и получила заслуженную тряпку в руки, чтобы вытирать источник аллергии. Мне всегда казалось, что переезд — это атмосферный момент с приятным мандражом, когда ты приезжаешь, и остается только разложить вещички, но реальность меня любит разочаровывать с каждым днем. Зато, я словила себя на одном радостном пункте: комната мне показалась и правда уютной. Я не любитель хором, поэтому маленькая мышиная норка, в белых оттенках меня вполне устраивала. Даже закрыла глаза на то, что тут много старой, не совсем красивой, мебели. Но я же тут не до конца своих дней, верно? Всегда можно съехать, или что-то поменять самой. Несмотря на небольшие размеры, уборка удалась нам довольно не быстро. Протирка пыли, помывка пола, уборка ненужных, старых вещей от прежних хозяев, затянула нас до самого вечера. К счастью, эта конура имела в запасе балкон, куда мы перетянули и компактно сложили ненужное. Осталось дело за малым: разобрать сумки, но руки просто отваливались и желание делать это, просто сходило на «нет». Без сил, мы обе рухнули на диван, смотря в белый, местами потекший, потолок. Хотелось сейчас закрыть глаза и проснуться уже утром, где с новыми силами и желанием, продолжать обживать квартиру. — Как же я устала, — протянула я, всё так же глядя в потолок. — Согласна, а мне ещё домой ехать, завтра на работу, — не менее усталым голосом ответила мама, поправляя свои тёмные кудри. — Может, возьмешь выходной и переночуешь? — переведя взгляд на неё, сказала я. Она отрицательно покачала головой и, немного помолчав, всё же продолжила диалог: — Я думала так сделать, но, увы. Из-за конченого начальства должна работать смену вместо другой дамы, которая резко убежала в декрет. Завтра всех на работе… точно всех, сонным и злым взглядом поубиваю, — последнее она сказала с улыбкой, а затем добавила, — всё же, рада, что убраться успели. По дороге домой позвоню Бобу и поблагодарю за эту квартирку. Не зря к нему обратилась. — Кто это? — приподнявшись с кровати, спросила я. — Наш старый с отцом друг. Мы вместе учились в универе, общались, гуляли по этим улочкам. Со временем, конечно, наша дружба ослабла, но как видишь, в подобных ситуациях, всё так же стараемся помогать друг другу. Я, вроде как, рассказывала о нём, но ты снова всё забыла. Не представляю, как ты на парах будешь информацию запоминать, — саркастично сказав последнее, она встала с дивана и направилась к кухонному уголку, где стоял маленький холодильник. Мать открыла его, и убедившись, что там ничего старого не находится, взяла бутылку воды со стола и поставила её внутрь. Посмотрев в мою сторону, она сказала: — Завтра хоть все деньги на еду не трать, а то, зная тебя… — Не начинай, — ответила я, взяв телефон в руки. Она улыбнулась и начала что-то перебирать на кухонном уголке, параллельно мне пришлось слушать получасовые правила выживания в городе и про экономное распоряжение деньгами. Конечно, это было особо не интересно, так как я далеко не маленький ребёнок, вполне сама знаю, что и как делать. Но лучше послушаться её, чем не делать этого. Мама терпеть не могла, когда я к ней не прислушивалась, поэтому приходилось делать вид, что всё действительно интересно. Наконец закончив, она протянула мне небольшую пачку наличными. Там было чуть больше тысячи, остальная сумма, уже давно лежало на моей карте. Забрав свою сумочку и телефон, она стала собираться в коридоре. Я понимала, что через пару минут уже останусь в одиночестве. Вернулось снова колкое ощущение внутри и в горле. Хотелось пустить слезу, но все свои эмоции держала до последнего. Мы спустились вместе вниз и у машины попрощались. Я понимала, что не увижу её ещё ближайшие две недели, из-за графика работы, но она пообещала приехать на выходных, а значит точно, пройдя через огонь и лёд, добьется этого. Впервые за долгое время, мать искренне и сильно меня обняла перед тем, как сесть в машину. Ей будто и хотелось что-то сказать, но она также была любителем скрывать эмоции. Машина завелась и через минуту на том месте, где она стояла, уже было пусто. Внутри меня стало то ли тоскливо, то ли пустовато. Из моих глаз всё же потекли слезы. Быстренько стерев их ладонью, я вернулась в квартиру. В ней также ощущалась пустота. Чтобы быстрее закончить этот долгий день, мне пришлось разложить диван. Написав сообщение маме: «Когда будешь дома, отпиши», я отправилась в ванную. Маленькая комнатка с душевой кабинкой, унитазом и раковиной, больше напоминало мне среднестатистический санаторий. И понятия не имею, почему так. Я посмотрела на себя уставшую в зеркало, открыв кран с холодной водой, просто умылась и вернулась обратно в комнату. Не расстелив постельное белье, улеглась на диван. Ноги гудели, но теперь помимо них болело всё тело. Листая ленту в социальных сетях некоторое время, я не заметила, как глаза закрылись и я уснула. Усталость постепенно проходила, а неудобная поза, в которой я лежала, заставляла просыпаться несколько раз. Вот уже, по счёту третий подъём. Мой нос ещё немного чесался, хоть и вся пыль была убрана. Чихнув, я попыталась закрыть глаза и снова заснуть, но не тут то было. В квартире, которая была надо мной, послышались громкие шаги. Будто кто-то ходил в тяжёлой обуви, напоминающий военные берцы. Походка была какой-то обрывистой, а затем послышался женский смех. Неужели, надо мной живёт какая-то парочка? Если честно, мне то плевать, но знают ли они, что ночью шуметь — дело гиблое. Я смотрела в потолок и мысленно проклинала этих людей, ведь шум, как по нарастающей, заполнял мою комнату. Мужской голос не был зрелым, скорее это был молодой парень. Он что-то говорил девушке, они смеялись, а затем тишина. Я уже поблагодарила всех Богов на этой планете и снова, в попытках лечь удобнее, ёрзала по дивану. Только примостив свой зад, закрыла глаза, но не прошло и пяти минут, как мне послышались стоны. Ещё лучше. Теперь мне придётся каждый день слушать порнуху? Я громко выдохнула и захотела пойти постучать им в дверь, чтобы нарушить любовные страсти, но что-то внутри меня остановило. С этой проблемой смогу справиться утром, вдруг, они ещё не знают о появлении новой соседки? Если это повториться завтра снова, мне придётся, всё-таки, им помешать. Я надела наушники, включила какой-то посредственный ситком и провалилась в сон. *** Дневное солнышко, очень хорошо вписывала свои лучи прямо мне в лицо, от чего я, естественно, проснулась. Как же мне хотелось быть той самой девушкой из рекламы, которая просыпается уже бодрая, накрашенная и готовая к любому бою. Однако, моя реальность заканчивалась на том, что я автоматически брала телефон в руки и листала ленту. На экране блокировки высвечивалось сообщение от мамы. Я не рискнула его читать тогда, ещё глубокой ночью, так как она бы рано утром заметила две галочки, а затем меня бы ждали родные фразы: «Опять до ночи смотришь свою дрянь», «Скоро учёба, восстанови режим». Время близилось к часу дня. Видимо, эта поездка мой организм хорошо потрепала. Закончив свои интернетные дела, я отправилась в душ. Тело было неприятно липковатым, как и лицо. Генетика играла с моей кожей в русскую рулетку, и, похоже, проиграла. Я бы действительно отдала многое, чтобы моя кожа перестала быть такой жирной. Вода была еле тёплой, что слегка меня расстроило, но поскольку, утро — время бодрости, пришлось смириться с этим. Я открыла посильнее кран и на меня полилась вода комнатной температуры. По телу пробежала неприятная дрожь вместе со струйками. Но, не сказать, что чувствовала себя ужасно, скорее наоборот, становилось проще и легче. Неприятная липкость, наконец-то, покинула моё тело. Выйдя из душа в одном полотенце, я быстро подбежала к остаткам неубранных вещей, чтобы найти домашнюю одежду, а мокрые следы ног оставались на полу, стоит купить ковёр, чтобы потом не скользить и падать. Перерыв небольшую горку, я нашла нужную одежду. Растянутая футболка отца прямиком из прошлого десятилетия, старые джинсы, в которые влезут ещё две меня. Самый прекрасный аутфит, в котором чувствуешь себя намного уверенней. Я сразу полезла к холодильнику, но забыла, что еды там почти нет. Оставалось какое-то печенье и бутылка воды. Не густо, как для выживания одинокой девушки в новом городе. Жалко выгляжу, в самом деле. Ни друзей здесь, ни связей. Большая часть приятелей остались в родном городе, побоявшись стремиться куда-то дальше. Но, все эти моменты скоро перестанут быть столь значительными. Давясь чёртовым печеньем, запивая его водой, я никак не желала переодеваться второй раз после душа и идти в магазин, а в домашней одежде ходить по улицам неприятно. Резкий стук сверху вывел меня из раздумий. Опять соседи шумели, но теперь, казалось, что там один человек. Ну, упал кто-то или что-то, со всеми бывает. Я сделала ещё один глоток, стук повторился. Раз за разом. Мои нервы были на исходе. Почему, кто-то мне должен мешать, как днём, так и ночью? Озлобленные мысли толкали меня к действию. Я взяла с собой ключи, надела кроссовки и вышла из квартиры. От сквозняка по телу прошлись мурашки. В коридоре звуков никаких не было, как и в самом подъезде. Воняло дешевым табаком, а краска на стенах всё-таки была будто морщинистая старушка с тональным кремом на лице. Она выглядела старой, местами треснутой, но в капитальном ремонте ещё не нуждалась. Помимо мерзкого табака, кое-где подванивало, возможно, хлоркой. От такой смеси «ароматов» мой нос непроизвольно зачесался. Этаж и правда, слегка пустовал. Вчера, от усталости, это особо не замечалось. Даже, мрачновато. Всё-таки, стоило бы переодеться, ведь домашняя одежда пропиталась вонью. Дневного света было мало, поэтому, подъезд подсвечивался лампочками. Но, справа от меня — темень, что меня слегка смутило. Стоит себе прикупить перцовый баллончик. Я подошла к лифту и нажала на металлическую кнопочку. Его гул развеял тишину, кое-где скрипнули тросы. Можно было подняться по лестнице, но лень брала вверх и поэтому, около минуты выжидала свой, «междуэтажный Убер». Его дверь со скрежетом приоткрылась и тусклый, желтоватый свет из железной будки, не выглядел гостеприимным. Я зашла внутрь и нажала на кнопку, которая показывала на цифру девять. Через пару секунд я оказалась на нужном этаже. Здесь оказалось ещё темнее. Видимо, верхние этажи нынче не в моде. Я увидела двери, которые, как и у меня внизу, располагались рядом. Ну и в какую именно звонить? Тут две квартиры, они теоретически находятся надомной. Набравшись смелости, я позвонила в самую первую дверь. Тишина. Похоже, звонок не работал, а это могло значить, что квартира пустует. В жилой, как по мне, всегда работает звонок, то ли для курьера, то ли для других надобностей. Дальше, я нажала на следующую кнопочку, которая находилась рядом с абсолютно чёрной и металлической дверью. Мерзкий, высокий звук разнесся по чужой квартире, я зажала пальцем звоночек ещё сильнее. Вдруг, послышалось какое-то шуршание и через пару секунд дверь открылась. Передо мной стоял пепельноволосый парень, одетый в непонятную пижаму. Сначала, я не поверила своим глазами: это тот самый человек, который защитил меня от бывшего придурка! Совпадение реально на миллион, дайте возможность кому-то рассказать, никто не поверит. Я удивленно уставилась на него, а он в ответ на меня. Почесав свой светлый затылок, всё же решил начать диалог первым: — Сорян, что мешаю играть в гляделки, но ты кто? Его вопрос поставил меня в небольшой ступор. Он действительно не помнит или сейчас прикалывается? Как о подобном дерьме можно забыть? Лично я, точно бы такое запомнила. На всякий случай, я всё же переспросила: — Ты меня не помнишь? Он нахмурил брови, будто пытаясь действительно что-то вспомнить. Как оказалось, это было для него бесполезным. Парень отрицательно покачал головой, отвечая: — Вообще не припоминаю девчуля. Так зачем пришла? — Двадцать четвёртого июня был выпускной в Кефросе, разве, это не ты был? Просто мы тогда пересеклись и… — я не успела договорить, как он протянул указательный палец к своим губам и закрыл глаза. — Кефрос… Кеф-рос…Кеф… — он снова начал что-то вспоминать, медитируя так пару секунд, всё же, выдал свой ответ, — да, был. Прикольный выпускной, наверно, жаль, что не помню его особо. Малышка, если бы я запоминал каждое место, где напиваюсь и тра…стоп. Кажется, понимаю, зачем ты здесь, но скажу сразу — это не я. Если на твоём тесте бахнуло две полосочки, не моего члена дело. С несовершеннолетними, спать как-то… не моё. Зря катаешься тут, возможно, с кем-то путаешь. Я посмотрела на него, как на настоящего идиота. Тяжело вздохнув и осознавая с кем придётся теперь иметь дело, пришлось ответить: — При чём тут это? Я твоя соседка снизу, только вчера заехала. Хотела попросить, быть со своей дамой потише ночью и, желательно, днём. Мой голос был слегка напряжен, а я сама раздражена. Он бросил какой-то надменный взгляд на меня, а затем рассмеялся. Я совершенно не поняла его поведения. Затем, он достал из кармана клетчатых штанов, пачку сигарет. Вынув оттуда одну, вставил её в зубы и подпалил. Мерзкий дым снова проник в мой нос. Только в отличие от той запаха, что был ниже, этот оказался с нотками мяты и не вызывал, пока что, у меня, какого-то неприятного ощущения. — Получается, я маленькой малышке спать мешал? Упс, неловко. Ну, раз мешал, почему не присоединилась? Мы же соседи, вроде как, друг другу не чужие, получается. Тем более… тем более, как оказалось, когда-то и на одной тусовке были, — сказал он это наигранным голосом, который так и высмеивал мои претензии. Сказанные им слова, неплохо так подорвали мою задницу. Но, тут до меня дошло, что я совершенно не знаю, как ответить ему на такую наглость. Парень, будто удав, наблюдающий за добычей, так же наблюдал за мной. Вероятно, он хотел ещё какой-то реакции. Я сдалась. — Давай без дурной наигранности, — начала грубо, стараясь держать планку, — ведь по-хорошему попросила. — Угрожаешь? — лукаво улыбнулся он, рассматривая меня сверху вниз. Дым от сигареты всё больше стал окружать меня. Не удержавшись, начала кашлять. Парня это позабавило, и он сделал ещё одну затяжку. — Какие мы нежные. Сколько лет тебя на цепи держали, что реагируешь так на обычную сигарету? А если пробку от шампанского дать понюхать, в алкогольную кому упадешь? — рассмеялся парень. Его смех разнесся по всему этажу. — Да пошёл ты, шутник. Я тебя предупредила, иначе жди полицию в гости, — раздраженно ответила я, отойдя подальше, и уже собралась возвращаться на свой этаж. — Они, если что, не помогут, — безразлично сказал он, не докуривая сигарету, потушил об свой же дверной косяк, — это тебе не центр города, а тем более, столица. На такие пустяки, они внимание не обратят. Разве, в твоём селе были порядочные товарищи полицейские? Чего так пялишься, правду говорю? Ну, вот и я о том же. Железная, чёрная дверь, громко захлопнулась. От этой встречи оставалось неприятное послевкусие. Каким же этот человек оказался надменным и мерзким. Я, раздраженная, вернулась в свою квартиру, где было так же тихо и одиноко, как прошлым вечером. Это довольно сильно давило на меня. До учёбы оставались считанные дни, но мне кажется, что эти будни будут проходить слишком медленно. За окном стояла невыносимая жара, а желудок требовал еды. Я тяжело выдохнула и открыла шкаф, чтобы остальные вещи разложить по полкам. Терпеть не могла подобное, но «взрослая» жизнь уже стучала мне по голове. Осознание, что помощь стоит ждать только от самой себя, заставляло меня частенько грустно всхлипывать. Больше часа пришлось потратить на то, чтобы развесить аккуратно тряпки. Наконец, закончив с этим делом, я надела менее помятые вещи. На улице всё также жарко, и нехотя, через силу, пришлось идти в ближайший супермаркет. Я не знала особо, где он находится: мама не удосужилась показать мне местность. Поэтому, шагала куда-то наугад. Улочки ещё пустовали, даже дети почти не попадались. Шум машин и листвы смешались, но людских голосов было крайне мало. Казалось, будто я в конце города и нахожусь в забытом Богом месте. Однако, вся шелуха и пьянь любила выползать под вечер. Это меня и пугало из рассказов мамы, поэтому, пока солнце нещадно било в мою головушку, я пёрлась за едой. Найти минимаркет в пяти минутах ходьбы от меня стало победой. Зайдя внутрь, почувствовала холодный воздух от кондиционера. Выбор товаров был небольшим, но побродив по маленькому магазинчику, всё же нашла, что требуется. Так, как я не кулинар, пришлось брать базовые продукты. Чтобы хоть что-то было в холодильнике. Хорошо, что мать не видит мой выбор и у неё нет возможности настучать мне по лбу. За полчаса кружения на месте, я всё-таки вышла с двумя огромными пакетами. Здесь еды мне хватит надолго. К вечеру я наготовила себе совсем немного и спокойно расслаблялась за просмотром телевизора. За окном уже проявлялись сумерки, а свет от лампы только добавлял атмосферы. Я всматривалась в какую-то очередную передачу для женщин за сорок, но мне это нравилось, несмотря на то, что моментами было скучно. Доев остатки роскоши, я помыла посуду и готовилась идти в душ. Но, сверху опять начался какой-то шум. Вот же мудак, просила по-хорошему. Стук был довольно громким, казалось, что ещё немного и мой потолок обрушится. Кто делает ремонт почти в девять часов вечера? Я понимаю, раньше не было никого, делай что хочешь, но извиняюсь, есть другой вопрос: как с этим справиться? Ведь, возможно он и прав на счёт полиции. Вряд ли мне кто-то сейчас станет помогать, или, стоит забить на его понты и позвонить? Стук прекратился. Он что, ещё и мысли читать умеет? Следующие два дня оказались более спокойными. Я так же продолжала сидеть в интернете, питаться по минимуму и выходить на улицу в наушниках на полчаса. Дни протекали, так же медленно, ничего не менялось и интересного не происходило. Вот, уже очередной вечер, я приняла душ. Со свежими мыслями, хотела провалиться в сон, как тут послышался грохот. Сверху будто упал шкаф. — Твою же мать, — выкрикнула из-под одеяла я. Будучи в пижамных штанах и майке, не стала церемониться с переодеванием. Взяв с собой ключи от квартиры, я закрыла её и направилась на верхний этаж. Удивительно, но в этот раз было очень темно. Лампочки отключили или украли? Я пожалела, что не взяла с собой телефон. Прищурившись, с помощью света от маленьких окон, мне удалось добраться до той самой квартиры и я позвонила в звонок. Тишина. Ещё раз. Может, там сама по себе могла упасть какая-нибудь мебель? Как только я собиралась уходить, дверь медленно открылась и показалась пепельная макушка, освещенная светом из квартиры. Он повернул голову в мою сторону и недовольно проворчал: — Тебе тут мёдом намазано или сейчас у девушек такой способ с парнями знакомиться? — Я просила не шуметь, мне вообще-то спать хочется, — грубо ответила я, подойдя ближе, — не надоело мебель ронять на пол? — Это была штанга, — безразлично сказал он, будто не желая вести беседу дальше, — надеюсь это всё. Без выпивки на ночные разговоры: не согласен. Он попытался закрыть дверь, но я подошла к ней и выставила ногу в дверной проём. Его поведение меня до невозможности раздражало. Парень находился близко ко мне и выглядел он так, будто и не занимался дома физическими нагрузками. У него была расстёгнута рубашка, а на ней засохли какие-то тёмные пятна, пахло от парня мужским парфюмом, не потом. Он посмотрел в мои глаза, что немного смутило, но я не отвернулась. — И зачем? — кратко спросил соседушка. — Не довела дело до конца. Давай адекватно решим проблему: я больше не прихожу и не отвлекаю тебя, а ты не шумишь ночью, — начала я. Он только хотел меня перебить, но не вышло, — подожди, дай мне договорить. Если ты не согласен на это, давай твоими словами: ебала твои понты — я вызову полицию. Не сработает? Буду каждый вечер приходить под квартиру и звонить до тех пор, пока звонок не отпадёт. Я снова увидела его надменный взгляд. Недолго думая, пепельноволосый ответил: — Подумаю, но грубить так мне не стоит. Разве, мама не учила добрее к людям быть? — Таких, как ты, которых с первого раза не понимают, она учила на место ставить, — злобно огрызнулась я. Парень резко вытянулся и засмеялся своим звонким, мерзким смехом. Только сейчас дошло, что он на голову выше меня и со стороны, мои угрозы, как низенькой девчонки, звучали комично. Наверное, это первый раз, когда я была расстроена своим ростом. Какой же он придурок. — Смешная ты, — сказал парень, потом взглянул на меня ещё раз и улыбнулся, — твои угрозы смотрятся довольно мило, даже злиться не хочется. Поэтому, на первый раз, прощаю. Быть тише не обещаю. Зачем мне обещать то, чего придерживаться не буду? Эй, слышь, мышь мелкая, как твоё имя? Внутри всё стало закипать, но я понимала, что проявлять пассивную агрессию дальше – бессмысленно. Он в любом случае меня здесь выиграл. Я сдалась: — Мыши, между прочим, вредные животные. Так что, мои угрозы стоит воспринимать всерьёз, могу и погрызть. Точно, я даже имени не знаю, а жаль. Как тогда жаловаться на гражданина? Он заметил иронию в моих словах. Это его слегка взбесило, видимо, не любит, когда против используют такой же метод общения, интересно. Взявшись за ручку двери, парень сказал: — Для вас, сударыня, которая никак не может успокоиться, я — Хидан. А теперь, свали уже, наконец, с дверного проёма. Ты зря тратишь моё время. — Как и ты моё. Тебе что, больше не нравиться играть со мной, когда могу отвечать так же? — ехидно улыбаясь, я продолжила, — не очень приятно познакомится, меня зовут Энд. Я протянула руку в качестве знакомства, но в ответ парень, на удивление, осторожно оттолкнул меня от двери и закрыл её. Вот же, джентльмен чёртов. Однако, меня смутил тот факт, что из псведоштуника с хуёвым сарказмом, он резко стал каким-то озлобленным и торопливым. На смену образа ему понадобилось всего несколько секунд. Удивленная странным поведением, я отправилась вниз. До утра ни звуков падения, ни даже громких шагов, слышно не было.